Можно было задействовать ребят как провокаторов во время мероприятий оппозиции. Случались и «мокрые» заказы, которые всегда исполнялись аккуратно.
Еще бандиты могли бы быть полезны в случае форс-мажора. Если что — кинуть им клич, пусть достают спрятанное оружие и начинают боевые действия. Но это в самом крайнем случае.
Власов заглянул в коридор. Здесь всегда кто-то сидел. График посещений был расписан заранее, но иногда возникали сбои. Допустим, кто-то не мог выплатить оговоренную сумму, приходил не вовремя и просил отсрочки за определенный процент. Как правило, эти просьбы удовлетворялись.
Он окинул взглядом людей, сидящих на стульях. Сегодня их было трое. Власов знал только двоих.
Он помнил худого и нервного владельца маленькой сети кофеен. Тот уже много задолжал. Еще пара месяцев, и придется забирать у него активы, если не откатит хотя бы проценты.
Другой был ветеринаром. Этот человек имел несколько клиник и теперь рассчитывал открыть магазины такого же профиля.
Красивая стройная девушка в темных очках Власову была пока неизвестна. Прямые черные волосы, затянутые хвостиком сзади, тонкие губы, прямой нос.
«Вот глаза бы рассмотреть», — подумал майор.
Дверь отворилась, выпуская очередного бизнесмена, расставшегося с частью наличных. Девушка решительно встала и вошла в дверь. Власов последовал за ней.
За столом сидел лейтенант Ефимов. Он сегодня работал кассиром. Поскольку сотрудникам управления надо было время от времени заниматься и основными своими обязанностями, эта должность была переходящей. Ее исполняли четверо по четко расписанному графику. «Своих» старались особо не задействовать в обычной работе — на дело тоже нужно было выделять много человеческих ресурсов, не говоря уже о деньгах и времени.
Да, для Крайнова, Власова и многих других их коллег действительно существовали «работа» и «дело». Соответственно контингент, с которым они общались, разделялся на «народ» и «людей».
«Народ» представлял собой некую рыхлую массу, которую обычно видят из окна автомобиля. Она спешит на работу или домой, затаривается в магазинах, берет кредиты, экономит, смотрит телевизор и читает книги в московском метро.
«Люди» были существами другого порядка. Иногда Власову даже казалось, что это два разных вида, почему-то не описанных в антропологии: «человек работающий» и «человек зарабатывающий».
Был, конечно, еще и так называемый средний класс, офисный планктон с понтами, медийные представители и всякого рода дорогая обслуга — рок, попса, эстрада, цирк. Не всегда было понятно, к какой категории отнести того или иного персонажа, но в целом у Власова сложилась вполне понятная и четкая картина мира.
Лейтенант Ефимов встал при входе начальника. Власов махнул ему рукой, мол, не отвлекайся, и сел возле окна.
— Так, что у вас? — поинтересовался Ефимов.
— Как обычно, все в полном объеме, — ответила девушка.
Ее голос был довольно низким, чуть с хрипотцой. Говорила она уверенно, четко и быстро, делая маленькие паузы.
Ефимов сверился со списком.
— Ага, Дарья Валентиновна, парикмахерские. Да, все правильно. Спасибо, приходите еще, — пошутил лейтенант.
Дарья даже не улыбнулась и продолжала сидеть. Ефимов сделал в списке соответствующие отметки и поднял глаза, ожидая увидеть следующего клиента — местного мини-олигарха от ветеринарии.
— Что-то еще? — спросил он удивленно.
— Да, — ответила Даша. — Я хочу остановить снос гаражей. Там самострой, конечно, ничего не зарегистрировано, но пусть эти строения останутся.
— Так. — Лейтенант отложил ручку. — Это вообще не ко мне. Сначала надо решить вопрос по существу, а уже потом…
Ефимов посмотрел на Власова, тот кивнул, встал, подошел к Даше и предложил ей пройти в его кабинет. Та послушно встала и пошла за ним. Они поднялись на второй этаж, там было темновато, и девушка сняла очки. Теперь Власов заметил, что у нее серые глаза с зеленоватым оттенком.
Они уже почти дошли до кабинета, как навстречу им попался Ахметов. Он шел с папочкой под мышкой, и вид у него был весьма довольный. Власов коротко с ним поздоровался и заметил, что Ахметов смотрел им вслед.
Майор открыл перед Дашей дверь кабинета и зашел следом.
— Садитесь. Коротко — в чем суть проблемы?
— Собираются сносить гаражи. Вроде бы это место предназначено для застройки. На данную площадь претендуют то ли пивное заведение, то ли мебельный салон.
— Ну и?..
— Вчера был стихийный митинг жильцов. Люди протестуют.
