Текст адаптирован (без упрощения текста оригинала) по методу Ильи Франка: текст разбит на небольшие отрывки, каждый и который повторяется дважды: сначала идет английский текст с «подсказками» — с вкрапленным в него дословным русским переводом и лексико-грамматическим комментарием (то есть адаптированный), а затем — тот же текст, но уже неадаптированный, без подсказок.
Начинающие осваивать английский язык могут при этом читать сначала отрывок текста с подсказками, а затем тот же отрывок — без подсказок. Вы как бы учитесь плавать: сначала плывете с доской, потом без доски. Совершенствующие свой английский могут поступать наоборот: читать текст без подсказок, по мере необходимости подглядывая в подсказки.
Запоминание слов и выражений происходит при этом за счет их повторяемости, без зубрежки.
Кроме того, читатель привыкает к логике английского языка, начинает его «чувствовать».
Этот метод избавляет вас от стресса первого этапа освоения языка — от механического поиска каждого слова в словаре и от бесплодного гадания, что же все-таки значит фраза, все слова из которой вы уже нашли.
Пособие способствует эффективному освоению языка, может служить дополнением к учебникам по грамматике или к основным занятиям. Предназначено для студентов, для изучающих английский язык самостоятельно, а также для всех интересующихся английской культурой.
Мультиязыковой проект Ильи Франка: www.franklang.ru
От редактора fb2. Есть два способа оформления транскрипции: UTF-LATIN и ASCII-IPA. Для корректного отображения UTF-LATIN необходимы полноценные юникодные шрифты, например, DejaVu или Arial Unicode MS. Если по каким либо причинам вас это не устраивает, то воспользуйтесь ASCII-IPA версией той же самой книги (отличается только кодированием транскрипции). Но это сопряженно с небольшими трудностями восприятия на начальном этапе. Более подробно об ASCII-IPA читайте в Интернете:
http://alt-usage-english.org/ipa/ascii_ipa_combined.shtml http://en.wikipedia.org/wiki/Kirshenbaum
Английский язык с Гербертом Уэллсом Машина Времени
Английский язык с Гербертом Уэллсом
Машина Времени
The Time Machine, by H. G. Wells [1898]
Книгу адаптировала Наталья Кириллова
Метод чтения Ильи Франка
Метод чтения Ильи Франка
Каждый текст разбит на небольшие отрывки. Сначала идет адаптированный отрывок — текст с вкрапленным в него дословным русским переводом и небольшим лексическим комментарием. Затем следует тот же текст, но уже неадаптированный, без подсказок.
Те, кто только начал осваивать какой-либо язык, сначала может читать текст с подсказками, затем — тот же текст без подсказок. Если при этом он забыл значение какого-либо слова, но в целом все понятно, то необязательно искать это слово в отрывке с подсказками. Оно еще встретится — и не раз. Смысл неадаптированного текста как раз в том, что какое-то время — пусть короткое — читающий на чужом языке «плывет без доски». После того, как он прочитает неадаптированный текст, нужно читать следующий адаптированный. И так далее. Возвращаться назад — с целью повторения — не нужно. Следует просто продолжать читать дальше.
Конечно, сначала на вас хлынет поток неизвестных слов и форм. Этого не нужно бояться: никто никого по ним не экзаменует. По мере чтения (пусть это произойдет хоть в середине или даже в конце книги) все «утрясется», и вы будете, пожалуй, удивляться: «Ну зачем опять дается перевод, зачем опять приводится исходная форма слова, все ведь и так понятно!» Когда наступает такой момент, «когда и так понятно», стоит уже читать наоборот: сначала неадаптированную часть, а потом заглядывать в адаптированную. (Этот же способ чтения можно рекомендовать и тем, кто осваивает язык не с нуля.)
Язык по своей природе — средство, а не цель, поэтому он лучше всего усваивается не тогда, когда его специально учат, а когда им естественно пользуются — либо в живом общении, либо погрузившись в занимательное чтение. Тогда он учится сам собой, подспудно.
Наша память тесно связана с тем, что мы чувствуем в какой-либо конкретный момент, зависит от нашего внутреннего состояния, от того, насколько мы «разбужены» сейчас (а не от того, например, сколько раз мы повторим какую-нибудь фразу или сколько выполним упражнений).
