visage [`vIzIG], rotundity [rqu`tAndItI], precocious [prI`kquSqs]
'And on the heels of that came another thought. I looked at the half-dozen little figures that were following me. Then, in a flash, I perceived that all had the same form of costume, the same soft hairless visage, and the same girlish rotundity of limb. It may seem strange, perhaps, that I had not noticed this before. But everything was so strange. Now, I saw the fact plainly enough. In costume, and in all the differences of texture and bearing that now mark off the sexes from each other, these people of the future were alike. And the children seemed to my eyes to be but the miniatures of their parents. I judged, then, that the children of that time were extremely precocious, physically at least, and I found afterwards abundant verification of my opinion.
'Seeing the ease and security in which these people were living (при виде беззаботности и обеспеченности, в которой эти люди жили; ease —облегчение, избавление; беззаботность; security — безопасность, надежность; обеспечение, гарантия), I felt that this close resemblance of the sexes was after all what one would expect (я почувствовал, что такое близкое сходство полов было тем, чего следовало бы ожидать = вполне закономерным; resemblance — сходство); for the strength of a man and the softness of a woman (поскольку сила мужчины и терпимость женщины), the institution of the family (институт семьи), and the differentiation of occupations are mere militant necessities of an age of physical force (и разделение обязанностей являются всего лишь агрессивной необходимостью века физической силы; occupation — занятие, дело; обязанность); where population is balanced and abundant (там же, где население уравновешенно и многочисленно; abundant — обильный, богатый, имеющийсявизобилии), much childbearing becomes an evil rather than a blessing to the State (рождение большого количества детей скорее зло, чем благо для государства; to bless — благословлять, освящать; to become — становиться); where violence comes but rarely and off-spring are secure (где насилие, конечно, случается, но редко, и потомство в безопасности; spring — источник/воды/; источник/происхождение/; off-spring потомок) there is less necessity—indeed there is no necessity—for an efficient family (там меньше необходимости — да на самом деле вообще нет никакой необходимости — в /существовании/ полноценной: «эффективной» семьи), and the specialization of the sexes with reference to their children's needs disappears (и специализация полов, обусловленная нуждами детей, исчезает; reference — связь, отношение). We see some beginnings of this even in our own time (мы видим первые признаки этого уже в наше время), and in this future age it was complete (а в будущем это завершилось = этот процесс завершился; complete — полный; законченный, завершенный, полный/опериодевремени/). This, I must remind you, was my speculation at the time (таковы, должен вам напомнить, были мои предположения на тот момент; speculation— размышление; предположение). Later, I was to appreciate how far it fell short of the reality (позднее я имел возможность оценить, как далеко они не соответствовали = насколько далеки они были от действительности; tofallshort— не хватать, не соответствовать).
security [sI`kjuqrItI], differentiation ["dIf(q)renSI`eIS(q)n], occupation ["Okju`peIS(q)n], evil [`Jv(q)l], specialization ["speSqlaI`zeIS(q)n]
'Seeing the ease and security in which these people were living, I felt that this close resemblance of the sexes was after all what one would expect; for the strength of a man and the softness of a woman, the institution of the family, and the differentiation of occupations are mere militant necessities of an age of physical force; where population is balanced and abundant, much childbearing becomes an evil rather than a blessing to the State; where violence comes but rarely and off-spring are secure, there is less necessity—indeed there is no necessity—for an efficient family, and the specialization of the sexes with reference to their children's needs disappears. We see some beginnings of this even in our own time, and in this future age it was complete. This, I must remind you, was my speculation at the time. Later, I was to appreciate how far it fell short of the reality.
'While I was musing upon these things (пока я размышлял над этими вещами; to muse — погружатьсявразмышления, задумываться), my attention was attracted by a pretty little structure (мой внимание привлекла хорошенькая маленькая постройка), like a well under a cupola (похожая на колодец под куполом). I thought in a transitory way of the oddness of wells still existing (я мельком подумал о странности того, что колодцы до сих пор существуют; transitory — временный, мимолетный; odd — нечетный; странный), and then resumed the thread of my speculations (и затем вновь вернулся к нити своих размышлений; to resume — возвращаться, возобновлять/послеперерыва/). There were no large buildings towards the top of the hill (до вершины холма больше не было никаких крупных зданий), and as my walking powers were evidently miraculous (и, так как мои возможности того, что касается ходьбы, были явно сверхъестественны; miraculous — чудодейственный; сверхъестественный; miracle — чудо; power — сила, мощь; возможность), I was presently left alone for the first time (я скоро остался один в первый раз). With a strange sense of freedom and adventure I pushed on up to the crest (со странным чувством свободы и /в ожидании/ приключений я поспешил к вершине холма; to push on — спешить; crest — гребешок, хохолок, плюмаж/уптиц/; гребень/волны, горы, крепостнойстены/).
