— Следующий! — гаркнул, придя в ярость, агент…
…Дальнейшие четыре с половиной часа в жизни гнома оказались весьма насыщенными. Каждый претендент был словно нарочно хуже предыдущего. Карамболю приходилось выслушивать такое, что даже у него, гнома с крепкими нервами, волосы и борода вставали дыбом. Наконец он начал подозревать, что кто-то пошутил, согнав сюда (определенно со злым умыслом) всех сумасшедших округи да еще открыл двери пары лечебниц для душевнобольных. Иного объяснения Карамболь просто не находил. С каждой минутой он погружался в пучину отчаяния все глубже. Часто просто орал при виде очередного кандидата, чтобы тот убирался подобру-поздорову, пока он не позвал стражу. Или грозился огреть новоиспеченного самозванца стулом или каменным пресс-папье, если он еще раз назовет его «папашей». Взрывы, впрочем, со временем сошли на нет. В последние полчаса, когда толпа поредела (кто-то ушел сам, не дождавшись, кого-то вышвырнули), Карамболь просто сидел и тупо взирал в пустоту.
Его борода и волосы торчали во все стороны. Глаза вылезли на лоб и посверкивали, как два айсберга на солнце. Куртка была распахнута, пальцы, стол и бумаги заляпаны чернилами. Перо для письма Карамболь съел, даже не помня, когда именно: наверное, во время одного из приступов буйства.
Очередного горе-оруженосца гном отправил по хорошо известному адресу и дрожащими руками попытался налить из графина воды. Половину расплескал.
— Как дела? — заспанный Кай сунул голову в гостиную.
— Хуже не бывает, — с видом обреченного на казнь ответствовал Карамболь.
Принц потер глаза. Несмотря на гвалт, вопли и летающие предметы, Рыцарь Льва спал как младенец. Такой способности можно было лишь позавидовать.
— Я больше не могу, ваше высочество, — сказал агент. — Кажется, я сглупил. Сюда сбежались все ненормальные, какие только есть в Трехстах королевствах! Ни читать, ни писать, ни говорить подавляющее большинство этих типов не умеет. Не говоря уже о том, что ни у кого нет нужной квалификации.
Принц уперся спиной в косяк:
— Совсем ни у кого?
— Есть типы, которые служили оруженосцами, да. Но они просили за своим услуги столько, что у меня язык не поворачивается назвать сумму. Канальи!
— И ты их выгнал?
— Сказал, что позже я сообщу им свое решение. Будем иметь их в виду, если не найдем никого…
— Можно было и раскошелиться, — пожал плечами Кай.
— Позвольте мне заниматься нашими финансами, ваше высочество.
— Дело твое, Карамболь.
Гном вздохнул, налил полный стакан воды и, подумав, вылил ее себе на голову.
— Так! — Карамболь хлопнул ладонью по столу. — Если сейчас, вот прямо сейчас сюда не войдет наш оруженосец, я сворачиваю лавочку! К демонам все! Поедете один!
— Ага, — кивнул Кай, почесываясь. Ему хотелось есть, поэтому мысль сходить на кухню и взять пожевать пришлась кстати. В животе согласно булькнуло. — Ну, ладно…
Принц исчез. Гном потер лицо, пригладил волосы, готовясь к последнему рывку.
Так или иначе, а скоро все должно было закончиться.
— Следующий! — послышался из гостиной голос. — Не тратьте мое время, молодой человек.
…На миг Эмма зажмурилась, потом вздохнула и, выпятив грудь, развязной походкой отправилась навстречу судьбе.
Дверь придерживало некое крошечное существо в зеленой фетровой шляпе. Оно нетерпеливо махнуло ручкой, намекая, чтобы принцесса шевелила ногами. Эмма прошла мимо, напомнив себе, что необходимо играть свою роль безупречно.
— Как делишки, брат? — бросила она гному, но тот глянул из-под шляпы, не оценив вульгарности, и грохнул дверью, отчего дом закачался.
Принцесса прикусила губу.
— Так, так… проходите, — нетерпеливо сказал другой гном, как только Эмма очутилась в гостиной.
За столом сидел длинноносый коротышка с бородой, выглядевший несколько взъерошено. Его глаза нездорово мерцали, но видневшийся в них ум не позволял отнести этого странного персонажа к сумасшедшим. Эмма подумала, что после стольких часов общения с неадекватными субъектами с ней случилось бы и не такое.
Не вынимая рук из карманов, принцесса остановилась напротив стола.
— Имя! — потребовал гном.
— Седрик.
— Откуда?
— Из Гальвании. — Эмма давно и довольно тщательно продумала свою легенду и собиралась ошеломить гнома «правдивыми» подробностями.
