Ее прервал писк рации. Отвечая на вызов, она пошла за курткой. Минуты через две Ева сунула рацию в карман. Глаза ее словно потускнели.
— Не двоих, а троих. Он добрался до Карла Нейсана.
Еще не до конца справившись с эмоциями, Ева звонила в дверь красивого особняка доктора Миры. Тот факт, что охранник у двери потребовал документы и тщательно проверил ее удостоверение, немного успокоил Еву. Будь охрана в доме Нейсана такой же внимательной, Палмер не смог бы проникнуть в дом.
Навстречу ей по коридору шла Мира. Одета она была по-домашнему — слаксы, свитер, мягкие мокасины в тон. Но глаза смотрели обеспокоенно. Не успела Ева раскрыть рот, как хозяйка предупреждающе подняла руку.
— Я ценю, что вы приехали ко мне. Мы можем поговорить наверху, в моем кабинете. — Она посмотрела на открытую дверь справа, откуда доносился детский смех. — В других обстоятельствах я познакомила бы вас со своей семьей. Но теперь предпочитаю не волновать их.
— Вы правы, не стоит их в это посвящать.
— Вот и договорились, — скептически сказала Мира и стала подниматься по лестнице.
«Дом похож на хозяйку», — подумала Ева. Спокойные тона, плавные линии, безукоризненный вкус. Домашний кабинет Миры был раза в два меньше рабочего — вероятно, бывшая спальня. Ева отметила глубокие кресла и нечто вроде туалетного столика с гнутыми ножками и изящной резьбой. Мира поправила жалюзи на окне и повернулась к встроенному в стену миниатюрному автоповару.
— Наверное, вы уже просмотрели психологический портрет Дэвида Палмера, тот, который я составляла в прошлый раз, — заговорила Мира, довольная, что пальцы, программирующие машину на приготовление чая, не дрожат. — В принципе ничего не изменилось — будут лишь небольшие дополнения, связанные с его пребыванием в тюрьме.
— Не нужен мне никакой портрет. Я и так знаю, что представляет собой Дэвид Палмер.
— Неужели?
— Я уже копалась у него в голове. Мы обе.
— Да. — Мира протянула Еве тонкую чашку с ароматным чаем, хотя знала, что чай Ева не любит. — Во многих отношениях он остается исключением из правил. В детстве его любили и баловали. У обоих родителей не наблюдается эмоциональных или психических отклонений. Палмер хорошо учился в школе — ничего выдающегося, но скорее выше своих возможностей, чем ниже. Обследование не выявило ни психических, не физических аномалий. У его состояния нет ни психологических, ни физиологических корней.
— Он получает удовольствие, — заметила Ева. — Иногда зло имеет свои собственные корни.
— Позвольте не согласиться, — ответила Мира. — Для меня очень важны причины и корни аномального поведения. Но в случае с Дэвидом Палмером я их не нахожу.
— Это не ваша проблема, доктор. Что касается меня, то я должна остановить его, защитить людей, которых он выбрал в качестве жертв. Первые двое из списка уже мертвы.
— Стефани Ринг? Вы уверены?
— Ее тело нашли сегодня утром. А Карл Нейсан похищен.
На этот раз Мира не смогла унять дрожь. Чашка, которую она держала в руке, стукнула о блюдце.
— Его же охраняли!
— Палмер был в форме полицейского, когда постучал в дверь. Он представился сменщиком. Дежурный охранник ничего не заподозрил и отправился домой, торопясь успеть на рождественский обед. Когда утром приехал новый охранник, дом был пуст.
— А тот, кто должен был дежурить ночью? Настоящий?
— Нашли в багажнике собственной машины. Усыплен и связан, но цел и невредим. Он еще не пришел в себя, и допросить его пока невозможно. Впрочем, неважно. Мы знаем — это был Палмер. Я распорядилась, чтобы Джастин Полински перевезли в безопасное место. Собирайте вещи, доктор. Вас тоже поместят под охрану.
— Вы же понимаете, Ева, что я не могу. Это не только ваше дело, но и мое.
— Ошибаетесь. Вы всего лишь консультант — не более того. Мне не нужна консультация. И я уже не уверена, что в вашем доме вас должным образом защитят. Я вас забираю.
— Ева…
— Помолчите, — это прозвучало резко, почти грубо, и Мира удивленно отпрянула. — Вы будете находиться под стражей, в полиции. Можете взять с собой личные вещи, если хотите. Но в любом случае вы поедете со мной.
Призвав на помощь все присущее ей самообладание, Мира сложила руки на коленях.
— А вы? Вас тоже спрячут?
— Это не ваша забота.
— Нет, моя, — твердо проговорила Мира, наблюдая за бурей эмоций в глазах Евы. — Точно так же, как я — ваша забота. И еще я должна позаботиться о семье, о тех, кто внизу. Им грозит опасность.
