-- Да, -- сонно отозвался мужской голос.
И чуть погодя:
-- Хорошо, можем встретиться и поговорить спокойно. Жду.
Ага, похоже, объекту кто-то назначил встречу. Свет в окне стал ярче. Через несколько минут послышались шаги, потом что-то дважды громко стукнуло. Кирилл прижался к стене, стараясь ни пропустить ни звука.
-- Ну, здравствуй, Гвоздь, -- внезапно раздался вкрадчивый бархатистый голос. -- Хорошо ты тут устроился. И мне налей.
Что-то тихо забулькало и наступила пауза. Видимо в комнате пили. Кирилл непроизвольно облизнулся.
-- Ну так вот, Гвоздь, -- продолжил голос, -- расскажи-ка мне, куда это ты сегодня ездил, с кем встречался.
-- Сколько раз я тебя просил, не называть меня Гвоздем даже наедине, -второй голос звучал напряженно. Похоже, хозяин нервничал. -- Прекрати напоминать о моем прошлом. Это до добра не доведет.
-- А тебя, Гвоздь, уже ничто до добра не доведет, -- хмыкнул первый голос. -- Так где ты был? Я тебя спрашиваю!
-- А ты думаешь, что трупы, которые оставили твои ребятишки, испарятся сами по себе? -- внезапно заорал второй. -- Я, как ишак, целый день прибирал за этими идиотами, чтобы никто никогда не нашел тела ювелира и его любовницы!
Кирилл окаменел. Кто такой ювелир, и тем более его любовница, он не знал, но перепугался до полусмерти. Только этого не хватало! Похоже, они имеют дело с самыми настоящими бандитами. Теперь понятно, кто прикончил Васюкина и Васильева.
-- Ну, спасибо тебе, Гвоздь за заботу, -- с расстановкой произнес бархатный голос, и было в нем столько зловещей угрозы, что кровь стыла в жилах, -- это ты хорошо сделал. Умница. Значит, нет трупов, говоришь? Ну что же...
-- Не делай этого, -- сдавленно прохрипел невидимый Гвоздь, -- не...
Его слова оборвал негромкий резкий звук, и до Кирилла дошло, что это был выстрел. Ничего себе "поговорим спокойно"! Господи, если сейчас стрелявший выглянет в окно, чтобы убедиться в отсутствии свидетелей, он непременно увидит его! Но шторы не шелохнулись.
Что делать? Бежать и звать людей на помощь, ловить убийцу? А что если тот начнет стрелять? И почему не лает собака, неужели он убил и пса? Но ведь выстрел был один...
Скачущие обезумевшими кроликами мысли Кирилла прервала веселая музыка и пронзительный голос завопил:
-- Воткни в него вилку и поставь в морозилку!!! Это так просто -воткнуть вилку в творожок!!!
Приготовившийся уже бежать за подмогой Кирилл ящерицей плюхнулся на землю и снова замер. Неужели это был всего лишь телевизор? Очередной бандитский сериал. Или преступник включил его, чтобы скрыть своё злодеяние?
Пока вкрадчивый женский голос рекомендовал мазаться какой-то дрянью от целлюлита, а мужской со сладострастными стонами расхваливал пиво, несчастный наблюдатель изводил себя сомнениями. Наконец он решился и, спиной прижимаясь к стене, встал и осторожно попытался заглянуть в окно. Но шторы закрывали практически всё, в единственную узкую щелочку была видна лишь стена и угол висящей на ней картины в белой рамке. И как Кирилл ни старался, больше ничего увидеть не удавалось.
Тем временем звуковой фон в подозрительной комнате опять сменился. Послышался стук в дверь, потом простучали женские каблучки, и женский же голос спросил:
-- И долго ты собираешься от меня бегать?
-- С каких это пор мы с вами на "ты", сударыня? -- меланхолично поинтересовался мужской баритон.
Кирилл пытался сообразить, похож ли этот голос на отвечавший по телефону и отзывавшийся на кличку "Гвоздь", но так и не пришел к какому-то выводу. Но это был явно не тот, кто убил этого самого Гвоздя -- стрелявший обладал запоминающимся бархатистым тембром.
