– Здравствуй, лапушка, – такой страшный и знакомый голос и это издевательское обращение здесь и сейчас я ожидала услышать меньше всего. Милас! Меня окончательно накрыло паникой, не позволяя и помыслить о сопротивлении. Все собственные возможности даже не вспомнились в этот миг. И слабость... было ощущение, что я теряю собственные силы с каждой секундой.
– Скорее, надо убираться отсюда, иначе они активируют систему и заблокируют внешнюю дверь! – чей-то незнакомый рык рядом, после чего я ощутила толчок и поняла, что терг максимально быстро устремился к поверхности.
Но я... в одних домашних свободных брюках я водолазке? И Кривона! Какая же она мерзавка. Вот он, предатель, или, как минимум его сообщник. Кем надо быть, чтобы подставить своих под угрозу неминуемой гибели, чтобы вот так просто выдать меня Миласу? Монстром.
Мешок с головы резко сдернули. Находясь в состоянии дикого страха, подавленная случившимся с мужем и Грифом, чувствуя, что кто-то, сидящий рядом, сжимает меня тисками крепких рук, опустила взгляд вниз. И сразу наткнулась на такой знакомый меховой костюм, одновременно понимая страшную истину… Рид не был ранен – его не было в этом терге вообще. Одежда мужа была надета на незнакомого мне темноволосого старха. И сейчас, вблизи, мне было отлично видно, что кровь на его волосах не была настоящей. Но как у них мог оказаться терг и одежда мужа?! Может быть, на наших стархов все же напали? Терзаясь мучительными опасениями перевела взгляд, на сидевшую немного с краю стархиню – Кривонна самодовольно улыбалась:
– Все ваши предосторожности оказались так легко преодолимы. Всего и стоило выманить Рида из шахты, сбив настройки системы воздухообеспечения, выкрасть его одежду и угнать терг! – несмотря на то, что ничего хорошего впереди меня не ждало, после этих слов я испытала облегчение. – А ты так и вовсе выскочила к нам сама! Думали, придется, ворвавшись внутрь, пробиваться с боем...
Чувствуя, что начинаю пылать яростью и гневом по отношению к этой завистливой стерве, отвела взгляд в сторону. И тут же поняла, что мужчин в терге было много, видимо, до этого они, тесно скучившись, залегли на полу. Это подтверждало их намерение прорываться за мной с боем... Но зачем я Миласу? Почему он жив? И как они смогли оказаться тут? И как нашли друг друга с Кривонной?
– Ты же умер... – едва шевеля губами в бессилии, прошептала я, напоровшись взглядом на такое знакомое ненавистное лицо.
Милас хохотнул и сообщил, лучась довольством:
– Всегда знал, что в тебе скрыт мой шанс на удачу! Только потому и в живых оставался.
– Активируйте термоскафандры, поверхность близко, – снова этот грозный рык.
Туг же раздалось множество шуршащих и щелкающих – звуков, поведав мне о том, что все быстро утеплились. А я? Или моя жизнь значения уже не имеет?.. Даже в терге без теплой одежды я промерзну основательно. Но почему-то в этом состоянии апатичного отчаяния, что все больше затягивало меня, подобная перспектива не отталкивала. Было просто неважно!
– Заверни ее, – на меня упала жесткая меховая попона, и тот старх, что сидел рядом, удерживая на месте, быстро закутал меня. Когда мужчина укрывал плечи и голову от резкого движения терга, я неловко качнулась. Старх замер на секунду и тут же рванул горло моей водолазки, вырвав изрядный кусок ткани.
– Ошейник! – потрясенно сообщил он своим.
– Да быть не может, – Кривонна потянулась к нам, стремясь увидеть оную часть моего туалета своими глазами, – чтобы Рид да с жены не снял... связался же с заключенной!
– Не снял, – в голосе старха мелькнула тревога. – Вопрос в том, активен ли он? Мы отъедем дальше, а он сработает, и нас вместе с ней накроет взрывом...
– Нет, точно не активен, – вскрикнула стархиня убежденно. – Он и уезжал далеко, оставляя ее в убежище. Да и женой так бы не рисковал – куда ей тут убегать.
– Тогда почему ошейник на ней? – я напряженно прислушивалась к жаркому спору, стремясь совладать с собственным состоянием, а заодно и узнать что-то полезное.
Сейчас, зная, что муж жив и здоров, немного успокоилась и внезапно поняла, что должна сделать. Вот как только выберемся на поверхность, как только меня насквозь проймет этим лютым морозом, мое тело, разум и не знаю, что еще за все это отвечало, само вытянет из окружающих тепло! До капельки, до последней капельки жизни их всех. Я убью их ради того, чтобы спастись. Исправлю собственную ошибку. Вот только соберусь с силами, еще немножко и переборю эту странную слабость, справлюсь с дурнотой и… смогу сделать это.
