– А вторая группа?
– Их было много, восемь человек. Вояки они никудышные, лупят длинными очередями, стрелять не умеют, сидят на одном месте, позиции не выбирают, тактика никакая, прут напролом. Короче, дети с пушками. И одеты они странно. Старая форма песочного цвета, я такую в фильмах про Афган видела. Оружие тоже странное, у двоих были старые автоматы с круглыми магазинами. Такое впечатление, что они киностудию ограбили.
– Деревянный приклад, рукоятки нет, круглый магазин, ствол в дырочках? – спросил Вилен.
Марина кивнула.
– Пистолет-пулемёт Шпагина. В моём мире снят с вооружения ещё в начале пятидесятых, а то и раньше, – просветил девушку Вилен.
– Наверное, – согласилась Марина, – я разбираюсь в оружии, но в современных образцах.
– Значит, говоришь – большая группа совершенно необученных людей в старой форме и со старым оружием? Я таких видел, когда шёл через Москву. Это мародёры из моего мира. Точнее – вынужденные переселенцы. Скорее всего, заключённые с большими сроками и социально опасными статьями. Зачем их высылают сюда, я не знаю, но догадываюсь… Ладно, вот встану на ноги, и мы с ними разберёмся. А что твой брат делал в Москве? И почему вы боитесь туда ходить? Я её прошёл насквозь через самый центр. Конечно, мутантов там многовато, но хорошо подготовленный человек вполне может выжить, а уж отряд с нормальным вооружением – вообще без проблем.
– Прошёл в одиночку? – удивленно переспросила Марина. – Мы потеряли там два отряда, человек двадцать. Одному бойцу удалось вырваться, и он рассказывал о целых поселениях мутировавших людей. Ты сам не понимаешь, как тебе повезло.
– Может, и повезло, – не стал нагонять себе цену Ильич, хотя с такой оценкой своих способностей он был не согласен категорически. С другой стороны – кто из них двоих лежит здесь, весь упакованный в бинты? Так что повода «гнуть пальцы» у него точно не было. – Кстати, а почему тебя Ведьмой прозвали?
– А я и есть ведьма, – усмехнулась девушка, – поэтому и живу здесь одна. Только Олег был рядом. Остальные меня боятся.
– Ты не ответила – почему? – настаивал Вилен.
– Видел рану Дениса?
Вилен кивнул:
– Ты ему всё бедро разворотила, такое ощущение, что стреляли из крупнокалиберной винтовки.
Марина встала, подошла к своей СВД-С, которая висела на крюке, отстегнула магазин и показала верхний патрон:
– Видишь что-нибудь?
Вилен пригляделся:
– Пули немного светятся или мне кажется?
Марина кивнула:
– Не кажется, они заговоренные. Наносят повреждения раза в два большие, чем обычные патроны. Помнишь «парализов», что тебя атаковали? Вот такой пулей я разрываю зверька подобного размера в куски.
– Как ты это делаешь? – заинтересовался Вилен.
– Ты всё равно не поймешь. Нет никаких заклинаний и танцев с бубном, просто концентрация внутренней энергии и перенос её на пулю. Затем, если говорить компьютерными терминами, я задаю программу. Могу, например, настроить на взрыв, могу на воспламенение. Правда, это отнимает очень много сил, на зарядку полного магазина к автомату уходит целый день. И ещё часов пять – после, на восстановление. Поэтому я стараюсь не стрелять без нужды.
– А я-то уже губу раскатал, – усмехнулся Вилен. – Мои бы патроны кто так заговорил…
– Закатывай обратно, – усмехнулась девушка. – Больно много их у тебя. Это мне на год работы. А столько времени у нас нет.
– Кстати, а тот мужик, которого ты захватить хотела, – как он был одет и вооружён? – вспомнил Ильич незаданный вопрос.
Марина на секунду наморщила лоб, припоминая подробности:
– Какая-то модель «калаша», вроде бы – сотая серия. Далековато было для деталей. Хороший камуфляж, вроде твоего. Рюкзак большой, тоже похож, и всё – новенькое, несколько дней как в деле.
