– Пепел.
– А что, ему подходит, – улыбнулась хозяйка. – Лучше, чем Ворох.
– Странная кличка. Откуда ты знаешь её?
– Я знала его хозяина. И, если пёс пришёл с тобой, значит, он мёртв, – в голосе девушки прорезалась неподдельная грусть.
– Я его не убивал, – поспешил оправдаться Вилен.
– Конечно, не убивал. Иначе бы пёс не пошёл за тобой. Для «монархов» преданность превыше всего. Они до последнего остаются с хозяином и всегда мстят его убийцам. Где ты его встретил?
– В Москве.
– Значит, Олег всё-таки добрался до Мёртвого города.
На краткий миг Вилена захлестнула ревность. Он с трудом смог задавить внезапно нахлынувшее чувство и не выдать себя. Ревность? Непонятно, откуда она вообще взялась. Кто ему эта девушка? Никто, она просто спасла его. И вдруг до него дошло… Всё было просто: до недавнего времени он думал, что остался один, уголовники в счёт не шли. А встретив женщину, и очень красивую женщину, подсознательно сразу же счёл её Своей Женщиной. И в этом контексте прозвучавшее из её уст чужое мужское имя больно зацепило его «я».
– Кем он тебе был? Жених? Муж? – Парень постарался, чтобы вопрос прозвучал нейтрально.
– Брат, – с неподдельной печалью в голосе ответила Марина. – Ладно, пока хватит об этом. Отдохни, наберись сил, потом поговорим. Мне нужно идти, в городе появилось много чужаков.
– Каких чужаков? Кстати, спасибо, что стрельнула эту тварь на балконе.
– Да не за что, – отмахнулась девушка, вставая с кровати. – «Хамелеон» бы тебя просто порвал. Один из самых неприятных мутантов. Маскируется так, что даже «монархи» не могут его учуять.
– А труп мужика в подъезде – тоже твоя работа?
– Да. Его звали Денис. Он ренегат, вернее, был им. Мне пора.
И Марина вышла.
Вилен остался один. Только сейчас он ощутил, как сильно болит всё тело. Две недели в полной отключке, до этого – несколько недель в одиночестве, если, конечно, не считать Пепла и встречи с отрядом мародёров, и вот теперь он лежит в настоящей постели. Которая находится в доме, принадлежащем девушке по прозвищу Ведьма. Симпатичная, надо сказать, ведьма.
Он знал, что у него хорошая регенерация. Даже тяжёлые ранения заживали за считаные недели. Однажды пуля срикошетила от брони БТР и вырвала клок мяса из руки. Рана затянулась дней за пять. Санинструктор не мог поверить своим глазам. Хороший был парень, тёртый, три года учился в медицинском, а в армию пошёл, когда началась война, просто не мог остаться в стороне. Когда на третий день он размотал повязку, то лишь удивленно присвистнул.
Но сейчас до выздоровления было ещё далеко. Зверьки его здорово порвали. Шевелиться больно, тело чесалось, и очень хотелось курить… Ильич попытался встать. Пепел недовольно заворчал, не одобряя его действий.
– Пепел, мне нужно встать, – тихо сказал Вилен.
Пёс в ответ отрицательно мотнул головой, положил лапу на плечо Вилена и немного нажал, укладывая человека обратно в кровать. Да, в этом мире мутации никого не обошли стороной. Пепел – это уже не совсем собака, хоть и не умеет говорить, но в разумности ему не откажешь. Сил бороться с псом не нашлось, и Вилен послушно откинулся на подушку. Это резкое движение вызвало острую боль в спине, казалось, что под бинтами разожгли костёр. Ильич закрыл глаза и попытался уснуть, сон – лучшее лекарство. Как ни странно, это ему удалось. Вырубился не мгновенно, но и не затягивая, просто провалился в черноту.
Когда открыл глаза, в комнате было темно, только под потолком горела странная лампа, от которой шёл тусклый свет. Она напоминала обычный туристический фонарь, но снизу к нему были приделаны какие-то батареи и цилиндр из металла.
– Проснулся? – раздался с другого конца комнаты слегка хрипловатый голос Марины.
– Мне нужно в туалет, – перебарывая стыд, сообщил Вилен. – Помоги встать.
– Тебе нельзя вставать, сейчас утку принесу, – отрезала девушка.
– Нет, – стараясь, чтоб голос звучал твёрдо, произнес парень. – Помоги встать.
– Да нечего тут стесняться, – отозвалась Ведьма и, поднявшись со стула, который стоял прямо под лампой, подошла к кровати. – Ты так две недели ходил, ничего страшного не случится, если ещё пару раз сходишь.
– Тогда я был в отключке. Теперь – в норме, так что давай прекратим спорить. Просто помоги мне встать.
