— Я не знал, — сказал наконец Нан. — Клянусь, не знал!
Он едва не плакал.
— Где Единорог? — прошептал Ив.
— Простите меня, — сказал Нан.
— Где Единорог? — громче спросил Ив.
— Не знаю, мой господин, — сказал Нан. — Скорее уйдем отсюда.
— Где Единорог? — в третий раз спросил Ив. Слезы брызнули у него из глаз. — Где он, где мой конь?
Нан бежал вперед, сквозь чащу леса, и тащил за собою Ива.
* * *Лес захлопнулся вокруг них, точно ловушка; куда бы они ни повернули, нигде не было ни малейшего просвета. Везде одно и то же: высокие деревья с черными влажными стволами, лишайники и мхи, густой лиственный ковер под ногами. Ничто не изменялось, хотя в первый день они двигались на восток, во второй день — на север, в третий — на запад, а к четвертому так устали и отчаялись, что остались на месте.
Порой сумрак начинал источать крупные капли дождя, или вдруг принимались кричать совы, и тогда Ив решал, что наступила ночь, и они ложились спать. Утро не приносило с собой перемен; все по-прежнему тонуло в тумане.
Больше всего Ив горевал об утрате Единорога: конь ушел неведомо куда и больше не возвращался.
Первую ночь после бегства от ведьмы Ив спал тревожно, а под утро его тошнило. Тело Ива покрылось язвами. Нан обкладывал их белым мхом, чтобы вытянуть дурные соки.
С помощью нехитрого приспособления — палки и петли — они вместе ловили птиц. Если им удавалось поесть, то они потом разговаривали; оставшись голодными, ложились у костра и засыпали безмолвно.
На пятый день они долго не могли заснуть и разговаривали у костра.
Сир Ив, между прочим, сказал:
— Сдается мне, мы пойманы здесь в западню. Броселиандский лес весь пропитан заклятием Вивианы, той самой, что погрузила Мерлина в вечный сон. И всякий, кто в неурочный час войдет сюда, обречен на вечные скитания и никогда не выйдет к людям. Я знаю, Мерлин спит где-то поблизости. Иногда мне чудится, будто я слышу его дыхание.
Нан устроился поудобнее на листьях, подложил ладони под голову, словно приготовился слушать сказку.
— Я вот думаю, — заговорил он, — та женщина, Матилина, — кто она такая на самом деле?
— Это ведь ты ее обокрал, — напомнил Ив. — Тебе лучше знать.
— Не лучший способ узнать человека, — заметил Нан.
— А что ты украл у нее? — полюбопытствовал Ив.
— Горшок меда и шерстяной плащ. Их я продал в Кервезене на ярмарке, а вырученные деньги пропил.
— Лучше бы ты оставил плащ себе, — сказал Ив.
Нан посмотрел на свои лохмотья и покачал головой:
— От ведьминых тряпок следует избавляться поскорее, не то они задушат тебя, пока ты спишь.
— Как же ты привел меня к ней, если знал, что она ведьма?
Нан пожал плечами:
— А куда еще было идти? Я так рассудил: если вы ей полюбитесь, я тоже отыщу себе тихий уголок в ее доме.
— Ну а вдруг бы она захотела меня убить?
— С вами бы она сделала, что ей вздумается, а меня бы не тронула, — сказал Нан. — Вы же всяко лучше меня: у вас и кровь чистая, и для постели вы годитесь, и собой хороши, и одеты хоть куда.
— У тебя на все найдется ответ, — сказал Ив. — Растолкуй-ка мне теперь, как ты посмел с таким бесстыдством рассказывать подобные вещи?
— Так вы же не сердитесь, — ответил Нан.
Ив прислушался к себе и понял, что наглец-то прав: он действительно не рассердился.
— Это потому, что я ничего не делаю не со зла, только с голоду или от страха, — объяснил Нан и попросил: — Расскажите еще про Вивиану и Мерлина.
