На следующий день я уговорила хозяина открыть еще один павильон. Поближе к моему дому. Тогда еще в его жизни не было ни Лилии, ни Маргаритки. И я еще не задумывалась над тем, почему Лейкин до сих пор не женат. Марго сделала вид, что придуманный мной предлог вполне оправдывает то, что я отныне буду работать в другом павильоне. Мы по-прежнему остались близкими подругами. Тем более, что ее история была мне так интересна.
Я ненавидела парня, который с ней так жестоко поступил, честное слово! Я была полностью согласна с тем, что его надо наказать. Мы часами могли обсуждать планы мести. Вернее, один план, потому что Марго в итоге остановилась именно на нем. Но однажды…
Ах, это однажды! Откуда приходит любовь? Она соткана из солнечного света, который лежит на его волосах, из его скупых, острожных движений, из случайных взглядов, которые хочется оставить себе все. Только себе. Потому что влюбленные – жуткие эгоисты. Я не работала в эту субботу и заехала в павильончик к Марго, узнать, как продвигаются ее дела. Познакомила ли она его с Лилией, или еще нет. Я сразу поняла, что это его машина. Такая красивая и дорогая. И уже когда заходила в цветочный магазин, у меня слишком громко стучало сердце. Кто его знает, почему?
Сначала я его не заметила за всеми этими огромными вазами и букетами. Подошла к Марго, и она вдруг зловеще прошипела:
- Вон стоит эта сволочь. Полюбуйся!
Но он совсем не выглядел сволочью. Очень милый и несчастный. Светлые волосы, грустные голубые глаза. И меня вдруг словно тонкой иголочкой в сердце укололо. Господи, как же я без него жила до сих пор? Как?! Я подумала вдруг, что вместе мы будем очень красивой парой. Он подошел, спросил у Марго, найдется ли у нее свободная минутка. Я согласилась ее подменить в магазинчике. Они вышли на улицу и очень недолго о чем-то разговаривали. А потом я напросилась к нему в машину. Чтобы подвез.
Я красавица. Уж чего в моей жизни никогда не было, это чтобы меня бросали мужчины. А здесь все кончилось, еще не начавшись. Ему было все равно. Если бы я знала, что он любит свою жену и не хочет встречаться с другими женщинами, я бы поняла. Но Марго была со мной более чем откровенна: этот мужчина бунтовал против хлыста. Так почему не я? Почему?!
И началась эта странная игра. Его спасение было моей козырной картой. Мне пришлось тайком залезть в записную книжку Марго и узнать его адрес и телефон. Она тщательно собрала все данные о бывшем любовнике. И даже побывала у его дантиста. Полное досье на Николая Суханова. В этом было что-то маниакальное. Она, ведь, тоже его любила. Но захотела убить. И не просто убить. Она узнала все его страхи и слабости. Она узнала, чего этот мужчина боится больше всего на свете.
И в тот вечер я позвонила его жене. Чтобы, во-первых, его спасти, а во-вторых, подставить. Не мог же он жениться на мне, не избавившись от своей Эллы. Ради него я придумала этот подвиг. Полет к славе. Я захотела стать богатой и знаменитой. Чтобы он ушел от жены, ни о чем не жалея. Он еще сопротивляется, и надо его как следует напугать. Потому что я слишком много знаю. И про то, что его жена приезжала в тот вечер к ресторану, но почему-то не устроила там скандал. И про то, что он посадил в свою машину двух девушке, одну из которых в тот вечер нашли убитой.
Он должен понять, что принадлежит мне. Мой маленький джин, мой волшебник. Почему я сегодня не возвращаюсь к истории Марго? Да потому что отныне у меня есть своя собственная история. «В постели с маньяком». Как звучит, а? Это будет фурор! Надо только отлично выглядеть. Надо быть неотразимой.
- Роза?
- Ой. Что с тобой?
- Влю…
2
- Леша, - я ее нашел.
