Но вот они, вот: Репейка была убита не меньше чем за три часа до прихода Феликса домой. А Лия в его квартире появилась всего лишь за час с небольшим до него!
ОНА НЕ МОГЛА УБИТЬ РЕПЕЙКУ!
Как только ему пришла в голову эта чудовищная мысль? Лия — убила?!
Нет, конечно же нет!!!
Только…
Кто же тогда убил Репейку?!
Ему хотелось немедленно, сейчас же позвонить Лие, извиниться, покаяться, попросить прощения. Но час был слишком ранний… К тому же следовало уточнить диагноз. Внешне все выглядит как удушение, но мало ли. Некоторые яды, к примеру, вызывают удушье, так что не следует полагаться на внешние признаки. Надо предположение превратить в факт.
И Феликс решил сделать вскрытие.
В прозекторскую заглянул Александр Моисеевич, сверкнул очками.
— Феликс Федорович, приветствую! Как здоровьице? Э-э-э… У меня со зрением проблема? Или это кошка?
— Если придерживаться объективных фактов, проблемы со зрением у вас имеются, уважаемый коллега. Но в данном случае вы не ошиблись: это кошка. Моя.
— Репейка? Что случилось?
— Кто-то ее убил.
— Вот оно как… Ну, соболезнования тогда. Вы только потом стол продезинфицируйте хорошенько. Не хватало еще, чтобы блохи перекинулись на наших клиентов.
— Блохи не любят мертвых, Александр Моисеевич, они питаются кровью живых…
— Ну, это я так сказал, для порядка. Чтоб ты помнил, кто тут начальство.
Патриарх иногда переходил с Феликсом на «ты».
— Не беспокойтесь, об этом я помню даже во сне.
— Ты чего такой опухший? Плакал, что ли? Из-за Репейки?
— Пил. Два дня.
Вскрытие подтвердило, что Репейка была задушена. По совокупности признаков Феликс установил, что кошка погибла не менее чем за два с половиной — три часа до прихода Лии.
Феликс набрал номер Лии, но ее телефон оказался выключен. Голосовое сообщение он оставлять не стал — хотел поговорить с ней лично. Разве расскажешь все в каком-то жалком сообщении!
— Александр Моисеевич, — заглянул он в кабинет шефа, — я вас приглашаю. На похороны Репейки.
— Чего-о-о? А. Хм. И как это будет происходить?
— Кремация в нашем инсинераторе. Пойдем, помолчим. Я развел спирт один к трем, так что чисто символически.
…У Александра Моисеевича никогда не было домашних животных, и он по определению не мог понять Феликса. Но он был хорошим другом.
Они постояли у инсинератора, выпили, не чокаясь.
— Пепел заберешь? Будешь хоронить?
— Нет. Мы ее маленькую душу уже проводили. Спасибо, начальство.
Александр Моисеевич хлопнул Феликса по плечу и молча вышел.
После «церемонии прощания» Феликс снова набрал номер Лии — с тем же успехом. Ему это не понравилось. Утро уже в разгаре, Лия должна быть на работе, а на работе она никогда телефон не выключала…
Предчувствия снова завладели им, причем самые плохие. Он выскочил на улицу, поймал такси, поехал к ней в мастерскую.
Заперто. На дверной звонок никто не отзывается. Телефон Лии по-прежнему отключен.
Разумеется, он не забыл, что Евгения Евгеньевна дала ему номер Арсения. Меньше всего на свете Феликс хотел разговаривать с ним.
Тревога была, однако, сильнее.
— Аллё?
Голос был девичьим, почти детским.
— Я хотел бы поговорить с Арсением…
— Это кто такой?
— Э-э-э… У вас давно этот телефон, девушка?