Для запоминания нужна не сонная, механическая зубрежка или вырабатывание каких-то навыков, а новизна впечатлений. Чем несколько раз повторить слово, лучше повстречать его в разных сочетаниях и в разных смысловых контекстах. Основная масса общеупотребительной лексики при том чтении, которое вам предлагается, запоминается без зубрежки, естественно — за счет повторяемости слов. Поэтому, прочитав текст, не нужно стараться заучить слова из него. «Пока не усвою, не пойду дальше» — этот принцип здесь не подходит. Чем интенсивнее человек будет читать, чем быстрее бежать вперед — тем лучше. В данном случае, как ни странно, чем поверхностнее, чем расслабленнее, тем лучше. И тогда объем материала делает свое дело, количество переходит в качество. Таким образом, все, что требуется от читателя, — это просто почитывать, думая не об иностранном языке, который по каким-либо причинам приходится учить, а о содержании книги.
Если вы действительно будете читать интенсивно, то метод сработает. Главная беда всех изучающих долгие годы один какой-либо язык в том, что они занимаются им понемножку, а не погружаются с головой. Язык — не математика, его надо не учить, к нему надо привыкать. Здесь дело не в логике и не в памяти, а в навыке. Он скорее похож в этом смысле на спорт, которым нужно заниматься в определенном режиме, так как в противном случае не будет результата. Если сразу и много читать, то свободное чтение на новом языке — вопрос трех-четырех месяцев (начиная «с нуля»). А если учить помаленьку, то это только себя мучить и буксовать на месте. Язык в этом смысле похож на ледяную горку — на нее надо быстро взбежать. Пока не взбежите — будете скатываться. Если достигается такой момент, что человек свободно читает, то он уже не потеряет этот навык и не забудет лексику, даже если возобновит чтение на этом языке лишь через несколько лет. А если не доучил — тогда все выветрится.
А что делать с грамматикой? Собственно для понимания текста, снабженного такими подсказками, знание грамматики уже не нужно — и так все будет понятно. А затем происходит привыкание к определенным формам — и грамматика усваивается тоже подспудно. Это похоже на то, как осваивают же язык люди, которые никогда не учили его грамматики, а просто попали в соответствующую языковую среду. Я говорю это не к тому, чтобы вы держались подальше от грамматики (грамматика — очень интересная и полезная вещь), а к тому, что приступать к чтению подобной книги можно и без особых грамматических познаний, достаточно самых элементарных. Данное чтение можно рекомендовать уже на самом начальном этапе.
Такие книги помогут вам преодолеть важный барьер: вы наберете лексику и привыкнете к логике языка, сэкономив много времени и сил.
Илья Франк, [email protected]
CHAPTER I
The Time Traveller (for so it will be convenient to speak of him) (Путешественник по Времени (будет уместнее называть его так): «временной путешественник (поскольку так будет удобно говорить о нем)»; tospeak— говорить, разговаривать) was expounding a recondite matter to us (разъяснял нам малопонятный /для нас/ вопрос; toexpound— излагать; разъяснять; recondite— темный, неясный; малопонятный; matter— вещество; вопрос, дело). His grey eyes shone and twinkled (его серые глаза сияли и искрились; toshine— сиять, сверкать; totwinkle— мерцать; искриться), and his usually pale face was flushed and animated (а обычно бледное лицо /горело/ румянцем и воодушевлением; toflush— бить струей; приливать к лицу; animated— оживленный; воодушевленный). The fire burned brightly (ярко пылал огонь /в камине/; toburn— гореть, пылать), and the soft radiance of the incandescent lights in the lilies of silver (и мягкие отблески электрических ламп в лилиях из серебра = серебряных лилиях) caught the bubbles that flashed and passed in our glasses (переливались в наших бокалах, вспыхивая и исчезая в пузырьках воздуха: «ловили пузырьки воздуха, которые вспыхивали и исчезали в наших бокалах»; tocatch— ловить, хватать; toflash— вспыхивать; topass— двигаться вперед; исчезать).
convenient [kqn`vi:njqnt], expound [Iks`paund], recondite [rI`kOndaIt], radiance [`reIdjqns], incandescent ["Inkxn`des(q)nt]
The Time Traveller (for so it will be convenient to speak of him) was expounding a recondite matter to us. His grey eyes shone and twinkled, and his usually pale face was flushed and animated. The fire burned brightly, and the soft radiance of the incandescent lights in the lilies of silver caught the bubbles that flashed and passed in our glasses.