— Вы в курсе, кого мы тут нанимаем?
— Оруженосца для принца Керузии Кая, именуемого в анналах Рыцарем Льва, благороднейшего из современных героев…
Гном выпучился еще больше.
— Ладно… Неплохо… — сказал он. — Хм… мы отказали многим, но вы, похоже, и сами это знаете.
— Да. Отсюда парни выкатывались с такими мордами, что мы пузы надорвали, — басовито хохотнула принцесса. — Что вы им наплели?
— Ничего… — покачал головой Карамболь. — Неважно. Итак, что вы можете сказать? Опыт имеется?
— Имеется. Еще бы… — Эмма решила немного придержать коней с демонстрацией мужественности, ибо откровенная показуха может вызвать обратный эффект и заронить в коротышке подозрения. — Я служил оруженосцем у…
Дальше следовал длинный список рыцарей, специально отобранных Эммой для легенды. Были они известны, но не составляли «первый эшелон». Твердые звезды-середнячки, никогда не достигавшие вершин рейтинга, но совершившие немало впечатляющих подвигов. Плюс к этому Эмма чуть приврала, упомянув рыцарей, существовавших только в книгах, которые она читала.
Всего бывших хозяев у оруженосца Седрика набралось пятнадцать штук. Заметив на лице гнома довольно странное выражение, принцесса испугалась, что переборщила.
— Да вы, я вижу, весьма опытны, — сказал Карамболь. По правде, гном изо всех сил старался не показать своей радости: вот, наконец, кто-то стоящий — и о деньгах с порога не говорит, не требует по мешку золота за каждый день службы. — Но почему вы так часто меняли хозяев?
— Хм… меня влекли эти… ветра странствий.
— То есть, — прищурился гном, — вы попросту сбегали?
— Я бы так не сказал, — ответила Эмма, чувствуя подвох.
Гном поерзал на стуле.
— Я почему спрашиваю, — елейным голоском произнес он. — У Кая в последнее время с оруженосцами не ладится. То одного увлекут ветра странствий, то другого. И ладно бы эти прохиндеи убегали просто так, но ведь так и норовят при этом положить что-нибудь в карман. Мне не хочется нанимать на работу еще одного воришку.
Принцесса искала, что бы ответить. Кто мог знать, что у Кая такие проблемы?
— Ну, мои хозяева, благородные герои, сами отпускали меня.
— Вот как?
— За верную службу и оказанные услуги.
Карамболь похлопал ресницами, пытаясь представить себе такое. Что-то в этом оруженосце было странное. Хлипкий, маленький, внешне не производящий никакого впечатления. Да еще на странствующего студента похож.
Определенно врун и самозванец. Увы, как большинство сегодняшних соискателей.
— Ну, допустим, — продолжил гном. — Тогда у вас должны быть рекомендательные письма от ваших прошлых хозяев. Покажите хотя бы одно.
Эмма знала о подобной практике, и, конечно, писем у нее не было. Оставалось врать и дальше.
— Видите ли, случилась со мной по дороге в Таратай одна большая неприятность. Разбойники.
— Разбойники, значит…
— Они самые. Напали ночью, когда я спал, ударили по голове, привязали к дереву. И украли все мое имущество вместе с письмами.
— Но приехали вы, кажется, верхом.
— Да. Были деньги, спрятанные в подошве сапога. На них я и прикупил лошадку.
— Обычно разбойники снимают и сапоги.
— Да?.. То есть, да! Но им… было некогда, понимаете? Они спешили…
— Куда же?
Лицо принцессы побагровело. Столько она не врала ни разу в жизни.
— У их главаря был семейный ужин, его мама настаивала, чтобы он был вовремя…
— Ночью? Семейный ужин?
Дотошного гнома было не провести. Карамболь пронзил переодетую принцессу взглядом, похожим на стилет, и Эмма подумала: ее просто побьют или отправят в околоток за попытку внедриться в окружение принца Керузии с подозрительными намерениями? В околоток ей не хотелось. Принцессам там явно не место.
— А еще я сумел освободиться от пут, пока разбойники копались в моих вещах, и сразил пятерых из них. Остальные убежали, — сказала Эмма, сама обалдев от такой наглости.
Агент побледнел, провел дрожащей рукой по волосам, потер нос, покрытый прожилками. По всем признакам рассказ Седрика потряс его до глубины души.
— Мда…
В голове Карамболя творилось гоблин знает что.
С одной стороны, этот рыжий веснушчатый паренек ему нравился, с другой — было нечто, что мешало безоговорочно поверить его байкам. Да ведь, положа руку на сердце, он откровенно врал! Не надо быть чародеем, чтобы понять, что этот типчик что-то скрывает.
Но что?
