– Чего? – спросил Черкесов громко. – А где твой товар для обмена?
Магомед повернулся к своей машине, сделал приглашающий жест. Ингрид вытащила Абдурашида, тоже с мешком на голове и связанными руками.
Я подумал, что они не в равном положении, Абдурашид и с мешком узнаваем, такую тушу с отвисающим брюхом еще надо поискать, а в это время Черкесов сказал резко:
– Не будем тянуть!.. Посылай его сюда!.. А я женщину!
Ингрид сорвала мешок с головы Абдурашида и толкнула в спину.
– Иди к своим дружкам. Но не беги!
Черкесов толкнул женщину.
– Иди к своим!..
Похоже, у нее мешок из простой мешковины, в такой солнечный день сквозь него видно неплохо, она пошла в сторону машины Магомеда достаточно уверенно.
Я буквально чувствовал, что Магомед превратился в комок нервов, все напряжено, сейчас даже чихнуть нельзя, может начаться пальба, с той стороны боевик держит их под прицелом, Ингрид тоже, а Черкесов застыл в стойке, готовый выхватить пистолет и стрелять хоть от бедра, хоть в прыжке или кувырке в сторону.
Абдурашид и пленница аласийцев встретились на середине дистанции и, не обменявшись словом, у обоих завязаны рты, ускорили шаги…
Я чувствовал, как Магомед уже начинает переводить дыхание, только Ингрид все так же напряжена и готова к бою, как вдруг Абдурашид дернулся, из его спины вылетел клок мяса. Сразу же оттуда ударила струя крови, а затем издали донесся звук выстрела.
Абдурашид все еще валился на землю, а я в страхе понял, что неведомый снайпер сейчас ловит в прицел Магомеда или Ингрид, ему проще сместить прицел, оба они не так уж далеко от смертельно раненного Абдурашида и, главное, на виду…
Весь мир передо мной на миг залило красной пеленой, но я уже разворачивал ствол на запад. К счастью, я лежу на восточной стороне пустыря, перемещаться не пришлось, только приподнял ствол и в дикой спешке искал, искал, искал, пока не увидел его на той стороне среди таких же серых камней, как и его маскировочная форма.
Он уже сместил, как чувствую, ствол, теперь выбирает место, куда всадить крупную пулю с каленым сердечником, что просадит насквозь…
Я поймал его голову в крестик прицела, торопливо коснулся скобы. Пусть даже промахнусь, но тем самым спугну, а там потягаемся в равном поединке…
Верх его черепа исчез, во все стороны ударили толстые фонтанчики крови и тут же опали, а винтовка свесилась стволом вниз.
Черкесов и боевик открыли беспорядочную стрельбу, но затем вскочили в джип, тот торопливо развернулся и понесся в обратную сторону.
Магомед зло выпустил вдогонку очередь из автомата, а Ингрид подбежала к лежащей на земле женщине, торопливо сдернула с ее головы мешок.
– Это не Абигель, – крикнула она.
Я уже со всех ног несся к ним, запыхался, а что это не Абигель, понял еще в тот момент, когда Черкесов отказался снять с ее головы мешок.
– Она жива? – крикнул я. – Забирай, Магомед вернет ее родителям.
Магомед вскричал в недоумении:
– Они сами его застрелили!.. Зачем?
– Это не аласийцы застрелили, – ответил я. – Выстрел был с западной стороны из снайперской винтовки. Выстрел армейского профессионала.
Он посмотрел в ту сторону.
– Снайпер? Он мог бы нас всех перестрелять.
– Наверное, – ответил я, – команды не было.
– Или заплатили только за выстрел в Абдурашида, – сказал он с негодованием. – Мерзавцы!
Только Ингрид, обнимая дрожащую девушку, ничего не сказала, но бросила на меня взгляд, полный подозрения, словно то ли это я сам подстрелил Абдурашида, то ли сообщил Левченко, чтобы тот заткнул ему рот, а то вдруг выдаст их тайны насчет продажи наркотиков.
Глава 8
Магомед увез девушку, высадив нас по дороге возле шашлычной, а мы, устроившись за поцарапанным легоньким столиком, ели горячее жареное мясо, расстроенные и обозленные настолько, что я даже не заметил, когда сожрал две порции и потянулся за третьей.
Ингрид села спиной к улице, но проходящие мимо боевики все равно засматривались на ее совершенное лицо и картинно прямые плечи.
– Хорошо тебе, – сказал я тихонько, – одни мужчины. Да, у войны не женское лицо…
– Ты к чему? – прошипела она.
– Самок нет, – напомнил я. – Точно не либералы. Ни одну жопу не могу проводить взглядом… Как жить? Одна из главных европейских ценностей…
– Дикари, – буркнула она.
– Наверняка здесь мужчин хватает, – заметил я. – Это не наша сраная Европа… Рожать разучились. Ты вон совсем не умеешь размножаться.