– Маяк! Там наверняка есть что-то, – Милас был зол. – Надо скорее добраться до корабля. На Иволоне мы у этого проклятого старха как на ладони, а он наверняка уже в курсе дел. Пока не взлетим отсюда, не успокоюсь.
И вот мороз, его первое прикосновение обжигает. Мороз! Что мне эта шкура? Разве согреет? Даже в полном терге мне холодно, мы еще только движемся вверх на подъемнике, а меня уже колотит от озноба... Никого это не заботит, похитители настороже и, держат оружие наготове, словно ждут чего-то...
– Не нападут и не остановят, – судя по тону, Кривонна стремится скорее убедить в сказанном себя, – побоятся ею рисковать, вдруг заденут, или мы ее убьем, оказавшись в ловушке. Подъемник медленно, но уверенно ползет вверх. Еще и еще... А я, все сильнее промерзая, отчаянно пытаюсь собраться с последними силами и почувствовать тепло окружающих... вновь и вновь... Не получается! Сколько раз за последние месяцы я с легкостью проделывала это – улавливала живую тепловую энергию в окружающем пространстве, – а сейчас, когда так жизненно важно это сделать, не могу... И холодно и слабость одолевают, лишая сил, погружая в темноту. Кажется, я не справлюсь... Но надо! Попытаюсь вновь, закусив губу, чтобы чувством боли ненадолго вернуть себе ясность сознания. И, заэмурившись, мысленно хватаюсь за все ручейки и язычки тепла, не разбираясь, что они такое и есть ли они вокруг или только видятся мне.
Жуткий рев старха рядом, визг стархини, и еще кого-то оглушает.
– Вырубите ее, – резкий приказ и... все. Тупая боль и последняя мысль: не справилась, значит, замерзну! В сознании все поплыло…
***
Жар. Невероятно сильное, какое-то раскаляющееся тепло, внезапно пришедшее на смену сковывающему холоду, не давало совсем отключиться, вновь и вновь выдергивая на поверхность сознания, позволяя улавливать обрывки фраз и разговоров. Но не успев толком согреться, вновь ощущала ледяную стужу. И снова накатывал жар, спасая едва не в последний миг. Происходит что-то необъяснимое! И слабость... ощущение было таким, словно сил нет даже на дыхание. Я болталась в этом диком калейдоскопе температур, не имея возможности шевельнуться даже мысленно. Что со мной?! Или это последствия обморожения... и у меня предсмертный бред?
***
Краткий миг, вспышка... на какие-то секунды прихожу в себя.
– Беременна! Вы чуете это? Кровь пробудилась, она меняется, совершенствуя тело. Как допустили это, Кривона?! – взбешенный голос того, кто приказал надевать термоскафандры.
У меня нет сил даже на потрясение. Не пытаюсь что-то понять, просто стремлюсь оставаться в сознании. Абсолютно беззащитна: обессилена странной внутренней борьбой, вычерпана до капли страхом. И вокруг враги.
– Я не понимаю, – злая горечь в рыке стархнни, – я самолично убедилась в том, что она приняла то вещество, что передал Милас! Она не могла понести, вы сами уверяли... и на тот момент была не беременна.
** *
Снова миг осознанности... Уже другие голоса рядом. И страх... мой, но уже не за себя.
– Ее положение – это плюс для гильдии. Верховный Комус стархов будет уступчивее на переговорах. Ведь теперь они рискуют потерять, возможно, двух проводников, – этот многообещающий тон Миласа.
Было ощущение, что, склонившись надо мной, разговаривают несколько существ.
– Нет, это очень скверно. Одно дело проводник, в силу не вошедший, и совсем другое, когда он с пробужденной кровью. Кто знает, на что она способна, – возбужденно возразила Кривона.
– И Верховный Комус перспектива утраты сразу двух проводников может заставить пойти на крайности! Лучше избавиться от нее, она опасна. В любой момент может прийти в себя и... кто знает, что сделает.
– Вы почувствуете, если она попытается что-то предпринять? – задетый тревогой стархини Милас.
– Почувствуем, но как бы не было поздно... Судя по тому, что о ней говорил Руенз, она способна за секунды вытянуть из нас жизни, – страх, в голосе Кривонны даже в моем нынешнем непонятном состоянии принес удовлетворение'.
– Значит, наша задача – постоянно держать ее в отключке, – ни тени сомнения в голосе Миласа. – Плюс постоянный контроль. С этим мы справимся. Главное, ошейник не активировался, и мы покинули эту треклятую планету. Никогда не думал, что есть места, где и термоскафандр не выдержит. А теперь ее муженьку до нас не добраться, как бы ни хотелось!
