В первые минуты схватки истребители вышли из посадочных гнезд. В момент отстрела Марку показалось, что дроми не имеют преимущества: дредноутов – только четыре, а с ними – пять десятков малых кораблей. Потом их стало больше, много больше; враг надвигался из-за темного сфероида планеты будто грозовая туча. Звенья «ястребов» потонули в ней, и память сохранила лишь отдельные фрагменты боя: ливень багровых стрел от плазменных метателей, контур вражеского корабля в кружке прицела, фонтан раскаленных обломков и алые сполохи взрыва над темным ликом планеты. Марк маневрировал и стрелял, стрелял и маневрировал. Это требовало не физических усилий, а быстрой ментальной реакции; боевой шлем, соединявший его с «ястребком», превращал пилота и машину в единый организм.
Дроми не ценили жизнь и сражались так, как бьются смертники. На седьмой минуте схватки «Гектор» попал под удар плазменных орудий, пробивших защитное поле. Солнце и редкие звезды затмились огненным всплеском, затем жаркий фонтан угас, и в пустоте расплылось облако едва светившего газа. Через двадцать две минуты израненный «Ахилл» протаранил дредноут, отбросил его к другому вражескому кораблю, и они, рассыпавшись обломками, понеслись вниз, сгорая в атмосфере словно метеоритный дождь. Еще через четверть часа погиб «Диомед»; то, что от него осталось, разбитый корпус и мертвый экипаж, унеслось к звезде и сгорело в ее фотосфере.
«Мальта» продержалась дольше. Раз за разом вспыхивал ее аннигилятор, башни плевали огнем, и в зареве ракетных залпов являлись Марку почерневший борт корабля и зияющие трещины в броне. Самид Сухраб был упорным человеком и сражался отчаянно, как и его экипаж. Многие в команде крейсера родились на Тхаре и Рооне, так что эта экспедиция была для них не только выполнением долга, но личным делом, актом спасения родных миров и близких людей. Если спасти не удалось, то хоть отомстить и погибнуть с честью… Марк тоже так считал. Марк Вальдес, лейтенант Флота, пилот и десантник… еще не Судья Справедливости…
«Мальта» сгорела в потоках плазмы, расточилась газовым облаком в пустоте. Этого Марк не увидел – его машина падала на тхарский континент, сам он лишился сознания, и только мед-блок скафандра поддерживал искорку гаснувшей жизни. Дроми сожгли его корабль, его друзей и его командира на семьдесят второй минуте боя…
Конечно, хронология сражения – кто погиб, когда и как – проскользнула мимо Марка вспышкой лазера. Потом ее восстановили – по обломкам, кружившим за атмосферой, по уцелевшим информ-кристаллам с разбитых кораблей и словам очевидцев, наблюдавших бой с планеты. Пилот и десантник Марк Вальдес видел и помнил немногое, но Судье Вальдесу было известно все, каждая секунда битвы, каждый маневр, каждый выстрел и каждая смерть. Память о погибших отдавала горечью, но он давно не испытывал ненависти к дроми. Ненависть, неприязнь, недоброжелательство – чувства не для Судьи, его закон – Справедливость. И понимал он ее иначе, чем прописано в древних талмудах: не око за око, не жизнь за жизнь и вообще не мера воздаяния, а некий галактический императив, что возвышается над дроми и людьми, над хапторами и кни’лина, над всеми расами разумных – неважно, странствуют ли они в Великой Пустоте или прозябают на своих планетах в дикости. Императив был неизменен, хотя, конечно, его практические применения разнились; все же у людей и дроми или фаата и сильмарри было не так уж много общего.
* * *Раздумья Марка прервались, он очнулся. Пятнышко Файтарла-Ата на экране уже выглядело маленьким голубоватым диском, и он припомнил, что этот мир, по скудным данным «Звездного атласа», не очень походит на Землю: восемнадцать процентов поверхности – суша, а остальное – океан с многочисленными заливами и обширные внутренние моря. Планета теплее, чем Гондвана и Земля; тепло, изобилие влаги, леса или, скорее, заросли гигантских хвощей со съедобными листьями, равнины с множеством озер, а вместо сухих песчаных пустынь – бескрайние болота… Рай для земноводных! От них, от этих древних зубастых чудищ, дроми и произошли. Возможно, и на Земле появилось бы нечто подобное, но метеорит, упавший очень кстати, сгубил динозавров.
