— Сошников, твою мать! — грубо рявкнул Иван Павлович. — Кто тебя учил бросать гранаты через головы товарищей?! А если бы не добросил?!
— Добросил же, — ответил Феликс, отнимая у Андрея автомат.
Сообразив, что первая атака отбита, Соловьев вернул оружие владельцу и притянул к себе Веру. Она была перепугана до смерти, но уже не так бледна, как в первые секунды боя.
— Он еле дышал и почти не шевелился, — прошептала она, прижавшись виском к щеке Андрея.
Соловьев перевел вопросительный взгляд на Сошникова, и девушка чуть заметно кивнула. С одной стороны, у Андрея не было причин ей не верить, но, с другой — Феликс выглядел каким угодно, только не мертвым. Расспрашивать его о причинах чудесного воскрешения было пока не к месту, однако сдержать свое любопытство Андрей не мог. Он прислушался к мыслям келла и с удивлением обнаружил, что тот действительно ранен. Может быть, не настолько тяжело, чтобы «еле дышать», но в строю с такими дырами оставаться не полагалось.
Андрей окинул взглядом спину Сошникова, который занял место по эту сторону невысокого каменного ограждения оранжереи, и заметил, что по правому плечу келла расползлось подозрительно темное пятно. Сомнений не было, кровь на автомате была его, и Вера ничего не придумала.
— Оставайся здесь, — приказал Соловьев девушке.
Она обхватила себя руками за плечи и послушно села на корточки спиной к стене. Андрей воинственно поднял пистолет стволом кверху и присоединился к товарищам в холле.
— Ты почему не в бункере?! — возмутился Сноровский.
— Потому, — угрюмо ответил Соловьев, кивая в сторону двоих убитых охранников.
Иван Павлович пробормотал какое-то ругательство, но от более подробных комментариев воздержался. Снаружи здания послышались осторожные шаги, шорохи и какие-то негромкие команды. Сноровский молча кивнул и поднял к плечу автомат. Так же поступили и все остальные, за исключением Андрея. Он снова встал на колено и приготовил к бою свой пистолет.
Шуршащие снаружи незнакомцы атаковать почему-то не спешили. Более того, их голоса становились все громче и увереннее.
— Живы?! — один из голосов стал наконец узнаваемым.
Сноровский, опять подавая пример, опустил оружие и облегченно вздохнул.
— Женя, где ты был?
— Да прогулялся тут неподалеку, — Евгений встал в проломе и обвел разрушенный вестибюль хозяйским взглядом. — Совести у людей нет! Тут в оранжерее такие кактусы росли! Дохлый прямо из Испании привозил!
— А что это Дохлый делал в Испании? — поинтересовался Иван Павлович, отряхивая с одежды пыль.
— Это у Безносова спросите. Версия для знакомых и родни — ездил по обмену опытом.
— Каким, интересно узнать, опытом обмениваются военные снайперы?
— Снайперским, — Евгений пожал плечами.
— Тоже верно… — Сноровский развернул носовой платок и аккуратно протер им голову от затылка до бровей. — Надолго угомонились вороги или отошли для перегруппировки?
— Лучше бы нам уйти в шахты, — Евгений махнул рукой своим воинам. — Всем коллективом. Наблюдатели доложили, что наших пока не видно, а этих «сине-зеленых» более чем достаточно. Одно нас спасает — на вооружении у них только легкое стрелковое. Ничего тяжелее РПГ.
— Ого!
— Для шахт — ничего особенного.
— А запас пластита у них какой?
— Наверняка большой, только взрывчаткой крышки пусковых тоже не сорвать.
— Ну что же, — Иван Павлович поправил ремень автомата, — в шахты, значит, в шахты… …Феликса перевязывал лично Кирилл Мефодьевич. Для «ученого» он был подозрительно хорошо осведомлен в искусстве обработки ран и наложения повязок. Закончив процедуру, матронарм еще раз тщательно вымыл руки и, вытирая их белоснежным полотенцем, вышел из лазарета. В смежной с медотсеком комнате расположились Сноровский, Соловьев и ставшая его тенью Вера. Девушку к уходу за ранеными не допустили, поскольку при виде крови она мгновенно бледнела и норовила грохнуться в обморок.
— Досталось Феликсу? — поинтересовался Андрей.
— Один осколок прошел навылет, другой застрял в плече, в мягких тканях. Левой рукой ему будет трудно пользоваться, но ведь это не правой.
— Он у вас гормонами перекачан или сам по себе такой мужественный? — задал вопрос Сноровский.
— Почему?
— Что — почему?
— Почему вы решили, что он чем-то накачан?