– Интересно, – проигрывая в уме варианты, произнёс Вилен. – Смотри, что получается: группа уголовников со старым оружием валит одиночку. Конечно, он мог разжиться снарягой раньше, но, с твоих слов, город хорошо почистили ваши поисковики. А у него – всё новое. Значит, он пришёл через врата. Вывод будет следующим: на уголовников всем плевать, они разменная монета, выживут – хорошо, а не выживут – пришлют новых, страна наша острожная. К тому же союзники у России имеются, а у них тоже есть зэки. Думаю, скоро тут появятся каторжники и других национальностей. Теперь о бойце: он авантюрист-доброволец, которому хватило опыта и бабла, чтобы грамотно экипироваться. Либо – добровольный переселенец. Но всё это так, догадки. Нам нужен «язык». Кстати, а где проходил бой?
– Прямо на «Буревестнике», возле Сбербанка.
– Интересно. Ваши поисковики собирали драгметаллы? Золото, серебро?
– Нет, на кой они нам? Золото в том мире и так есть, причём немало. Кому оно нужно? Там сейчас около тридцати тысяч человек, для товарооборота выпустили деньги. Много ли нужно для тридцати тысяч? Государства нет, инфляции тоже, два десятка небольших поселений.
– Всё ясно, – усмехнулся Вилен. – Я, в принципе, и раньше догадывался. Обратно человеку через врата нельзя, зато любая неорганика проходит спокойно. Вот и зашвырнули сюда кучу народа, чтобы лазили по руинам и собирали ценности, которые мёртвому миру без надобности. В банках ведь наверняка было золото. Довольно простой и эффективный способ пополнения золотого запаса страны. Золото – не резаная бумага, оно всегда в цене. Но всё равно нужно идти в город. Смотреть на них, брать «языка», а потом уже думать – кончать непрошеных гостей или пусть ползают.
– Ты завязывай планы строить, – улыбнулась Марина. – Сам едва живой, а уже в бой рвешься. Оклемаешься, иди куда хочешь, а пока лежи и не чирикай.
– Да я вроде и не собираюсь, боец из меня сейчас никакой. Сожрут быстрее, чем я дойду до соседней улицы. Вот встану на ноги, решу проблему.
– Я попробую её решить завтра, – вставая, заметила девушка. – А теперь мне надо спать, да и ты устал. Так что спокойной ночи.
– Спокойной ночи, – согласился Вилен. Глаза действительно закрывались.
– Да, вот ещё вопрос забыл задать, – произнёс он сонно, ухватив поднявшуюся девушку за руку. – Что это у тебя за лампа странная такая?
Марина посмотрела под потолок:
– Это артефакт. Там в цилиндре часть очень неприятного мутанта, мы зовём их «электриками». Охота на тварей – дело опасное, но и добыча просто великолепная. Всё, что я добываю, обычно отправляю отцу. Оставляю иногда себе что-то необходимое для выживания, как, например, жемчужину, которая питает эту лампу. Есть определённые монстры и растения, обладающие очень интересными органами: когтями или искусственными объектами, образовавшимися внутри них. У тебя в рюкзаке я нашла шип, так вот это тоже очень редкая штука. Я догадываюсь, где ты его достал. Там много таких добытчиков сгинуло.
– А какой с него прок?
– Из них делают несколько видов лекарств. Самым ценным является обезболивающее средство, не вызывающее привыкания и не дающее побочных эффектов. Эти шипы спасли от мук очень многих людей.
– А чего мне не дала вчера? – немного обиженно спросил Вилен.
– Потому что весь свой запас я извела на тебя. Больше просто нет. А теперь – спать.
Пепел уже давно дрых, устроившись возле «буржуйки». Марина отсоединила цилиндрик от лампы, и та разом погасла. Комната мгновенно погрузилась во тьму, скрипнул топчан в противоположенном углу, и наступила тишина. Вилен ещё несколько минут лежал, обдумывая ситуацию и борясь со сном, но чем дольше боролся, тем больше хотелось спать. Наконец он сдался, и тут же глаза закрылись сами собой.