— Я все сделаю. Я позабочусь о них. Мира кивнула и на секунду закрыла глаза.
— Мне было бы гораздо легче, знай я, что они в безопасности — далеко отсюда и под охраной. Трудно оставаться спокойной, когда переживаешь за них.
— Он их не тронет. Обещаю.
— Верю. А теперь насчет моего статуса…
— Я не предлагала вам выбора, доктор Мира.
— Секунду, — взяв себя в руки, Мира потянулась за чашкой с чаем. — Думаю, вы согласитесь, что у вашего начальства я пользуюсь не меньшим авторитетом, чем вы. Перетягивание каната вряд ли принесет пользу нам обеим. Я не упрямлюсь и не строю из себя героиню, — добавила она. — Эти черты скорее свойственны вам.
Ева нахмурилась, и по губам Миры скользнула тень улыбки.
— Я ими восхищаюсь. И еще вы женщина, которая способна отбросить эмоции ради достижения цели. Ваша цель — остановить Дэвида Палмера. И тут я могу быть полезной. Мы обе это понимаем. Зная, что мои родные в безопасности, я не буду отвлекаться. И я не могу оставаться с ними, Ева, — тогда мне будет страшно, что Палмер причинит вред кому-то из них, пытаясь добраться до меня.
Она умолкла, сообразив, что Ева размышляет над ее словами.
— Я не возражаю против охраны здесь или в моем кабинете. Наоборот, я хочу, чтобы меня охраняли. Очень хочу. Я не собираюсь рисковать без надобности. Я просто прошу позволить мне заниматься своим делом.
— Вы можете работать там, куда я вас спрячу.
— Ева! — Мира вздохнула. — Если мы с Джастин окажемся вне досягаемости для Палмера, велика вероятность, что он займется кем-то другим. — Доктор кивнула. — Да, вы уже об этом подумали. Только он не придет за вами, пока не подготовится. Что-нибудь придумает. Палмер будет придерживаться расписания, даже если ему придется искать другую жертву.
— У меня уже есть кое-какие зацепки.
— Вы его найдете. Но если Палмер убежден, что до меня легко добраться, если я хотя бы останусь на виду, он сосредоточится на поиске путей ко мне. Надеюсь, вы ему помешаете. — Мира вновь улыбнулась, на этот раз веселее. — И я буду делать все от меня зависящее, чтобы вам помочь.
— Я могла бы заставить вас пойти со мной. И никакие связи тут не помогут — просто скручу вас и выволоку отсюда. Вы, конечно, разозлитесь, но зато будете в безопасности.
— Да, это вы можете, — согласилась Мира. — Но вы знаете, что я права.
— Ваша охрана удваивается. Будете носить браслет. Работать здесь. Из дома не выходить ни под каким предлогом. — Мира попыталась протестовать, и глаза Евы сверкнули. — Вы меня вынудили. Теперь узнаете, каково это — носить наручники. — Ева встала. — Охрана будет делать обход каждый час. Ваш сотовый поставят на прослушку.
— Не очень похоже на легкую добычу.
— Он будет знать, что вы здесь. Этого вполне достаточно. А теперь мне пора. — Ева шагнула к двери, но затем остановилась в нерешительности и, не оборачиваясь, спросила: — Вы боитесь за семью?
— Да, конечно.
— А я за вас. — Ева поспешно вышла, прежде чем потрясенная Мира успела встать с кресла.
6
От Миры Ева направилась в лабораторию. Еще она собиралась заехать в морг и домой к Карлу Нейсану, прежде чем вернуться к себе.
Оставив машину на стоянке и войдя в здание, Ева вспомнила, как Мира волновалась за своих домашних, и достала из кармана сотовый телефон, чтобы позвонить Рорку.
— Почему ты одна? — первым делом спросил он.
— Отстань, — Ева показала жетон охраннику, пересекла вестибюль и направилась в лабораторию. — Я в хорошо защищенном здании, где полно охраны, мониторов и грубиянов из лаборатории. Мне нужно работать. Не мешай.
— Он добрался до троих из шести. Ева остановилась и закатила глаза.
— Ага, понятно. Вот, значит, что ты обо мне думаешь. Я уже десять лет в полиции и вряд ли стану такой же легкой добычей, как семидесятилетний судья и парочка хлипких юристов.
— Ты меня злишь, Ева.
— Почему? Потому что я права?
— Да. И еще хвастаешься этим. — Его улыбка слегка потеплела. — Почему ты звонишь?
— У меня есть основания для хвастовства. Я в лаборатории, собираюсь потрясти Дикаря. Потом заеду еще в пару мест. Буду на связи.
Так она намекала, что понимает его тревогу. Рорк принял предложенный тон.