– Вы находились в странном состоянии, Судья, – произнес Первый Регистратор. – Похоже на сон, но ваши глаза были открыты, а замедление жизненных процессов не столь значительное. Ментальная пауза? Безусловно, нет – мозг работал с большой нагрузкой. Что это было? Транс? Необходимый вашей расе отдых? Или…
– Не транс и не отдых, – ответил Марк. – Воспоминания, друг мой, всего лишь воспоминания! Я пребывал не здесь, мысли мои блуждали в прошлом, среди минувших лет и отгремевших битв, среди людей, которых уже нет в живых. Я вспоминал и размышлял.
– О чем же? – Помолчав, биоробот вымолвил формулу извинения: – Моя растерянность равна вашей обиде… Однако не считайте, что мною движет любопытство. В скором времени я окажусь на Луне, где буду представлять своих Хозяев. Контакты с людьми неизбежны, и любые сведения о внутреннем мире человека, о потаенных стремлениях и скрытых целях, о ваших мечтах и фантазиях помогут избежать… как это называется у вас?.. неловкости?.. непонимания?.. банкротства?..
– Это называется конфуз, – промолвил Марк, скрывая усмешку. – Раз ты неопытен в дипломатии, прими совет: не лезь в наши фантазии, скрытые цели и потаенные мысли. Люди этого не любят. Как, кстати, и другие гуманоиды.
Серв несколько мгновений размышлял над сказанным, потом склонил голову.
– Благодарю, Судья Вальдес, за полезный совет. Вы объяснили мне, в чем люди отличны от Хозяев. Лоона эо живут в ментальном поле, и у них нет тайного… почти нет… – Лицо Первого стало задумчивым – даже, как показалось Марку, грустным. Сделав паузу, он промолвил: – Мысли и эмоции не скроешь. Это не следствие воспитания или социальных традиций, это факт физиологии.
В обществе телепатов – свои проблемы, подумал Марк. Человек, лишенный ментального дара, тесно связан с близкими друзьями и родными, но сколько их?.. Десять или двадцать, и это уже много. За пределами такой группы – приятели, знакомые, дальние родичи, потом те, с кем вступал хоть раз в контакт, перемолвился словом или взглядом. Их тысячи, возможно – десятки тысяч, но за ними миллионы, миллиарды людей совсем незнакомых, о чьем существовании даже не подозреваешь. Это как круги на воде от брошенного камня: чем ближе к эпицентру, тем выше волна, тем интенсивнее связь с ближайшим окружением. Но у лоона эо такие связи намного обширнее; может быть, они простираются на все население астроида. Большая семейная группа, как утверждают ксенологи Земли… Семейная не только по названию…
Марк повернулся к серву и промолвил:
– Ты тоже телепат, как лоона эо? Воспринимаешь мои мысли?
– Не слишком отчетливо, Судья. Поэтому я спросил, о чем вы размышляли.
– О проклятой неизбежности войны, – ответил Марк. – В прошлые столетия обитали на Земле разные народы, и разница в языке, внешности, религии, обычаях служила поводом для войн, поводом столь же веским, как экономические интересы. Много лет прошло, пока мы не поняли, что нас объединяет гораздо большее – то, что все мы люди, что появились на свет единственно возможным способом и желания наши сходны – пища и дом, безопасность и немного счастья… так, как мы его понимаем. Простая мысль, друг мой, но за нее боролись тысячелетия и пролили реки крови! Теперь, когда мы странствуем в космосе, призраки прошлого ожили вновь. Мы встретили других, отличных от нас или похожих, но все-таки не людей Земли. А раз они не люди, то есть соблазн считать их злобными тварями, коим в Галактике не место, – тем более что поводов к этому предостаточно. Так почему бы их не уничтожить? Сначала тех, кто не похож – дроми, сильмарри, протеидов… а там очередь дойдет до остальных, тех, что притворяются людьми… – Марк смолк в печальном раздумье, потом сказал: – Воистину мир – средоточие нелепости! Я сожалею о тех временах, когда Галактикой правили даскины. Если верить легендам, они были вездесущи, знали все, так что в ту эпоху среди звезд царила справедливость, и никто не смел поднять оружия… Никто! И поэтому не…
Первый вдруг улыбнулся. Это было так неожиданно, что речь Марка прервалась на полуслове. Конечно, лоона эо, отнюдь не лишенные чувства юмора, могли вложить его в своих искусственных созданий, и Анат был тому свидетельством. Сервы из Посольских Куполов и торговых миссий понимали шутки, но реагировали на них в лучшем случае жестом или словами, что сказанное смешно. Но сервы никогда не улыбались! Любой ксенолог – тем более Судьи Справедливости – знали об этом совершенно точно. Кни’лина не едят животного белка и не переносят алкоголь, сильмарри вечно странствуют в космосе, хапторы грубы, коварны и уважают только силу, лльяно зубасты и покрыты шерстью. Таковы факты. Сервы не улыбаются.