— Где-то здесь, в этой чаще, волшебница Вивиана оставила заклятье переплетенных рук и перепутанных следов, — после короткой паузы заговорил Ив. — Она сделала это, когда выслеживала Мерлина. Вивиана желала владеть им в одиночку, а не делить его с целым светом. Видать, оба мы ступили там, где она творила свои чары — и теперь уж Броселиандский лес нас не выпустит до скончанья наших дней. Разве что мой замок позовет меня к себе — тогда я, может быть, выберусь.
— Чудно, — сказал Нан и зевнул. — Как замок может позвать? Он ведь неживой.
— Зато я — живой, — возразил Ив. — Рано или поздно меня потянет домой так сильно, что даже заклинания Вивианы не смогут меня удержать.
Нан только покачал головой:
— Вам с ней не совладать.
— Откуда ты это знаешь? — Ив почувствовал, что задет. — Как ты можешь судить обо мне?
— Я сужу не о вас, мой господин, а только о вашей способности справляться с ведьмами, — сказал Нан. — Матилина же одолела вас, и при том без всякого труда.
— Потому что я не знал, с кем имею дело. Если бы я знал, кто она такая, то был бы готов к ее коварству.
— Ни один враг не станет объяснять вам заранее, каким образом намерен вас победить. А иные еще и прячутся под личиной друзей.
— Например, ты? — прищурился Ив.
— Я не притворяюсь вашим другом, мой господин, — сказал Нан. — Да и таить мне от вас нечего.
Ив долго молчал, глядя в небо между ветвями деревьев. Потом сказал:
— Она хотела бросить тебя на дно Озера Туманов.
— Кто? Матилина?
— Да.
— Почему бы и нет? — сказал Нан. — По-вашему, там мне будет хуже, чем здесь?
— Положим, проведешь ты у них несколько месяцев в тепле и довольстве. А что ты будешь делать потом, когда корриганы тебя отпустят? Ведь на земле, быть может, за это время пройдет целых сто лет.
— А что я буду делать, если вообще никогда не встречу корриганов? Моя жизнь не имеет ни цели, ни смысла сейчас, и так оно останется и через сто лет, — сказал Нан. — Поэтому-то я свободен.
— Не ты ли хотел избавиться от своей свободы, передав ее мне? — напомнил Ив.
Нан махнул рукой:
— Так и свобода моя ни гроша не стоит. По доброй ли воле отдам я ее, или же кто-нибудь ее у меня отберет, или наедине с ней останусь, — выходит одно и то же.
— Ты поэтому говорил, что я лучше тебя?
— А разве не так?
— Так, — сказал Ив.
И больше они в тот день не разговаривали.
* * *Ночью Иву приснилась корриган. Гвенн сидела на кровати, раскинув ноги, и наматывала на кулак длинные красные волосы. Почувствовав на себе взгляд Ива, она принялась озираться, разыскивая того, кто, невидимый, подсматривал за нею издалека. Затем она замерла, и Ив понял, что и она тоже теперь смотрит на него.
Ив заговорил — безмолвно, в своих мыслях:
— Отчего ты так печальна, Гвенн?
— Оттого, что утратила мою свободу, — пришел ответ; голоса корриган Ив не расслышал, но точно знал, о чем она думает.
— Хотел бы я помочь тебе, Гвенн, — откликнулся Ив. — Да сам сейчас угодил в западню. Кто-то удерживает меня в Броселиандском лесу против моей воли.
— Поспеши, — простонала Гвенн, откидываясь назад и разбрасывая вокруг себя огненные пряди растрепанных, замусоленных волос, — поспеши, сир Ив, иначе я никогда больше не сумею войти под водное небо Озера Туманов…
Ив проснулся от собственного крика и долго сидел в утренних сумерках, сотрясаясь всем телом и обтирая себя руками, чтобы унять дрожь.
