Конан и Великая душа 2. Огни Будущего - Брайан Толуэлл 2 стр.

Переполненный благостными видениями грядущих. пиров и празднеств, киммериец не сразу заметил опас­ность. В надвигающихся сумерках из-за небольшого холма навстречу продвигался вооруженный отряд. Изум­ленный король резко осадил скакуна. Тихо вскрикнула Зенобия.

— Кром! — выдохнул киммериец, отказываясь ве­рить собственным тазам.

Этих воинов невозможно было не узнать. Размахи­вая дорогими инкрустированными мечами, на них не­слись десятка два богато разряженных рыцарей с пере­кошенными от гнева лицами. Это были кшатрии, воины-аристократы из Вендии. Вел их высокий, горде­ливо сидящий в седле юноша, и в колючих глазах его пылал огонь смерти.

Положение Конана было безнадежным. Он воевал в разных землях, повидал всяких воинов. Против этого отряда шансы его были ничтожны. Однако в другой раз он, не раздумывая, первым бросился бы в атаку, а там еще одному Крому известно, чья возьмет… Но сейчас он был не просто Конан-киммериец, искатель приклю­чений, а король великой Аквилонии, и радом с ним была его королева. Не для того он рисковал жизнью, отвоевывая у гнусного карлика царство и жену, чтобы бесславно погибнуть здесь, среди офирских холмов, от стальных клинков неизвестно огкуца взявшихся кшатриев. Конан тряхнул черной гривой и высоко поднял над головой длинный, блестящий меч.

— Эй, вы! Вас больше, и намерения ваши понятны мне, — проревел голубоглазый великан на языке химе-лийских горцев. — Может статься, мне суждено уме­реть. Но мне ведом кодекс чести кшатриев. Я имею право знать, кто вы и почему желаете моей смерти!

В десяти шагах от Конана кшатрии придержали своих коней. Рослый юноша-предводитель выехал впе­ред и бесстрашно приблизился к Конану. Его красивое лицо полыхало ненавистью.

— Да, киммерийский пес, ты узнаешь причину своей смерти, — подавляя желание немедленно всадить меч в сердце гиганта, закричал юноша. — Я — Бхадри-пал Ченгир Чанд. Говорит тебе, пес, что-либо мое имя?

— Ничего, — ответствовал киммериец, — кроме того, что оно, несомненно, принадлежит негодяю.

— Так вот, ты, всегда появляющийся не вовремя, знай: я — принц Бхадрипал Ченгир Чанд, законный на­следник престола Вендии, — высокомерно заявил юноша.

— Ты сын того подонка Ченгира, который со свои­ми людьми возжелал добыть для себя трон, убив темной ночью беззащитную спящую женщину?! — в гневе вскричал Конан.

— Я вижу, ты прекрасно осведомлен! — зашипел юноша. — Это знание ты унесешь с собой в могилу. С той самой ночи, когда мой отец отправился кормить демонов, правительница Ясмина словно сошла с ума. Гонения обрушились на мою семью, на тех, кто при­зван был править Вендией. Мне удалось бежать из тем­ницы в Айодии. Собрав верных вассалов, я устремился на поиски того, кто своим нежданным появлением со­рвал гениальный замысел моего отца. Мы проделали немалый путь, чтобы свершить свою жестокую месть, Конан из Киммерии! Хвала Асуре, ветер донес до наших ушей пьяную болтовню посвященного жреца Хадрата, — ты знаешь его, не так ли? Сидя в кабаке го­рода Хоарезма, он рассказывал байки о своих и твоих подвигах. Надо сказать, презренный жрец дал довольно – точное описание твоего пути, — злорадная усмешка пробежала по лицу юного принца.

Мысленно Конан много чего пообещал Хадрату, как только увидит его. Если увидит… • — Итак, ничтожнейший из королей, я сполна удов­летворил твое любопытство, — сказал между тем венди-ец. — Ты знаешь, кто я и почему хочу твоей смерти. Готов ли ты теперь принять бой?