– О какой норме ты говоришь? – поинтересовалась Марина, она стояла в двух шагах от кровати, держа в руках камуфляж. Нашивала на него лоскуты материи, делая маскировочный костюм, проще говоря – «лешего».
– У тебя шестнадцать ран, из ноги вырван клок мяса, всё заживает плохо. Ты едва очнулся, а последние две недели я кормила тебя только мясным бульоном. Так что заканчивай трепаться. Сходите, больной, в утку.
– Встать помоги, – упрямо, немного повысив голос, попросил Вилен. – Иначе я сам встану.
Девушка на мгновение растерялась, потом, приняв какое-то решение, отложила свое «шитьё» и, аккуратно поддерживая Ильича за подмышки, помогла сесть. Всё тело прострелило болью, но Вилен, стиснув зубы, опустил на пол сначала одну ногу, затем вторую. Поддерживаемый девушкой, кое-как встал.
– Погоди, – попросила девушка и накинула на него старый махровый халат.
– Спасибо, – поблагодарил Вилен, сделал шаг по направлению к двери и тут же едва не упал. К боли прибавилась слабость.
– А ты крепче, чем я думала, – услышал он удивленный голос Марины.
– Я умею удивлять женщин, – стараясь не выдать голосом, как ему плохо, ответил Вилен.
– Тебе это удалось, – ответила девушка. – Постой-ка здесь. – Она прислонила его к стене возле двери, после чего отодвинула два массивных засова. – Я сейчас вернусь, – и девушка исчезла в следующей комнате.
Вилен перевёл дух. Было очень больно, но упрямство побеждало, только оно и держало его на ногах. Марина вернулась минуты через две.
– Надо было снять растяжки, – пояснила она. – На дворе ночь, а это их время.
Вилен понимающе кивнул, ночь безраздельно принадлежала многочисленным мутантам.
Марина поднырнула под руку, идти стало легче. Конечно, не очень хорошо опираться на плечо девушки, но куда деваться? Сам Ильич передвигаться не мог. При этом она левой рукой придерживала его за талию, а в правой сжимала тяжёлый армейский «Грач».
Туалет оказался в сенях. Дом был хоть и старым, но каменным, неплохо сохранившимся. Марина завела его внутрь и, усадив, оставила одного. Что же, этого и следовало ожидать: обычная выгребная яма, но сам туалет с относительным комфортом – нормальная седушка, умывальник с раковиной в углу и даже туалетная бумага. Вот от чего Вилен точно отвык – последнее время с бумагой было совсем туго, а лопухи надоели до жути.
– Как себя чувствуешь? – спросила девушка, когда Ильич, покачиваясь, выбрался из уборной.
Всё это время она простояла у дверей с пистолетом наготове, компанию ей составил Пепел.
– Удовлетворенным, – честно ответил Вилен.
Марина снова подставила плечо и довела его до кровати, удобнее пристроила подушку и усадила «пациента». Потом взяла с буржуйки, в которой трещали дрова, миску, полную бульона с плавающими маленькими кусочками мяса.
– Сам, – снова проявил упрямство Вилен, хотя внутри него всё бунтовало против такого решения. На самом деле ему хотелось, чтобы эта девушка заботилась о нём.
– Может быть, завтра, – спокойно заметила Марина и поднесла ложку к его губам. – Ешь, тебе нужны силы. Яда оказалось слишком много, я вообще удивляюсь, что мне удалось нейтрализовать его. Даже если бы тебя не сожрали заживо, ты всё равно должен был впасть в кому, из которой не вышел бы никогда.
– И как бы ты со мной поступила?
Марина покосилась на пистолет, дремавший в кобуре на боку:
– Это всё, что я могла бы для тебя сделать.
– Понимаю, – согласился Вилен. – Наверное, я поступил бы так же. Только не стал бы возиться, а добил сразу.
– Я хотела, – отправив очередную ложку ему в рот, после небольшой неловкой паузы заметила Ведьма. – Услышала лай и выстрелы. Когда подоспела, три «парализа» уже рвали твою спину, а пёс был ранен. Честно говоря, я подумала, что ты – Олег. Только поэтому и начала бой.
– Ради меня не стала бы возиться?
– Не при таком раскладе, – честно ответила девушка. – Ты разворошил гнездо, их было больше двадцати. Извини, конечно, но я спасала брата. Только когда твари разбежались, и я перевернула тебя, то поняла, что ошиблась.
– Спасибо, что не бросила там.
– Не за что, – отставив пустую миску, ответила Марина. – Мы всё ещё люди, и сострадание нам не чуждо. А теперь спать, завтра поговорим, – она помогла ему лечь. – Спокойной ночи.
– Не хочется, – довольно бодрым голосом заявил Вилен.