— А что такого, я его нашла, он валялся прямо на тротуаре, я не своровала! Вы из полиции? Я его просто нашла, так и знайте! Только маме не говорите, пожалуйста-пожалуйста, я же ничего такого не сделала, просто она мои звонки проверяет на айфоне, а этот у меня типа секретный…
Нашла этот мобильный девушка, или купила у воришки, или сама выкрала — без разницы. Главное, что Арсения по нему не достать…
И тогда Феликс позвонил Алексею Кисанову, частному детективу, с которым иногда сотрудничал. Точнее, это детектив сотрудничал с ним.
— …Как видите, Алексей Андреевич, фактов у меня нет. Ни одного, — подытожил Феликс свой сорокаминутный подробный рассказ. — Просто происходили события, одно за одним…
— Минутку, — детектив поднял ладонь, будто машину останавливал на обочине. — Игорь, ты все успел записать?
Ассистент высунулся из-за огромного монитора, вскинул на шефа свои неприлично синие глаза — такие б девушкам.
— Угу.
— Краткость воистину сестра таланта, — хмыкнул детектив. — Продолжайте, Феликс Федорович.
— Зовите меня просто по имени…
Когда сыщик приезжал к нему в лабораторию — специалист к специалисту, — Феликс не задумывался о форме обращения. Но сейчас он, потерянный, ощутил, что отчество ему мешает. Придает ненужной важности, излишнюю формальность.
— Я говорю, что события связаны только своей последовательностью, — продолжил он. — Нападение на Лию, потом первый подарок, сумка с косметикой и с извинениями; затем текстовое сообщение с предложением встретиться. После еще один дорогой подарок, альбомы, и снова извинения, и снова предложения встретиться… Лия его послала куда следует; но тут вдруг приход к ней Льва Давыдовича с приглашением в клуб. Далее знакомство с Арсением, который тут же сделал дорогой заказ Лие… Ну и понеслось: он гей, он подружка, просто лучшая в мире. Но при этом, как оказалось, надеется сделаться гетеросексуалом с помощью Лии… Вы, полагаю, знаете, что гомосексуализм предопреде…
Феликс осекся. Мало ли какой подход к этому вопросу у детектива. Ссориться с ним Феликсу нельзя, на Кисанова сейчас вся надежда.
— Я хотел сказать, что…
— Что гомосексуализм не лечится? — подсказал Кисанов.
— Это не болезнь. Извините, если…
— Я не медик, Феликс, не ученый, не специалист по вопросу. Но достаточно иметь друзей, абсолютно гетеросексуальных, у которых растет ребенок гей. В семье еще двое детей, с традиционной ориентацией. Этот мальчик — он младший, ему всего одиннадцать — еще не понимает, что он не такой, как все… А мы, взрослые, видим, что смотрит он не на девочек, как его сверстники, а на мальчиков… Его таким никто не воспитывал — его таким сделала природа.
— Я рад, что наши точки зрения совпадают. В таком случае вы понимаете, что никакой настоящий гей не станет просить женщину помочь ему «переделаться».
— Не станет, — поддакнул Игорь, высунувшись из-за монитора.
— Вот тут я с вами не соглашусь, пацаны, — возразил детектив. — Под давлением общественной морали может попытаться. Тем более что не все они отдают себе отчет, что дело в природе, а не в их личной вине. Идеология имеет огромную силу внушения. И какой-нибудь бедолага вполне способен уверовать, что сумеет перестроить свои «неправильные» мозги.
— Возражение принимаю, — кивнул Феликс. — К тому же существуют бисексуалы — люди, которых привлекают оба пола. До поры до времени бисексуал может даже не подозревать об этом… Давайте пока вынесем вопрос о его сексуальной ориентации за скобки. Я продолжу свою цепочку, с вашего позволения. Цепочку сомнений и догадок, скажем так. Единственным установленным фактом в ней можно считать то, что Лия не могла убить мою кошку, — это подтверждается результатами аутопсии. Значит, ко мне в квартиру кто-то входил до ее прихода. Задушил Репейку, не оставив никаких следов. Это не вор — ничего не тронуто, а кошка не собака, она не лает, не кусает, она сама бы спряталась от незнакомого человека. Грабителю не было б нужды ее нейтрализовать. Кто-то вошел в мою квартиру с единственной целью: убить Репейку. И подстроил так, что в магазине Лию оцарапала какая-то безумная, чтобы кинуть подозрение на нее и поссорить нас. То есть тут целый спектакль поставлен, причем продуманный. Заинтересован же в нем только Арсений.
