Он вынул из кармана маленький черный сотовый телефон, приложил к уху.
Сечкин глянул на Старшего, подумал, что тому очень пошли бы маленькие рожки над ушами. Тяжело вздохнул и решил, что сегодня напьется до пьяных соплей, до визга и блевотины…
И плевать на протесты жены.
За пределами оцепления продолжала тихо плакать женщина.
Глава 5
Расстались, выйдя из кафе. Сергей и Иван зашагали в глубь парка, а Олег и Игорь пошли вдоль его края.
– Впереди, если не ошибаюсь, областная администрация, – сказал Олег, – и улица Сумская, центральная в Харькове.
Не переходя улицы, свернули налево, прошли мимо входа в метро. После того как миновали перекресток, один за другим потянулись модные магазины, блестящие витрины и яркие вывески.
Народу на Сумской было много, машины шли сплошным потоком, и Игорь с грустью подумал, что не скоро в следующий раз сядет за руль. А уж за руль синей «Тойоты» – вообще никогда.
– А про кого ты спрашивал там, в кафе? – спросил он.
– Это настоящее имя человека, которого мы ищем. Но известен он стал под другим. О, книжный магазин. Зайдем?
Олег толкнул стеклянную дверь под вывеской «Books», сделанной красными буквами. Книжный магазин оказался большим, двухэтажным, но удивительно пустым. Продавщицы скучали около стеллажей, украдкой позевывая в кулачки, покупателей не было видно.
– Рано еще, никого, – заметил Олег. – Вон, смотри, книги по истории.
Трудам на историческую тему был отведен целый стеллаж. Выделялись черно-алые корешки серии, посвященной Второй мировой, отдельно стояли богато иллюстрированные издания для детей.
Игорь вытащил один из томов громадного труда Соловьева, посвященного истории России, открыл посредине.
– Много книг, и очень много вранья, – проговорил Олег.
– Ты о Фоменко? – Игорь глянул туда, где стояли труды по «Новой хронологии».
– Нет. Его писания даже враньем назвать стыдно. Это просто бред. А вранье – это то, что считают серьезными научными трудами. Взять хотя бы нашу раннюю историю, как показывают ее в книгах. Не кажется ли тебе странным, что по летописям князья легко и непринужденно ходят в походы на сотни километров? Преодолевают такие расстояния, какие для любого правителя в Западной Европе показались бы нереальными? Через дикие леса, без особых дорог мотаются из Киева в Новгород, словно между ними пара верст?
– Хм… не казалось, – Игорь пожал плечами. – Хотя да… действительно, это не очень вероятно… А что на самом деле было?
– Русь – сначала вообще не племя и не территория, а сообщество дружин морских воинов на Черном море. На севере их называли викингами. Кого только не было в этих дружинах – вагры, саксы, фризы, ободриты, болгары. Отличие от северян одно – они сумели создать государство, во главе которого стоял каган. Ему принадлежали части Крыма, на северо-западе и востоке полуострова, Тмутаракань, Киев на Днепре и северный берег нижнего Дуная, где и находился Новгород.
– На Дунае? А как же путь из «варяг в греки»?
Олег усмехнулся.
– Он и проходил по Дунаю, Рейну и Одеру. Посмотри на карту. Так добраться до Балтики с Черного моря можно куда быстрее, чем по Днепру. Новгород на Волхове построили в середине десятого века, а слово «варяг» стали использовать с одиннадцатого. Летописцы, начиная с Нестора, писали про тот Новгород, который знали, благо на Дунае в то время русских владений не было.
– Почему ты не расскажешь историкам правду? – спросил Игорь.
– А она кому-нибудь нужна? – Олег хмыкнул. – Их много больше волнуют звания, гранты и прочие приятные вещи. А истина – товар неходовой. Что с нее толку? Да и не поверит мне никто.
– Хотя бы о себе ты мог рассказать, – возразил Игорь.
– Кого интересует прошлое Хельги Хаконарсона из Гейрангер-фьорда? – грустно спросил Олег. – О нем даже никто не знает. Их интересует другой, великий князь, что якобы взял Царьград штурмом… Ладно, закончим об этом. Пора заняться делом.
И он взял со стеллажа толстый красный том, на обложке которого виднелась надпись «Деятели СССР и революционного движения России. Энциклопедический словарь Гранат», после чего замер, как почуявшая дичь охотничья собака. Взгляд его затуманился, лицо стало мертвым, окаменело.
– Вот и все, – сказал Олег спустя минуту и положил книгу на место. – Теперь я знаю, где находится тот, кто нам нужен.
– Это… как ты узнал?