— Народ должен понимать, что сейчас все имеет свою цену, — начал Власов. — Если земля уже куплена, то вряд ли что-то можно будет сделать. Народ может протестовать хоть до второго пришествия, но рано или поздно эти гаражи просто подожгут. Так что я бы на вашем месте…
— Я сама могу купить этот участок вместе со всеми гаражами и сдавать их в аренду владельцам, — быстро сказала девушка. — Скажите мне, сколько это будет стоить, и я переведу деньги хоть сегодня.
— А вы не можете построить себе гараж где-нибудь в другом месте?
— Конечно, могу, — ответила Даша. — Но мне удобнее, чтобы он был там, где находится сейчас.
Это предложение показалось Власову заманчивым. Они перешли в другое помещение, майор покопался в бумагах, сделал два звонка, предупреждающие о приезде Дарьи Владимировны Кругловой, и просил оказать ей содействие. Эти слова были равносильны приказу. Тем более что место, на котором располагались гаражи, пока еще никто не успел отхватить в собственность.
Власов предложил Даше снова появиться в комнатке без номера, если дело пойдет именно так, как надо. Он шел по коридору в свой кабинет, прикидывая, какую сумму нужно будет с нее получить за свои услуги.
В углу, возле окна, его ждал Ахметов.
— Если ко мне, то я сегодня занят, — сразу сказал Власов.
Слушать стариковские байки он был не расположен.
— А я и не к вам, Иван Георгиевич. Неужели я посмел бы заявиться без звонка?! — отозвался Ахметов. — Я в архив, старые сводки происшествий посмотреть для моей книги. А вы, вижу, даром времени не теряете, с красивыми женщинами тут у себя прогуливаетесь.
— Все, что происходит в этих стенах, касается работы, — сухо проговорил Власов. — Буду рад с вами пообщаться в другой раз.
Майор вошел в свой кабинет и закрыл дверь. Ахметов продолжал стоять у окна. Он увидел, как Даша садилась в автомобиль, и отметил, что она намерена была расположиться рядом с водителем. Ахметов пригляделся, но человека за рулем так и не рассмотрел.
Мальцев позвонил Даше на следующий день после их знакомства. Он слегка волновался. Вдруг девушка откажется от встречи?
«Нет, извини, сегодня не могу. Завтра тоже. Звони на той неделе. Может быть, выкрою часок. Или дней через десять».
В Даше было что-то волшебное, она как бы обещала взять своего мужчину за руку и отвести в заколдованное место, где живут чудесные существа, а в пещерах хранятся несметные сокровища. Но это обещание могло быть дано только тому, кто сможет соответствовать ее требованиям.
Мальцев тревожился напрасно. Даша быстро согласилась. Вскоре он припарковал свой «Фокус» возле парка и стал ждать ее.
Она приехала скоро. Мальцев отметил, что ее белый «Мерседес» был не новый, но с очень хорошей комплектацией.
— Привет! Получается, что мы на двух машинах. — Даша начала разговор первой, и Мальцев понял, что это счастливый для него знак. — На чьей будем кататься?
— А давай пешком, — предложил Андрей. — Стоять в пробках при свидании — не лучший вариант.
— А, так у нас свидание! — улыбнулась Даша. — Ну, хорошо, допустим. А где же тогда цветы?
— Пойдем, я тебе покажу, — предложил Мальцев.
И они отправились гулять. Андрей вел ее узкими улочками в южном направлении. Он выбрал маршрут не случайно. Мальцев решил рассказать ей о себе и показать места, где он вырос. Вот здесь они пацанами играли в «штирлица». Тот камень был у них местом сбора. Вот тут было футбольное поле, где гоняли мяч. Теперь здесь тычется в небо шпиль огромного бизнес-центра.
То, что раньше было окраиной, стало частью большого города, практически неотличимой от центральных улиц. Андрей вел ее все дальше и дальше, пока дома не кончились. Впереди вилась тропинка, уводящая в лес, справа синело небольшое заболоченное озеро, а слева чернело поле.
— Сюда? — спросила Даша, указывая на тропинку.
Мальцев кивнул. Он осмелился взять ее за руку. Теперь они шли, тесно прижавшись друг к другу.
Андрей говорил, не умолкая. За час с небольшим он рассказал ей о себе практически все. Московский период уместился в пять минут. Мальцеву не хотелось мешать циничное столичное времяпровождение в желтой газете с рассказом о своем детстве в Радлове. Ведь это время всегда вспоминается со светлой радостью, к которой примешана щепотка грусти. При рассказе о нем во время прогулки Андрей раскрывался полностью и знал, что Даша это понимает.