– Что за пациент мне достался? – весело воскликнула девушка. – Это не буду, это сам, это не хочу! Ты всегда такой капризный?
– Что за пациент мне достался? – весело воскликнула девушка. – Это не буду, это сам, это не хочу! Ты всегда такой капризный?
Вилен уловил веселые нотки в её голосе и постарался улыбнуться.
– Нет, не всегда. Да, я упрямый, но по обстоятельствам. Например, мне просто стыдно в утку ходить. Одно дело, если я в отключке, и совсем другое, если могу встать, хотя бы с трудом. А что с моими вещами?
– Твоё оружие стоит в углу, прямо за кроватью. Рюкзак рядом, а одежду пришлось выкинуть, от неё одни лоскуты остались.
– Хорошо, что у меня запасной «камок» есть, – заметил Вилен.
– Хорошо, – согласилась Марина. – Хотя одежду найти несложно. Да и годной обуви в брошенных квартирах много. Это даже притом, что город основательно подчистили.
– Кто? – задал Вилен давно интересующий его вопрос. – И вообще – кто ты, кто этот Денис? И что за люди, про которых ты упомянула, когда сказала, что в городе появилось много чужих?
– Прежде чем перейти к людям, которые появились в городе, нужно, чтобы ты услышал мою историю и историю этого мира.
– Расскажешь?
Марина некоторое время смотрела на недошитого «лешего», после чего придвинула стул к кровати.
– Кстати, у тебя курить можно? Жутко хочется, ещё немного – и на стенку полезу.
– Поскольку ты больной, то можно, – немного подумав, разрешила хозяйка, – но только одну сигарету. Иначе дом сильно провоняет.
Она взяла со стола пачку, достала оттуда сигарету, вставила Вилену в рот, дала прикурить. Ильич благодарно кивнул и затянулся, блаженно закрыв глаза.
– Я понимаю, что это слабость, – с трудом согнув забинтованную руку, заметил он, – но пока не могу от неё отказаться. Всё равно придётся бросить, когда сигареты закончатся.
– Понимаю. Сама я не курю, но для брата выращивала табак. Поскольку теперь он мне без надобности, можешь пользоваться.
– Спасибо, очень кстати, – новость Вилена обрадовала. – Может, теперь расскажешь?
– Расскажу. Устраивайся поудобней, это надолго.
Марина налила в чашку кипятку, и по дому сразу поплыл запах чая. Вернулась к кровати, некоторое время сидела молча, изредка отхлебывая напиток, словно решала, с чего начать.
– Всё началось тридцать три года назад, когда появились фанатики «Нового мира».
– Насчет этих я в курсе, прочёл газеты.
– Тогда ты в курсе, чего они хотели и как случилась катастрофа. Философию они позаимствовали у Паланика, автора «Бойцовского клуба». Мол, техногенная цивилизация изжила себя, и человечеству пора вернуться к своим истокам. Но эти придурки решили пойти ещё дальше. Обрушения финансовой системы им показалось мало, и они обрушили весь мир. Был среди них талантливый химик Лоран, он и открыл этот новый изотоп, который впоследствии был использован в «грязных» бомбах. Но все их расчеты пошли прахом. Зоны заражения росли с каждым днём, из сотни людей выживали в лучшем случае пять-шесть человек. Поначалу всё зависело от удаленности от эпицентра взрыва. Те, кто был в тридцатикилометровой зоне, погибли за считаные минуты. Дальше начался кошмар. Ты видел, что стало с городом?
Вилен кивнул. То, что рассказывала Марина, откровением для него не было, но он видел, что девушке нужно просто высказаться.
– Откуда ты всё это знаешь, тебе же не больше двадцати пяти?
– Когда всё началось, мне исполнилось двенадцать лет. Понимаешь, мы все здесь изменились. Спасибо за комплимент, конечно. На самом деле мне уже сорок четыре, если мерить годами. В принципе это неважно. Физически я – молодая девушка, поэтому число «44» – чисто номинальное, просто дата рождения. И я не уникум.
– Сколько же вы живете? – присвистнув, спросил Ильич.
– Моему отцу тогда было тридцать пять. Прошло тридцать лет, но он по-прежнему выглядит и чувствует себя на этот возраст.
– Хоть какой-то плюс, – заметил Вилен.
Марина кивнула, соглашаясь с его выводом.
– Правда, и дети теперь взрослеют медленнее. Полное развитие человека заканчивается годам к тридцати. Ты будешь дальше слушать?
– Прости. Конечно, продолжай.
– Власть предпочла защищать саму себя, но это ей не помогло. Люди обезумели, страх толкал их на немыслимую жестокость. Какой-то порядок удавалось сохранить всего пару дней, а потом всё рухнуло. «Спасайся кто может» – вот клич людей в те дни. Я жила вместе с семьей в Радужном, это был «закрытый» город.