- Кто это? – Алексей машинально посмотрел на часы. Рабочий день в разгаре. Звонок на мобильный. Два пятнадцать. Машину, что ли обнаружили, которая товар к одному магазинов во время не подвезла?
- Я ее нашел, - глухо повторил Барышев.
- Серега, ты? Что-то случилось?
- Позвонили без пятнадцати два, сообщили, что в подъезде лежит мертвая девушка. Мы сейчас здесь работаем.
- Подожди, в каком подъезде? Какая девушка?
- Дом, что напротив твоего. Второй подъезд. Роза Тимофеева. Та самая. Рыжая.
Алексей снова машинально посмотрел на часы:
- Я уже не успеваю, да?
- Мы оба уже опоздали. – В трубке послышался глубокий вздох.
- Кончай философию, Барышев. Как она там оказалась?
- Не говорит, - мрачно пошутил Серега.
- Понимаю. Очередная тайна. Тех трех, по крайней мере, убили там, где они жили. А эту в чужом доме. Да еще днем. Раны характерные?
- Нет.
- То есть как?
- Ее просто задушили. Руками.
- Погоди. Как это руками?
- Так.
- А пакет?
- Нет никакого пакета.
- Внимательно смотрели?
- Да. Она обута, шрамов и царапин на лице и теле нет, никаких вещей и документов при ней тоже нет. Опознал ее я, когда приехал на место происшествия. Гляжу – она, рыжая.
- Как? И сумочки нет?
- И сумочки.
- Одета во что?
- Куртка, джинсы, зимние ботинки…
- Платок на голове?
- Нет.
- Духи?
- Другой запах. Точно. Я не такой спец, как ты, но другой.
- Что за бред! А Суханов?
- Сейчас поеду. Закончим здесь – и поеду.
- Я тебе нужен?
- Ты мне всегда нужен. Но в данном конкретном случае я просто хотел у тебя книжку попросить. Ту самую. Все-таки, ее Розой звали.
- Ладно. Ты зайди вечером.
- Могу не успеть. Дела.
- Тогда завтра. И выясни на всякий случай имена остальных лейкинских продавщиц.
- Я уже интересовался.
- И что?
- Гортензия еще есть. И Флора. Первая работала с Марго, вторая работает… Работала с Розой... Почему молчишь?
- Думаю.
- Ну, думай. Пока.
«Я думаю, Серега, думаю», - Алексей положил трубку и поморщился, потому что тут же снова зазвонил телефон. Он не мог сосредоточиться ни на работе, ни на мыслях об убитой девушке, и уже через полчаса понял, что надо выбирать что-то одно. Под окнами его дома бродил убийца - маньяк, мартовское солнце светило так ярко, что могло задурить голову кому угодно. И Алексей взял из ящика стола чистый лист бумаги, и недрогнувшей рукой написал:
«заявление.
Прошу предоставить мне две недели в счет очередного отпуска…»
… Он вышел на улицу в шесть часов, и сразу же почувствовал невероятное облегчение. До начала следующего дня оставалось еще много времени, и не надо было втискивать в этот срок множество неотложных дел. Алексей купил мороженое в киоске, потом нашел на стоянке свой «Пассат», сел в него, открыв широко дверь, и, блаженно улыбаясь, подставил лицо мартовскому солнцу. Когда он доел эскимо, времени осталось еще достаточно, чтобы продолжить это плавное, осторожное торможение. Вместо вопроса «когда жить?» следовало теперь задуматься над тем, «как жить?». В лейкинских магазинчиках оставались еще девушки с «цветочными» именами. Гортензия и Флора – это немало. Две человеческие жизни. И Алексей уже догадывался, что Николай Суханов сегодня днем не был на работе. Обычно все складывается одно к одному. И чтобы выяснить правду, надо еще разок встретиться с замечательной во всех отношениях Эллой Эдуардовной.
Открыв ему дверь, жена удивленно замерла на пороге:
- Ты?! Так рано?!
- Я взял две недели. В счет отпуска.
- Но почему сейчас?! Ранней весной?! Еще только начало марта!
- Может быть, я могу пройти и снять пальто?