— Следов взлома не заметили?
— Их не было.
— Если насильник, напавший тогда на Лию, и Арсений — это одно лицо, то как она могла его не узнать? — снова высунулся Игорь.
— Не у всех фотографическая память, как у тебя. Так что молчи, вундеркинд, — высказался детектив.
— У насильника были другого цвета волосы и глаза, бородка с усиками — в общем, маскировка, — пояснил Феликс. — К тому же в подъезде Лия постеснялась его рассматривать, а когда он на нее напал, то потеряла линзу. Она близорука.
— Бородка с усиками? Любопытно… У вас нет при себе фотографии Лии?
— Нет. А зачем вам? — удивился Феликс.
— Тогда скажите, она, случаем, не голубоглазая шатенка?
— Почти. Глаза у нее карие, но она часто надевает голубые линзы.
— А в тот день? Точнее, ночь? Вы же с ней именно в ту ночь познакомились, как я понял.
— Голубые.
— Вот как… А насчет бородки Лия подробнее не говорила? Какой формы?
Феликс покачал головой:
— Мне ни к чему было спрашивать. Я же не полиция. Кстати, Лия подавала заявление в районный отдел, там наверняка запротоколировали описание преступника с ее слов. Хотя фоторобот составить она не сумела… А почему вы спрашиваете?
— Минутку, — Алексей Кисанов снова поднял ладонь, призывая к молчанию. — Мне нужно кое-что уточнить.
Он набрал номер на сотовом, подождал. «Серега? Узнай в отделе, к которому относится Смольная улица… Район Речного вокзала, да… Примерно месяц назад к ним обращалась девушка, Доминикянц Лия: попытка изнасилования. Но ей удалось убежать. У нападавшего бородка с усиками. Подробнее не могу сказать, зато у них там есть описание. Поинтересуйся, могут оказаться сюрпризы. Жертва — голубоглазая шатенка, сечешь? И мне сразу перезвони, дело срочное».
— У полиции кто-то есть на примете? — насторожился Феликс.
— Дождемся звонка с Петровки. Не хочу забегать вперед. Давайте вернемся к фактам…
— Их нет, в том и беда.
— Не совсем. Фамилия этого Арсения, согласен, скорее всего вымышленная, но имя, возможно, нет. В квартире артистки Людмилы Лесиной находилась испорченная мебель, это все же факт. И соседка сказала вам, что у Лесиной был сын Арсений. Это уже почти факт. Что вам известно о роде его занятий, месте работы?
— Лия думала, что я ревную, и я старался лишний раз не проявлять любопытства.
— Понимаю. Связь с клубом коллекционеров не установлена, верно? Из вашего рассказа следует, что господин коллекционер…
— Лев Давыдович.
— Вот-вот… Что он с Арсением не знаком.
— Судя по тому, как описала сцену Лия.
— Ладно… Значит, нам следует волноваться из-за того, что она не отвечает на звонки?
— Да. У меня сильно развита интуиция, но дело даже не в ней. У Лии больная мать, сердечница, поэтому она никогда не выключает телефон.
— Это уже серьезно… А что, если у матери случился приступ, и Лия сейчас с ней? В больнице? В таком случае ей не до телефона. Он разрядился или лежит в сумочке, Лия его не слышит. Или попросту выключила.
— Об этом я не подумал… Да, это объяснило б и ее отсутствие на работе и дома!
— В таком случае нужно начать со звонка ее родителям.
— А если там все в порядке? Вы представляете, как они разволнуются из-за вопросов? Им обоим нервничать нельзя: у матери порок сердца, у отца Паркинсон.
