— Ну что ты, Аниса, о чем говоришь? Разве я могу наказать тебя? Я благодарен тебе. Ты спасла нашу любовь. И не плачь, все хорошо. Больше никто не посмеет не то что оскорбить, а приблизиться к тебе, я имею в виду чужих мужчин.
— Ты у меня сильный, настоящий, но, извини, безрассудный. Разве можно так рисковать собой из-за какого-то подонка?
— Можно, Аниса, иначе расплодятся. Их порода плодовита.
Он хотел сказать жене что-нибудь ласковое, но неожиданно пульт, вывешенный в прихожей, связанный с казармой дислокации группы специального назначения, издал отрывистые звуковые сигналы. Аниса впервые услышала эти сигналы, не догадываясь, что за аппарат висит в самом неудобном месте. Там, где она хотела повесить вешалку. Поэтому вздрогнула:
— Ой! Что это, Андрюша?
Старший лейтенант отключил пульт, объяснил жене:
— Это аппарат для оповещения личного состава. Сигнал означает, что в подразделении объявлен общий сбор, и я должен идти в казарму.
— Господи, неужели опять задание?
Лебеденко пожал плечами:
— Не знаю! Может, что по Новокоролевску? Узнаю, сообщу. Помоги собраться.
— Конечно, дорогой.
Офицеры группы прибыли в подразделение спустя двадцать минут после получения сигнала, в 14.25. Лебеденко явился последним. Мамаев уже успел рассказать о похождениях напарника. Андрей думал, его будут подкалывать, но получилось иначе. И Бураков с Гончаровым, и Дубов с Бутко подошли к нему, пожали руку:
— Молодец, Андрюха! Чести ни своей, ни жены не уронил, молодчик. Жаль, нас там не было!
— Мамая-бугая хватило!
— Да мы не о том!
К подчиненным вышел Вьюжин:
— Отставить разговоры, строиться!
Спецназовцы встали в шеренгу перед входом в казарму. Дневальный исчез по команде командира группы.
Майор довел до личного состава полученную от командира отряда задачу, закончив:
— Вот такие дела! Вместо отдыха — работа! Захват решено поручить нам как наиболее подготовленным к этому делу спецам. Милиция опасается понести потери. Посему по наркоманам работаем мы. Вопросы после оценки обстановки на месте. А вот и «Газель». Быстро получив штатное оружие, боевую экипировку, в микроавтобус! Разойдись!
Офицеры направились в казарму, к оружейной комнате, не суетясь, но быстро. Спустя десять минут находились уже в «Газели», помогая друг другу застегнуть «молнии» специальных облегченных бронежилетов.
Ровно в 15.00 «Газель» отряда «Рысь» выехала с территории батальона специальной связи и, проехав деревню Шагрино, направилась в сторону шоссе, ведущего к столице.
К торцу дома № 7/9 по улице Федосинской прибыли в 16.10. Минут двадцать потеряли в пробках, которые стали настоящим бичом современной Москвы.
Встретил «Стрелу», как и обещал полковник Клинков, капитан милиции Орлов. Представился командиру группы и доложил:
— Бандиты в количестве трех человек находятся в квартире № 18. Прослушка фиксирует их крайне раздраженное настроение. Да это и понятно. У наркош предломковое состояние. Нужна доза. Состояние будет ухудшаться, агрессия возрастать. С каждой минутой бандиты становятся все опасней. Уже слышались предложения грабануть обменник раньше назначенного срока. Главарь пока держит подельников. Но удержит ли? Его самого колбасит.
Вьюжин спросил:
— Где стоит их машина?
— Возле подъезда. Красная «девятка».
— Из квартиры видна?
— Конечно! На нее и выходят все три зарешеченных окна квартиры-притона.
— А что сообщают дружкам девочки от обменника?
— Докладывают, сколько человек пользуются пунктом. И сколько примерно меняют денег.
— Ясно! Значит, «девятку» свои бандиты видят хорошо?
— Хорошо, если смотрят в окна. Но к чему вы клоните, майор?