— Двадцать против одного, — подытожил кимме­риец. — Да, подонок и сын подонка, я готов!

— Ты не понял меня, презренный варвар, — растяшвая слова, с выражением проговорил принц Бхадрипал. — Я буду биться с тобой один на один. Мои воины прикончат тебя, только если это не удастся сделать мне самому!

— Вы не смеете убить его! — в ужасе воскликнула Зенобия, хранившая до сих пор молчание.

Вендийский принц уже не слышал ее. Он стреми-/тельно атаковал Конана. Юноша был превосходным воином, а предвкушение долгожданной мести придало ему дополнительные силы. Король вынужден был за­щищаться. Но более всего он опасался предательского удара в спину. Однако кшатрии застыли на месте, вни­мательно наблюдая за поединком своего принца с про­славленным черноволосым великаном.

Конан едва успевая отражать молниеносные удары вендийца. Лицо молодого принца побагровело от бе­шенства. Его враг все еще был жив! Сделав стремитель­ный выпад, Бхадрипал нанес Конану легкую рану в бок. Рассвирепев и забыв обо всем на свете, кроме этой схватки, Конан бросился на вендийца. Боевой кимме­рийский клич разнесся над холмами. Пораженный этим удивительным криком, принц на секунду замеш­кался. И этого мгновения хватило Конану, чтобы с раз­маху перерубить пополам тело своего врага. Брызнула кровь, конь под убитым заржал и бросился прочь, унося с поля битвы искалеченный труп хозяина.

Узрев развязку поединка, кшатрии снова обнажили мечи.

— Отомстим за отца и сына! — возгласили они и те­перь бросились на Конана все разом.

Но резне не дано было начаться. Повелительный голос горна разорвал предвечернюю тишину. В бой вступили новые действующие лица — неизвестные всадники ударили в тыл отряду кшатриев. Деморализо­ванные внезапной атакой неведомого врага и остав­шиеся без предводителя, вендийские рыцари сража­лись теперь за свои шкуры. Получив нежданную поддержку, Конан бился за пятерых. Вскоре все было кончено: ни один из кшатриев не дожил до наступле­ния сумерек. И лишь когда пал последний враг, Конан позволил себе оглядеться.

Переливаясь золотом в лучах заходящего солнца, сверкал боевой стяг. На нем был изображен великолеп­ный и одновременно устрашающий алый дракон. Конан вскрикнул, будучи не в сипах скрыть изумления: спасителями его были немедийцыЬ

Один из немедийских воинов снял шлем, открыв смуглое, отмеченное печатью усталости и недавней бо­лезни лицо.

— Тараск! Ты ли это?! — воскликнул Конан.

— Судя по всему, мы подоспели вовремя, — сказал король Немедии, приблизившись к Конану. — Эти воины были настроены решительно. Кстати, кто они?

— Так, старые долги, — уклончиво ответил кимме­риец, с подозрением оглядывая Тараска и его много­численную, хорошо вооруженную свиту. — Скажи лучше, что привело тебя сюда? С чего это вдруг ты взял­ся спасать мою жизнь?

— А что тебя так удивляет? — грубовато-насмешли­во произнес Тараск. — Ты же спас меня от проклятого карлика — почему и мне нельзя быть благодарным?!

— Насколько мы тебя знаем, Тараск, чувство благо­дарности никогда не было тебе присуще! — заявила Зенобия.

— Мое почтение, прекрасная королева, — склонив голову в знак приветствия, все так же насмешливо мол­вил Тараск. — Ты права: разумеется, не одной лишь благодарности ради я покинул благословенный Бельверус. Богам было угодно, чтобы я спас Конана от верной смерти; но не ради этого я здесь. У меня к тебе дело, ко­роль Аквилонни.

— Что же тебе нужно? — насторожился Конан.

Взгляд Тараска помрачнел, губы задрожали. Видно было, что мучившие немедийского монарха пережива­ния изрядно истощили его волю и тело.

— Так что же? Говори! — повторил киммериец.