-- А ты не помнишь? -- хмыкнула женщина. -- С тех самых, когда ты меня уверял в своей неземной любви и обещал жениться!
-- Я? -- откровенно изумился мужчина. -- Я всего три дня назад приехал в этот город. И вас впервые в жизни встретил вчера. Так что ваши претензии мне непонятны. Я уже пытался предъявить вам паспорт...
-- Знаю я твои паспорта, Гоша!
-- Я не Гоша, я Юра!
-- Да хоть Юлий Цезарь! Сам хвастался, что тебе обзавестись новыми документами -- раз плюнуть. Я что зря тебя полгода кормила, поила, обстирывала и ублажала? Или я нужна была тебе, только чтобы экономить деньги на уличных девках?!
-- Что вы себе позволяете?! -- попытался возмутиться мужчина, но дама не унималась.
-- А теперь ты, похоже, нашел себе другую наивную идиотку и решил пудрить ей мозги? Только не говори, что вернулся в свою убогую коммуналку!
-- Я живу в Новосибирске, и знать не знаю, за кого вы меня принимаете, уважаемая, -- тоскливо отбивался бородатый. -- У меня там родители и дочь, так что если мне не верите, можете им позвонить, они подтвердят. Ну, звоните же!
Видимо, хозяин принялся совать в руки гостьи телефонную трубку, а та звонить не желала. Звуки возни прервал очередной стук в дверь. Потом наступила тишина, и Кирилл уже, было, решил, что слышал отрывок из очередного телесериала. Но вместо очередных восторгов по поводу супа из бульонных кубиков услышал женские вопли:
-- Вот она! -- истерически завизжала одна дама. -- Пришла, мерзавка!
-- Что это за ведьма?! -- взвыла другая. -- Да отцепитесь вы от меня! Ай!
Следом раздался, грохот, крики, пыхтение и снова грохот. Заинтригованный Кирилл петушком подпрыгивал у окна, стараясь рассмотреть хоть что-то. Звуки сражения то стихали, то снова нарастали, и ему ужасно хотелось хотя бы краем глаза заглянуть в комнату. Но все, что он видел -это мечущиеся по шторам тени. Значит, не кино...
-- Молчать!!! -- заорал мужчина, и наступила тишина.
-- Т-ты что это? -- пискнула недавняя гостья, называвшая хозяина Гошей. -- Ты рехнулся? Из-за какой-то...
-- А ну пошла отсюда! -- зловеще приказал хозяин. -- И если я тебя ещё хоть раз увижу, не обижайся.
-- Ты об этом ещё пожалеешь, -- жалко пригрозила напоследок женщина, и через секунду грохнула входная дверь.
Кирилл бесшумно прокрался до угла и осторожно выглянул. В свете фонаря, горевшего над крылечком, топталась сутуловатая блондинка. Она нервно потирала виски и пыталась пригладить встрепанные волосы. Когда она обернулась, Кирилл вздрогнул -- это была та самая блондинка, фотографию которой он видел в бумажнике убитого Егора Васюкина. Вот, значит, как... Похоже, девица приняла бородатого за Егора и настигла с целью выяснить отношения. Значит, ей не известно, что настоящий Васюкин мертв. Впрочем, об этом знают только Лика, сам Кирилл, да ещё те, кто воткнул в Егора Васюкина нож. Так что дамочка, побредшая, наконец, в темноту, отношения к объекту наблюдения не имеет, хотя с другой стороны, как сказать... Кирилл окончательно запутался, махнул рукой и вернулся под окно.
В комнате разговор продолжался куда тише, но всё же довольно нервно. Вначале мужчина оправдывался и объяснял, что знать не знает, что за фурия набросилась на его гостью, и почему она это сделала. В перерывах позвякивало стекло, и тогда были слышны упреки женщины. Кирилл весь обратился в слух, но половину разговора уловить было невозможно -- где-то справа послышалась тихая музыка. На её фоне диалог выглядел несколько странно. Было ясно, что женщина, чей голос показался Кириллу знакомым, хочет выяснить, что бородатому от неё нужно. Именно за этим она и приехала. Хозяин же что-то доказывал ей, упирая не некую известную ему информацию. В ответ женщина раз за разом повторяла: "Нет!" Смысл уловить было сложно, разговор шел в основном намеками и сводился к тому, что дама возмущена предъявляемыми ей претензиями и предлагает своему визави отстать от неё.