Сердце непроизвольно сдавило тоской. Было страшно за себя, душила мука от перспективы навредить и долгожданному ребенку. А что будет с мужем, который разом лишился семьи, я и представить не могла... Состояние абсолютной аморфности не покидало, ни один из с таким трудом усвоенных мною за последние месяцы навыков не воспроизводился. Я превратилась в энергетического «инвалида», разом перестав ощущать хоть какое-то присутствие жизни рядом. И сейчас я слышала их, но не воспринимала чем-то живым! Должно же быть наоборот?.. Меня окружал жар, сменивший ощущение пронизывающего холода, которое я запомнила последним.
– Я присмотрю за ней, – такой неожиданный и одновременно с тем ожидаемый голос. Дитор! Я знала, что без него тут не обошлось. И те стархи, что были в терге... сейчас я вспомнила, что слышала их уже! Спутники Дитора при той, первой нашей встрече в убежище.
Вот он – предатель! Наверняка в паре с Кривоной все провернули. Эх, если бы не эта слабость!
***
Очередной всплеск восприятия. И снова кто-то разговаривает рядом…
– От гильдии пришли инструкции относительно того, что делать с ней дальше... – задумчивый голос Миласа.
– И? – невозмутимый Дитор.
– Узнав о ее положении, приказали уничтожить немедленно! – рядом кто-то облегченно выдохнул.
– Я же говорила, что она крайне опасна... – проклятая стархиня.
Затрачивая невероятные усилия, я попыталась хотя бы шевельнуться, хотя бы сосредоточиться на восприятии окружающего, понимая, что должна, просто обязана защитить себя и ребенка. Но, увы, липкое марево необъяснимой слабости не выпускало из вязкой пучины, напрочь лишив меня всяких сил и возможности что-то изменить. В сознании себя удерживала колоссальным волевым усилием, постоянно ощущая, что вот-вот сползу в бессознательную темноту, став совсем беззащитной.
– Получается, мы уже не летим на встречу со звездолетом представителя гильдии? – задумчивый вопрос от Дитора.
– Летим. Он потребовал предъявить тело, – недовольный таким положением вещей Милас.
– Отлично, предъявим! – Кривона.
Чтоб тебе в черную дыру провалиться, стерва злопамятная!
– Да у меня найдется под рукой другая темноволосая землянка схожего возраста. К моменту встречи с кораблем будет уже холодной, – содрогнувшись в душе, услышала я благодушный ответ Миласа. Но в тот же миг осознала смысл сказанного... и не только я.
– Другая?! – взбешенный визг стархини совпал с моим осмыслением.
– Да! Витара нам еще пригодится... – от прозвучавшего в голосе этого монстра удовлетворения мне стало значительно хуже, окончательно подтачивая и так оставшиеся крохи сил.
– Ты идиот! Она теперь не та зверюшка, с которой ты забавлялся когда-то. Стоит ей прийти в себя и осознать изменения, нам всем конец. Я не готова рискнуть собой ради твоего удовольствия, тем более сейчас, когда получу желаемое! – ярость стархини была осязаемой, породив у меня слабую надежду на то, что они навредят друг другу.
Раздался такой узнаваемый щелчок затвора бластера, и Милас ледяным тоном произнес:
– Не зли меня, тварь! Единственная причина, по которой ты еще жива – в необходимости твоего свидетельства этому шекогару. На моем корабле не обсуждают мои решения, запомни, иначе долго не протянешь! – рявкнул он.
– Умерь пыл, извращенец, пуганая я уже. Или мне напомнить тебе о последствиях причинения мне вреда? Все помешались на этой заключенной? Говорю же, конец нам, если не удавим ее сейчас. Зачем себе и нам всем проблемы создаешь? – и нотки страха в голосе Кривоны я не заметила. Откуда такое незыблемое бесстрашие и уверенность в собственной неприкосновенности?.. И это рядом с Миласом!
– Да не нужна она мне, – уже зло огрызнулся мой мучитель, – но почему бы не тряхнуть обе стороны? Убить ее успеем, в бессознательном состоянии она не опасна, а стархи потребуют предъявить ее для подтверждения наших требований.
-Ты еще больший идиот, чем я думала, – взвыла Кривона. – Хочешь ощутить на себе мощь корпуса иренов – вперед! Я в этом не участвую, после выполнения договоренносги с гильдией на меня ее рассчитывайте! Лучше я из своего тепленького местечка услышу новости о том, как вас поймают и пустят на фарш.