cupola [`kjHp(q)lq], miraculous [mI`rxkjqlqs], adventure [qd`venCq]
'While I was musing upon these things, my attention was attracted by a pretty little structure, like a well under a cupola. I thought in a transitory way of the oddness of wells still existing, and then resumed the thread of my speculations. There were no large buildings towards the top of the hill, and as my walking powers were evidently miraculous, I was presently left alone for the first time. With a strange sense of freedom and adventure I pushed on up to the crest.
'There I found a seat of some yellow metal that I did not recognize (там я обнаружил скамью из какого-то желтого металла, который я не узнал = мне незнакомого), corroded in places with a kind of pinkish rust and half smothered in soft moss (разъеденную в некоторых местах чем-то вроде красноватой ржавчины и наполовину утопающую в мягком мхе; to corrode — разъедать; to smother — душить, задыхаться; окутывать, укрывать; зд. утопать), the arm-rests cast and filed into the resemblance of griffins' heads (ручки ее были сделаны в виде голов грифонов; to cast — бросать, кидать; to file — шлифовать; отделывать/стиль/). I sat down on it (я сел на нее), and I surveyed the broad view of our old world under the sunset of that long day (и стал смотреть на широкий простор нашего старого мира под лучами заката того долгого дня; to survey — обводитьвзглядом, внимательноосматривать). It was as sweet and fair a view as I have ever seen (это была самая приятная и прекрасная картина, которую я когда-либо видел). The sun had already gone below the horizon and the west was flaming gold (солнце уже ушло = скрылось за горизонтом, и запад горел золотом; toflame— пылать, гореть), touched with some horizontal bars of purple and crimson (чуть тронутый горизонтальными пурпурными и малиновыми полосами; totouch— дотронуться, коснуться).
corrode [kq`rqud], resemblance [rI`zemblqns], horizon [hq`raIz(q)n]
'There I found a seat of some yellow metal that I did not recognize, corroded in places with a kind of pinkish rust and half smothered in soft moss, the arm-rests cast and filed into the resemblance of griffins' heads. I sat down on it, and I surveyed the broad view of our old world under the sunset of that long day. It was as sweet and fair a view as I have ever seen. The sun had already gone below the horizon and the west was flaming gold, touched with some horizontal bars of purple and crimson.
Below was the valley of the Thames (внизу была = расстилалась долина Темзы), in which the river lay like a band of burnished steel (в которой река лежала подобно полосе сверкающей стали; to burnish — чистить, полировать; сиять, сверкать). I have already spoken of the great palaces dotted about among the variegated greenery (я уже говорил об огромных дворцах, рассеянных среди разнообразной зелени; to dot — обозначатьточкой; усеивать, рассеиваться; dot — точка; пятнышко), some in ruins and some still occupied (некоторые /уже превратились/ в руины, некоторые /были/ еще обитаемы). Here and there rose a white or silvery figure in the waste garden of the earth (тут и там возвышались белые или серебристые изваяния в этом пустынном саду земли; to rise), here and there came the sharp vertical line of some cupola or obelisk (тут и там поднимались остроконечные вертикальные линии куполов и обелисков = остроконечные купола и обелиски). There were no hedges (нигде не было ни изгородей), no signs of proprietary rights (ни признаков собственности; right — правота; право, привилегия), no evidences of agriculture (ни следов земледелия; evidence — очевидность; знак, признак; доказательство, подтверждение; свидетельство); the whole earth had become a garden (вся земля превратилась в сад).
variegate [`veqrIgeIt], hedge [heG], proprietary [prq`praIqt(q)rI]
Below was the valley of the Thames, in which the river lay like a band of burnished steel. I have already spoken of the great palaces dotted about among the variegated greenery, some in ruins and some still occupied. Here and there rose a white or silvery figure in the waste garden of the earth, here and there came the sharp vertical line of some cupola or obelisk. There were no hedges, no signs of proprietary rights, no evidences of agriculture; the whole earth had become a garden.