— Конан, — наконец выговорил Тараск, глядя прямо в чистые голубые глаза варвара, — ты уверен, что Тезиас мертв?

Вопрос этот застал Конана врасплох. Он рассмеялся грубым, жестоким смехом. Тараска передернуло.

— Да что этб с тобой, Тараск?! Карлик мертв — мертвее не бывает!

— Как он умер? — продолжал допытываться неме-дийский король, сам похожий на мертвеца в сумереч­ном свете гаснущего дня.

— Он умер дважды. Первый раз я всадил в него вот этот меч, точно в сердце. Но, надо призваться, это не до конца убило его.

— Я так и знал! Я так и знал! — обхватив голову ру­ками, в отчаянии воскликнул Тараск.

— Погоди! Я не закончил, — сурово осадил Конан насмерть перепуганного немедийца. — Когда я пронзил его мечом, он превратился в фантома — ты знаешь, о чем я говорю, — в попытался убить меня.

— Но ты остался жив!

— Как видишь! В момент, когда я уже был готов от­дать душу этому вампиру, что-то разладилось у его дья­вольском механизме. Он схватился за голову — вот почти как ты сейчас — и завопил от невыносимой боли. Тогда я выхватил одну такую особую штукенцию, — я добыл ее в Стипш, Ромб Яхкунга называется, — и под­нес ее к призрачному телу фантома.

— Что, что же было дальше? — с нетерпением вскричал Тараск.

— Что могло быть? Фантом погиб, растворившись в этой штуковине! Так умер Тезиас, призрачный Бог, властелин полумира!

— И в тот же миг с меня спали колдовские чары карлика, — добавила Зенобия.

— Да, наверное, так оно и было, — задумчиво мол­вил Тараск. — Мое собственное освобождение также пришло внезапно, как будто кто-то разом разрубил чер­ную паутину, свитую над миром Великой Душой.

— Что, что же было дальше? — с нетерпением вскричал Тараск.

— Что могло быть? Фантом погиб, растворившись в этой штуковине! Так умер Тезиас, призрачный Бог, властелин полумира!

— И в тот же миг с меня спали колдовские чары карлика, — добавила Зенобия.

— Да, наверное, так оно и было, — задумчиво мол­вил Тараск. — Мое собственное освобождение также пришло внезапно, как будто кто-то разом разрубил чер­ную паутину, свитую над миром Великой Душой.

— Теперь ты точно знаешь: это был я, — рассмеялся Конан. — Д чего это ты так всполошился? Что, фантом прислал весточку из Преисподней или мертвец восстал из хрустального склепа?

— Ни то, ни другое, — сумрачно заявил Тараск. — Только две недели назад хрустальный гроб с телом кар­лика внезапно и загадочно исчез.

— То есть как исчез? Кому он нужен?

— Исчез, и все. Хотя я поставил у входа в лабиринт вооруженную охрану, да и вообще собирался снова за­сыпать проклятую пещеру камнями. Как вдруг мне до­носят, что охранники спят, а хрустальной раковины больше нет! Мои люди обшарили город, но все было бесполезно: тот проклятый кристалл точно сквозь землю провалился!

— Бьюсь об заклад, демоны забрали его себе на па­мять.

— Впрочем, сейчас это уже неважно, — вдруг жест­ко и властно произнес Тараск, и быстрее, чем Конан успел что-либо заметить, взметнулась рука немедий-ского короля. С поразительной скоростью к лицу ким­мерийца устремился крохотный сверкающий шарик. Конан инстинктивно отпрянул, но было поздно: раз­дался тихий хлопок, облачно серой пыли накрыло чер­ную гриву гиганта, и Конан в тот же миг свалился с коня наземь.

Потрясенная Зенобия разъяренной пантерой бро­силась на Тараска. Тот сделал знак, и рослые немедий-ские воины схватили бьющуюся в гневе аквилонскую королеву.

— Ах ты, вероломная скотина! — горестно кричала Зенобия. — Что сделал ты с моим мужем?