– Книга послужила посредником. Пошли. Чувствую, прах и пепел, что дело будет не простым.
Они вышли из магазина и зашагали по Сумской обратно в сторону площади Свободы. Оставили ее позади и двинулись дальше, никуда не сворачивая. Справа потянулся парк, слева, через улицу, дома, выстроенные в середине прошлого века – солидные, классических форм и очертаний.
Миновали памятник Шевченко, открылся громадный концертный зал, серый и мрачный, точно скала, и несколько фонтанов перед ним. Но взгляд Игоря притянул фонтан на другой стороне Сумской – небольшой полукруглый бассейн и крохотный водопад, переливающийся в другой бассейн.
За концертным залом Олег повернул направо, и тут Игорь не выдержал, спросил:
– Так куда мы идем?
– Честно? Я не знаю, – ответил Олег совершенно спокойно. – Я просто чувствую, что он там.
Свернули еще раз, теперь налево, и оказались на идущей под уклон узкой улице, застроенной старинными домами.
– Так, а тут след раздваивается… – заметил Олег, приостанавливаясь у уходившего вправо переулка. – Нет. Лучше дальше…
В следующем переулке обнаружились букинистические ряды – столы с книгами, солидные продавцы в очках. Их было немного, а покупателей и того меньше. Ясное дело, что основная торговля здесь идет по выходным.
По переулку, носящему название Классический, спустились до довольно широкой улицы, на противоположной стороне которой располагались несколько магазинов, а дальше уходил бетонный забор. Над ним поднимался памятник долгострою – то ли торговый центр, то ли вообще что-то непонятное.
– Он тут, – сказал Олег, поворачивая направо.
Прошли мимо ряда книжных лотков, за которыми виднелась стройка, и оказались около огороженного железным забором рынка. Когда вошли внутрь, стало ясно, что тут тоже торгуют книгами.
Между рядов ходили немногочисленные покупатели, многие места были пусты.
Олег уверенно свернул пару раз, и они оказались перед прилавком, на котором стопками лежали школьные учебники. За ним скучал высокий, почти лысый мужчина в майке цвета хаки с надписью «US Navy». Лицо его украшали жидкие усики и большой нос.
Увидев Олега, он вздрогнул.
– Привет, – сказал Олег.
– Что… что тебе надо? – довольно нелюбезно отозвался усатый.
На лбу его выступили капли пота, глаза забегали, точно угодившие в ловушку мыши.
– Ну, Федор, не стоит так нервничать, – проговорил Олег. – Я всего лишь хочу найти того, в кого ты верил, словно в бога.
– Бога нет! – рявкнул усатый и понизил голос. – И вас нет… Уйди, проклятый, оставь ты меня в покое!
Игорь заметил, что продавец на соседнем месте вытащил сотовый телефон, стал набирать номер.
– Чего ты нервничаешь? – удивился Олег. – Я тебе не враг, сам понимаешь. Ты…
– Тебя не должно быть, – прорычал Федор. – И не только здесь, а вообще. И меня тоже не должно. И твой вид… он напоминает мне о том…
Глаза Олега недобро сверкнули.
– Тихо ты, – сказал он. – И не перебивай старших. Понял? Мне нужна информация – где он сейчас?
– Не скажу. Тебе – не скажу!
– Надо собрать синклит. Иначе нас всех на самом деле скоро не будет. И великой страны тоже не будет.
Краем глаза Игорь заметил движение. Повернув голову, обнаружил, что к ним торопливо шагают несколько крепких молодых людей в сером камуфляже.
– Проблемы, Федя? – спросил один из них, бритый наголо, с пустыми голубыми глазами.
– Да! – откликнулся усатый. – Уберите их отсюда! Они мне мешают!
Бритый наголо кивнул, и трое его соратников шагнули вперед. Игорь не успел ничего сказать, как его ударили по лицу. Что-то хрустнуло, ощутил вкус крови во рту. Едва успел уклониться от второго удара, увидел, как один из камуфляжников рухнул наземь.
– Стоять! – рявкнул Олег, и это прозвучало как приказ.
Остановились все, и тот из охранников, что собрался врезать Игорю, и остальные, ринувшиеся было скопом на Олега. Замер даже усатый Федор, на лице которого осталась злорадная гримаса.
Стало слышно, как постанывает упавший.
Стало слышно, как постанывает упавший.
– Мы уходим сами, – сказал Олег, поглаживая левой рукой разбитые костяшки правой. – Кто сунется, получит так же.
– Валите, уроды, – сказал голубоглазый. – И больше здесь не появляйтесь. Эй, помогите Борику, что ли…
Двое камуфляжников бросились поднимать третьего, проход оказался свободен.