Александра отступила в прихожую. Потом напряженно спросила:
- Что случилось?
- А у вас как? Все спокойно?
- Где?
- Ну, дома. Во дворе.
- Опять?! Убили кого-то?!
- Послушай, не надо только нервничать. Я здесь, и завтра буду здесь.
- Трепещи, маньяки, - усмехнулась Александра.
- Напрасно иронизируешь. Еда в доме есть?
- Супу хочешь?
- Потом.
Он подхватил на руки Ксюшу, понес ее в большую комнату, и поставил перед полкой, на которой лежали детские книжки:
- Ну, что будем читать?
Девочка что-то залопотала, потом схватилась сразу и за «Айболита», и за книжку со сказками, разом бросила все это, потянулась к яркой пирамидке.
- Папа никуда не уйдет, - сказал Алексей. – Ну что, с пирамидки начнем?
Жена вошла в комнату, присела на диван:
- Леша, а кого убили?
- Ты сегодня из дома выходила? – уклонился от ответа он.
- Да. С Ксюшей, в магазин. Потом зашла в школу за Сережкой часов в двенадцать. Вернулась домой через час.
- И никого во дворе еще не было?
- Знаешь, Леша, около двух часов раздался какой-то шум. Я выглянула в окно и увидела милицию и скорую. Но надо было девочку кормить, и я…
Саша растерянно глянула на ребенка, который с гордостью показывал папе, как надо собирать пирамидку. Алексей кивнул:
- Да. Понятно. Давай теперь я соберу.
- И никого во дворе еще не было?
- Знаешь, Леша, около двух часов раздался какой-то шум. Я выглянула в окно и увидела милицию и скорую. Но надо было девочку кормить, и я…
Саша растерянно глянула на ребенка, который с гордостью показывал папе, как надо собирать пирамидку. Алексей кивнул:
- Да. Понятно. Давай теперь я соберу.
Разноцветные колечки рассыпались по полу, он потянулся за самым большим, синим, и сказал жене.
- Эта девушка не жила в нашем доме. Но она работала там же, где две другие лейкинские продавщицы. Убитые. В цветочном магазине. То есть, ничего случайного в ее смерти нет. Какая-то странная закономерность. Но как она здесь оказалась? И зачем?
- А что за девушка?
- Я ее не видел. Барышев говорит, что очень красивая: высокая, волосы рыжие, кудрявые. Одета в куртку и обтягивающие джинсы. Яркая девица.
- Постой-ка. Рыжая? Кудрявая? Так я ее видела!
- Когда!?
- Да вчера. И сегодня. И позавчера, кажется, тоже. Она с начала недели маячит в нашем дворе. То появится, то опять исчезнет. Такое ощущение, что она кого-то ждет.
- Уже не ждет, - мрачно заметил Алексей.
- Как жаль! Такая красивая девушка!
- Очень красивая?
- Очень! И не смейся, пожалуйста. Мне кажется, что мужчина должен быть варваром, чтобы убить такую.
- Или она должна здорово ему насолит. Ведь так?
- Наверное… И что ты собираешься делать?
- Сейчас?
- Нет, в отпуске.
- Жить, - пожал плечами Алексей. – Просто жить.
- Иными словами, ловить маньяка.
- Испугалась за меня, да?
- Знаешь, испугалась! – решительно сказала жена. – Еще когда ты нарочно в чужую машину врезался, испугалась. Думаешь, я не догадалась, что нарочно? И сегодня, когда тебе женщина звонила, тоже испугалась. За себя.
- Мне? Звонила? Женщина?
- Да. В половине шестого. Домой.
- И какой у нее был голос?
- Противный.
- Саша, что за глупости? Не представилась?
- Нет. Я сказала, что мой муж на работе.
- Именно так и сказала? Сделав ударение на слове «мой»?
- Если тебе интересно, то мне показалось, будто это та визгливая особа, пропитанная насквозь «Пятой авеню».
- Откуда же она узнала…
- Ты сам оставил им все координаты.