— Два осколка — это больно, навылет они прошли или нет, а он бодрый и веселый.
— Ну, не такой уж и веселый…
— Вы не увиливайте.
— Видите ли, Иван Павлович…
— Еще короче!
— Вот, — матронарм нехотя достал из кармана какую-то пластинку и положил ее на складной столик рядом с термосом и кружками, из которых сотрудники пили горячий сладкий кофе.
Сноровский взял предмет и повертел его перед глазами. Внешне это была обычная пластиковая карточка, кредитная или дисконтная. Совпадало все — и размер, и толщина, разве что на ней не было магнитной полоски и пояснительных надписей. А еще в центре карточки располагалось овальное углубление.
— Что это? — спросил Сноровский, передавая карточку Андрею.
— Ячейка, — пояснил Кирилл Мефодьевич. — Система Коро — это не просто управляющая и информационная сеть. Это, если хотите, всеобъемлющая, составленная из фрагментов оболочка. Коро управляет всем, от перемещения через ворота до поддержания жизненных функций любого организма, связанного хотя бы с одним из фрагментов системы. То есть связанного вот с такой картой. Мельчайшей составной частью системы. Стоит вам приложить палец к углублению, Коро-карта заведет на вас полноформатное досье и будет следить за вами со старательностью хорошей няньки. Это, конечно, не означает, что ячейка станет решать за вас все жизненные проблемы, но корректировать поступки, вовремя подсказывая оптимальные решения, или регулировать химические процессы в организме она будет. Возьмем, для примера, случай с Феликсом… — Коро-карта волшебным образом перераспределила внутренние резервы его организма, и вместо того чтобы истечь кровью на поле боя, он выжил, да еще и умудрился геройски выпендриться? — досказал за Кирилла Мефодьевича Соловьев.
— Вы напрасно иронизируете. Ячейка Коро оперирует энергетическими полями. Это долго объяснять, но поверьте, управляя чистой энергией, можно добиться гораздо лучших результатов, нежели стремясь к той же цели через перестройку материи.
— Выходит, это билет в бессмертие? — определил для себя Сноровский. — Андрюша, дай-ка еще раз посмотреть.
— В келлское бессмертие, — предупредил Соловьев, возвращая карту.
— Это не совсем верно. Возможности ячейки не безграничны. Она может приостановить биологическое время организма, замедлив обмен веществ, перераспределить кровоток из поврежденного русла в смежное или закрепить силовыми полями поврежденные части скелета. Может ускорить выздоровление, может даже отсрочить необратимые последствия, но чем грубее функциональные нарушения, тем меньше у вас будет запас времени.
— Понятно, — Иван Павлович похлопал карточкой по ладони. — Бессмертие отменяется. Ну, а что еще может этот микро-Коро? Левитация, пирокинез, раздача слонов?
— С помощью ячейки можно устанавливать темпоральные барьеры. Сдвиг полей времени в одну микросекунду создает напряженное силовое поле, выдерживающее нагрузку в триста килограммов на квадратный сантиметр. Правда, одна карта долго такую нагрузку не удержит. Пять-шесть минут…
— Стоп-стоп, — Сноровский поднял руки. — Всю эту околонаучную белиберду отставить. Выражайтесь яснее, Кирилл Мефодьевич, скорая помощь — раз, силовой щит — два, что еще?
— Ключ для входа в общую или локальную систему Коро…
— Ага! Способ врубить ворота?!
— Врубить, — немного невпопад подтвердил матронарм.
— Сколько у вас таких карточек?
— Три: у меня, Феликса и… у меня.
— Одна явно лишняя.
— Вы понимаете, Иван Павлович…
— Понимаю, — Сноровский вернул ячейку Андрею. — Запомнил, как пользоваться?
— Я же не келл.
— Ну и что? Безносов говорил, что у них все, как у нас, значит, и тебя карточка приголубит в случае чего.
— А сами что?
— Мое дело стариковское, а тебе еще много чего предстоит, — Сноровский пошловато подмигнул и покосился на Веру.
Соловьев отвернулся к возмущенному матронарму и, помахав карточкой, как мини-опахалом, спросил:
— А выключить ее как?
— А зачем ее выключать? — удивился Кирилл Мефодьевич. — Как только выздоровеете, она сама выключится. То есть перейдет в режим ожидания.
— Значит, она будет работать, как своего рода маячок для общей системы? Вы не допускаете мысли, что ваши соратники вас так и вычислили? Ведь об этом убежище не было известно ни одной живой душе. Даже человеческой.
— Я об этом, признаться, не подумал, — келл потер лоб. — А ведь верно!
— Так как ее отключить?