Олег и Игорь пошли обратно. Всю дорогу до выхода с книжного рынка Игорь чувствовал на себе любопытные взгляды продавцов. Поглаживал себя по подбородку, куда пришелся удар. Морщился от боли и трогал языком нижние резцы, что вроде бы начали пошатываться.
Десну около них неприятно саднило.
– Почему этот Федор нас так встретил? – спросил он, когда они оказались на тротуаре.
– Он боится, и причин тут две, – ответил Олег. – Во-первых, торговля книгами только для отвода глаз. Профессиональный революционер, подпольщик не может заниматься лишь ей. Наверняка балуется контрабандой, возит что-то из России. Во-вторых, существование его куда призрачнее, чем у большинства сородичей. В него верят только здесь, на Слобожанской Украине, в Харькове, Донецке. А в России давно забыли…
Игорь покачал головой.
– Но помогать тебе он отказался. Поищем другого информатора?
– Нет, это слишком долго. Чрево неба, всегда хочется тешить себя иллюзией, что ты все еще человек и не можешь ничего особенного. Но сегодня нам придется прибегнуть к кое-каким умениям, что появляются только после смерти… Сейчас вернемся в гостиницу и будем понемногу готовиться.
Они не пошли обратно, как ожидал Игорь, а двинулись в другую сторону. Прошли автозаправку и одиночный двухэтажный дом. Прямо за ним свернули направо, к лестнице и фонтану в виде каскада.
Поднявшись вдоль него, оказались в парке, на разбегающихся аллеях, среди многочисленных кафешек, аттракционов и лавочек. Тут было полно народу: мамы с колясками, группы студенток, прогуливающиеся пенсионеры.
Через парк мимо того ресторана, где завтракали, вышли к площади, на которой стояла гостиница.
Когда поднялись в номер, Игорь первым делом отправился в туалет – посмотреть в зеркало. Обнаружил на подбородке небольшую ссадину. Когда прополоскал рот, то вода, выплюнутая в раковину, оказалась розовой.
– Ты становишься драчуном, – сказал Игорь собственному отражению и пригладил волосы.
Синяк, полученный в Нижнем Новгороде, еще не сошел, хотя стал немного более расплывчатым и пожелтел.
Вернувшись в комнату, обнаружил, что Олег сидит на кровати и возится со своим пистолетом. Блестели аккуратно разложенные на носовом платке детали, стояла бутылка с машинным маслом. Телевизор был включен, по экрану носились футболисты, слышался рев трибун.
– Кто играет? – спросил Игорь.
Футболом он интересовался мало, особенно за ним никогда не следил. Хватало баскетбольного ЦСКА, сборной и «Чикаго Буллз», величайшего клуба всех времен и народов…
– Повтор вчерашнего матча Испания – Россия, – сказал Олег, внимательно разглядывая какую-то гнутую железяку.
– По-моему, наши продуют, – сказал Игорь, усаживаясь на кровать. – Слушай, ты говорил про Царьград сегодня… так что, похода на него не было? Как там у Пушкина – это, твой щит на вратах Цареграда…
– Поход был, да только лишь для того, чтобы заключить договор. И щит на воротах – знак не победы, а того, что город берется под защиту.
– Вот как. – Игорь задумчиво почесал в затылке. – А что еще неправда в придумках наших историков?
– Много всего. Например, Аскольд и Дир – это один человек. «Дир» по-готски – «зверь», прозвище.
– По-готски?
– Да, а что тебя удивляет? Готы жили в Крыму до тринадцатого века. Именно они и убили Игоря, а вовсе не мифические «древляне»… Готы-тервинги, лесовики, если переводить на русский. Приказ о казни отдал конунг из рода Амалов, отсюда в летописи появился князь Мал.
– Но… хм… – Игорь хотел сказать «не может быть», а потом подумал – почему не может? Чем эта версия выглядит менее правдоподобно, чем бредовое поведение Игоря, вопреки обычаям и здравому смыслу отправившегося повторно собирать дань? – А ведь, похоже, нечего возразить…
В телевизоре заорал комментатор – испанцы забили гол.
– Там много еще всего, – сказал Олег. – Раннюю историю сочиняют «по Нестору», а он писал через века, когда многое забылось. Отсюда у нас и Киевская Русь размером с половину Европы, и Святослав одновременно в Болгарии и на Волге. Подумай сам, зачем князю, чьи владения тянутся до устья Оки и до Ильменя, воевать на Дунае? Зато есть смысл делать это тому, кто хочет восстановить единую державу русов на Черном море. И тут главными врагами его оказываются византийцы…
Лежавший на тумбочке сотовый загудел, вибрируя, донеслись первые такты «Дубинушки».