Our chairs, being his patents (стулья его изобретения, /на которых мы сидели/: «наши стулья, будучи его изобретениями»), embraced and caressed us rather than submitted to be sat upon (/казалось/, скорее ласково обнимали нас, чем покорялись /своему прямому предназначению/: «скорее обнимали и ласкали нас, чем подчинялись /тому/, чтобы на них сидели»; to embrace — обнимать; to caress — ласкать/ся/; to submit — подчинять/ся/) and there was that luxurious after-dinner atmosphere (и была = царилата блаженная послеобеденная атмосфера; luxurious — роскошный; блаженный) when thought roams gracefully free of the trammels of precision (когда можно насладиться странствиями мысли, свободной от необходимости быть конкретной: «когда мысль грациозно странствует, свободная от препятствий точности»; to roam — странствовать, скитаться, бродить). And he put it to us in this way (и вот что он нам сказал: «и он представил нам это следующим образом»; toput— класть, положить; излагать, представлять)—marking the points with a lean forefinger (выделяя ключевые моменты с /помощью/ тонкого указательного пальца; point— точка, ключевой момент)—as we sat (в то время как мы сидели; tosit— сидеть) and lazily admired his earnestness over this new paradox (as we thought it) (лениво = отстраненно восхищаясь его убежденностью в этом новом парадоксе (как нам /тогда/ казалось: «как мы думали об этом»); lazy— ленивый; earnest— серьезный; убежденный; tothink— думать), and his fecundity (/равно как/ и его плодовитостью = изобретательностью; fecundity— плодородие; плодовитость /тж. перен./; fecundus, a, um— плодородный; обильный /лат./).
Our chairs, being his patents (стулья его изобретения, /на которых мы сидели/: «наши стулья, будучи его изобретениями»), embraced and caressed us rather than submitted to be sat upon (/казалось/, скорее ласково обнимали нас, чем покорялись /своему прямому предназначению/: «скорее обнимали и ласкали нас, чем подчинялись /тому/, чтобы на них сидели»; to embrace — обнимать; to caress — ласкать/ся/; to submit — подчинять/ся/) and there was that luxurious after-dinner atmosphere (и была = царилата блаженная послеобеденная атмосфера; luxurious — роскошный; блаженный) when thought roams gracefully free of the trammels of precision (когда можно насладиться странствиями мысли, свободной от необходимости быть конкретной: «когда мысль грациозно странствует, свободная от препятствий точности»; to roam — странствовать, скитаться, бродить). And he put it to us in this way (и вот что он нам сказал: «и он представил нам это следующим образом»; toput— класть, положить; излагать, представлять)—marking the points with a lean forefinger (выделяя ключевые моменты с /помощью/ тонкого указательного пальца; point— точка, ключевой момент)—as we sat (в то время как мы сидели; tosit— сидеть) and lazily admired his earnestness over this new paradox (as we thought it) (лениво = отстраненно восхищаясь его убежденностью в этом новом парадоксе (как нам /тогда/ казалось: «как мы думали об этом»); lazy— ленивый; earnest— серьезный; убежденный; tothink— думать), and his fecundity (/равно как/ и его плодовитостью = изобретательностью; fecundity— плодородие; плодовитость /тж. перен./; fecundus, a, um— плодородный; обильный /лат./).
embrace [Im`breIs], caress [kq`res], luxurious [lAg`zjuqrIqs], precision [prI`sIZ(q)n], fecundity [fe`kAndqtI]
Our chairs, being his patents, embraced and caressed us rather than submitted to be sat upon, and there was that luxurious after-dinner atmosphere when thought roams gracefully free of the trammels of precision. And he put it to us in this way—marking the points with a lean forefinger—as we sat and lazily admired his earnestness over this new paradox (as we thought it) and his fecundity.