Спустя полчаса Кирилл всё ещё торчал под окном, за которым на разные лады бубнили два голоса. Наконец-то подул легкий ветерок и слегка всколыхнул злополучную штору, закрывавшую обзор. И Кириллу удалось, осторожно прикрывая лицо колкой веткой, заглянуть в образовавшийся просвет. Мужчина сидел к нему спиной, но это, несомненно, был тот самый, за которым они следили. А вот женщина... Рыжие кудри скрывали её лоб, а на глазах были темные очки, Так что кроме аккуратного прямого носа и губ, накрашенных яркой помадой, рассмотреть что-либо было невозможно. Одета женщина была в темный брючный костюм и водолазку.
Оба сидели в креслах, а на столике между ними стояли стаканы и наполовину пустая бутылка, судя по всему, с виски. Женщина взяла стакан, отпила, поморщилась и спросила:
-- Слишком теплое. У вас есть лед?
-- Кажется, был, пойду поищу в холодильнике.
С этими словами мужчина встал и вышел.
Женщина, настороженно оглядевшись (Кирилл испугался, что она заметит его физиономию за окном, но маскировка не подвела), быстро что-то достала из лежащей на коленях сумочки и бросила в бутылку. Потом осторожно встряхнула и поставила на место. Кирилл с ужасом следил за её действиями. Ничего страшнее расчетливых движений этих рук, затянутых в тонкие перчатки, он, кажется, в жизни не видел. И что теперь делать? Спокойно наблюдать, как бородатый будет отравлен? Ворваться в домик и разоблачить эту современную Лукрецию Борджиа, эту коварную Марию Медичи, поднять шум, вызвать милицию? Но это означало провалить задание.
Так ничего и не успев придумать, Кирилл в панике наблюдал за вернувшимся бородатым. Он принес немного колотого льда в чайной чашке, бросил его в стаканы и отпил из своего.
-- Да, так лучше, -- кивнул он головой.
-- Мне пора, -- пожала плечами дама. -- Надеюсь, вы поняли, что я не имею ни малейшего отношения к тому, в чем вы меня обвиняете?
-- Увы, в этом я совершенно не уверен. -- Бородатый стоя допил золотистую жидкость, и покрутил стакан в пальцах. Потом покосился на бутылку, однако доливать не стал. -- Но вы правы, доказательств у меня практически нет, так что...
-- Это радует, -- бросила гостья, поднимаясь. -- Значит, есть надежда, что вы оставите нас в покое. Всего доброго!
-- Я провожу вас, -- бородатый поставил стакан на столик и шагнул к двери, позвав: -- Джусс, гулять!
Откуда-то из-за дивана, зевая, вылез бультерьер и потрусил к выходу. Ну надо же, во время такого крика и шума, пес мирно дрых, не издавая ни звука. Нет, положительно, оба бультерьера, и Васька, и этот Джусс -- странные собаки, никак не оправдывающие дурной репутации своей породы.
Когда дверь за троицей закрылась, Кирилл решился. Подтянувшись на руках и упираясь носками ботинок в дощатую стену, он довольно неуклюже перемахнул через подоконник, схватил бутылку и, стараясь не шуметь, вылез обратно. Когда он крался к своему домику, моля бога, чтобы не случайно не попасться на глаза кому-нибудь из обитателей пансионата, гордость переполняла его мужественное сердце. Он спас человека от неминуемой смерти! Ведь всякий нормальный мужик, вернувшись после прогулки и увидев недопитую бутылку, просто обязан к ней приложиться. А так -- пусть думает, что хочет и грешит на вороватость страдающих жаждой местных пьянчужек.