— А вот это, капитан, уже мое дело. Вы свое сделали, займитесь оцеплением района. Теперь по наркоманам работать будем мы! Ясно?
— Ясно! Оцепление выставлено. Прикажете перекрыть всякое движение вблизи объекта?
— Только людей и в непосредственной близости!
— Понял!
Капитан отошел к патрульному «УАЗу».
Вьюжин вызвал командира отряда:
— Рысь! Я — Стрела, прошу ответить!
Клинков ответил:
— Рысь на связи! Слушаю тебя, Игорь!
— Мы на месте! Обстановка в принципе ясна. Ситуация стандартная. Мне нужен грузовой фургон с бронированной кабиной и водителем, оснащенным рацией для управления его действиями.
— Куда прислать фургон?
— Туда же, куда послали нас. К торцу дома по Федосинской. И поторопитесь, полковник. Наркоманы проявляют нетерпение, настроены они агрессивно и вполне могут начать действовать ранее самими же запланированного срока. Мы бандитов, естественно, обезвредим, но уже в режиме неуправляемого захвата, что может сильно подорвать их и так подорванное наркотой здоровье.
— Я понял тебя, майор. Высылаю спецмашину немедленно. Позывной водителя — Экспедитор, его станция настроена под вас. Это все?
— Все!
— Удачи! Жду доклада! Отбой!
Вьюжин приказал группе собраться вокруг него:
— Значит, так, ребята. Обстановка вам ясна, надеюсь. Она проста, как дважды два. Главное, проникнуть в квартиру бандитов. Сами дверь они не откроют, взрывать ее нежелательно: и зданию нанесем вред, и наркош можем спровоцировать на открытие огня. В их состоянии поведение просчитать невозможно. Но они наверняка будут реагировать на происходящее неадекватно, посему мы спровоцируем их на открытие двери. Как? Объясню при подходе спецмашины.
Мамаев усмехнулся:
— Да и так все понятно! Берем на понт?
— Верно! Просто и эффективно! А сейчас давайте-ка по одному перемещайтесь в нужный подъезд и перекрывайте его от двери подъезда и со стороны второго этажа. В подъезд идут Бурлак с Гончаровым, на лестничный пролет — Мамай с Лебедем.
Вьюжин взглянул на прапорщиков:
— Дуб, занимаешь позицию на крыше соседнего дома, цель — окна! Попытка прорыва бандита через них — щадящий огонь по конечностям.
— Но на окнах решетки!
— Изнутри их выбить несложно. Это снаружи проблема сорвать, но не из квартиры. Бутко, кустами проходишь к беседке детской площадки. Страхуешь Дуба. Я работаю со спецмашиной. Теперь прошу вопросы!
Бураков сплюнул на асфальт:
— Какие могут быть вопросы? Дверь открывается, глушим наркош.
— Точно! Но захват проводят Мамаев с Лебеденко, вы же поддерживаете их.
Бураков кивнул:
— Ясно! Ну что, выдвигаемся на исходную?
— Давайте! Через первый подъезд по крыше во второй, там занимаете позиции. Сигнал к штурму — открытие бандитами железной двери. Захват щадящий! Вперед!
Группа, разбившись на «двойки», скрылась за поворотом здания. Вскоре прошел доклад офицеров о занятии позиций действия. Вьюжин приказал ждать.
В 16.50 командира «Стрелы» вызвал водитель затребованного майором спецавтомобиля:
— Стрела! Я — Экспедитор! Прошу ответить!
— Стрела на связи!
— Я рядом, за два квартала до объекта. Моя задача без изменений? Встать возле торца дома 7/9?
Подумав, Вьюжин ответил:
— Нет, Экспедитор! Действуй следующим образом.
И майор поставил прапорщику-водителю грузового фургона задачу, способную заставить бандитов, планирующих ограбление обменного валютного пункта, открыться и… тут же быть атакованными капитаном Мамаевым со старшим лейтенантом Лебеденко под прикрытием остальных бойцов диверсионно-штурмовой группы.