– Дурак, – огрызнулась она. – Кто тебе такое сказал?
– Да фигура у тебя не рожальная, – сказал я.
– А какая?
– Выставочная, – определил я. – Медаль бы получила. За экстерьер, за походку, за конский хвост… волосы у тебя в самом деле просто чудо. Густые, здоровые, длинные. Даже под мышками.
– Когда закончится эта операция, – пообещала она, – я тебя сама убью. Ешь быстрее! Куда в тебя столько влезает?
– У меня там желудок, – объяснил я. – Не знала?.. Ты сама наедайся в запас. Неизвестно, когда поедим в следующий раз.
Она посмотрела внимательно.
– Ты о чем?
– Придется самим выручать несчастную девочку.
– Ей тридцать пять, – напомнила она.
Я вздохнул, никак не привыкну, что внучка – это не обязательно копошащийся у ног ребенок.
– Выдернем и тридцатипятилетнюю, – сказал я, – если не слишком толстая.
– Не слишком, – сообщила она, – рост метр семьдесят, вес семьдесят пять, так что всего пять килограмм сверх нормы.
Я сожрал последние ломтики мяса, кусочком лаваша вытер с тарелки подливу и отправил в рот.
– Все, пойдем!..
Я оставил на столе деньги, хозяин тут же появился рядом и ухватил раньше, чем заметил кто-то из проходящих по улице боевиков.
Ингрид пошла рядом, она же берберка, вообще-то не пять кило сверх нормы у Абигель, а восемь, но у нас с Ингрид просто разные источники, мой как бы поновее, но все равно я сказал:
– Ух ты, как ты все знаешь!..
Она гордо улыбнулась, довольная по самый педикюр.
– Только вытаскивать придется вместе со спецназом, – сказала она с сожалением.
– Спецназ грубо, – заметил я. – И примитивно. По старым канонам. Которым уже лет десять, и не обновлялись больше месяца.
Она посмотрела на меня несколько удивленно.
– Ты чего?
– Мы могли бы проникнуть ближе, – предложил я. – Как-то я не в восторге, что освобождение заложницы похоже на войсковую операцию. А если заложницу в процессе освобождения убьют? Такое случается часто. Да и сами боевики в случае опасности могут пристукнуть по старому правилу «так не доставайся же никому». В общем, сперва нужно узнать, где ее держат.
– Как?
– Пойти и спросить, – ответил я. – Хотя, думаю, здесь люди военные, грубые, не ответят.
– Но в морду дать могут, – ответила она язвительно. – Допер, молодец! Почему не спросил у Левченко?
– Он тоже не знает, – сообщил я. – Что делаешь глазки? Настоящая секретность – это когда даже от своих. Мало ли кто продался госдепу…
Она окинула меня оценивающим взглядом.
– А ты нет?
– Госдепу нет.
– Ого, – сказала она, – а кому?
– Не знаю, – ответил я откровенно. – Мацанюк, в корпорации которого я работаю, что-то сейчас затевает грандиозное с Илоном Маском. И хотя уже знаем, Мацанюк еще та акула, любого сожрет, но и Маск набрал за последние годы такой вес, что и госдеп ему не указ.
– Война гигантов, – сказала она, – или сотрудничество?
– Пока только слухи, – сообщил я. – Такое готовится в тайне, готовится долго. А потом р-р-раз!… Ого, вот эти снимки хороши…
Она склонилась над моим плечом, всматриваясь в экран планшета. Я позумил пальцами, увеличивая изображение то на одном участке, то на другом. Качество отвратительное, если бы я часом ранее не просмотрел с камер штатовского метеорологического и китайского, что следит за озоновой дырой на Северном полюсе, все верно, тут он просто так пролетает время от времени, то хрен бы что понял, но сейчас тыкал пальцем в размытые пиксели и объяснял быстро стреляющему капитану ГРУ, что это вот почти достоверное доказательство, куда именно увезли заложницу.
Ингрид сперва добросовестно всматривалась в экран, потом начала присматриваться ко мне, надеясь уловить, в каком месте сбрешу, но для мужчин брехать женщинам привычно, это сама жизнь, так что я, не моргнув голосом, сыпал слегка знакомыми ей терминами из геометрии и тригонометрии, а закончил достаточно бодро:
– …и если будем действовать быстро и безукоризненно, то выдернем ее и доставим на место!..
Она буркнула:
– А что будет делать охрана?
– Стрелять в нас, – заверил я. – Правда, весело?..
Она посмотрела на меня с подозрением.
– Это такой юмор?
– Я думаю, – ответил я, – тебе понравится. Это ж армейский юмор! Тебе должен понравиться.
– Это дурацкий юмор, – отрезала она, – а не армейский.