'You must follow me carefully (вы должны внимательно следить за моими рассуждениями: «вы должны следовать за мной внимательно»; tofollow— следовать /за кем-либо/). I shall have to controvert one or two ideas that are almost universally accepted (мне придется опровергнуть одно или два представления, которые /считаются/ практически общепринятыми; tocontrovert— оспаривать; опровергать; idea— идея; понятие, представление; toaccept— принимать; признавать). The geometry, for instance, they taught you at school (геометрия, например, которую вам преподавали в школе; toteach— обучать /кого-либо/, преподавать) is founded on a misconception (основана на недоразумении; misconception— неправильное представление; недоразумение).'
'Is not that rather a large thing to expect us to begin upon? (не слишком ли это широкая тема, чтобы начинать с нее /беседу/ с нами)' said Filby, an argumentative person with red hair (сказал Филби, любящий спорить человек = любитель поспорить с рыжими волосами).
controvert [`kOntrqvWt], universally ["ju:nI`vWs(q)lI], argumentative ["Q:gju`mentqtIv]
'You must follow me carefully. I shall have to controvert one or two ideas that are almost universally accepted. The geometry, for instance, they taught you at school is founded on a misconception.'
'Is not that rather a large thing to expect us to begin upon?' said Filby, an argumentative person with red hair.
'I do not mean to ask you to accept anything without reasonable ground for it (я и не собираюсь просить вас соглашаться с чем-либо без разумных на то оснований; tomean— намереваться, собираться; иметь в виду, подразумевать). You will soon admit as much as I need from you (/но/ скоро вы признаете то, что я прав: «вы скоро согласитесь настолько, насколько мне это нужно от вас»; toadmit— допускать; принимать; соглашаться). You know of course that a mathematical line (вы, конечно, знаете, что математическая линия), a line of thickness nil(линия с нулевой толщиной; nil— ничего, ноль), has no real existence (реально не существует: «не имеет реального существования»). They taught you that (учили вас этому; toteach)? Neither has a mathematical plane (математической плоскости также не существует: «математическая плоскость также не имеет /реального существования/»). These things are mere abstractions (все это не более чем абстракции: «эти вещи являются простыми абстракциями»).'
'That is all right (совершенно верно),' said the Psychologist (сказал Психолог).
'Nor, having only length, breadth, and thickness (/но/ имеющий только длину, ширину и высоту; thickness — толщина; зд. высота), can a cube have a real existence (куб тоже не может иметь реального существования = реально существовать).'
thickness [`TIknIs], existence [Ig`zIst(q)ns], psychologist [saI`kOlqdZIst], length [leNT], breadth [bredT]
'I do not mean to ask you to accept anything without reasonable ground for it. You will soon admit as much as I need from you. You know of course that a mathematical line, a line of thickness nil, has no real existence. They taught you that? Neither has a mathematical plane. These things are mere abstractions.'
'That is all right,' said the Psychologist.
'Nor, having only length, breadth, and thickness, can a cube have a real existence.'
'There I object (/а/ здесь я возражаю; toobject— возражать /против чего-либо/),' said Filby (сказал Филби). 'Of course a solid body may exist (несомненно, что твердое тело может существовать). All real things (все реальные вещи)—'
'So most people think (так думает большинство людей). But wait a moment (но подождите секунду). Can an instantaneous cube exist (может ли существовать мгновенный куб = куб вне времени; instantaneous — мгновенный, немедленный)?'
'Don't follow you (не понимаю Вас; tofollow— зд. следить /за словами/, понимать),' said Filby (сказал Филби).
'Can a cube that does not last for any time at all, have a real existence (может ли куб, который не длится = не существует ни единого мгновения, иметь реальное существование = действительно существовать; tolast— продолжаться, длиться)?'
Filby became pensive (Филби задумался: «Филби стал задумчивым»; tobecome— делаться, становиться /употр. как глагол-связка/; pensive— размышляющий, задумчивый).
object [qb`dZekt], instantaneous ["Instqn`teInjqs], pensive [`pensIv]
'There I object,' said Filby. 'Of course a solid body may exist. All real things—'
'So most people think. But wait a moment. Can an instantaneous cube exist?'