– В моем мире с него этот статус сняли, – влез в рассказ Вилен.
– У нас – нет, и именно это спасло всех. К моменту катастрофы разработка межпространственных врат была уже закончена. Мой отец – их создатель.
– Ты – дочь Валеры Рябова?
Марина удивленно кивнула:
– Откуда ты знаешь его?
– Я – Вилен Ульянов. В нашем мире я командовал охраной Института экспериментальной физики. Правда, он располагался в Москве. А с Валерой мы вместе учились в школе.
– То-то мне показалось таким знакомым твоё лицо. В этом мире ты погиб, защищая город и давая возможность гражданским и выжившим военным уйти в другой мир.
– А моя… а семья Вилена? – взволнованно спросил Вилен. – Здесь Вилен Ульянов был женат…
– Анна сейчас живёт в другом мире. Твой… сын Вилена стал поисковиком, добывал для города припасы, погиб несколько лет назад. Прости.
– Не стоит, – вполне честно ответил Вилен. – В моём мире у меня не было семьи, для меня эти люди чужие. Значит, Вилен погиб, прикрывая отход? Похоже на меня, – Ильич улыбнулся. – Рассказывай, что было дальше. Через сколько вы ушли?
– В начале осени, когда стало ясно, что миру конец. Многие умерли от заражения, появились болезни, мутанты, в итоге военные уже не могли защищать город. Всего ушло около двадцати тысяч человек, военных и учёных примерно поровну. Все – с семьями. Потом подача энергии на врата почему-то прекратилась, и около тысячи человек остались в этом мире, включая Вилена. Когда через два года мы смогли обеспечить врата энергией и снова открыли проход, то нашли лишь останки и никаких следов выживших.
– Значит, Вилен мог остаться в живых?
Марина покачала головой:
– Его опознали. В кармане рваного камуфляжа было пластиковое удостоверение личности, а за несколько дней до исхода он потерял палец, какая-то тварь откусила. Отец говорил, что ты… не ты, а – здешний Вилен, сам себе его отрезал, опасаясь заразы.
– Двойник погиб, я жив, – подвёл итог Ильич, – давай дальше.
– С того времени мы постоянно посылаем сюда отряды на поиски разных полезных вещей. Тот мир очень богат на ресурсы, но они совершенно другие. Некоторые технологии мы смогли адаптировать, но машины, например, до сих пор ездят на бензине. У тех, кто живёт там, не хватает материальной базы для адаптации. Поисковики приходят сюда, ищут запчасти, оружие, боеприпасы, после чего уходят обратно. Только несколько одиночек вроде меня живут здесь постоянно. Ну, и ренегаты, – добавила она после небольшой паузы.
– Погоди-погоди… Так, значит, ваши врата работают в ОБЕ стороны? – возбуждённо спросил Вилен. – Понимаешь, если твои друзья помогут мне передать эту технологию в мой родной мир, то я смогу вернуться!
Марина усмехнулась и отрицательно покачала головой:
– Никто не откроет тебе технологию перехода. Но дело даже не в этом. Всё зависит от элемента питания. На той планете, куда ушли мы, оказались какие-то уникальные условия для работы врат. Отец долго рассказывал о каких-то частицах, но я не специалист и поняла только одно: повторить наши врата где-либо ещё – невозможно. Просто прими на веру – вернуться к себе ты не сможешь.
Вилен, в котором на мгновение зажглась надежда вернуться домой, погрустнел.
– Оставим это. Ты говорила про ренегатов. Кто они?
– Отступники. Несколько лет назад от нас откололась группа людей, которые считали, что мы можем вернуть себе родину. Их немного, около трёх сотен. И теперь они убивают наших поисковиков. Вроде бы как мешают разграблению этого мира, потому что считают его своей собственностью. Война не затихает, мы ищем их, они ищут нас, такие вот забавные прятки…
– И ты хочешь сказать, что они до сих пор не вычислили тебя и твой дом?
– Их основные базы далеко. Правда, отец говорил, что где-то поблизости у них есть временный лагерь. Но, где он находится, сколько там людей и каково его назначение, мне неизвестно. Да и это самое «поблизости» легко может оказаться под Нижним Новгородом.
– А что за люди появились в городе? Про которых ты говорила? Ренегаты?
– Нет, это не ренегаты. Они больше похожи на тебя. Их много, лазают по развалинам, что-то ищут. Я хотела захватить одного, но не успела. Он налетел на других мародёров. Завязалась стрельба, кажется, его убили. Или ранили. Толково воевал. Видела, как в него попали, но он всё равно успел отойти. Те, другие, пошли за ним. Я слышала выстрелы, потом всё смолкло.