Глава шестая Больше не одинок
Вилен явно шёл на поправку. Может, наконец-то заработала природная регенерация или помогли травы, которые заваривала его спасительница, но с утра он чувствовал себя намного лучше, чем накануне. Когда парень проснулся, в доме находился только Пепел, который преданно сопел возле топчана. Очень захотелось в туалет. Вилен, скрипя зубами, поднялся и сел, боль была уже не такой сильной. Пёс, лежавший на полу, поднял голову.
– Мне нужно в туалет, – сказал Ильич Пеплу.
Тот гавкнул и принёс в зубах костыль, который появился в доме неизвестно откуда. Вилен прекрасно помнил, что ещё вчера вечером никакого костыля не видел. Настенные часы показывали, что время уже перевалило за полдень. Вилен встал и, опираясь на костыль, мелкими шагами добрался до двери. Четыре метра, а такое ощущение, что пробежал двадцать километров в полном снаряжении.
– Как думаешь, друг, она сняла растяжки или меня разнесёт в клочья, когда дверь открою?
Пёс обнюхал дверной косяк и решительно толкнул лапой дверь. Вилен помог ему открыть, и зверь скрылся в неосвещённых сенях. Через пару секунд оттуда раздался призывный лай. За время совместного путешествия Ильич научился доверять своему напарнику, поэтому, опираясь на костыль, с трудом спустился в неосвещённые сени, где на ощупь нашёл дверную ручку туалета.
Когда он вернулся в комнату, умудрившись даже умыться в кромешной тьме, то обнаружил там Марину, сидевшую за столом. Её винтовка стояла чуть в стороне, а девушка стягивала намокший от крови лохматый комбинезон. На левом плече была длинная рваная рана. Перехватив его взгляд, Ведьма через боль улыбнулась и сказала:
– Ничего страшного, к вечеру и следа не останется.
Наконец Марине удалось избавиться от маскировочного костюма. Она оглянулась на Вилена, который, усевшись на кровати, наблюдал за её действиями.
– Нравится? – перехватив его заинтересованный взгляд, ехидно поинтересовалась она, ничуть при этом не стесняясь.
– Нравится, – спокойно ответил Ильич, не смутившись. Выглядела девушка эффектно, даже несмотря на то, что нижнее бельё оказалось самым простым и не вызывающим.
Марина была очень высокой, густые волосы заплетены в косу, длинная тонкая шея, небольшая грудь, талия, не сказать что тонкая, но хорошо подчеркнутая. Ноги стройные и сильные, видимо, сказывался образ жизни. Правда, с его точки зрения, бедра могли бы быть и побольше… Девушка лишь иронично приподняла бровь. Достав из шкафа мазь, она, стиснув зубы, густо смазала рану, после чего туго перебинтовала плечо.
– Я вижу, тебе лучше? – спросила она, застёгивая потёртый камуфляж и привычно кладя в карман пистолет.
– Да, спасибо, – кивнул Вилен. – Боль стала слабее.
– Сейчас займёмся тобой, надо сменить повязки и смазать раны мазью. Только не спрашивай, из чего она.
– Куда ты ходила?
– Мне нужна информация, и я её получила. Кстати, будет интересно проверить, чего стоит слово твоих соотечественников.
– В каком смысле?
– Помнишь, я говорила, что вчера видела парня, которого ранили? Я нашла его и помогла добраться до дома. Там шёл бой, но я не стала ввязываться в чужую разборку, наблюдала издали. Он мне обещал торт-мороженое за помощь. Знаешь, как я соскучилась по мороженому, даже по обычному эскимо?
– Что за человек?
– Обычный парень, который перешёл в этот мир, чтобы начать всё сначала, – просто ответила Марина. – У него база неподалёку от города, на которой он жил последнюю неделю. Одет в хороший маскировочный костюм, надёжное оружие, налаженный канал со своим миром.
– А те, что были в «песчанке»? – поинтересовался Вилен.