'So watching (наблюдая таким образом), I began to put my interpretation upon the things I had seen (я начал искать объяснения тому, что видел), and as it shaped itself to me that evening (и согласно тому, как это представлялось мне в тот вечер; to shape — придаватьформу), my interpretation was something in this way (мои выводы были примерно следующими). (Afterwards I found I had got only a half-truth (впоследствии я обнаружил, что тогда я уловил лишь половину правды)—or only a glimpse of one facet of the truth (или только проблеск одной из сторон правды; facet — грань/алмаза/; сторона, грань, аспект).
interpretation [In"tWprI`teIS(q)n], afterwards [`Rftqwqdz], facet [`fxsIt]
'So watching, I began to put my interpretation upon the things I had seen, and as it shaped itself to me that evening, my interpretation was something in this way. (Afterwards I found I had got only a half-truth—or only a glimpse of one facet of the truth.)
'It seemed to me that I had happened upon humanity upon the wane (мне казалось, что я встретился с человечеством в /эпоху/ увядания; tohappen— случаться, происходить; натолкнуться, встретиться /случайно/). The ruddy sunset set me thinking of the sunset of mankind (красноватый закат заставил меня подумать о закате человечества; toset— сажать, усаживать; заставить). For the first time I began to realize an odd consequence of the social effort (я впервые начал осознавать те неожиданные последствия общественных достижений; effort— попытка, усилие; достижение /разг./) in which we are at present engaged (в которые мы в настоящее время вовлечены;toengage— подвергать/ся/, затрагивать; вовлекать). And yet, come to think, it is a logical consequence enough (теперь я прихожу к убеждению, что это были вполне логические последствия; consequence— /по/следствие, результат /чего-либо/). Strength is the outcome of need (сила — это результат необходимости); security sets a premium on feebleness (обеспеченное существование устанавливает наценку на слабость/плату за слабость; premium — награда; вознаграждение, премия; плата; наценка). The work of ameliorating the conditions of life (работа по улучшению условий жизни; toameliorate— улучшать)—the true civilizing process that makes life more and more secure (истинный прогресс цивилизации, делающий наше существование все более и более обеспеченным)—had gone steadily on to a climax (постепенно достиг апогея; climax— высшая точка, кульминация, апогей). One triumph of a united humanity over Nature had followed another (одна победа объединенного человечества над природой следовала за другой; tounite— объединять/ся/). Things that are now mere dreams had become projects (то, что в наши дни /кажется/ простыми мечтами, превратилось в проекты) deliberately put in hand and carried forward (искусно задуманные и воплощенные; toputinhand— спланировать: «положить в руку»; tocarryforward— воплотить на практике, осуществить; deliberately — сознательно, осознанно, обдуманно; взвешенно). And the harvest was what I saw (и урожай был таким, каким я его увидел)!
consequence [`kOnsIkwqns], ameliorating [q`mJlIqreItIN], climax [`klaImxks]
'It seemed to me that I had happened upon humanity upon the wane. The ruddy sunset set me thinking of the sunset of mankind. For the first time I began to realize an odd consequence of the social effort in which we are at present engaged. And yet, come to think, it is a logical consequence enough. Strength is the outcome of need; security sets a premium on feebleness. The work of ameliorating the conditions of life—the true civilizing process that makes life more and more secure—had gone steadily on to a climax. One triumph of a united humanity over Nature had followed another. Things that are now mere dreams had become projects deliberately put in hand and carried forward. And the harvest was what I saw!