Не коварная ли это ловушка, подстроенная недругами Кая?
Гном посмотрел на заляпанный чернилами стол.
Если и ловушка, сказал себе агент, то весьма кособокая и неумелая. Скорее всего, этот рыжий просто врунишка, набивающий себе цену.
Принцесса видела, насколько сильно погрузился в тяжкие думы гном. Было мгновение, когда она уже собиралась дать деру, но тут Карамболь вернулся в реальный мир.
— Что ж, если у вас, уважаемый, какая-то тайна в провалом, это ваше дело… Рекомендательных писем нет, это по-настоящему плохо…
— Они были, — бросилась уверять Эмма, — во-от такая стопка!
— Я понял… — мрачно сказал Карамболь.
Он подумал, что, наверное, стоит написать кому-нибудь из названных рыцарей и спросить, действительно ли у них служил некий Седрик, но на это уйдет слишком много времени. Кай должен отправиться в Салазарию сегодня.
И гном помнил о своем обещании взять следующего, кто войдет в дом.
Вошел Седрик.
— Как вы смотрите на то, чтобы поступить на испытательный срок? Месяц. Если за это время хорошо себя зарекомендуете, дам вам полное жалованье. Сейчас только четверть.
Был момент, когда принцесса хотела с визгом броситься вперед и обнять гнома, но вовремя себя одернула. Она должна проявлять милосердие к окружающим… ведь так поступают настоящие герои, верно?
Вместо этого Эмма зевнула, словно ничего другого не ждала и разговор ни о чем ей наскучил, и сказала:
— Заметано, папаша.
Гном стукнул кулаком пол столу:
— Я вам не папаша! Запомните, меня зовут Карамболь! И на будущее — если хотите остаться при Кае, ведите себя так, чтобы понравиться мне, а не ему. Вопросы есть?
— А…
— Вопросов нет. Подойдите сюда и подпишите временный контракт. Вам прочесть?
— Нет.
Принцесса вразвалочку приблизилась к столу и взяла бумагу. Гном внимательно смотрел, как ведет себя новоиспеченный оруженосец Кая. Умение читать и писать уже весьма поднимало рыжего в глазах Карамболя. Следовательно, этот тип где-то учился. Но не в том суть, где именно, а сколько это стоило. Дать своему отпрыску образование могут в нынешние времена лишь состоятельные родители. Возможно, этот задохлик родом из купечества, может, из ученой среды, а может… Гном запустил пальцы в бороду. Чем гоблин не шутит, а вдруг он вовсе не простолюдин! Скажем, какой-нибудь принц, путешествующий инкогнито… Ладно, не принц, но аристократ с загадочным прошлым и не менее загадочным будущим… Одно совершенно ясно: этот Седрик вовсе не так прост, как хочет казаться.
Карамболь посмотрел на его руки. Они были маленькими, даже изящными, отнюдь не грубыми и совершенно точно не подходили человеку, привыкшему к физическому труду, в то время как работа оруженосца в основном из него и состоит.
Так-так…
— Все ясно, — сказала принцесса.
Карамболь вздрогнул. Большинство людей, не имея должной практики чтения, не читают настолько быстро.
— Только вот ошибочек у вас тут… — оруженосец усмехнулся. — Я насчитал дюжину.
— Где? — всполошился Карамболь, который всегда гордился своей грамотностью.
Он схватил бумагу и сунул ее себе под нос. Эмма вырвала ее обратно:
— Перо.
Гном протянул ей перо, которое достал из ящика стола. Принцесса быстро поставила подпись внизу документа и подула на размашистое «Седрик из Гальвании». Она где-то слышала, что почерк у мужчин должен быть именно размашистым.
— Отлично, — пробормотал Карамболь, принимая бумагу. — Теперь слушайте внимательно. Оруженосцы Кая обычно живут в этом же доме. Комнату вам покажут, а о вашем коне позаботятся…
— А когда подвиг? — перебила принцесса.
Агент кашлянул:
— Подвиг сегодня вечером.
— Отлично, а то что-то я засиделся без настоящего дела, — Эмма осеклась под суровым взглядом гнома. — Ну… то есть давненько я не чистил доспехов и не затачивал мечей для хозяина… Обожаю!
— Советую сохранить подобный настрой. Кай не любит бездельников. Позже он доложит мне обо всем, что вы делали и чего вы не делали, и на основе его рекомендаций я приму решение, оставлять вас в штате или нет, — сказал Карамболь.
— А разве не принц решает?
— Ему некогда заниматься всякими мелочами, особенно когда на носу важное спасение… — Последние слова дались ему, очевидно, нелегко, и носатый коротышка поморщился.
Эмма решила, что с нынешним спасением что-то не так.
— Есть вопросы?