Но Первый улыбался, и в его улыбке таилась горечь. Марк ощущал это с той же ясностью, как упругое сопротивление сиденья и витавший в воздухе запах цветов.
Но Первый улыбался, и в его улыбке таилась горечь. Марк ощущал это с той же ясностью, как упругое сопротивление сиденья и витавший в воздухе запах цветов.
– Легенды!.. Легенды!.. – вымолвил серв, и его улыбка погасла, словно стертая потоком времени. – Даскины правили Галактикой? Да, это так. Они были вездесущи и знали все? Ну, не все, так многое… вы видели, какой лабиринт был ими построен… Никто не смел поднять оружия в те времена? И это верно. Нарушителей мира предупреждали, не внявших предупреждению карали, и кара была жестокой… – Первый Регистратор на секунду смолк. – Но значит ли это, что среди звезд царила справедливость? Та справедливость, Судья, которой вы служите? Нет! Даскины карали не только виновных, а всех, не конкретных существ, а всю расу! Как же иначе? Если некий народ не смог устроить жизнь разумно, если посягает на чужое, то виновны все и каждый! Идея селекции и спасения невинных была даскинам чужда. Но с течением лет они поняли, что правят силой страха и что в Галактике царит не мир, но ужас. И тогда они ушли.
Наступила тишина. Диск Файтарла-Ата на экране медленно рос, наливался синевой морей и зеленью континентов. Корабль беззвучно и стремительно плыл во тьме и холоде Великой Пустоты, и сердце Марка тоже оледенело.
– Ушли? Бросили все и удалились? – спросил он, пытаясь справиться с волнением.
– Удалились в надежде, что через сотни тысяч или миллионы лет проблема разрешится. Что придут другие, более мудрые и искусные… возможно, более упорные… Что им, неведомым, еще не рожденным Владыкам Пустоты, удастся найти иную дорогу, кроме страха наказания…
Голос Регистратора замер. Ледяные тиски, сжимавшие сердце Марка, начали таять.
Он спросил:
– Те, неведомые Древним, еще нерожденные в их эпоху… Кто они? Кто, друг мой?
Ответила ли ему Пустота или то был тихий шепот Первого?..
– Не знаю, Судья… Может быть, люди? Время покажет. Время и ваши деяния.
* * *Они молчали, пока не раздался бодрый голосок Аната:
– Мы на дистанции наблюдения. Торможу.
Диск планеты был сейчас вдвое меньше земной Луны и более не увеличивался – вероятно, бейри завис в пространстве. Раскрылось окно – слева от пульта и экрана, на стене, сквозь которую Марк прошел в корабль восемь дней назад. Или то была вовсе не стена?.. Не стена из пластика или металла, а нечто иллюзорное, сотканное из света и силовых полей?..
В окне висела Файтарла-Ата – огромный сияющий шар на черном бархате мрака. Данные о метрополии дроми были скудными, но Марку все же помнилось, что, кроме океана, есть в этом мире три материка величиной примерно с Южную Америку. Он видел два из них, к югу и северу от экватора; третий скрывался за линией терминатора, на ночной стороне планеты. Изображение было четким, как на экране всеволнового телескопа; несомненно, Анат имел в распоряжении не менее мощные приборы, чем боевые корабли землян.
– Сканирую поверхность, – сообщил Анат. – На суше – скопления объектов в виде высоких башен, очень многочисленные. Практически занимают всю прибрежную полосу и районы по периметру внутренних морей. Можете прокомментировать это, Судья Вальдес?
– Поселения, – отозвался Марк, вспоминая базу дроми у Западного Порта на Тхаре, тоже застроенную башнями. – Их поселения – аналог наших городов. Бассейны разыскал?
– Нет. Только цилиндрические сооружения в ближнем космосе – те, о которых вы говорили. Целый пучок орбит. Даю примерное изображение.
Сотни ярких колец вспыхнули вокруг планетного сфероида. На одном из них замерцала точка, приблизилась рывком, повиснув на фоне голубого океана, и Марк увидел узкий цилиндр, похожий на старинную трость с изогнутой рукоятью. К ней подплывала стайка мелких рыбок – вероятно, челноки, доставившие груз с планеты.