Люблю американскую службу метеорологии, у них всегда такие четкие снимки в цвете, особенно когда дело касается мест, где расположены ракетные войска России, даже ночные снимки, хоть и в черно-белом, вернее – сером, тоже хороши.
Ориентируясь по снимкам, мы ушли за город, там между зелеными вытянутыми холмами, где словно некий гигант прошелся здесь с исполинским плугом, а потом за века после его подвига в борозде и на отвале наросла масса кустов и даже деревьев.
Мы держались низин, а через косогоры буквально переползали, стараясь не подниматься над высокой травой, потому что вдали уже поднялось и медленно приближается к нам массивное здание, такие бывают разве что цеха по переработке черного металла или сооружения для военных, то ли для жизни, то ли для неких работ, а вокруг еще целая россыпь домиков поменьше, а кроме них еще и с десяток палаток, что гораздо тревожнее, это значит, боевиков здесь столько, что в зданиях не помещаются.
Я продвигался достаточно осторожно, однако Ингрид, что двигается впереди, оглянулась, прошипела люто:
– Ты как идешь? Как идешь?
– Горблюсь? – спросил я виновато. – Это от сидячей работы. У нас все время за микроскопами…
Она прервала:
– Издеваешься, гад? Ты должен идти пригнувшись!
– Но некрасиво же…
– Скотина, почему я тебя еще не убила? И винтовку держи, готовую к стрельбе!
– Да никого здесь нет, – заверил я. – Ты женщина, да еще какая, разве не чувствуешь?.. А где твоя звериная, в смысле, женская интуиция? Птички чирикают, бабочки летают… Смотри, какие крупные! Это тизания, агриппина, а вот и вовсе сатурния, как они сюда и залетели! Но какая уникальная расцветка…
– Я тебя сама убью, – пригрозила она в бессильной ярости.
Я смолчал, сделал вид, что иду как надо, хотя, конечно, на ближайшие полкилометра, даже больше, никого нет и близко. Правда, даже штатовские метеоспутники не дадут картинку через густые кроны, однако если перевести на инфракрасное обнаружение… вот так…. а теперь вот так… ага, вот появились два багровых пятнышка, это мы с Ингрид, а дальше пока никого… если не считать вон там дальше двигаются три пятнышка поменьше… ах да, кабан с двумя свиненками или, точнее, подсвинками.
Основная охрана, конечно, в главном здании и на входе, но и здесь по периметру прохаживаются бравые ребята с автоматами в руках. Выправка очень знакомая, то ли это свои, выученные где-нибудь под Псковом, то ли псковские инструкторы обучают здесь боевиков по своей методике, вообще-то доказавшей преимущество перед ЦРУ и «МИ-6», которые побеждают только в фильмах и многочисленных сериалах.
По форме не отличишь, мне кажется, руководство в инструкторы для южных стран подбирает обязательно смуглых и черноволосых, благо Россия не Греция, здесь есть все, да и форма у всех одинаковая, что тоже понятно, так что убивать надо подряд, Аллах сам разберет кто свой, а кто гяур.
Ингрид притихла, тщательно выбирает цели, но если не убьет с первого выстрела, у нас трудностей будет больше, чем рассчитываем…
Я прицелился, из винтовки «Выхлоп» звук выстрела тише, чем из пневматической, а прицельная дальность больше километра, так что даже после того, как обнаружат, ничем не достанут с их автоматиками, бьющими на двести метров, а прицельно – на пятьдесят.
Ингрид начала пробираться под защитой камней и деревьев еще ближе, я наконец выбрал из двух охранников отдыхающего в тени, прицелился, нажал на скобу, быстро поймал в крестик прицела голову другого.
Они просто опускались на свои места, даже двое на вышке не успели поднять тревогу, потому что я выбрал момент, когда смотрели в разные стороны, стоя спинами один к другому, хорошо прицелился и выстрелил, с торжеством экспериментатора отметив, что хоть и не повторил достижение сержанта морской пехоты США Стива Райхера, когда тот, используя Barrett M82A3M82A3, 9 апреля 2004 года одной пулей убил троих иракских повстанцев, которые прятались за каменной стеной. Выстрел был сделан с расстояния 1600 метров, но я тоже снял обоих боевиков одной пулей, а я не профессионал…
Корпус в три этажа, вблизи еще больше похож на производственный, хотя раскрашен уже выцветшими красками не то под склад детских игрушек, не то под что-то тоже мирное и спокойное.
Там деревьев намного больше, кусты тоже и декоративные, и что-то такое с ягодами, ах да, это же арбитус, кордилина, калистемон… блин, да заткнись ты с этими гербариями…
Здание в окружении деревьев, а их в свою очередь окольцовывает забетонированная дорога в две полосы, что ведет к воротам…
Навстречу идут двое парней с автоматами в руках, уверенные и щегольские, пятнистая форма сидит на них как влитая, но даже мне видно, что не ветераны, автоматы держат скорее красиво, чем в готовности к немедленной стрельбе по цели.