— Твой драгоценный супруг потерял бдительность, за что и поплатился, — насмешливо произнес Тараск. – ты трус, подлец и предатель, Тараск Немедий-ский! Ты воюешь колдовским оружием!

— Да, месяцы, проведенные мною в обществе Ксальтотуна и Тезиаса, не прошли для меня даром, — нравоучительно заметил король. — Например, я понял, что нет смысла рисковать жизнями верных воинов, когда достаточно одного ловкого движения — и вот, пожалуйста, — легендарный герой лежит в дорожной пыли у ног моего коня! Не правда ли, славно? К тому же оба чародея, столь безвременно оставившие нас бла­годаря великому Конану, квартировали в королевском дворце в Бельверусе, и в моем распоряжении оказалось кое-какое наследство.

Немедийцы одобрительно заржали в ответ на эти слова своего короля.

— Скоты! Шакалы! — билась Зенобия в тисках тарасковых слуг. — Вы убили его!

— Пока еще нет, — успокоил ее Тараск. — Но, ду­маю, не стоит медлить. Случай как раз подходящий: если оставить твоего супруга здесь, среди трупов вен-дийских кшатриев, с разрубленной башкой, никто не усомнится, что великий король Аквшюнни погиб в жестоком бою! Как и подобает герою!

— Но почему, почему? — причитала королева. — Где смысл в твоих поступках, Тараск? Сначала ты спа­саешь Конана, а теперь желаешь его убить!

— Поразмысли хорошенько, девочка! Единствен­ной причиной, сблизившей меня с твоим мужем, был проклятый карлик. Но раз Тез нас мертв, нет бо­лее ни одной причины, по которой я мог бы сохра­нить Конану-киммерийцу, моему и всей Немедии злейшему врагу, свободу и жизнь. Что касается свобо­ды, я не раз убеждался, насколько опасно давать этому парню хотя бы малейший шанс. Нет, только смерть, верная и необратимая! И потому сейчас король Акви-лонии умрет! — решительно заявил Тараск, обнажая плеч.

Видя, что немедийский король намерен и вправду зарубить беззащитного великана, Зенобия в отчаянии воскликнула:

— Постой же! Не делай этого! А вдруг карлик ожи­вет? Кто тогда защитит тебя? Тараск остановился.

— Не далее как несколько минут назад Конан сам доходчиво объяснил мне, почему это невозможно. Твой муж убил Тезиаса и теперь отправится вслед за ним.

— Но кому-то ведь понадобилось красть бездыхан­ное тело! — не отступала от своего отважная короле­ва. — Вспомни: разве не на твоих глазах воскрес ахе-ронский волшебник Ксальтотун?! А вдруг и Тезиас воскреснет?

Немедиец непроизвольно вздрогнул. В душе его бо­ролись желание поскорее покончить со злейшим вра­гом и безотчетный страх перед призраком всемогущего карлика.

— Если я сейчас оставлю Конана в живых, что мо­жешь ты предложить мне взамен?

Зенобия с радостью ухватилась за первый же шанс. Главнее — выиграть время, а потом она обязательно что-нибудь придумает и вызволит своего Конана, как было два с лишним года назад — Тараск, наверное, забыл об этом!

— Все, что ты пожелаешь! — твердо воскликнула королева.

Похотливый взгляд Тараска скользнул по прекрас­ным формам молодой женщины. Поняв смысл этого взгляда, Зенобия побледнела. Великих усилий стоило ей сдерживать праведный гаев. Но ради спасения ее до­рогого Конана она вьщержит любые испытания…

— Добро, ловлю тебя на слове! — сказал наконец Тараск и, обращаясь к своим воинам, добавил: — Живо свяжите киммерийца, пока он не очухался. Погрузите тело на коня. Мы отправляемся в Бельверуе.

Когда приказ короля был выполнен, Тараск снова обратился к Зенобии:

— Смотри, без глупостей, девочка! Не то — сама знаешь. У меня появился новый план относительно тебя и твоего дражайшего супруга. В Белъверусе, в моем дворце я поведаю его тебе. А сейчас отправляемся. На­деюсь, бесстрашная королева, тебя не пугают ночные скачки.