Андрей говорил, не умолкая. За час с небольшим он рассказал ей о себе практически все. Московский период уместился в пять минут. Мальцеву не хотелось мешать циничное столичное времяпровождение в желтой газете с рассказом о своем детстве в Радлове. Ведь это время всегда вспоминается со светлой радостью, к которой примешана щепотка грусти. При рассказе о нем во время прогулки Андрей раскрывался полностью и знал, что Даша это понимает.
Это был хитрый ход. Можно было, конечно, посидеть в каком-нибудь ресторанчике, но Андрей прекрасно сознавал, что никаким заведением Дашу не удивишь, да и банально это как-то. Здесь же он давал понять девушке, что доверяет ей полностью и хочет, чтобы она больше о нем узнала не просто из рассказов, а как бы смотря небольшой фильм во время их прогулки.
Тропинка немного попетляла среди густых посадок и вывела их на луг. С правой его стороны можно было раздвинуть заросли и оказаться практически в замкнутом пространстве. Вход сюда загораживал кустарник. Вокруг были только сосны, растущие возле оврага.
— Ты хотела цветов? — спросил Андрей. — Вот, смотри.
— Да-а, здорово. — Даша вздохнула, осматривая незатоптанную поляну, полную цветов и бабочек, кружащихся над ними.
— Это мое самое любимое место, — тихо сказал Андрей.
— И когда ты последний раз был здесь?
— Очень давно. Мне всегда казалось, что я здесь что-то оставил и должен сюда вернуться. Два раза даже во сне видел это место.
Высоко над поляной кружился орел, раскрыв огромные крылья. Юркнула в нору мышь, качнулась кротовина. Андрей и Даша медленно и тихо подошли к ней, надеясь увидеть мордочку животного.
Вскоре из горловины и в самом деле высунулся коричневый нос, и зверек поводил головой из стороны в сторону. Глаза его не виднелись в узких прорезях. Слепыш снова юркнул в нору и, судя по трепыханию кротовин, направился куда-то по своим делам.
— Счастливые звери, — сказала Даша. — Им не нужно думать. Просто живут, и все. Мир, наверное, создан для них.
— И для птиц, — добавил Андрей.
Даша, вопреки его ожиданиям, не стала развивать эту тему, а только молча кивнула.
Андрей почувствовал, как воздух начинал потихоньку электризоваться. Их тянуло друг к другу, как железо к магниту.
«Кто из нас магнит, а кто железо?» — думал Андрей, а его руки уже легли на плечи Даши.
Она уже гладила его волосы, целовала глаза, губы, шею.
Пряный цветочный аромат пьянил. Любовь в ее плотском виде была здесь настолько естественной, что все произошло как бы само собой. Андрей сбросил куртку, расстелил ее на земле и помог Даше раздеться, целуя каждый сантиметр обнажающегося тела.
Ее глаза были полузакрыты, глубокое и прерывистое дыхание казалось предвестием страстных криков. Андрей содрал с себя джинсы вместе с бельем, быстро расстегнул рубашку, сорвав при этом две нижние пуговицы, и бросился в атаку.
Первый раз все произошло достаточно быстро, но Андрей принялся гладить и целовать ее снаружи, пока Даша не закричала так, что с веток сосен взлетели птицы. Андрей снова возбудился и ринулся в новое сражение.
В этот раз Даша была более расслаблена, она отдавалась целиком и полностью, без малейшего остатка. Они закончили практически вместе и долго потом лежали, лаская друг друга.
— Мы твою куртку всю измочили, — с трудом проговорила Даша.
— Ерунда, мне даже приятно. — Андрей ткнулся носом во влажную ткань подкладки. — Это же твой запах.
— Да, наши запахи смешались, — сказала Даша. — С цветочными тоже. Это, наверное, рай.
Назад они шли медленно и почти не говорили. В эту ночь Андрей остался у Даши. Утром он отправился к родственникам, у которых остановился в Радлове. С тех пор они встречались каждый день.
Даша сама звонила Андрею, потому что ее деловое расписание было довольно гибким. Сеть парикмахерских салонов, из которых один был расположен в Москве, требовала частых разъездов и иногда отнимала много времени. Но выпадали дни, когда они проводили вместе много часов, наслаждаясь друг другом. Им казалось, что этот источник счастья будет бесконечным.
Но и деловые поездки тоже позволили Андрею много узнать о Даше. Она была разной, в зависимости от собеседника. Могла покрыть многоэтажным матом неловкого водителя, который чуть не задел крыло ее «мерса». Была нежной и ласковой с детьми своих знакомых, которых они встречали на улице.
Даша иногда представала в роли строгой хозяйки своего имущества, отчитывая директоров парикмахерских за недочеты в работе. Правда, она всегда делала это один на один, не при подчиненных.