– А вот этих можешь пускать в расход, не раздумывая. Это отребье, уголовники, которых собирают со всех тюрем и отправляют сюда. Их задача – грабить данный мир, в приоритете – ценные и редкоземельные металлы.
– И что ты об этом думаешь?
– Даже не знаю, – озадаченно произнесла девушка. – С одной стороны, нам это всё без надобности, с металлами проблем нет, есть потребность в топливе, запчастях и многом другом. Например, в пище и медикаментах.
– Я хотел бы пообщаться с парнем, которого ты спасла.
– Куда тебе, болезный. Хотя, стоит заметить, твои раны выглядят гораздо лучше по сравнению со вчерашним днём. Есть хочешь?
– Хочу, – признался Вилен, – жутко голоден.
– Неудивительно, ты пока в отрубе валялся, я тебя только бульончиком поила. Мясо будешь? Вчера мутировавшего пса подстрелила.
– И как оно? А то я тут кабанчика вальнул, вроде ничего был, съедобный.
– Нормально, я таких много уже съела. Жестковато, конечно, но я их в уксусе отмачиваю. Сама делаю из диких яблок, крепкий.
– Да я так, кривляюсь. На самом деле мне поровну – собака, кошка или крыса. Главное, чтобы много и вкусно.
– Сейчас приготовлю. Ты острое ешь?
– С удовольствием. Горячее, острое и слабосолёное.
– Всё, ложись, рано тебе ещё прыгать.
Вилен уложил подушку так, чтобы больше сидеть, чем лежать, и забрался под одеяло.
– Расскажи что-нибудь, – выбравшись из погреба с разделанной тушкой, попросила Марина.
Ильич подметил, что снизу тянуло настоящим холодом.
– У тебя там что, холодильник?
Девушка слегка смутилась:
– Там не холодильник, вернее, не то, что ты представляешь. Там «стужа».
– Что? – не понял Вилен.
– Мутант там заперт, – пояснила Ведьма. – Небольшая скотина, но очень опасная, изловить можно только зимой, весной закапывается очень глубоко в землю, на несколько десятков метров. Размером с барана, охотится как на людей, так и на других мутантов, быстрый, гибкий, обладает целым рядом неприятных способностей. Одна царапина замораживает жертву, как наркоз. Плюётся слюной, которая мгновенно замораживает средних размеров «парализа». Ещё в качестве дистанционного оружия он пользуется дыханием. Обычный выдох – ниже пятидесяти градусов по Цельсию. Бьёт метров на пятнадцать, чаще всего из засады. Но некоторые его свойства очень полезны. Он мне там уже два года ледник создаёт, очень удобно, главное – не попасть под плевок. Олег всё разумно устроил, тварь может плеваться исключительно в стен у, да и выдрессировала я его уже. Знает, что за нападение жрать не получит пару дней.
Пока она рассказывала, успела попутно разделать пса. На вид мясо было очень похоже на говядину. В какой-то момент подкравшийся Пепел схватил заднюю лапу мутанта и пулей вылетел с ней во двор под вопль Марины:
– Зараза, куда потащил!
В итоге получилось примерно четыре килограмма вырезки и ещё кости какие-то, видимо на суп. Килограмма полтора Марина положила замачиваться в раствор с уксусом, запах которого мгновенно довёл Вилена до слюноотделения. Остальное снова спустила в ледник.
– Так расскажешь что-нибудь? – напомнила она.
– Что? – задумчиво поинтересовался Ильич. – Тебя мне слушать гораздо интересней. Вся моя жизнь раньше делилась на две части: до войны и после войны. У меня один глаз, несколько ранений, потом – работа в охране института. Больше и рассказывать нечего.
Марина рассмеялась:
– Забавно. Вот уже тридцать лет я не слышала ничего о кино, музыке. Не видела ни одной картины. Тридцать лет мы живём в мире апокалипсиса, а ты пришёл из мира, в котором всё по-прежнему, и говоришь – мне нечего рассказывать. Что хоть сейчас модно в твоём мире?