- Тем более не надо так переживать. Это всего-навсего по поводу разбитой машины.
- Ее уже починили.
- Ну, может быть, она хочет в моей фирме холодильник купить со скидкой?
- Я знаю твои скидки, - вздохнула Александра. – У тебя всегда кто-то был. Все эти твои романы…
- Вспомнила!
- Пришлось. Ты сам все про себя знаешь, Леша!
- Слушай, это уже истерика начинается. Авитаминоз, весна. Ты просто устала. Пей витамины, фрукты кушай. Ксюша, пойдем покормим папу. И папе надо позвонить. Дяде Сереже.
- Па!
- Па. Па-па.
Он обернулся в дверях и увидел, как жена, тихонько всхлипнув, принялась собирать с пола разноцветные колечки пирамидки…
… С Барышевым они встретились утром следующего дня возле соседнего дома. У того самого подъезда, где накануне убили Розу. Прежде чем зайти туда, Алексей внимательно осмотрел двор. Ничего примечательного. Двор, как двор, со всех сторон огорожен домами: один дом длинный, семнадцатиэтажный, буквой «Г», два других пониже и поменьше в длину.
- Вора нашел? – спросил он Серегу.
- Что? Какого вора?
- Который машины вскрывает?
- А… - Барышев махнул рукой. – Не до него.
- Да я так просто спросил. Подумал вдруг: а почему именно в нашем дворе? Говорят, плату за стоянку со следующего месяца увеличат.
- Ну и что?
- Выхода-то нет. Как ставили, так и будет ставить. Раз такое дело. Сегодня магнитолу, завтра и саму машину могут угнать. Ну что, заходим?
- Тут вчера ребята все облазили.
- С чего-то надо начинать.
- На двери кодовый замок, не видишь, что ли?
- Задумался.
- Погоди, я ключ вчера раздобыл. – Барышев чиркнул ключом по замку, раздался характерный писк, и тяжелая железная дверь открылась. Алексей первым шагнул в подъезд, спросил:
- А девушку в подъезде убили?
- Ну да.
- Точно? Убили, а не затащили в подъезд?
- Днем? Затащили?
- Все в жизни бывает.
- Убили в подъезде, - четко сказал Серега. – Эксперт сказал.
- И как он сюда вошел? Убийца? На двери кодовый замок.
- Хочешь сказать, что он здесь живет?
- Вообще-то, не факт. Узнать код – раз плюнуть. Он мог заходить в гости к кому-нибудь из друзей. Домофона нет, не держать же приятеля возле подъезда? Сказали код. Придется все квартиры проверять.
- Одиннадцать этажей!
- В конце концов, он мог снимать здесь квартиру. Скажем, для свиданий. Мог просто подсмотреть, как кто-то набирает код.
Барышев тяжело вздохнул:
- Выходит, он все мог. А мы ничего не можем.
- Мы можем попытаться понять его логику.
- Да какую еще логику? Какую логику?
- Такую. Я так думаю, что одна из женщин была лишней. Не в системе. Только которая? У трех из них были желтые пакеты. У трех из них были «цветочные» имена. Трех из них убили тем странным металлическим предметом, о котором мы ничего еще точно не знаем, четвертую просто задушили. Так которая же лишняя, а? Серега? И духи. Два «Турбуленса», про Лилию надо еще уточнить, да и про Розу… Нет, одна точно была лишней. Она никак не вписывается в схему.
- Роза не вписывается, - упрямо сказал Серега. – Вот смотри: она лежала здесь.
Меловый контур на полу, возле почтовых ящиков еще не стерся окончательно. Алексей потоптался возле него, потом внимательно осмотрел подъезд:
- Чистенько здесь. Ухожено. И светло. И спрятаться негде. Он не мог напасть на девушку неожиданно. Они были знакомы, точно. Эта Роза здесь с понедельника паслась. Кого-то ждала. Приятеля.
- Суханова, - четко сказал Барышев.
- Его на работе вчера не было, да?