'After all, the sanitation and the agriculture of to-day are still in the rudimentary stage (в конце концов охрана здоровья и земледелие в наши дни находятся еще в зачаточном состоянии; rudimentary — зачаточный, неразвитый, рудиментарный/лат./). The science of our time has attacked but a little department of the field of human disease (наука нашего времени = современнаянаука объявила войну лишь малой части человеческих болезней; department — отдел; составнаячасть/чего-либо/), but even so, it spreads its operations very steadily and persistently (но даже при этом она неизменно и упорно продолжает свою работу; to spread — распространять/ся/; steady — устойчивый; неизменный; persistent — настойчивый, упорный; стойкий). Our agriculture and horticulture destroy a weed just here and there and cultivate perhaps a score or so of wholesome plants (земледельцы и садоводы: «наше земледелие и садоводство» уничтожают сорняки то здесь, то там и выращивают, возможно, десятка два полезных растений; to cultivate — культивировать, выращивать), leaving the greater number to fight out a balance as they can (предоставляя остальным бороться /за свое существование/, как они умеют). We improve our favourite plants and animals (мы улучшаем наши любимые = избранныенами виды растений и животных)—and how few they are (и, заметьте, весьма немногие: «и как мало их»)—gradually by selective breeding (постепенно, путем избирательного выведения; to breed — высиживать/детенышей/; выводить, разводить/животных, растения/; gradually — исподволь, мало-помалу, понемногу, постепенно); now a new and better peach (/мы выводим/ то новый, лучший /сорт/ персика), now a seedless grape (то виноград без косточек; seed — семя), now a sweeter and larger flower (то более душистый и крупный цветок), now a more convenient breed of cattle (то более пригодную породу рогатого скота).
horticulture [`hLtIkAlCq], wholesome [`hquls(q)m], gradually [`grxdjuqlI]
'After all, the sanitation and the agriculture of to-day are still in the rudimentary stage. The science of our time has attacked but a little department of the field of human disease, but even so, it spreads its operations very steadily and persistently. Our agriculture and horticulture destroy a weed just here and there and cultivate perhaps a score or so of wholesome plants, leaving the greater number to fight out a balance as they can. We improve our favourite plants and animals—and how few they are—gradually by selective breeding; now a new and better peach, now a seedless grape, now a sweeter and larger flower, now a more convenient breed of cattle.
We improve them gradually (мы улучшаем их постепенно), because our ideals are vague and tentative, and our knowledge is very limited (потому что наши представления об идеале смутны и умозрительны, а знания крайне ограниченны; tentative — предварительный, предполагаемый; умозрительный, невполнеопределенный); because Nature, too, is shy and slow in our clumsy hands (потому как и сама Природа тоже робка и неповоротлива в наших неуклюжих руках). Some day all this will be better organized, and still better (однажды все это будет лучше организовано, гораздо лучше). That is the drift of the current in spite of the eddies (таков поток = такова главная тенденция времени, несмотря на водовороты; current— струя, поток; течение /времени/, ход /событий/). The whole world will be intelligent, educated, and co-operating (весь мир станет разумным, образованным и взаимодействующим); things will move faster and faster towards the subjugation of Nature (все будет двигаться в направлении более быстрого покорения Природы). In the end, wisely and carefully we shall readjust the balance of animal and vegetable life to suit our human needs (в конце концов мы мудро и заботливо установим равновесие животной и растительной жизни для удовлетворения наших человеческих потребностей; toadjust— приводить в порядок, регулировать; tosuit— подходить, соответствовать, удовлетворять).
ideal [aI`dIql], current [`kAr(q)nt], subjugation ["sAbGu`geIS(q)n]
We improve them gradually, because our ideals are vague and tentative, and our knowledge is very limited; because Nature, too, is shy and slow in our clumsy hands. Some day all this will be better organized, and still better. That is the drift of the current in spite of the eddies. The whole world will be intelligent, educated, and co-operating; things will move faster and faster towards the subjugation of Nature. In the end, wisely and carefully we shall readjust the balance of animal and vegetable life to suit our human needs.
'This adjustment, I say, must have been done, and done well (это установление, как я говорю, должно было произойти, и вполне произошло); done indeed for all Time, in the space of Time across which my machine had leaped (действительно произошло за то Время, через которое перескочила моя машина; to leap — прыгать, скакать; перескакивать). The air was free from gnats (в воздухе не стало комаров: «воздух был свободен от комаров»), the earth from weeds or fungi (на земле — сорных трав и плесени); everywhere were fruits and sweet and delightful flowers (везде появились /сочные/ плоды и душистые восхитительные цветы); brilliant butterflies flew hither and thither (яркие бабочки порхали повсюду; hither and thither — тудаисюда). The ideal of preventive medicine was attained (идеал профилактической медицины был достигнут; to attain — достигать, добиваться). Diseases had been stamped out (болезни были уничтожены; to stamp out — затаптывать; уничтожать; to stamp — топнуть/ногой/). I saw no evidence of any contagious diseases during all my stay (я не видел даже признаков заразных болезней за время своего пребывания там). And I shall have to tell you later that even the processes of putrefaction and decay had been profoundly affected by these changes (и позже я расскажу вам о том, что даже процессы гниения и разрушения были глубоко затронуты этими изменениями = приняли совершенно новый вид; toaffect— подвергать физическому воздействию; затрагивать).