* * *Они не переставали искать дорогу обратно, к людям, и целыми днями бродили по заколдованному лесу, пока не падали от усталости. Порой Иву казалось, что он различает в траве или среди опавших листьев небольшие пятна вытянутой формы, напоминающие по очертаниям след женской ноги. Пятна эти расходились по всем направлениям, перепутываясь так, что невозможно было определить, в какую сторону на самом деле направлялась незнакомка. Иву думалось: если разгадать головоломку и пройти тем же путем, каким много веков назад пробежала здесь волшебница Вивиана, то Броселиандский лес выпустит наконец своих пленников.
До ломоты в глазах всматривался он в эти следы, приноравливая к ним шаг, но спустя какое-то время все исчезало, и Ив опять не видел под ногами ничего, кроме гниющей листвы и желтеющей травы.
Однажды Ив в сердцах сказал Нану:
— Почему ты просто таскаешься за мной по пятам и ничуть не помогаешь? Не будь тебя, я мог бы сейчас находиться дома — охотиться в обществе моего дяди, сира Врана или устраивать пиры в честь моей дорогой подруги Гвенн! Это ведь из-за тебя я угодил в колдовскую ловушку!
То, что он говорил, было несправедливо, потому что в следах Вивианы запутались они оба, и неизвестно, кто был первым; но Ив и жаждал сейчас несправедливости. Ему хотелось обвинить Нана во всех своих бедах.
Неожиданно Нан схватил его за руку и указал в просвет, видневшийся между деревьями:
— Смотрите! Что там такое?
Из-за стволов расходились во все стороны непривычно яркие желтые лучи. Обычный солнечный свет проходил сквозь целый океан листьев и до земли добирался уже сильно разбавленный зеленью. Поэтому Иву и Нану и показалось таким чудесным это сияние.
Однако, как и многое другое в Броселиандском лесу, желтые лучи оказались коварны. Они то просовывались между стволами и словно бы шевелились там, подобно подзывающим пальцам, то вдруг прятались, чтобы внезапно выскочить откуда-нибудь сверху.
Наконец настойчивость молодых людей взяла свое, и оба они очутились на круглой поляне, посреди которой рос огромный старый дуб.
Это было весьма странное дерево, поскольку казалось таковым только на первый взгляд. Если присматриваться внимательнее, то можно разглядеть происходящие с этим деревом метаморфозы. Постепенно, прямо на глазах у созерцателя, оно становилось прозрачным, и каждая выпуклость старой коры, каждая ветка, каждый сломленный сучок или дупло приобретали совершенно иной смысл.
Скрытое значение дерева проступало все явственнее, и вот уже перед ошеломленными Ивом и Наном вместо обычного дубового ствола — огромная полупрозрачная женская фигура, застывшая в странной позе: наполовину обернувшись, подняв сплетенные руки над головой, диагонально разметав волосы по всей спине, она казалась изваянной из столба воды.
Но самым удивительным было то, что между небольших грудей женщины, внутри ее тела, спал скорченный человек. Он выделялся темным пятном: старик с бородой и длинными седыми волосами сидел, обхватив руками колени и уткнувшись в них лбом.
Сияние исходило от ствола, но оно почему-то выглядело неживым, в то время как темная мужская фигура, заточенная внутри крупного женского тела, напротив, воспринималась как сгусток жизни. Оставалось только пробудить эту жизнь и выпустить ее на волю.
По лицу Нана бегали желтые блики. Сделав несколько неуверенных шагов, он приблизился к дереву.
— Вот же он, спящий Мерлин, — шепнул Нан, водя ладонями над самой поверхностью ствола, но не касаясь его.
— Вивиана, — сказал Ив, подходя, — сделалась жертвой собственной ловушки. Теперь Мерлин навсегда принадлежит ей, как она и хотела…
— Откуда вы знаете, чего на самом деле хотела Вивиана? — спросил Нан.