– Не думай, что одна ты так предусмотрительна, – фыркнул Милас. – Никто не намерен с ними встречаться, все переговоры будем вести дистанционно. Не учи меня брать заложников. Стрясем со стархов по максимуму, девчонку прикончим и заляжем на дно. Даже корпус нренов не в силах прошерстить всю Вселенную, а уж я прятаться умею. Я живучий, так что выкручусь и там.
– На ней ошейник, кретин. Думаешь, ее муженек его на память оставил? – зашипела взбешенная женщина. – Наш шанс в том, чтобы ее удавить и быстренько сплавить представителю гильдии, и все равно прятаться придется, или я Рида не знаю.
– Что ты к этому рудокопу прицепилась? Он сидит там на своем Иволоне и локти кусает, – засмеялся Милас, явно представляя себе это зрелище. – Мы его ловко переиграли.
– С кем я связалась!?! Я же сказала вам, что у них теперь есть корабль, иначе Зула бы там не оказалось. Так что не сомневайся – Рид дышит тебе в затылок, и локти кусать надо тебе. Меня одно радует: когда он вас догонит, меня на борту уже не будет!
– Не только мы в курсе, гильдия тоже кордон максимально усилила, и эту их посудину ждут. А не вы ли в один голос убеждали меня, что того количества накопителей, что необходимы для активации вашего щита, Риду взять негде и проводника рядом нет тоже, так что они чудненько попадутся на нарушении правил карантина и будут, к ликованию гильдии, законно ликвидированы на месте. И мне ли беспокоиться? – злорадно усмехнулся мой мучитель.
В ответ донесся только злобный фырк, очевидно, стархини.
– Значит, оставляем ее пока в живых? – спокойный вопрос, озвученный Дитором, подсказал мне, что у спора был и еще один очевидец.
Почти фазу после этого я ощутила резкий укол в плечо и под тяжестью навалившейся фазу сонливости провалилась в пугающую тьму.
***
В следующий раз инстинкт самосохранения отреагировал на шепот рядом.
– Следи за ней постоянно, лично! И как только ощутишь, что она пробуждается, сразу вводи наркотик, – Миласа я узнала сразу и вновь сделала попытку собраться с силами, но тут же оставила свой порыв – рядом кто-то из стархов, поэтому любое колебание энергии они ощутят.
– Тебя только это беспокоит? – на удивление безразличный вопрос Дитора. Возможно, он, как и Кривона, имеет другие планы, отличные от намерений Миласа?
– Опасаюсь, что она решится ее убить. Кривона одержима этой мыслью, боюсь, испортит мне всю игру, – признал Милас правоту старха.
***
Сознание отреагировало на призыв, вновь вернувшись ко мне.
– Витара... – невероятно, но звал Дитор.
Не в силах ответить, я внутренне замерла, готовясь, к очередной пакости судьбы. И непроизвольно вновь попыталась ощутить окружающую меня жизнь, подсознательно стремясь хоть как-то обезопасить себя. И на этом попалась, из– за забытья поздно сообразив, что он почувствует. Старх резко выдохнул, дав мне понять, что я раскрыта. Но прежде – о, счастье! – я заметила, я ощутила его энергетически... не очень отчетливо, словно сквозь плотную пелену тумана вглядывалась в его силуэт, но это было уже что-то... в сравнении с абсолютным вакуумом, в котором я себя ощущала с момента похищения. Неужели я прихожу в норму? Тогда вдвойне важно дожить, досуществовать до момента, когда смогу дать отпор, защитить своего ребенка... как, не представляла, но знала, что смогу. А старх тем временем совсем низко склонился ко мне и прошептал:
– Глаза открой... постарайся.
Прислушавшись к себе, неожиданно поняла, что у этого забытья был и плюс: сил немного прибавилось, мое состояние явно начинало стабилизироваться. Эх, если бы еще они меня не усыпляли... С опаской, ощущая физическую боль и резь в глазах, медленно приоткрыла веки и увидела... экран карманного стархского гаджета, на котором было написано:
– Если будешь делать вид, что спишь, усыплять не стану.
Я задохнулась от изумления. Что это за маневр? Покгогает мне… или это какая-то корыстная задумка? В любом случае, мне это было на руку. Согласилась, сомкнув и вновь разомкнув веки. И тут же экран исчез из поля зрения, чтобы через минуту вернуться вновь, но уже с другой надписью: «Жди. Силы придут».
Пока я их не ощущала. Даже это незначительиое общение вновь ослабило меня, заставив тело обмякнуть, а глаза закрыться. Но сознание не покинуло, не было и насильственного погружения в омут беспамятства. Поэтому я судорожно размышляла. Могло ли быть так, что Дитор намерен помочь мне? Проникся моей значимостью для их расы? Или искал для себя какие-то иные выгоды за мой счет? В любом случае, пока его совет и действия мне на пользу – а значит, буду ждать.