— Просто сломать пополам.
— Действительно — просто. Попробуем?
— Нет, — остановил его Иван Павлович. — Во-первых, эта ячейка пока не активирована, а значит, не сигналит, верно, Кирилл Мефодьевич? — Матронарм торопливо кивнул. — А во-вторых, нас, то есть их с Феликсом, уже и так вычислили.
— Я не возражаю, — пошел на попятную матронарм, наконец сообразив, что своего решения земляне уже не изменят, — только учтите, Андрей Васильевич, помощь ячейки не бескорыстна. Взамен она потребует от вас серьезной психической отдачи.
— Это как?
— По окончании воздействия ячейки вы рискуете впасть в депрессию.
— Отмена, как после наркотиков, — перевел Сноровский. — Так вот, значит, как вы расслабляетесь! Нам пива не надо — ячейки давай! Хитрецы, ничего не скажешь.
— Мы относимся к помощи карт очень серьезно. К тому же за их адекватным применением следит система. Если в поле сканеров Коро попадет необоснованно активированная ячейка, система ее отключит.
— Ну все предусмотрели! — Иван Павлович усмехнулся. — Понял, Соловьев? Под сканер — ни шагу!
* * *— Ну что, отцы и дети подземелья, струхнули малость? — Безносов насмешливо взглянул на Сноровского и Соловьева. К прочим это, видимо, не относилось. Да прочих, кроме Веры и опального Кирилла Мефодьевича, поблизости и не наблюдалось. Группа под временным руководством Филиппова трудилась на восстановлении разрушенного хозяйства. Их никто не заставлял, просто аналитикам было нечем заняться. Соловьеву было не до сеансов расширения сознания, а для чего еще нужны гражданские лица на военном объекте, не смог придумать даже хитроумный Иван Павлович.
— Я до сих пор не понимаю, как нам удалось настолько удачно вывернуться, — Сноровский покачал блестящей головой. — Женя с десятком бойцов, да нас столько же, а их-то было!
— Примерно полсотни, — сообщил полковник. — Ладно, не об этом главная печаль. Теперь на этой территории будет моя ставка.
— Засвеченное местечко, — с сомнением произнес Иван Павлович. — Что у тебя, баз больше нет?
— Вот именно — больше, — Безносов многозначительно продемонстрировал указательный перст. — Тут под грунтом знаешь какие хоромы? То, что вам показали, — десятая часть. И тоннели во все стороны на глубине питерского метро прорыты. База всем прочим даст сто очков вперед. А про эти рейды можете забыть. «Светлый» арм нынешней ночью приказал долго жить. Почти в полном составе. Поговаривают, что «светлый» матронарм сам сдал всех своих бойцов. В обмен на личную свободу и неприкосновенность. «Синих» зажали омоновцы. Два отряда в промзоне, один — в районе речного порта и еще по мелочи… «Пурпурные» пока где-то бродят, но их наш ручной матронарм и не интересует.
— Есть еще «приятные», — подсказал Соловьев.
— «Спокойные», — исправил его полковник. — Эти самые озверелые. Несмотря на название. И много их, как тараканов в кухонной подсобке, по всей губернии шуруют. Но «тунгусов» на этой территории теперь тоже больше, чем деревьев. Справятся.
— А что там, в мире, делается? — Соловьев неопределенно помахал рукой.
— А там, — Безносов повторил его жест, — полная неразбериха. Порядок только в отдельно взятых подразделениях специального назначения и, похоже, за стенами из красного кирпича. Вся остальная территория стремительно погружается в средневековье и мракобесие.
— Ой, — испуганно произнесла Вера, — мама…
— Твоя мама временно переехала в военный городок «Березовка-3», — успокоил девушку полковник, — вместе с тетей Таней, дядей Колей, их сыном Сережей и собачкой Тушкой… Кто такую кличку животному придумал?
— Сережка. Спасибо вам, товарищ полковник.