Неожиданно ветер пролетел над деревьями, и тихий звук разнесся по всему лесу. Как будто простонал отдаленный и вместе с тем вездесущий женский голос: а-а-а…
Ив вздрогнул и огляделся по сторонам, но никого не увидел.
А Нан не отводил взгляда от Мерлина. Желтый водопад света хлынул сверху, облизывая гладкие очертания женской фигуры, и застывшую Вивиану как будто окатили сияющим потоком.
Ив подумал: волшебный свет, истекающий из неба в этом месте, лился столетиями, отчего женское тело, разросшееся вокруг скорченного старика, становилось все крупнее и крупнее, и гробница Мерлина делалась все прочнее и прочнее.
Нану же почудилось, будто Мерлин пошевелился, как бы желая выпрямиться. И в тот самый миг страстное желание заглянуть в глаза великого мудреца охватило Нана. Он метнулся к дереву, протягивая руки, уверенный в том, что сумеет погрузить их в водяной столб, имеющий форму тела Вивианы, и дотронуться до Мерлина. Это прикосновение — Нан не сомневался — пробудит древнего мага и вызволит его из заточения.
Руки Нана вошли в ствол сразу по локоть. На ощупь зачарованная волшебница была подобна струе водопада, извергающегося с большой высоты: ее плоть была упругой, преодолевать ее сопротивление казалось наслаждением. Нан раздвигал ее, жадно хватая пальцами и проникая все глубже.
Вот-вот он дотянется до Мерлина и вызволит его, вот-вот кончик вытянутого пальца прикоснется к его плечу и изгонит сон-смерть. Еще чуть-чуть… Еще самую малость… Но сколько ни старался Нан, между ним и Мерлином ревниво вырастала плоть Вивианы.
Ив безвольно наблюдал за тем, как его спутник погружается в прозрачное дерево. Вот уже Вивиана поглотила Нана почти до плеч. Еще немного, и парень засунет туда голову.
— Стой! — крикнул Ив, очнувшись от наваждения. Он схватил Нана поперек живота и попытался оттащить.
Лицо Нана исказилось, он яростно завизжал, отбиваясь. В ту же самую минуту все переменилось. Прозрачная женская фигура исчезла; скрылся и поглощенный ею Мерлин. Перед Ивом вновь стояло большое старое дерево, дуб с корявой корой. Руки Нана намертво вросли в ствол.
Нан увидел, что стоит возле дерева, слившись с ним, и в первое мгновение даже не понял, что произошло.
Ив ощупывал кору вокруг вросших рук Нана и покусывал губу.
Нан дико глянул на него:
— Что случилось, господин мой? Что такое с моими руками?
— Это сделала Вивиана, — тихо сказал Ив. — Стой спокойно. Я подумаю, как тебя вызволить.
Нан шевельнулся и вдруг закричал пронзительным голосом:
— Господи, как мне больно! Давит! Как больно!
— Не двигайся! — Ив положил ладонь ему на спину. — Прижмись к дереву и не двигайся. Подожди немного. Сейчас я найду выход.
Но Нан совершенно обезумел. Он рвался вон из ловушки, бился лбом о ствол и непрерывно кричал, проклиная Вивиану и умоляя Ива вызволить его.
Наконец Ив взялся за меч и пригрозил:
— Если ты не замолчишь, я отрублю тебе руки и тем самым освобожу тебя от Вивианы, а себя самого — от твоих воплей.
Нан испуганно замолчал. Он прижался щекой к коре дерева и уставился на Ива. Из его глаз катились мелкие частые слезы.
Ив вонзил меч в ствол дерева. Ему почудилось, будто издалека опять донесся женский стон, но больше ничего не произошло.
— Я попробую его срубить, — сказал Ив своему спутнику.
— Это невозможно, — возразил Нан, глотая слезы. — Она слишком толстая. Ей, должно быть, полтысячи лет.