Вилен улыбнулся:
– Я в этом отношении – неважный источник информации. Могу пару часов рассказывать о новинках оружия или о политике. А весь рассказ о современном искусстве уместится в двадцать минут. Пятнадцать из которых я буду материться. Например, недавно один му… гм… один современный художник прибил свою мошонку к брусчатке Красной площади. Сказал, что – перформанс. Вот такое оно, современное искусство. А в Миланском музее современного искусства уборщица выбросила на помойку кучу мусора, который оказался экспонатом. Попала тётка на двадцать тысяч евро.
– Классный анекдот, надо будет не забыть, папе рассказать. А в музыке что?
– Новое слово в музыке – дабстеп. Конвульсивное дёрганье под дребезжание пилы, короче, какая-то электронная хрень. А, вот ещё – «Евровидение», знаешь такой конкурс?
Марина кивнула.
– Там победил бородатый трансвестит из Австрии. Короче, кошмар. Ну и чтобы закрыть тему: в Голливуде – кризис жанра, снимать им нечего, поэтому переснимают заново всё подряд: фильмы, сериалы. Вот такой мирок. Правда, Россия начала крепнуть, похоже, новый президент выполнил своё обещание, и началась чистка. Её результаты мы на себе ещё почувствуем…
– Думаю, о моде тебя спрашивать бесполезно?
– Отнюдь, – улыбнулся в ответ Вилен и поймал себя на мысли, что ему очень нравится разговаривать со своей спасительницей. – О моде я знаю много. Например, новейший камуфляж «горка-5», тот самый, что лежит у меня в рюкзаке, он очень удобный и практичный. А ещё в армию поступил комплект индивидуальной защиты «Бармица». Очень хороший комплект.
И тут оба не выдержали и рассмеялись. Вечер прошёл весело, в комнате вкусно пахло жареным мясом. Поскольку всё готовилось в печи, то вышел почти что шашлык, жестковат, конечно, но Вилен не привередничал, спорол килограмм в одиночку и ещё картошкой дикой закусил.
Весь вечер сидели, разговаривали. Вилен расспрашивал Марину о её жизни, чем ещё она занимается, кроме отстрела ренегатов и ловли мутантов. Выяснилось, что в основном девушка искала всё, что могло быть полезно для того, другого, мира. Например, запчасти к технике и, конечно же, топливо, его очень сильно подчистили в городе за последние годы. А там, где ещё можно что-то раздобыть, места уж слишком поганые. Лезть туда было опасней, чем играть с «макаровым» в русскую рулетку. Пока был жив Олег, они вдвоём лазили, а в одиночку это грозило верной смертью.
Другой добычей были мутанты, точнее, те их виды, что обладали уникальными свойствами. Например, как те же шипы, которыми плевались кусты на химзаводе, или же «электрики». Ну и ещё с десяток видов, например тварь под названием «сказочник».
– Паскуднейшая тварь, и лично мне она без надобности, – пояснила девушка, – но в том мире из её крови делают сильнейший галлюциноген. Телевизоры там есть, но сами мы, кроме кратких новостей, ничего не делаем. А за тридцать лет люди пересмотрели по сорок раз всё, что было вывезено из этого мира. Театров тоже нет, да и музыкантов среди военных и учёных не нашлось. Людям скучно, вот они и начали принимать этот галлюциноген. Вреда от него для организма никакого, разве что работать под этой штукой нельзя, да и не сможешь. А так – выпил порцию, и час глюков тебе обеспечен. Причём глюков очень красивых и естественных, как будто в игру попал или в виртуальную реальность. Всё ограничено лишь твоей собственной фантазией. Специальные салоны есть, кресла, в которых сидят люди с застывшими на лицах улыбками дебилов. Понимаешь, там – безопасный и скучный мир. Работа, дом, старые фильмы, от которых уже тошнит. Вот и приходится мне охотиться на «сказочников», у меня иммунитет к их воздействию. Для любого другого человека они смертельно опасны. Правда, попадаются редко.