— Погодите, так вы из числа призванных помочь студентам сделать дипломную? — встрепенулся Эрик. — Мой друг Красной магией весьма увлечён, вдобавок немного разбирается в алхимии!
— Вах! Неужели и в искусстве трансмутации силён? Я в своё время немало времени посвятил травничеству и зельеварению, до сих пор не прочь опробовать какой-нибудь интересный рецептик. И если юноша тот тоже добр и уважителен к старшим, почту за честь познакомиться с ним!
— Могу сбегать привести хоть сейчас. Если Тим на месте, ждите нас вскоре!
Глава 14
— Баджи, привет! С новосельем тебя!
Не заметив внутри никого из посторонних, Эрик поплотнее притворил за собой дверь.
— Спасибо. Хотя, честно говоря, ещё предстоит привыкать к роли кабинетной крысы. На природе оно как-то веселее, и на душе спокойнее.
— Просто здесь необжито пока. И мебель, смотрю, выделили по остаточному принципу, вдобавок не первой свежести. Для оживления пейзажа рекомендую пару кадок с пальмами или фикусами. Ну и цветочную грядку на подоконнике.
Сказано было полушутя, но заинтересовало всерьёз.
— Хм-м, неплохая идея. Если ещё несколько пейзажей по стенам развесить, совсем не уныло получится. А в углу, справа от стола, расположить аквариум.
— С дельфинами?
— С акулами, — усмехнулся Баджи. — Думаю, парочка вуалехвостов вполне скрасила бы моё здесь пребывание. Наблюдать за рыбками можно часами, не отрывая глаз, и проникаясь духом вечности. Идеальное средство для восстановления душевного равновесия. Недаром его рекомендуют индивидуумам с повышенной нервной возбудимостью. Решено: в ближайшие же дни обязательно оборудую мини-водоём. Вроде бы не принято устанавливать их в начальственных кабинетах, но, с другой стороны, прожженным бюрократом вряд ли получится стать. Вот, даже не предложил тебе присесть, с чего, собственно, должно начинаться общение с посетителем. А попросту бери стул да располагайся, не стесняясь. Или спешишь?
— Вовсе нет, — нарочито небрежно пожал плечами Эрик, воспользовавшись советом. — С удовольствием посижу в гостях.
— Эх, не догадался чайником заранее обзавестись. И чашек из дому не прихватил. О заварке вообще молчу. Чем, спрашивается, гостей встречать? Нет, офисного работника из меня точно не получится.
— Спасибо, я не так давно перекусывал.
— Хотя… каптёрка теперь рядом, почему бы не разжиться оттуда всем необходимым?
— Не надо! — решительно отказался Эрик. Получилось слишком эмоционально — Баджи удивлённо поднял глаза.
— Почему?
— Есть причина… собственно, поэтому и решился побеспокоить в первый рабочий день.
— Ага. Значит, не просто так пришёл. Ну и хитрец!
— Не, просто слишком деликатная тема. Свидетели мягко говоря не приветствуются.
— Даже так? Тогда, может, и мне знать не стоит?
— Если честно, мы вообще предпочли бы забыть о том приключении, пусть бы кануло в лету навсегда, — постаравшись придать лицу озабоченное выражение, подпустил туману интриги Эрик. — Но вдруг, если продолжим держать рот на замке, приключится нечто весьма неприятное?
— Раз сам заговорил, давай не темни, выкладывай как есть. Если б не доверял, вообще промолчал бы. Разве не так?
— Так. Просто дело касалось не только меня. Но, думаю, Тим сильно не обидится. Однако вначале вопрос: что ты можешь сказать о Фарзаге?
От удивления Баджи выронил ручку, которую машинально вертел в руке.
— Фарзаг? При чём здесь он? Или у вас с ним конфликт приключился?
— Пока вроде нет. Просто спросил.