– Это объект, интересующий вас? – спросил Анат.
– Да. Резервуар с халлаха, космическая станция воспроизводства потомства.
– Кажется, ваши разведчики были точны, – с непроницаемым видом молвил Первый Регистратор. – В этом мире дроми не размножаются на поверхности. Вы удовлетворены, Судья?
– Пока что нет. Необходимо проверить третий континент и острова – те, что в ночном полушарии.
– В земных мерах оно будет полностью доступно для наблюдения через одиннадцать часов, – проинформировал Анат. – Предпочитаете ждать, или обогнем планету? На это уйдет вдвое меньше времени, а темнота не помешает моим сканерам.
– Торопиться нам некуда, так что подождем, – решил Марк, вставая. – Подождем и рассмотрим все в подробностях. Конечно, если не возражает остальной экипаж.
– Мы в полном вашем распоряжении, – произнес Первый. Затем бросил взгляд на экран и поинтересовался: – Скажите, Судья, эти станции воспроизводства могут маневрировать?
– По нашим сведениям, несомненно. Главный двигатель в изогнутом конце, и есть ряд дополнительных на образующей цилиндра. Типичная конструкция дроми, с которой мы не раз встречались. Их боевые сателлиты выглядят примерно так же. Кстати, Анат, на какой высоте эти родильные корыта?
– От трети до половины диаметра планеты, Судья.
– Хм-м… От четырех до шести тысяч километров… Думаю, им ничего не грозит, даже если дроми не отведут их подальше.
– О чем вы, Судья? – спросил Первый Регистратор, тоже поднимаясь. – Вас что-то беспокоит?
– Пожалуй, нет. Видишь ли, удар аннигиляторов испарит огромные массы воды, и облако пара, смешавшись с атмосферой и пылью, ринется в космос. Очень неприятно встретить его в двустах-трехстах километрах над поверхностью… Но облако быстро рассеется, а скорость его невелика. Нет причин для тревоги.
Кивнув Регистратору, Марк направился в коридор, а затем в свою каюту. Он успел пообедать, поразмышлять над откровениями серва о даскинах – откуда Первый столько знал о них?.. – прогуляться в саду и побеседовать с братом – Хийар расспрашивал его о Майе, Ксении и Сашке, а эта тема была неиссякаемой. Тянулось время, и Файтарла-Ата поворачивалась, как любой приличный мир, где происходит смена дня и ночи, подставляла солнцу и чутким сканерам бейри океан, и россыпь островов, и третий из своих континентов, похожий на когтистую лапу дракона. Наконец Анат доложил, что на поверхности планеты искомое не обнаружено, и Марка это не удивило. Совсем не удивило! О ком бы ни шла речь, о людях, дроми или, предположим, хапторах, метрополия – самый густонаселенный, самый продвинутый мир. Все, что не поместилось на планете, вынесено в ближний космос – энергостанции и производства, порты и верфи, обсерватории, спутники связи, склады с сырьем и установки регулирования климата. А у дроми еще и инкубаторы с личинками… Что удивляться? Специфика расы, у которой нет ни детей, ни родителей…
Марк отдал команду, и бейри повернул к протозвезде и вратам в тоннель даскинов.
Ночью, той условной ночью на борту космического корабля, что необходима человеку, он долго не мог уснуть, а когда задремал, в первый раз виделись ему плохие сны. Снилась Файтарла-Ата, но не зеленая и голубая, а черная, сожженная дотла, лишенная воздуха, воды и жизни, с бесконечными полями лавы из расплавленных камней и высохшим океаном, покрытым слоем пепла. Это видение тревожило Марка и для Хийара было просто мучительным.
Я спокоен, и ты спокоен… Мне хорошо, и тебе хорошо… Мне плохо, и тебе плохо…
Глава 10 Борт крейсера «Паллада». Коммодор Тревельян-Красногорцев
Зал для стрелковых тренировок располагался на жилой палубе десанта. Кроме нее, была еще десантная боевая, с портами отстрела УИ и транспортных ботов, арсеналами, шлюзами и камерой, в стенах которой спали роботы. Эскадра, как положено, несла десантную бригаду полного состава, и на «Палладе» находился ее первый батальон с воздушной и наземной техникой, боекомплектом, амуницией и средствами доставки. В грядущей операции высадка на планеты или астероиды не предполагалась, равно как и битвы в космических сооружениях, но кто мог знать, как повернутся дела?.. Десант был готов к любым событиям. И, разумеется, даже временное бездействие не отменяло тренировок.