— Я буду рубить день и ночь и когда-нибудь добьюсь своего, — ответил Ив сквозь зубы. — Я не позволю ей хватать моих спутников и держать, причиняя им страдания.
Он размахнулся и нанес дереву первый удар мечом.
— Это мой долг, — сказал Ив. — Я обязан защищать и спасать тебя.
С этим он ударил вторично.
Нан отчаянно закричал:
— Остановитесь, господин мой! Она сжимает все сильнее! Не причиняйте ей боли, иначе она совсем раздавит мои руки.
Ив бросил меч, сел на землю, прислонился спиной к стволу и тоже заплакал.
В глубине ствола древесная плоть Вивианы пережевывала попавшие в западню руки. Нану казалось, что она растворила кожу на его пальцах. Его ладони были мокрыми.
— Отрубите мне руки, мой господин, — сказал Нан.
Ив поднял голову:
— Ты с ума сошел!
— Нет, мой господин, просто не остается другого выхода.
— Если я сделаю то, о чем ты просишь, ты умрешь, — сказал Ив. — Проще убить тебя сразу и на том покончить.
— Иначе я буду умирать долго, и все это время она будет пожирать меня, — сказал Нан, заливаясь слезами.
Неожиданно откуда-то сверху раздался голос:
— Вы потревожили покой владычицы Вивианы, так что же удивительного в том, что она наказала вас?
Голос был мужской, звучный. Он явно принадлежал человеку старше тридцати лет. Однако тот, кто спрыгнул с верхней ветки дерева и пружинисто приземлился рядом с Ивом, выглядел исключительно юным.
Незнакомец был высок ростом и тонок, как хлыст, — и так же гибок. На нем был синий плащ; рубаха и штаны сверкали белизной. Белыми были и его волосы, пронизанные красными прядями. Раскосые темные глаза ярко блестели.
— Корриган! — прошептал Ив.
Нан сильно вздрогнул всем телом, но промолчал, только пошире раскрыл глаза.
— Угадали, — как ни в чем не бывало отозвался незнакомец, и видно было, что он чрезвычайно доволен. — Отвечайте-ка мне, да поживее: что вы делаете у дерева Вивианы, на берегу Озера Туманов?
— Пропадаем почем зря, — сказал Ив. — Чем же еще мы, по-твоему, здесь занимаемся?
— Удивительные бывают у людей развлечения, — заметил корриган. — Правду говорят: чем короче жизнь, тем она разнообразнее. Мне бы и в голову не пришло забраться так глубоко в чащу леса только для того, чтобы пропадать там почем зря.
— Мы сделали это не по доброй воле, — сказал Ив.
На лице корригана появилось заинтересованное выражение.
— И где же тот, кто вас принудил?
— Его здесь нет, — сказал Ив. — Но он существовал, не сомневайся.
— Вы знаете его имя? — настаивал корриган. — Я мог бы устроить ему нелегкую жизнь в отместку за все его дурные проделки.
— Этим человеком был я, — сказал Ив. — И он, — Ив кивнул на бедного Нана, утратившего нить разговора и потому безмолвного, — он тоже был этим человеком.
— Так их было двое? — уточнил корриган.
— Да, но ни одного из них больше нет, — сказал Ив.
— А вы двое — разве не они?
— Нет, потому что мы оставили себя позади.
Корриган задумался.
— Ловко ты умеешь запутывать следы, маленький сеньор, — признал он наконец. — Но это не поможет, если ты не скажешь мне правдиво и со всей определенностью, как вы здесь оказались.
— Случайно, — сказал Ив.
— Случайностей не бывает, — возразил корриган. — Думай-ка лучше! У тебя осталась одна попытка.
— Нас привела сюда Вивиана, — сказал Ив. — Мы наступили на ее след.
Корриган ухмыльнулся:
— Не так уж трудно было дать правдивый ответ.