- А его, оказывается, часто на работе не бывает. Должность у него, м-м-м… Синекура, одним словом. Ездит по Москве, магазины тестя инспектирует.
- И чем фирма торгует?
- Кассетами, фильмами, СD-дисками, софтом.
- Да-а? Лицензионное все?
- Это у налоговой надо спросить, - пожал плечами Серега. – Если не прикрыли еще лавочку, значит, лицензионное. Я вчера полдня его алиби, между прочим, проверял. Там, куда Суханов якобы поехал, его не было. Задерживать надо.
- А с ним не хочешь для начала поговорить?
- Чего с ним говорить? Нашел я твою «Красную шапочку». Он в этом ресторане постоянный клиент. Теперь не отвертится, что был там с двумя девицами в тот день, когда одну из них убили. И с Марго он был знаком. И с Розой.
- Мотив? Зачем ему их убивать?
- Сам же сказал, что этот тип – психопат.
- Я сказал про абстрактного человека. Не про Суханова. Он и цветы? Что-то сомнительно.
- Слушай, Леша, делать здесь больше нечего, а? Может, пойдем?
- Когда экспертиза будет готова?
- Ну…
- Понятно. Ты с матерью Розы говорил?
- Я? – испугался Барышев. – Не успел до того, как ее… А сейчас…
- Надо ехать. Работать надо, Сергей. Работать.
3
Младшая сестра Розы Тимофеевой, открывшая мужчинам дверь, была рыженькой и кудрявой. Глядя на тринадцатилетнюю девочку, Алексей полностью представил себе, как же убитая девушка была хороша. И мать ее тоже оставалась бесспорной красавицей в свои сорок с небольшим лет. Высокая, стройная, с тонкой белой кожей и глазами, мерцающими, словно огоньки на болоте. Держалась она неплохо, истерик не устраивала, с милицией поговорить не отказалась, только очень часто повторяла:
- Да-да, я сейчас. Сейчас.
- Мы хотим побыстрее найти этого человека. Надо собраться, Светлана Антоновна. Несколько вопросов, - мягко пытался войти с ней в контакт Алексей.
- Да-да. Сейчас. Розочка, - он видел, как комок прокатился по нежному горлу. – Розочка…
- У нее была подруга. Маргарита. Вы ее видели?
- Ма … Да. Была.
- Вы ведь знаете, что ее убили, да?
- У… Да. Убили.
- Не жила ли она у вас примерно с неделю, перед тем, как ее… как это случилось?
- Нет. Не жила.
- Роза, должно быть, много рассказывала о подруге?.
- Рас… Да.
- Воды, может быть?
- Да-да, сейчас. Розочка… - Светлана Антоновна отпила немного из стакана. – Я даже нее представляю себе, кто мог… Такая замечательная девочка. И такая талантливая.
- Талантливая?
- Она всегда мечтала поступить на факультет журналистики в МГУ. Такие замечательные сочинения в школе писала! Замечательные… Учителя хвалили. И заметки посылала в газету. Все хотела, чтобы ее опубликовали. Там же творческий конкурс, на факультете журналистики. Но Розочке не везло. Ей всегда присылали один и тот же ответ: «Ваша заметка не представляет интереса…» Или стихотворение. Или очерк. Если вообще присылали ответ. В большинстве случаев просто без ответа. А она не хотела ни в какой другой институт. Только журналисткой. Или ведущей ток-шоу. Вернее, сначала журналисткой, потом ведущей какого-нибудь шоу. Такая красавица! Но для этого надо было сначала поступить в МГУ, учиться, публиковаться… Без образования, сразу после школы ее брали только курьером в какую-нибудь редакцию. А ей так хотелось быть поближе к мечте. Ну что такое курьер? Розочка – девушка гордая. И обидчивая. Не выдержала – ушла. Вы даже не представляете, сколько их таких, красивых и талантливых, - вздохнула Светлана Антоновна. – Вот и младшая тоже… И она устроилась в этот цветочный магазин. На время. Зарплата приличная, хозяин к ней очень хорошо относился…