Выслушав инструктаж, водитель коротко ответил:
— Вас понял! Выполняю приказ!
Вьюжин предупредил:
— Кабину, хоть она и бронирована, лучше прикрыть фургоном. Нам точно неизвестен боевой арсенал бандитов.
— Принял, Стрела! Выполняю!
В квартире № 18 пятиэтажного дома, расположенной на первом этаже, царило нервное нетерпение. Действие наркотиков, вколотых поутру, начало подходить к концу. Срочно нужна была доза для троих молодых людей, укрывшихся в наркопритоне, в который превратилась квартира Дениса Лосева, полученная им в наследство от бабушки. Лосев, он же Лось, являлся главарем небольшой группы наркоманов, постепенно сформировавшейся в опасную банду, состоящую из двух друзей Лосева, Гири и Шурика, а также молоденьких проституток, с которыми, обколовшись, троица занималась групповым сексом. Примечательно то, что все члены молодежной банды имели приличных родителей, не были чем-то обделены в жизни. Бандитами их, как, впрочем, очень многих нормальных юношей и девушек, сделали наркотики. Страх перед неизбежной ломкой, если не принять очередную дозу, затмевал в их одурманенном сознании все человеческое, превращая в голодных хищников, которым просто необходимо утолить голод. Лось бродил по гостиной, пиная подушки и одеяла, разбросанные на полу после бурно проведенной ночи. Гиря трясущимися руками пытался прикурить сигарету, сидя в кресле. Шурик стоял у окна, глядя на пустынную улицу. Повернувшись к главарю, сказал:
— Лось! Позвони телкам! Че там у них?
— Лось! Позвони телкам! Че там у них?
Лосев ответил:
— Звонил недавно. Обменник работает в обычном режиме, клиенты меняют деньги.
— Так че ждать шести часов? Давай поедем и ломанем кассу прямо сейчас!
— Не время, Шурик, потерпи.
— Да не могу я терпеть. Еще немного, и свалюсь. Пока есть силы, надо действовать.
Шурика поддержал Гиря:
— Лось, в натуре, Шурик прав! Ждать уже нет мочи.
Лосев оглядел подельников, включил сотовый телефон:
— Лапа?
Ему ответил писклявый голос:
— Мурка! Лапа возле обменника.
— А ты где?
— Рядом, у остановки.
— Короче, мы выезжаем, план меняется, берем кассу по прибытии! Охранник на месте?
Мурка доложила:
— А где ему быть? Стоит, козлина, возле окошка с берданкой своей.
— Как будем подъезжать, отвлеките с Лапой его.
— Отвлечем. Когда вас ждать-то?
— А хрен его знает. Как дорога. Но раньше шести часов. Я отзвонюсь, как будем подъезжать, поняла?
— Поняла!
— Передай Лапе, что скоро работаем. Вернее, работаем мы, а вы во время нападения сваливаете на хату.
— Ясно! Ждем!
Лосев обвел взглядом подельников:
— Ладно, раз невмочь, поехали, а то на самом деле до шести так заколбасит, что головы от подушек не оторвем, а наркоту нам на блюдечке никто не принесет.
Его прервал грохот на улице.
Лось воскликнул:
— Что за херня?
Гиря метнулся к окну:
— Твою мать! Доездились!
— Что там такое?
— Да какой-то мудак на мебельном фургоне в задницу нашу «девятку» поцеловал. И крепко, бля. Нет у нас больше тачки!
Шурик взвизгнул:
— Я этого фургонщика сейчас на куски порву!
И рванулся, схватив «Сайгу», в прихожую. Лосев крикнул:
— Стой! Такси вызовем!
Но ошалевший наркоман не послушал главаря. Он вскрыл внутренние запоры и открыл дверь, чтобы выбежать на лестничную площадку. И тут же был атакован Мамаевым. Капитану не составило никакого труда одним прямым ударом вырубить юнца. Перепрыгнув через его тело, капитан и Лебеденко рванулись в квартиру. В прихожей столкнулись еще с одним пацаном, тоже вооруженным гладкоствольным ружьем. Мамаев не оригинальничал. Вновь прямой удар в физиономию изумленного бандита, и тот, потеряв сознание, рухнул в коридор.