fungi [`fANgaI], contagious [kqn`teIGqs], putrefaction ["pjHtrI`fxkS(q)n]
'This adjustment, I say, must have been done, and done well; done indeed for all Time, in the space of Time across which my machine had leaped. The air was free from gnats, the earth from weeds or fungi; everywhere were fruits and sweet and delightful flowers; brilliant butterflies flew hither and thither. The ideal of preventive medicine was attained. Diseases had been stamped out. I saw no evidence of any contagious diseases during all my stay. And I shall have to tell you later that even the processes of putrefaction and decay had been profoundly affected by these changes.
'Social triumphs, too, had been effected (в общественных отношениях тоже была одержана большая победа: «общественные победы также были одержаны»). I saw mankind housed in splendid shelters (я видел, что человечество = люди стали жить в великолепных домах: «людей, поселенных…»; shelter— приют, убежище; tohouse— предоставлять жилище; обеспечивать жильем; поселить, приютить), gloriously clothed (одеваться в роскошные одежды: «одетых в…»), and as yet I had found them engaged in no toil (и к тому же я нашел их свободными от всякого труда;toengage— заниматься чем-л., быть занятым чем-л.; иметь такую-то профессию). There were no signs of struggle, neither social nor economical struggle (не было и следов борьбы, ни социальной, ни экономической). The shop, the advertisement, traffic (магазины, реклама, транспорт), all that commerce which constitutes the body of our world (вся та коммерция, которая составляет основу нашего мира; body — тело; основа), was gone (ушла = исчезла). It was natural on that golden evening that I should jump at the idea of a social paradise (было естественным, что в тот золотистый вечер я невольно пришел к мысли о социальном = земном, общественном рае). The difficulty of increasing population had been met, I guessed (по моим догадкам, трудности, /связанные/ с ростом населения = перенаселениембыли устранены: «преодолены»; to meet — встречать/ся/; противостоять, бороться/противчего-либо/, преодолеть), and population had ceased to increase (и население перестало расти; to cease — переставать, прекращаться).
advertisement [qd`vWtIsmqnt], constitute [`kOnstItjHt], paradise [`pxrqdaIs], guess [ges]
'Social triumphs, too, had been effected. I saw mankind housed in splendid shelters, gloriously clothed, and as yet I had found them engaged in no toil. There were no signs of struggle, neither social nor economical struggle. The shop, the advertisement, traffic, all that commerce which constitutes the body of our world, was gone. It was natural on that golden evening that I should jump at the idea of a social paradise. The difficulty of increasing population had been met, I guessed, and population had ceased to increase.
'But with this change in condition comes inevitably adaptations to the change (но изменение условий неизбежно влечет за собой: «но с изменением условий неизбежно приходит» приспособление к этим изменениям). What (что), unless biological science is a mass of errors (если только биологическая наука — не ряд заблуждений; error— ошибка, заблуждение), is the cause of human intelligence and vigour (является причиной человеческого ума и энергии = стимулирует человеческий ум и энергию)? Hardship and freedom (/только/ трудности и свобода): conditions under which the active, strong, and subtle survive and the weaker go to the wall (/такие/ условия, при которых активные, сильные и ловкие выживают, а более слабые отходят к стене = уступают свое место; subtle— нежный, утонченный, изысканный; искусный, ловкий); conditions that put a premium upon the loyal alliance of capable men (условия, дающие преимущество честному союзу одаренных людей; capable— способный; одаренный, талантливый), upon self-restraint (умению владеть собой; torestrain— сдерживать, обуздывать), patience, and decision (терпению и решительности). And the institution of the family (институт семьи), and the emotions that arise therein (и чувства, там возникающие; toarise— возникать; therein— здесь, там, в этом, в том), the fierce jealousy (сильная ревность), the tenderness for offspring (нежность к потомству), parental self-devotion (родительское самопожертвование; devotion— набожность; пожертвование; todevote— посвящать /себя чему-то возвышенному/; делять, жертвовать /время, деньги/), all found their justification and support in the imminent dangers of the young (все это находит свое оправдание и поддержку в неизбежных опасностях, которым подвергается молодое поколение: «опасностях молодых»).