Глава вторая ЗАКЛЯТИЕ СИНИХ МОНАХОВ

Чертог скального замка, затерянного среди острых" пиков Карпатских гор, был ярко освещен. В центре амфитеатра на мраморном пьедестале по-прежнему по­коилась удивительная хрустальная раковина. Но ма­ленького человечка в ней уже не было. Он восседал в глубоком мягком кресле, кутаясь в бесчисленные собо­льи шубы, заботливо приготовленные для него людьми в однообразных темно-синих одеяниях. Пронзительные агатовые глаза карлика в изумлении взирали на высоко­го, стройного мужа, украсившего неприметный синий плащ великолепным серебряным медальоном…

— Я мертвым покоился в своем хрустальном скле­пе, — глухо говорил карлик. — Конан все-таки победил меня.

— Неужели Великая Душа считает себя побежден­ным?

Магнетические глаза карлика сверкнули молнией.

— Кто вы и зачем пробудили меня?

— Я — Брахо, магистр Ордена Синих Монахов, сказал человек с медальоном. — Мы, Синие Монахи, проделали большую работу, чтобы вернуть тебя в мир людей. Незаметные, словно тени луны, мы вниматель­но следили за происками твоих врагов. Когда меч Ко­нана отнял жизнь у твоего земного тела и ты уснул в хрустальной гробнице, наш час настал. Мы отправи­лись в Немедию. В Бельверусе мы выкрали твой гроб из тщательно охраняемого подземного лабиринта. Долгие дни и ночи он путешествовал на восток, чтобы здесь, в мрачной цитадели среди Карпатских гор, открыть свою тайну. В те же самые мгновения, когда тело твое двигалось к своему воскрешению, с запада несли мы твою Великую Душу, заточенную в белых безднах неве­домого на этой планете Ромба Яхкунга. Мы выловили Ромб из черных глубин великого моря Вилайет.

— Как я попал туда? —тихо спросил карлик.

— Конан, твой враг, сделал все, чтобы навеки похо­ронить твою душу. Но ему это не удалось. Мы проследили за ним, и прежде, чем Ромб Яхкунга с заточенной внутри него душой Бога коснулся илистого дна Кари-анской впадины, что близ Острова Железных Идолов, мы уже знали, где тебя искать… Но все это уже в про­шлом! — торжественно заметил магистр Синих Мона­хов. — Сегодня тело Теэиаса и душа Бога были наконец воссоединены.

— Почему вы сделали все это? — повторил свой во­прос Теэиас. — Когда я властвовал над миром, у меня в нем не было друзей!

Склонив голову, Брахо молвил:

— Мы не друзья твои, Великая Душа. Мы — твои слуги. А ты — наш хозяин. Синие Монахи пробудили тебя, потому что такова была твоя воля.

Сильный и уверенный голос магистра резко кон­трастировал с той дьявольщиной, которую изрекали его уста. Безмерно удивленный, Теэиас воскликнул;

— Вы — мои слуги?! О чем ты говоришь, человек? Я впервые вижу тебя и твоих людей! Вы, верно, путаете меня с кем-то!

Магистр Синих Монахов с сожалением покачал го­ловой.

— Нет, хозяин. На свете был, есть и будет только один человек, только один Бог, которого называют «Великая Душа». Только один, сумевший — при жизни — освободить свою душу из бренного тела. Толь­ко один, оказавшийся способным раскрыть великую Книгу Судеб. Только один, проникший в космическую пирамиду Стража Земли, возвышающуюся уже более миллиарда лет посреди безжизненного океана — как видишь, именно она изображена на этом медальоне, символе моей власти. Только один человек-Бог мог по­корить огромные царства за одну только неделю, ибо коварная судьба не отвела тебе больше времени. Но твой нечеловеческий гений перехитрил ее, злую судьбу, и вот ты снова жив, как и было намечено.