– Да, – сказал Олег, приложив телефон к уху. – Нет, я не в Москве. Когда буду – еще не знаю…
Игорь подсел к телевизору поближе, потянулся к пульту.
Разговор Олега затянулся, а когда закончился, Игорю не захотелось больше задавать вопросы. Он неожиданно для себя увлекся игрой и досмотрел ее до конца, до четвертого гола испанцев, забитого из офсайда.
Потом они посмотрели второй матч вчерашнего дня, Греция – Швеция, сходили в ресторан гостиницы пообедать. Вернувшись в номер, Игорь, чтобы убить время, взялся за мемуары Гудериана.
Чтение оказалось занимательным, он увлекся и невольно вздрогнул, когда Олег заговорил.
– А ну-ка, позвоним нашим гулякам, – сказал он. – Без их помощи мне сегодня не обойтись.
Сергей взял трубку далеко не сразу, и голос у него, это расслышал даже Игорь, был очень недовольный.
– Чего тебе? – спросил он. – Мы тут… заняты.
– Освобождайтесь, – велел Олег. – Через час чтобы были в гостинице. Пойдем по грани…
И тут он добавил еще какую-то фразу, которой Игорь не понял, хотя она была сказана вроде бы на русском.
– Ладно, будем, – мрачно ответил Сергей и повесил трубку.
Через час раздался стук в дверь. Вошел Иван, раскрасневшийся, с блестящими глазами и помадой на щеке. За ним ввалился чуть пошатывающийся Сергей, и по номеру растекся аромат дамских сигарет.
– Опять пили? – спросил Олег.
Вопрос был риторическим.
– Немного согрешили, – кивнул Иван. – Ибо сказано в Писании – дайте сикеру погибающему и вино огорченному душой. Ибо чаша в руке господа, вино кипит в ней…
– Там много чего сказано, – сказал Олег, вставая. – Федор меня прогнал, так что придется немного поработать. Идите, умывайтесь, приводите себя в порядок. Через двадцать минут вы оба нужны мне в боевой готовности. Поняли?
Иван нахмурился, но ничего не сказал. Выволок начавшего напевать Сергея в коридор и захлопнул дверь.
Вернулись они через двадцать пять минут, но куда более свежие, чем в первый раз. Во взгляде Сергея появилась осмысленность, а Иван сменил рубаху и избавился от следов женской благосклонности.
– Ну что, пошли? – рыкнул он.
– Пошли, – ответил Олег.
Вышли из гостиницы и остановились около самого крыльца.
Над Харьковом плыл теплый летний вечер. Солнце опускалось к парку, от которого неслась музыка. Плыли в вышине перистые облака, от брусчатки площади пыхало теплом, урчали моторами машины на Сумской.
– Готовы? – спросил Олег, и глаза его на мгновение из темно-синих стали светлыми, почти прозрачными.
Иван и Сергей кивнули.
Все трое напряглись, замерли. Игорю почудилось над их головами серебристое или даже скорее лиловое свечение, похожее на нимбы, что рисуют на иконах со святыми. Оно исчезло почти мгновенно, а вот площадь, пешеходы и автомобили на ней вдруг поплыли в сторону.
Город закрутился, точно исполинский волчок, сдвинулось солнце, от брусчатки потек серый туман…
– Что… что это? – спросил Игорь, изо всех сил борясь с тошнотой и головокружением. – Это мне кажется?
Вращение остановилось, но лучше не стало. Единая картинка исчезла, распалась на сотни фрагментов, и они поочередно всплывали перед глазами, как разноцветные пузыри: девушка с мороженым в руке, на лице – кокетливая улыбка… двое парней с бутылками пива… старенький «жигуленок»… памятник Ленину…
Думать удавалось с невероятным трудом, словно мысли обросли льдом.
– Иди сюда, встань между нами. Иначе будет совсем плохо, – сказал Олег, и голос его громом отдался у Игоря в ушах.
Он глянул на спутников и изумленно заморгал. Все трое изменились, на Сергее возникла косоворотка, в руке непонятно откуда взялось перо. Иван стал выше, на голове его появилась отороченная мехом круглая шапка, верх которой украшали алые и зеленые драгоценные камни, а также золотой крестик.
На плечах Олега блестела кольчуга, у пояса висел длинный прямой меч в простых ножнах. Три фигуры высились незыблемо посреди калейдоскопа из туманных, нечетких образов.
– Что это? Откуда? – спросил Игорь и едва не оглох. Собственные слова раскатились внутри головы так, что кости черепа болезненно завибрировали.