— Э-э-э, вы меня не знаете, мой друг! — усмехнулся детектив. — Диктуйте номер.
— У меня его нет. Я всегда звонил Лие на мобильный.
— Ладно, не беда… Просто получится дольше. Доминикянц, говорите, фамилия? А имя знаете?
— Только отца: Георг.
— Отлично. Фамилия редкая, имя тоже, — быстро найдем.
Набирая очередной номер, Кис позвал Игоря.
— Вы тут пока, парни, — проговорил он, слушая гудки, — сообразите чего-нибудь попить. Или поесть. А лучше и то и другое…
«Привет, красавица, узнала? — обратился он к трубке. — Ага, я. Разузнай мне быстренько телефон и адрес человека по имени Георг Доминикянц! Ладно, двойной тариф так двойной. Ну да, инфляция… Для тебя, сокровище, ничего не жалко!.. Нет, я подожду у телефона…»
— Ну что, мужики, вы столковались? — обратился детектив к Феликсу и Игорю. — Что будем есть-пить?
— У меня кусок в горло не полезет, — невесело улыбнулся Феликс.
— А я бы от кофейку с бутербродом не отказался. Да и вам поесть не помешает, Феликс. Кто знает, что нам предстоит, какая беготня… Игорь, сделай на всех, пожалуйста. …Да, слушаю, — произнес Алексей в трубку. — Геворг? Думаю, пойдет. Это же армянское имя, Георг — русификация… Да, пишу… А имя жены есть? Нет, не ищи, обойдусь. Спасибо, дорогая. Скажешь, когда-куда тебе деньги передать.
Игорь внес большую тарелку с бутербродами, установил на краю огромного письменного стола Алексея. Сходил еще раз на кухню и вернулся с тремя чашками кофе.
— Вы ешьте, парни, не ждите меня, — сказал Кис, но кофе к себе придвинул, отхлебнул. — Так, ну поехали!
«Это квартира Доминикянц? Здравствуйте. Социальная служба помощи инвалидам. Мы изучаем вопросы предоставления жилплощади…»
— Женский голос. Мать Лии, наверное, — шепнул он Феликсу.
«Да, с удовольствием. Попросите его к телефону, пожалуйста…»
— Сказала, что лучше говорить с ее мужем! — снова шепнул он.
«В больнице? Простите, ваше имя-отчество? Нина Олеговна, а что случилось с вашим мужем? Надеюсь, ничего серьез… Ах, вот оно что… Понимаю, понимаю… А номер больницы не знаете? Кто-нибудь навещает вашего супруга в больнице? Мы можем прислать социального работника, — отчаянно врал Кис. — Ага, дочь… Это хорошо… Спасибо, извините за беспокойство, я позвоню в конце недели».
Детектив отключился и посмотрел на Феликса: мол, просек?
— Рассказывайте, рассказывайте! — нетерпеливо воскликнул тот.
— Вот все и объяснилось: у отца Лии случился вчера приступ судорог. Его увезли в больницу на «Скорой», Лия его сопровождала: приступ произошел в кафе, где они встречались. У них с Лииного детства традиция такая — встречаться в кафе и есть мороженое, Нина Олеговна сказала. Так что Лия, видимо, в больнице, с отцом.
— Судороги?
— Так сказала мать Лии.
— Алексей Андреевич… Тут какая-то лажа… Дело в том, что болезнь ее отца еще не столь далеко зашла, насколько мне известно.
— Послушайте, Феликс, вы ведь с ним лично не знакомы. Какова стадия болезни, точно не знаете. Не стоит искать странности повсюду.
Феликс дико глянул на детектива, и у последнего мелькнула мысль, что, возможно, парень и вправду страдает повышенной подозрительностью (как он сам простодушно признался, Лия именно в этом его обвинила).
— Номер больницы?! — почти выкрикнул Феликс.