'Don't follow you,' said Filby.
'Can a cube that does not last for any time at all, have a real existence?'
Filby became pensive.
'Clearly (очевидно; clear — ясный; понятный, очевидный),' the Time Traveller proceeded (продолжал Путешественник по Времени; to proceed — продолжать/говорить/), 'any real body must have extension in four directions (любое реальное тело должно иметь протяженность в четырех направлениях): it must have Length, Breadth, Thickness, and—Duration (оно должно иметь Длину, Ширину, Высоту и — Продолжительность). But through a natural infirmity of the flesh (но вследствие врожденной ограниченности человеческой природы; infirmity — немощь; ограниченность; flesh — мясо; плоть, человеческаяприрода), which I will explain to you in a moment (я поясню вам /это/ через минуту), we incline to overlook this fact (мы склонны не замечать этого факта; to incline — наклоняться, склоняться; склоняться к /какой-либомысли/; to overlook — возвышаться/надместностью/; незаметить, неучитывать).
proceed [prq`si:d], extension [Iks`tenS(q)n], duration [djuq`reIS(q)n], infirmity [In`fWmItI]
'Clearly,' the Time Traveller proceeded, 'any real body must have extension in four directions: it must have Length, Breadth, Thickness, and—Duration. But through a natural infirmity of the flesh, which I will explain to you in a moment, we incline to overlook this fact.
There are really four dimensions (в действительности существуют четыре измерения), three which we call the three planes of Space (три из которых мы называем пространственными: «три, которые мы называем тремя плоскостями Пространства»; space— пространство), and a fourth, Time (и четвертое — это Время). There is, however, a tendency to draw an unreal distinction between the former three dimensions and the latter (однако имеет место тенденция начертить нереальное разграничение = провести несуществующую на самом деле границу между первыми тремя и последним измерением; todraw— тащить, тянуть; чертить, рисовать, проводить черту; distinction— различение; разграничение; отличие; former— прежний, бывший; первый /из упомянутых/; latter— недавний; последний /из упомянутых/), because it happens that our consciousness moves intermittently in one direction along the latter from the beginning to the end of our lives (поскольку происходит так, что наше сознание прерывисто движется /лишь/ в одном направлении вдоль последнего измерения с начала и до конца нашей жизни; tohappen— случаться, происходить; tomove— двигать/ся/, перемещать/ся/).'
'That (это),' said a very young man (сказал очень молодой человек), making spasmodic efforts to relight his cigar over the lamp (судорожно пытаясь раскурить от лампы свою сигару: «делая судорожные усилия повторно закурить свою сигару над лампой»; tolight— зажигать/ся/; освещать; закурить /трубку и т.п./); 'that ... very clear indeed (это … совершенно ясно на самом деле).'
dimension [dI`menS(q)n], consciousness [`kOnSqsnIs], intermittently ["Intq(:)`mIt(q)ntlI], spasmodic [spxz`mOdIk]
There are really four dimensions, three which we call the three planes of Space, and a fourth, Time. There is, however, a tendency to draw an unreal distinction between the former three dimensions and the latter, because it happens that our consciousness moves intermittently in one direction along the latter from the beginning to the end of our lives.'
'That,' said a very young man, making spasmodic efforts to relight his cigar over the lamp; 'that ... very clear indeed.'
'Now, it is very remarkable that this is so extensively overlooked (то-то и удивительно, что это столь обширно = оченьмногими упускается из виду; extensive — обширный),' continued the Time Traveller, with a slight accession of cheerfulness (продолжал Путешественник по Времени, слегка повеселев: «продолжал Путешественник по Времени с легким прибавлением веселья»; to continue — продолжать; accession — прибавление, пополнение). 'Really this is what is meant by the Fourth Dimension (в действительности это и есть то, что подразумевается под Четвертым Измерением; tomean), though some people who talk about the Fourth Dimension do not know they mean it (хотя некоторые люди, рассуждающие о Четвертом Измерении, не знают, что они имеют в виду = о чем говорят: «не знают, что они /в самом деле/ имеют это в виду»). It is only another way of looking at Time (это лишь иной способ взглянуть = взгляд на Время).