Ингрид вытянула обе руки, крепко сжимая рукоять пистолета. Щелкнул хлопок, следом за ним еще один. Охранники свалились, убитые точными выстрелами в головы.
Она шепнула:
– Быстро затащим в кусты!
Я замешкался, она зашвырнула в кусты своего, затем помогла мне.
– Как ты?
– Уже дрожу, – сообщил я. – Но с тобой мне совсем не страшно.
– Так и держись, – велела она. – И не высовывайся.
– Всегда за тобой, – сказал я, – моя берберища…
С ее стороны донесся приглушенный хлопок, а далеко впереди фигурка часового беззвучно опустилась. Я старался продвигаться быстрее, пусть Ингрид и считает меня неумехой, но стрелок из меня намного точнее, чем она, потому поспешил снять двух раньше, чем она их даже заметила.
Постепенно приближаемся, замирая при каждом шелесте, слышнее музыка, смех, даже гогот. Если подобраться еще чуть, можно будет пополнить коллекцию анекдотов, хотя вряд ли мне понравятся шуточки про грязных гяуров.
Вторую вышку то и дело заслоняет колышущаяся ветка дерева, я выждал момент, выстрелил. Часовой рухнул с вышки, а я быстро поймал в прицел еще одного, ссадил его со ступеней, а третий в самом низу рухнул почему-то на бок и с грохотом завалил целую батарею пустых ведер.
На шум выглянул боевик, увидел распростертое в крови тело, заорал дико:
– Тревога!.. Нападение!
Я торопливо всадил пулю ему в переносицу, но теперь со внезапностью покончено, из-за деревьев начали появляться охранники. Сразу же открыли беспорядочную стрельбу из автоматов. На таком расстоянии, да еще на бегу шанса прицельно попасть практически нет, но весь расчет на ужас перед градом пуль, что свистят мимо, бьют в деревья, срезают листья и мелкие веточки…
Я отодвинулся в сторону и, спрятавшись за стволом могучего дуба, отвечал одиночными выстрелами. Когда из бегущих на меня ни одного на ногах не осталось, я перенес огонь на тех, кто подкрадывается, прячась за деревьями, к Ингрид.
Один уже подбежал так близко, что мог бы достать ее ножом. Моя пуля ударила его в затылок как раз в момент, когда Ингрид развернулась и выстрелила ему в грудь.
Над моей головой пуля ударила в дерево и оставила в нем глубокую дыру, словно там побывало бешено вращающееся сверло.
В страхе я прикинул, где может быть снайпер, глупо было его не поставить на всякий пожарный, на всякий случай моментально проверил по спутнику, а так как знаю, куда смотреть, то усмотрел, хоть и не сразу, на вершине косогора именно там, где и предположил.
Парень залег, расставив широко для лучшей устойчивости ноги, в руках снайперская самозарядная, это уменьшает дальность, но здесь всего метров двести, так что промахнуться трудно.
Я приблизился, задерживая дыхание, он вроде бы что-то почуял, у нас многое осталось от диких предков, начал было поворачивать голову, но острый клинок десантного ножа вошел точно между позвонками у основания черепа, отрезав спинной мозг от головного.
Он ударился лицом в землю, я быстро стащил его за ноги на пару шагов вниз, а сам залег на его место и прильнул глазом к окуляру оптического прицела.
Мой «Выхлоп» лучше, но надо долго снимать глушитель, что мешает дальности и точности, а сейчас быстро сделал с десяток выстрелов, укладывая каждого, кого замечал на территории вокруг здания, подхватился и ринулся к Ингрид.
Она оглянулась, злая и с горящими глазами.
– Не отставай так сильно!
– Слушаюсь, – ответил я поспешно. – Что дальше?
Глава 9
Внутри тренировочного лагеря боевиков главное здание еще и огорожено высоким забором, стальная сетка натянута между металлическими столбами.
Ингрид пошла вперед, согнутая и готовая к взрывным движениям, я наконец-то ощутил холодок страха, все-таки животная часть во мне еще как сильна, а страх не чего-то определенного, а именно иррациональный, доставшийся мне от таких далеких предков, для которых обезьяна уже была вершиной творения.
Сетка красивым ромбиком, но из очень толстой проволоки, простыми кусачками, как понимаю, не перехватить.
Ингрид быстро пришлепнула к воротам крохотную магнитную мину, я все понял и вместе с нею отбежал в сторону.
– Заткни уши, – велела она мне и нажала на кнопку в руке. Тихонько грянул приглушенный взрыв, ворота дернулись, показывая, что да, сдаются, можно входить.
На такой огромной территории, понятно, никто газоны стричь не будет. Трава до пояса, кое-где деревца, есть даже громадные.