И тут раздался выстрел из гостиной. Хлесткий, пистолетный. Пуля, срикошетив о защитный шлем капитана, ушла в потолок. Мамаев отпрыгнул в сторону, уходя с линии обстрела. Лебеденко прижался к стене, приводя в готовность бесшумный «вал».
Мамаев крикнул Лосеву:
— Придурок! Брось ствол, и руки в гору. Хата окружена, действует спецназ. Двое уже нейтрализованы, но живы. У тебя нет выхода, кроме как получить пулю в лоб, если не сдашься. Этого желаешь?
Лось крикнул:
— Пошел ты, мент поганый! Вали, коль сумеешь, все одно в СИЗО без дозы подыхать. Так уж лучше от пули!
Капитан продолжил переговоры:
— Дурак ты! Ломка пройдет, от зависимости вылечат. На зоне отсидишь, не без этого, но потом жить сможешь полноценной жизнью, ты же еще сопляк.
— На зону не пойду! И на херу я видал ваше лечение. Знаю, чем лечить будете, дубинками в карцере.
Лебеденко проговорил, обращаясь к командиру:
— Мамай! Чего ты с ним базаришь? У чувака от героина крышу напрочь сдернуло. Он сам не понимает, о чем бакланит. Разреши, я его отработаю.
— У него ствол!
— А у меня что, метла? Вот, бля, будем с каждым идиотом антимонию разводить! Ну?
Мамаев согласился, но предупредил:
— Отработка в щадящем режиме! Можешь ему хоть яйца отстрелить, но чтобы остался жив, понял?
— Понял!
— Работай, Лебедь, я прикрою!
В прихожей показались Бураков с Гончаровым.
Мамаев жестом указал, чтобы они вернулись в подъезд. Офицеры молча удалились.
Лебеденко же прыгнул на пол коридора, оказавшись напротив Лосева, державшего пистолет на уровне физиономии обеими руками. Он не успел среагировать на маневр спецназовца. А Лебеденко медлить не стал, открыл по противнику прицельный огонь. Две пули ударили в коленные чашечки Лося, сбив того с ног и вызвав вопль бандита. Сильная боль пронзила ноги. Пистолет вылетел из его рук, а в лоб уткнулся глушитель бесшумного автомата Лебеденко, вскочившего с пола и подошедшего к поверженному главарю:
— Чего орешь, сучонок? Тебя предупреждали? Предупреждали! Ты чем ответил? Стрельбой из пистолета. В кого стрелял, недоносок? Тебе ж представились, мы не из ментовки, мы из спецназа, а это две большие разницы. На кого ты, урод, пиписку решил дрочить? Всадить тебе, мудаку, пулю в лобешник, да нельзя. Приказали живым взять. Живи. Инвалидом, и на зоне! Там тебе и героин, и кокаин, и дерьма ослиного лопатой совковой носить будут.
Лосев простонал:
— Больно! Не могу! Сделайте что-нибудь!
Лебеденко повернулся к подошедшему Мамаеву:
— Слышь, Стас, пидорок говорит, больно ему.
— Да ты что? С чего бы это?
— Наверно, ноги!
Лось закричал:
— Да перестаньте вы! Сделайте что-нибудь.
Лебеденко наклонился к бандиту:
— Я что-то плохо понимаю, нам перестать базарить с тобой и выбросить в подъезд или что-то сделать, дабы облегчить состояние?
— Облегчить, конечно! Не могу терпеть!
— А стрелять, сука, мог? Людей грабить мог? Куда собирался со своими дружками? Обменник брать? Значит, и охранника, и кассира под пули?
— Суки вы!
— Вот ты как? Зря, за базар придется ответить!
И старший лейтенант ботинком ударил по раненым ногам бандита. Тот взвыл.
Мамаев отодвинул напарника от раненого:
— Хорош, Лебедь! Он своим ревом весь дом переполошит! Отойди!