Андрею казалось, что они были знакомы давным-давно, а не эти несколько дней. Он помогал ей закупать новые инструменты для салонов. Они вместе листали каталоги, и Даша рассказывала Андрею о новинках, которые разрабатываются за рубежом. Большей частью это касалось, конечно, женских причесок, процентов на девяносто.
— Меня всегда стригли одинаково, — сказал как-то раз Андрей. — Парикмахерская была возле дома, мама давала мне мелочь. Я сжимал ее в кулаке и шел стричься. Иногда там была очередь, приходилось сидеть и ждать. Стригли меня минут за двадцать, без особых изысков. Помнится, тогда всех мальчишек отделывали одинаково. Модельная стрижка, да, так называлось?
Даша расхохоталась.
— Да, вам, мальчишкам, было проще. А вот девчонкам носить эти дурацкие стрижки каково! Ты об этом, наверное, и не думал?
Когда Андрей с Дашей объезжали парикмахерские салоны, он обратил внимание на то, что все они сделаны в одном стиле.
— Ну да, это же сеть! — пояснила Даша. — «Чудесница» называется. Дурацкое название, но я ничего лучше не могла придумать. Везде все одинаково — два зала, отсек для маникюра, кофейный автомат, туалет, солярий, столик с журналами.
— И волнистые попугайчики, — добавил Андрей.
— Да, — радостно подтвердила Даша. — Это привлекает клиентов. Клетка висит в окне, птички прыгают, всем нравится. Лучше, чем телевизор. Мне это один человек… специалист посоветовал.
В один из дней Даша выглядела очень озабоченной. Она позвонила Андрею и сказала, что идет на митинг — да-да! — который народ собирается устроить в знак протеста, чтобы не сносили гаражи. Даша предложила встретиться только вечером, переночевать у нее, а утром поехать в управление внутренних дел.
Андрей ждал ее в машине, глядя на унылое коричневое здание, куда Даша вошла сорок минут назад. Он слушал радио, закинув голову на спинку сиденья, кажется, немного задремал и не заметил, как Даша подошла к машине. Мальцев очнулся только на звук открываемой двери.
— Ну вот, можно ехать, — сказала Даша. — Сегодня день, считай, потерян. Зато с гаражами решили вопрос положительно. Мне сначала в одну контору, потом в другую и снова сюда. Главное, чтобы бумаги сегодня сделать успели.
— Ты сама всем этим будешь заниматься? — удивился Мальцев, выруливая на центральную улицу.
— Нет, конечно. Это заняло бы несколько месяцев. За меня все сделают. Время — деньги. И этот случай тому подтверждение. Мне останется только получить ворох бумаг, заплатить исполнителям и откатить в ментуру.
— Не жалко? — спросил Мальцев.
— Время дороже, — твердо сказала Даша. — Прибавь чуть скорости, меня уже ждут в комитете по управлению имуществом.
— Что-то я не понимаю, как можно строить какие-то заведения на месте, где у вас гаражи? Там же развернуться негде, да и деревья мешают.
— Речь шла о другом гараже, — просто сказала Даша. — Это довольно далеко отсюда. Мы там раньше жили… с одним человеком. Я хочу, чтобы эта старая железяка оставалась там стоять столько, сколько сможет.
Крайнов вернулся со столичного совещания очень мрачным. Он был неразговорчив, бросил Власову, что все плохо, пообещал рассказать позже и прошел в свой кабинет.
В себя он приходил минут сорок, еще какое-то время смотрел отчеты и приход по наличным. Полковник нашел какие-то нестыковки и распекал подчиненных, повторяя: «Так работать нельзя». Потом он снова долго сидел один. Получилось, что Власова Крайнов вызвал только через полтора часа после приезда.
— Садись, Ваня, давай покалякаем о делах наших скорбных, — устало пошутил полковник.
Власов сел напротив и приготовился слушать.
— В общем, так, Иван. Были почти все заинтересованные лица. Два министра, люди из администрации, коммерсы и кое-кто из директората. Человек тридцать. У нас скоро появится новый губернатор. Но это мелочи. Главное в том, что их тревожит наша обстановка. Это было сказано прямо и неоднозначно.
Майор понимал, что это значит. В устах людей такого уровня слова стоили много, значили еще больше и отпускались малыми порциями в виде тщательно продуманных формулировок.
— Они боятся, что инвесторы начнут уходить отсюда, — пояснил полковник. — Никто не будет вкладывать деньги туда, где стреляют, где неизвестно, что будет завтра. Вот такой нюанс. — Крайнов помолчал и продолжил: — Потом была приватная беседа с нашим куратором наверху. Со мной говорили о Пепле и предложили урегулировать этот вопрос.