— Да ладно, — Безносов великодушно махнул рукой. — Там сейчас такой табор собрался — человек восемьсот. Семьи и родственники всякие. Комендант уже на луну воет, а это только половина. Мы к подобным вариантам давно подготовились, а вот остальные… МЧС мечется как угорелое, милиция, пожарники, медицина… все в авральном режиме уже третьи сутки работают. В стране объявлено чрезвычайное положение, прямое правление и комендантский час в крупных городах, да только все без толку. Келлы к такой войне готовились всю жизнь. Не деремся с ними, а прямо-таки фехтуем. Выпад — отход, укол — отход. Тонкая работа… Что еще? Ополчение все военкоматы осадило. Все записываются в дружины, а кому они нужны и с кем воевать — никто не знает. Военкомы просто так, чтобы успокоить мужиков, списки составляют, даже полевые кухни подогнали для антуража, но приказа о мобилизации до сих пор нет. Да и не будет, я думаю. Не та война, чтобы снаряжать народ на фронт. Нет его, фронта. Все это понимают, но все равно петушатся. Поддадут за счет патриотически настроенных винно-водочных производителей и айда воевать восточных торговцев. Все рынки разогнали ополченцы хреновы. Террористов ищут. Я думаю, скоро и до классической охоты на ведьм дело дойдет… А вообще все, что позавчера началось, — продолжается. Открытые боестолкновения идут пока только в горах и предгорьях, а вот всяких неожиданностей полно и на равнине. Аварии на предприятиях, на дорогах, в коммунальном хозяйстве. Самолеты уже почти не летают — боязно, каждый второй не долетает до места — то в землю воткнутся, то в море нырнут. И все без видимых причин. Поезда стрелки путают — никакая автоматическая система управления не помогает. Восемь товарных и три пассажирских, не считая шести электричек и маневрового тепловоза. Вчера вечером два моста взорвались почти в одно и то же время. Правда, как только догадались усилить охрану — больше ни один не рухнул. Подстанции, нефтепроводы, химкомбинаты и военные объекты вроде бы пока удается сохранить в целости и сохранности — вот тут добровольцы оказываются кстати, — но не везде. Час назад завалились сразу три вышки высоковольтной линии. Банды какие-то начали по округе бродить. Говорят, террористы «расформировали» две «зоны». Одну «общую», а одну строгого режима. Теперь все эти неожиданно освободившиеся уголовники стаями бродят по лесам и полям… В общем, пока ничего хорошего. Шаг вперед — два назад и поклон. Так вот и танцуем.
— Серьезные дела, — задумчиво высказался Сноровский.
— А ядерные объекты в порядке? — поинтересовался Кирилл Мефодьевич.
— А что ядерные объекты? — Безносов подозрительно прищурился. — Договаривай, раз начал.
— Обычно с них все начинается.
— Что — все?
— Наступление Сущности.
— Сущность или нет — до таких объектов не доберется никто, — уверенно заявил полковник.
— Когда не станет келлов, она возьмется за людей, — невольно повторил Андрей слова своего тайного советника. — И никакие заборы с охраной ее не остановят.
— Вот именно, — подтвердил матронарм. — Опасные объекты будут разрушены в первую очередь, за ними наступит черед различных месторождений — нефти и газа, — они вспыхнут такими факелами, что потушить их будет не под силу никаким пожарным. После под удар попадут прочие предприятия и поселения. Параллельно разрушению рукотворных достижений человечества начнутся сдвиги более общего характера. Например, в погоде. Затяжные ливневые дожди, тайфуны, ураганы, смерчи. С наступлением зимы — лютые морозы будут чередоваться с неуместными оттепелями и обильными снегопадами… Оживятся и недра: землетрясения, пробуждение от спячки всех, даже давно потухших вулканов, — и все это почти в одночасье. Копоть, пепел и гарь заволокут небеса и покроют поля. Неурожаи, эпидемии, голод, новые эпидемии и снова аварии, лесные пожары, катаклизмы, разрушения… Не пройдет и года, как на Земле не останется ни одного квадратного метра почвы, не пораженной ядом Проклятия. Спустя еще год планета начнет биться в агонии. А еще через пару витков вокруг Солнца она превратится в абсолютно мертвый мир. Так было с Келлодом — столицей межзвездной империи, — так будет и с вашей патриархальной Землей.
— Не будет, — решительно возразил Соловьев. — Сущности не удастся поглотить наш мир.
— Да? Вы можете ей что-то противопоставить?
— Пока не уверен, но мне кажется, что для выполнения всего, о чем вы сейчас рассказали, Проклятию потребуются помощники. Возможно, в этом и кроется разгадка тайны.
— Тайфуны не нуждаются в приказах и помощи людей.
— Все описанные вами изменения климата напрямую зависят от глобального изменения экологической обстановки — ядерных пожаров, факелов и выброса в атмосферу углекислоты, а также миллионов тонн пепла и сажи. А землетрясения тем более могут быть следствием ядерных эксцессов.
— То есть на Келлоде все могло бы закончиться иначе, будь наши граждане менее наивными?
— Скорее всего так. Вы убедили себя в непобедимости Проклятия и тем самым подыграли ему. А кто-то, возможно, выступил не просто невольным проводником его замыслов, но и ключевой фигурой. Например, тот, кто из страха перед Сущностью нажал на пресловутую ядерную кнопку…