Припрятав бутылку в кухонный шкафчик, Кирилл некоторое время размышлял, нужно ли ему возвращаться на боевой пост. Но слипающиеся от напряжения и усталости глаза и зудящееся от комариных укусов тело требовали отдыха, на часах стрелки приближались к половине второго ночи. Вряд ли бородатый продолжит общение с кем-либо в такое позднее время. И Кирилл, рухнув на первую попавшуюся кровать, уснул сном младенца.
Утром Лика и Карина долго колотили руками и ногами в дверь домика, прежде чем им открыл заспанный Кирилл с заплывшим глазом и распухшей верхней губой. Вид у него был такой, словно он участвовал в драке. Только выпив чашку кофе, он смог более-менее внятно изложить свои вчерашние приключения. Причем рассказ то и дело прерывался уточняющими вопросами, потому что Кирилла явно переклинило на эпизоде с Гвоздём, и слушательницы никак не могли понять, кого же всё-таки застрелили и кого собирались потом отравить. Наконец, разобравшись в ситуации, Лика задумалась. Потом попросила Кирилла ещё раз повторить разговор второй гостьи с бородатым.
В чем эта дама в черных очках видела для себя опасность? Причем такую, что решила избавиться от Юрия Даниловича Тарасова раз и навсегда.
-- Ты точно раньше её не встречал?
-- Нет, не видел никогда. Хотя когда они разговаривали, мне казалось, что голос на чей-то похож. Но вспомнить не мог. А потом пытался рассмотреть получше, но эти локоны и очки... Тебя бы в такой парик нарядить, тоже не опознал бы.
-- И он её никак не называл? По имени или фамилии?
-- В том и дело, что не называл, я бы запомнил.
Кирилл задумчиво почесал щеку и вздохнул. Карина налила ему ещё кофе и придвинула пакет сливок. За окном качались пронизанные солнечными лучами ветки березы, неподалеку бухал волейбольный мяч. На диване валялся Васька, жмурясь и сладострастно втягивая ноздрями запах печенья и цветущего у крыльца жасмина.
Лика ещё раз взяла в руки похищенную Кириллом бутылку, отвинтила пробку и понюхала её содержимое, потом взболтала. Никакой мути или осадка и пахнет только спиртным. Может, Кириллу почудилось, что женщина бросила туда что-то? Но проверять на ком-то действие напитка совершенно не хотелось. Примем за аксиому, что в виски содержится яд. Но это не означает, что отравительница имеет отношение к тому делу, которое пытается расследовать Лика. И вообще, ситуация довольно странная -- для того, чтобы вычислить, за кем мог следить Васюкин, нужно найти того, кто его убил. Потому что сомнений в том, что это сделала дама из банка или тот, к кому она ехала, у писательницы почти не было. И почти наверняка Васильева, как две капли воды похожего на Васюкина, убили из-за того, что он разыскивал брата. Возможно, он что-то успел обнаружить.
Но теперь появился третий. Странное сходство его с первыми двумя наводит на мысль о том, что они -- близнецы, тройняшки. Но если близнецы, почему имеют разные фамилии и отчества?
Лика поморщилась. В детективных романах близнецы, да ещё три штуки -ужасный моветон. В детективе персонажи должны быть разнообразными и внешне, и по характеру, а тут -- одинаковые, словно пасхальные яйца. Появляются в их доме, и сразу же после этого погибают. Правда, третьему повезло, но если бы не Кирилл, он бы уже был на том свете. Лика опять покосилась на бутылку.
-- А вот и наш бородатый герой, сообщила Карина, выглядывая в окно. -С собакой бегает. Пойти и мне, что ли? Может, заодно узнаю что-нибудь полезное.
-- Хорошая мысль, -- кивнула Лика. -- А я поеду в город, нужно кое с кем встретиться. Постараюсь вернуться к ужину.
-- А мне что делать? -- взвился Кирилл. -- Тоже пойти бегать?
-- Ну уж нет, -- отрезала Карина, цепляя поводок к Васькиному ошейнику. -- Ты будешь сидеть дома и прикалывать лед к глазу. Тебя сейчас в приличное общество выпускать нельзя.