Андрей усмехнулся, отошел.
Мамаев достал боевую аптечку, вынул шприц-тюбики с сильно и мгновенно действующим обезболивающим препаратом. Вколол его в обе ноги Лося. Боль отступила, главарь банды облегченно вздохнул.
Капитан кивнул Лебеденко на прихожую:
— Андрей, вызови Бурлака с Гончаром да спеленайте тех двоих.
— Как скажешь! Куда их потом? Сюда?
— Давай сюда, до распоряжения Вьюжина.
— Угу! А с этим че делать будешь?
— Этому придется «Скорую» вызывать.
Отправив подчиненного, Мамаев вызвал командира группы:
— Вьюн! Мамай!
— Ну?
— Порядок! Обезвредили троицу! Двух слегка причесали, третьему Лебедь ноги прострелил. Другого выхода не было, бандит открыл огонь из пистолета.
— Никого из наших наркоманы не задели?
— Нет! Шлем мой слегка подпортил главарь, но это ерунда.
— Понятно! Обезболь раненого, подельников в комнату. Разведем фургон и «девятку», подадим к подъезду «Газель». В нее и загрузим отморозков.
— Я хотел «Скорую» вызвать!
— Обойдутся!
Заверещал сотовый телефон главаря банды.
Мамаев доложил Вьюжину:
— Майор! Тут мобильник бандюков трезвонит. Ответить?
— Это скорей всего девочки от обменника. Они под контролем милиции. Ответь! Все одно сбежать не смогут.
Мамаев включил сотовый телефон:
— Да!
— Лось, это Мурка! Че у вас?
— Мурка? Это та, что в кожаной тужурке?
Недолгая пауза, затем:
— Кто ты?
— Тот, кто обычно в пальто! Слыхала о таком?
Девица выдохнула:
— Мусор! Ах, бля…
И отключила телефон.
Она поняла, что хату-притон накрыли и дружков повязали. Крикнула подруге:
— Лапа! Шухер! Менты Лося с пацанами взяли, валим отсюда!
Но в это время к ней подошли два человека в штатском, взяли под руки:
— Далеко валить собралась, красотка?
— Ой, менты!
— Слова, деточка, подбирай! Ты же не хочешь, чтобы тебе сделали больно?
— Нет, нет, но я ни в чем не виновата. Это все Лось, Гиря и Шурик!
— А Лапа?
— Не-е, Лапа тоже ни при чем!
Мурка видела, как из обменника вывели подругу. Один из милиционеров сказал:
— Об этом, Муреночек, поговорим в отделении. А сейчас пойдем к машине. Спокойно, не суетясь. Дернешься, руку выверну, поняла?
— Да, поняла!
— И готовься все об обменнике выложить, как на духу. Это тебе зачтется.
— Конечно! Че теперь отпираться?
— Гм! Можешь мыслить разумно. Несмотря на хреновое состояние. Поди, ломать начинает?
— А вы что, поможете? Дадите ширнуться?
— Обязательно! Сколько захочешь.
— Правда?
— Пошла к машине, правда. Теперь о ширеве тебе придется надолго забыть.
Поникнув, девица двинулась к стоящим у обочины неприметным «Жигулям» с тонированными стеклами. Эта машина встала здесь часа два назад. И как они с Лапой не обратили на нее внимания? Ведь из «Жигулей» никто так и не вышел. Вот дуры, надо было проверить тачку! Хотя че толку? Раз менты выпасли хату Лося, то и их держали под контролем, не оставив ни малейшей возможности слинять. Взяли бы при любом раскладе. Но где и когда прокололись пацаны? Кто мог сдать компанию?
Размышлять Мурке долго не пришлось. Ровно столько, сколько заняла дорога от обменника до ближайшего отделения милиции, где девицы безо всякого давления подробно изложили план Лосева по несостоявшемуся ограблению и признались чистосердечно, как было отмечено в протоколе, во всех ранее совершенных бандой преступлениях, не оставив дружкам возможности отпираться, по сути — сдав их с потрохами.