— Успокойтесь, прошу вас. Нина Олеговна не знает. Но мы сейчас выясним. Раз его увезли на «Скорой», то там могут нам помочь. Позвольте мне только перекусить… — и Кис вонзил крепкие зубы в бутерброд. — Да вы сами можете по справочной найти, я вам сейчас дам телефон… — говорил он, с аппетитом жуя и одновременно щелкая мышкой. — Вот, смотрите, их справочный номер, — он развернул экран к Феликсу.
Тот, глядя в монитор, быстро набрал цифры.
Кис отпил кофе.
— Игорь, у меня сегодня еще есть встречи?
— Вы же просили отменить.
— А, точно. Тогда поеду пораньше домой. Здесь, похоже, все разъяснилось.
Получив номер больницы, Феликс вскочил.
— Это в ближнем Подмосковье. Все, я поехал! Спасибо, Алексей Андреевич!
— Позвоните мне.
Феликс кивнул, схватил кружку, выпил кофе залпом и помчался к двери.
И тут зазвонил мобильный детектива.
Глава 2
— Ну, чего, Серег?
— Это наш хмырь, Кис! Все очень серьезно.
— Ты уверен?!
— Этот гребаный хрен в ту же ночь задушил девушку. По времени выходит, что, потерпев неудачу с гражданкой Доминикянц…
— Лией.
— … с Лией, он потащился в центр города, нашел другую голубоглазую шатенку и получил свое гребаное шизофреническое счастье с ней. Кстати, вот все и объясняется! Я-то гадал, почему только часть ритуала была выполнена! Теперь понятно: как следует из показаний Доминикянц, он напал на нее спонтанно. Значит, не успел подготовиться: хлорку не взял, соль для ванны зеленую. Потом поехал в центр, злой из-за неудачи с Лией, и нашел другую жертву. Я тебе рассказывал о ней, официантка, Валентина, помнишь?
— Блин… Почему же тебе о покушении на Лию не сообщили? Ты вроде как распорядился?
— Потому что козлы! Ладно, я сам виноват. Велел докладывать обо всех совпадениях по ритуалу… Ритуалу убийства. А о покушениях не подумал. Я козел.
— Не смею спорить.
— Нет бы друга утешить.
— Так я и утешил: спорить не стал. И что с тех пор? Другие случаи были?
— С тех пор — тишина.
— Боюсь, Серег, я знаю, почему…
— Быстро, в двух словах!
— Он все это время девушку окучивал. Ухаживал, типа.
— Ухаживал? Не пойдет. Не его модус операнди. Он знакомился, приходил в гости, трахал и душил — вот его почерк. Потом клал тело в ванну с водой и подкрашивал ее чем-то зеленым. Он маньяк, у него ритуал. Он не может ухаживать за девицами.
— Потому что маньяк?
— Потому.
— А кто это сказал?
— Я сказал.
— Так ты ошибся. Этот хрен социопат, без сомнения, но не маньяк. В смысле, не такой хрен, который обязательно и всегда соблюдает ритуал, только и всего.
— А это кто сказал?
— Я сказал.
— И ты как раз не ошибся? — с подозрением поинтересовался Серега.
— Пока не знаю. Но давай поработаем над этой версией некоторое время. А дальше видно будет.
— Так что там с девушкой, которую он окучивал?
— Девушка и есть Лия Доминикянц.
— Тю. Она что, с насильником закрутила? Не, ну я знаю, всяко бывает, некоторые бабы и с убийцами гуляют…
— Не закрутила. Тут все странно, Серег. Странно и непонятно. Но я потом в деталях расскажу, сейчас другое важно: она пропала.
— Откуда у тебя информация?
— Феликс. Патологоанатом, парень, который меня часто выручал с разными анализами… Он любит ее. Беспокоится, потому что она не отвечает на звонки. Это необычно, так как она никогда не выключает телефон, у нее мать сердечница. Хотя она, возможно, находится в больнице у своего отца, его вчера госпитализировали с судорогами…