— Выходные, праздники, отгулы… — Принцесса не думала об этом всерьез, просто следовала своей роли.
— Довольно наглые заявления для того, кто не проработал у Кая и дня. Все потом. — Карамболь обратил глаза к потолку и завопил: — Куки!
Эмма думала, что он зовет собаку, но явился еще один гномик из полка его племянников. На нем была коричневая шапка.
— Куки, ты знаешь, что делать. Проводи господина Седрика из Гальвании куда следует и позаботься о его коне.
— Так точно! — Голос у гномика походил на крысиный писк, но взгляд из-под шапки внушал уважение. — Идемте! — пискнул еще раз Куки.
Принцесса натянула на лицо довольно-развязное выражение, но на душе у нее скребли кошки. Внезапно ее обуял дикий страх. Такое часто бывает с теми, кто очень жаждет что-то получить и вдруг получает желаемое, не приложив особых усилий. Что же теперь, спрашивает себя счастливчик, что я буду со всем этим делать?
Эмма затолкала страх поглубже. Не годится будущему герою быть настолько малодушным.
В общем, она пошла за Куки, смиренно принимая свою судьбу. Еще вчера она была всего лишь принцессой, чью голову заполняли неподобающие мысли, а сегодня? Сегодня она вытянула счастливый билет.
Именно это приводило принцессу в ужас.
ГЛАВА 6
Суматоха длилась до самого отъезда. На Эмму свалилась сразу куча обязанностей. После того как гномик показал ей комнату, больше похожую на чулан, в котором кто-то по недоразумению проделал малюсенькое окно, принцессе пришлось «принять инвентарь». Состоял он из полного набора доспехов, включая щит и длинное копье, и нескольких видов оружия. Меч, булава, шестопер, пять кинжалов — все было отличного качества, сделано явно на заказ подгорными гномами из Баренци. Истинно героическое, королевское оружие. Взяв его в руки, Эмма некоторое время восхищалась.
Ее прервал писк Куки, стоявшего в дверях оружейной комнаты.
— Содержать в чистоте, следить, нет ли ржавчины, смазывать. Вот масло.
— Да знаю… — небрежно бросила Эмма.
— Инструктаж есть инструктаж! — Гномик возмущенно ущипнул ее за икру.
— Я служил благородным рыцарям, когда тебя еще на свете не было.
— Тебе сколько?
— Восемнадцать.
Куки посмотрел на нее, убежденный в ее сумасшествии:
— А мне пятьдесят. И по гномским меркам я еще подросток. Так что кончай умничать, верзила!
Ошеломленная принцесса прикусила язык. Об умении гномов жить очень долго она просто забыла.
Куки фыркнул. Он был весьма деловым и собирался пойти в жизни так далеко, как только позволят собственные способности. Глупые люди, считающие себя, конечно, самой умной и развитой расой, его просто смешили.
— Идем дальше…
Он не упускал ни одной детали, чем вконец запутал Эмму, но она делала вид, что все понимает и вообще — никаких проблем. Куки донимал ее малозначимыми подробностями, даже заставил подписать какие-то бумаги. Сказал, что это на случай, если она, то есть он, Седрик, что-то потеряет или сломает.
Настал черед конюшни. Куки провел принцессу вокруг дома. Два конюха ковырялись с упряжью, готовя ее к вечернему выезду принца, и не обратили на Эмму никакого внимания. Для них она была всего лишь очередным лоботрясом, который вскоре смажет пятки, как все остальные.
Куки завел ее в конюшню, куда раньше определили на постой ее жеребчика Буцефала.
— А вот это — Октавий, — пропищал гномик, указывая на торчавшую из стойла голову благороднейшего из коней современности.
Эмма восхищенно ахнула. Октавий и впрямь был хорош. Белоснежный, царственный, его голову, а равно и все остальное можно смело выставлять в музее.
— Я слышал о нем, читал в журналах, видел картины… — сказала принцесса.
— Да. Октавий у нас такой. Конь коней, — сказал гномик, забравшись на табурет, чтобы быть выше.
Рыцарский жеребец удивленно смерил принцессу взглядом сверху вниз, затем таким же удивленным снизу вверх. Потом вперился ей в глаза, прищурившись совершенно по-человечески. Октавий не умел говорить, но сказал бы, обладай этой способностью: «Очередной, значит… ну-ну… Ох и подозрительный ты малый. Не думай, что я тебе хотя бы на йоту поверил…»
Эмма нутром почувствовала, о чем размышляет Октавий, и вспыхнула. Ей показалось, что конь видит сквозь одежду то, что она тщательно скрывала. (Справедливости ради стоит заметить, что скрывать было особо нечего, принцесса даже грудь не перетягивала.)