Обиженный в лучших чувствах, Кирилл надулся и повалился на нагретый бультерьером диван. Когда Карина убежала, Лика спросила:
-- Она знает, что ты через пару дней смотаешься в Мадрид?
-- Пока нет, -- буркнул Кирилл. -- И вообще...
-- Что, вообще?
-- А то, что я, может, билет поменяю. Позвоню испанцам, скажу, что заболел ветрянкой. Или свинкой. Двадцать один день в запасе будет.
-- И что тебе дадут эти три недели? -- Лика вытряхнула из сумки оставшиеся продукты и газеты.
-- За двадцать один день многое может случиться, -- оптимистично заверил её Кирилл. Потом вздохнул и спросил: -- А ты не знаешь, она замужем?
-- Господи! А сам спросить не мог? -- хмыкнула Лика, с сомнением рассматривая дату выпуска на упаковке паштета. -- Она в разводе, так что вперед -- меняй свой билет и пытайся обаять девушку в максимально сжатые сроки.
-- Думаешь, смогу?
-- По срокам или в принципе?
-- В принципе! -- Кирилл уселся по-турецки на диване и облизнулся. -Это вкусно?
-- Что? Нет, это просрочено, выкину по дороге. А насчет обаяния, это уж, извини, от тебя зависит. -- С этими словами Лика схватила сумку и помчалась к машине. Сегодня нужно было успеть очень многое, а время утекало, словно песок сквозь пальцы.
Накануне, доставив травмированного Сергея по месту жительства, они с Кариной допоздна сидели у Лики, пытаясь без употребления алкогольных напитков успокоить нервы. Без алкоголя, потому что Лике утром нужно было садиться за руль, а Карина отказалась от рюмки коньяка из солидарности.
Включив компьютер, писательница методично заносила в таблицу все известные ей факты -- примерно так, как делала, работая над новой книгой. Кто, где, когда и что сделал. Цветом выделяла особо важные или непонятные факты. К концу работы таблица пестрела пометками и стрелками. Лика задумалась над ней, то и дело добавляя новые вопросы и примечания. Карина читала на диване, изредка поглядывая на экран телевизора.
Наконец, она не выдержала:
-- Ну что, получается?
-- Нифига не получается, -- Лика закрыла окно, взяла сигареты и отправилась на кухню, бросив через плечо: -- Покурим, и спать. Иначе завтра будем ходить, как красноглазые зомби.
Но выспались всё равно плохо...
К бывшей свекрови Наташи Запеваловой Лика поехала без предварительного звонка, надеясь, что застанет её дома.
Обычная пятиэтажка-хрущёвка, подъезд, пахнущий кошками и щами с квашеной капустой. На звонок долго никто не реагировал, потом, наконец, раздались шаркающие шаги, и скрипучий голос спросил:
-- Кто там?
-- Из домоуправления, -- ответила Лика заранее припасенной фразой.
-- И чего надо?
-- Запрос нам из милиции пришел, насчет Натальи Запеваловой. Она ведь у вас была прописана?
-- И чего? Давно съехала и выписалась, так что не ищите её тут, -раздраженно ответили из-за двери.
-- Так вот и интересуются, куда она выписалась. Может, подскажете, чтобы вас милиционеры лишний раз повесткой не вызывали, -- Лика начала злиться. Но старалась говорить спокойно.
-- Ты одна там? А ну отойди в сторону. -- В глазке потемнело, очевидно, бдительная хозяйка рассматривала лестничную площадку. Потом замок щелкнул и дверь, сдерживаемая цепочкой, приоткрылась на пару десятков сантиметров. В щель высунулся красный лоснящийся нос и стал поворачиваться из стороны в сторону, словно радар. Лика терпеливо дождалась, пока нос обнюхает её и соблаговолит убраться. Звякнула цепочка и за дверью обнаружилась сухопарая дама лет шестидесяти в трикотажном халате. Ещё раз зыркнув по сторонам, хозяйка посторонилась, пропуская Лику в квартиру.