— После обеда у меня несколько телеконференций. Звони по частной линии. Не подставляй спину, лейтенант. Она мне очень нравится.
Так она намекала, что понимает его тревогу. Рорк принял предложенный тон.
— После обеда у меня несколько телеконференций. Звони по частной линии. Не подставляй спину, лейтенант. Она мне очень нравится.
Довольная, Ева свернула в лабораторию. Дики Беренски, главный эксперт-криминалист, оказался на месте. Бледный и осоловелый, он вглядывался в столбцы данных на мониторе.
Когда она в последний раз была в лаборатории, жизнь здесь била ключом. Теперь же те, кто потрудился прийти, работали лениво и выглядели неважно.
— Мне нужны отчеты, Дики. Уэйнджер и Ринг.
— Господи, Даллас! — Он поднял на Еву страдальческий взгляд и сгорбился еще больше. — Ты когда-нибудь уходишь домой?
Вид у Дики был совсем больной, и давить на него не стоило. Ева распахнула куртку и постучала пальцем по серебряной звезде, приколотой к блузке.
— Я — закон, — торжественно объявила она. — А у закона нет дома.
Он усмехнулся и снова застонал.
— Боже, такого похмелья на Рождество у меня никогда не было.
— Прими лекарство, Дики, и забудь о похмелье. Дэйв добрался до номера три.
— Что за Дэйв?
— Палмер. Дэвид Палмер. — Ева едва удержалась, чтобы не отвесить Дики подзатыльник. Но мысленно она это сделала. — Черт возьми, ты не читал ориентировку?
— Господи, я пришел только двадцать минут назад. — Дики сделал несколько движений плечами, растер лицо, три раза энергично вдохнул через нос. — Палмер? Этот ублюдок за решеткой.
— Уже нет. Сбежал и вернулся в Нью-Йорк. Уэйнджер и Ринг — его работа.
— Черт! Вот дерьмо. — Глаза Дики стали внимательными. — Рождественская неделя, провались она пропадом, а у нас самый опасный в мире убийца-психопат.
— Да, а еще Новый год на носу. Мне нужны результаты экспертизы по веревке и бумаге. Я хочу знать, как Палмер вырезал буквы на телах жертв. Ты получил какие-нибудь волоски или волокна с места преступления?
— Нет, подожди. Просто подожди минутку. — Дики придвинулся на своем вращающемся стуле к компьютеру, пролаял команду и, чертыхаясь, стал просматривать выводимые на экран данные. — Тела были чистые. Никаких волос, за исключением волос жертв. Волокон никаких тоже нет.
— Он всегда заботился о чистоте, — пробормотала Ева.
— Да, помню. Помню! У обеих жертв между пальцев ног пыль, что-то вроде песка.
— Цементная пыль.
— Что даст нам марку цемента и, возможно, год выпуска. Теперь веревка. — Беренски откатился назад. — Я как раз ею занимался — испытывал. Ничего особенного или экзотического. Обычная нейлоновая веревка. Дай мне немного времени, и я скажу производителя.
— Сколько?
— Два часа, максимум три. Стандартные вещи требуют больше времени.
— Поторопись. — Ева повернулась к выходу. — Я на выезде.
Потом она поехала в морг, чтобы вытянуть нужную информацию из главного судебно-медицинского эксперта. Запугать или поторопить Морриса было гораздо труднее.
«Никаких признаков насилия или сексуальных домогательств. Травм и повреждений половых органов не выявлено».
Типично для Палмера, подумала Ева, прокручивая в голове предварительный отчет Морриса. С такими асексуальными людьми ей еще не приходилось сталкиваться. Похоже, пол жертв интересовал его лишь в качестве статистических данных эксперимента.
«Центральная нервная система объекта «Уэйнджер» была серьезно повреждена. Во время похищения и/или в процессе пыток объект перенес микроинфаркт. В заднем проходе и в полости рта следы от электрических ожогов. Обе руки перебиты гладким тяжелым предметом. Три ребра сломаны…»
Список повреждений был довольно длинным. Затем Моррис констатировал, что смерть наступила от удушения. Время смерти — полночь, двадцать четвертое декабря.
В доме Карла Нейсана Ева провела около часа и еще час в доме Уэйнджера. В обоих случаях хозяин сам открывал дверь и впускал убийцу. У Палмера это здорово получалось. Он умел мило улыбаться и уговаривать, чтобы его впустили.
«У него на удивление невинный вид, — думала Ева, поднимаясь по ступенькам своего дома. — Его глаза — а обычно именно они выдают человека — были глазами совершенно безобидного человека». Ева помнила, что глаза Палмера не бегали, не были остекленевшими, не пылали огнем — даже на допросе, когда он сидел напротив Евы и подробно описывал каждое убийство.
Безумный огонь загорался в них только тогда, когда Палмер рассуждал о масштабе и значении своей работы.
— Лейтенант! — В дверном проеме показалась высокая и тощая фигура Соммерсета. — Полагаю, ваши гости останутся на ленч?
— Гости? У меня нет никаких гостей. — Она сняла куртку и бросила на столбик перил. — Если вы имеете в виду мою команду, мы сами разберемся.
Соммерсет демонстративно поднял куртку с перил, как только Ева стала подниматься по лестнице на второй этаж. Услышав недовольное ворчание, она обернулась. Кончиками пальцев дворецкий держал перчатки, которые Ева, скомкав, сунула в карман куртки.
— Что вы с ними сделали?
— Всего лишь изолирующий состав. — Ева забыла очистить его, прежде чем запихнуть перчатки в карман.
— Это же ручная работа, итальянская замша, на норковой подбивке.
— Норка? Проклятье. С ума он сошел, что ли? — Качая головой, Ева продолжала подниматься по лестнице. — Норковая подбивка, черт возьми! Я их потеряю через неделю, и, значит, глупая норка умерла зря. — В коридоре второго этажа она бросила взгляд на дверь в кабинет Рорка, снова покачала головой и прошла к себе.
«Все правильно», — отметила Ева. С ленчем ее команда разобралась сама. Фини жевал что-то вроде многослойного сандвича, одновременно бормоча команды компьютеру и просматривая результаты. Перед Пибоди стояла глубокая миска с макаронами, которые она подцепляла одной рукой, а второй складывала в стопку распечатанные листы.
В кабинете пахло как в первоклассном ресторане, а шум стоял как в полицейском участке. Голос компьютера смешивался с голосами людей, принтер жужжал, рация непрерывно пищала, но на нее никто не обращал внимания.
Ева подошла к рации и сама ответила на вызов.
— Даллас.
— Эй, я разобрался с твоей веревкой. — Увидев Дики, ковыряющего во рту зубочисткой, Ева подумала, что, вероятно, у всех муниципальных служащих желудки одновременно подают сигнал тревоги. — Обычная нейлоновая веревка, как я и говорил. Высшего качества, рассчитана на большую нагрузку. Выпускается фирмой «Кайтел» из Джерси. Осталось найти оптового торговца, но это уже ваша забота.
— Да. Спасибо. — Ева отключила связь, отметив про себя, что все-таки Дики не такой уж наглец. Он быстро все выяснил и на этот раз ничего не потребовал взамен.
— Лейтенант, — окликнула ее Пибоди, но Ева остановила помощницу, подняв палец, и направилась в кабинет Рорка.
— Тебе принадлежит компания «Кайтел» в Нью-Джерси?
Переступив порог, она остановилась и недовольно поморщилась, обнаружив, что оказалась в самом центре голографической конференции. Несколько лиц повернулись к ней, в глазах у них читалось едва сдерживаемое раздражение.
— Прошу прощения.
— Ничего страшного. Дамы и господа, позвольте представить — это моя жена. — Рорк откинулся в кресле, от души веселясь, что Ева невольно исполнила свою угрозу вмешаться в одну из многомиллионных сделок только ради того, чтобы позлить его. — Прошу меня извинить. Одну минуту. Каро!
Секретарь Рорка улыбнулась.
— Конечно. Мы переместимся в зал заседаний совета директоров.
Каро отвернулась, ее руки забегали по панели управления, видимой только ей, и голографические изображения исчезли.
— Мне следовало постучать или что-то в этом роде.
— Ничего, подождут. Я собираюсь сделать их очень богатыми. Итак, что там мне принадлежит?
— А тебе обязательно было произносить «моя жена» таким тоном, словно я прибежала из кухни?
— Лучше уж так, чем объявить, что ты примчалась из морга. Компания, которую я собираюсь купить, очень консервативна. И все-таки, чем я владею и почему это тебя интересует?
«Кайтел» в Нью-Джерси. Производство веревок.
— Неужели? Знаешь, понятия не имею. Минуту. — Он повернулся к пульту управления и запросил информацию о компании. Ева подумала, что с таким же успехом могла бы отправить запрос сама.
— Да, это подразделение компании «Янси», которая, в свою очередь, входит в «Рорк Индастриз». Как я понимаю, именно они изготовили орудие убийства.
— Правильно.
— Тогда тебе нужен оптовик, а также магазины в Нью-Йорке, в которые на прошлой неделе поступили партии товара.
— Это может выяснить Пибоди.
— Я справлюсь быстрее. Дай мне полчаса, чтобы тут все закончить, а потом я отправлю информацию на твой компьютер.
— Спасибо. — Ева направилась к двери, но затем обернулась. — Женщина, третья справа, рыжая. Задирала юбку, демонстрируя ноги.