— Без всякой задней мысли? Ой, не верится. Что он мой бывший однокурсник, помогает мистеру Фиттиху по хозяйству и является Мастером Белой магии, ни для кого не секрет и вряд ли представляет для тебя интерес. Давай так: всё будет зависеть от сути твоего рассказа. Устраивает?
— Вполне. В общем, незадолго до Нового Года решили мы с приятелем прогуляться ночью до лаборатории…
О том, чем занимались там, Эрик поведал лишь в общих словах, да и то слукавив слегка — хотели, мол, поэкспериментировать немного, но результат не впечатлил. Зато в красках расписал поведение Фарзага, пришедшего следом.
На протяжении всего рассказа Баджи сосредоточенно молчал, слегка нахмурившись и лишь изредка кивая в ответ — скорее соглашаясь с собственными мыслями, чем с собеседником. И лишь когда Эрик замолчал, дожидаясь ответной реакции, резюмировал услышанное.
— М-да, занятная история. Что ж, откровенность за откровенность: друзьями мы никогда не были, общались лишь по необходимости. Слишком уж хитроумен, не люблю, когда втираются в доверие лишь чтобы потом объегорить. Глубокими познаниями в магии никогда не блистал, и когда сдал на Мастера, я сильно удивился — но полагал, вдруг всё же решился профессиональным чародеем стать. А после услышанного сейчас не удивлюсь, если и здесь без жульничества не обошлось. Однако, как ты мудро заметил, не пойман — не вор. Подозрительное поведение к делу не пришьёшь, а зачем являлся в лабораторию, так и осталось неизвестным. Правильно сделали, что не стали шум поднимать. Фарзаг, на сто процентов уверен, отмазку нашёл бы, а вас за проникновение куда не следует отправили бы на общественно-полезные работы. Погоди-ка, а как вообще вы в цоколь пробрались?
— С помощью Иллюзорного Ключа.
— Понятно. Ещё одно нарушение дисциплины. Между прочим, в качестве куратора я тоже имею право объявить выговор. С соответствующей отработкой, мало связанной с постижением колдовства.
— Но ты же не накажешь нас за тот случай?
— Естественно, нет. Если, конечно, не начнёте злоупотреблять доверием. Пойми, роль цербера никакого удовольствия мне не доставит, но и совершенно наплевать на свои новые обязанности тоже не получится. Сами же просили кураторскую должность занять!
— И не жалеем. К кому бы ещё смог бы прийти рассказать такое? Но главное — как быть дальше со всем этим?
Прежде чем ответить, Баджи задумчиво поскрёб подбородок.
— Не думаю, что комендант замешан здесь. Иначе его помощник шёл бы не таясь, спокойно мог и днём наведаться туда. Недостатков у мистера Фиттиха, конечно, хватает, но подобными вещами заниматься он вряд ли станет. Не то мировоззрение. К чему суета, если Штарндаль — дом родной, а должность администратора — предел мечтаний? Другое дело — Фарзаг: если поначалу был на седьмом небе от счастья, то потом невзначай стал поговаривать — скучно, мол, на острове, нет настоящих развлечений. Хотя неизменно отказывался от участия в каких-либо экспедициях. Да, однажды на встрече выпускников Академии заявил — хорошо, мол, крутым Мастерам Духа, могут под контролем целый гарем содержать, и чтоб жёны с утра до вечера угождали и ублажали. Мы, помнится, посмеялись тогда, сочтя за навеянную алкогольным дурманом неостроумную шутку, но вдруг таковы его мечты и есть?
— По принципу — что у трезвого на уме, то у пьяного на языке?
— Навроде того. А поскольку с колдовскими талантами плоховато, реализовать мечту можно лишь имея соответствующие доходы. Но если ты не удачливый бизнесмен или финансовый гений, откуда им взяться?
— Мастера вполне могут зарабатывать на жизнь своим ремеслом!
— Согласен. Сам лично недавно взял заказ на зачаровку партии костяных амулетов антизмеиным заклятьем. Подобные безделушки нарасхват в южных странах. Весьма популярна и бижутерия, отпугивающая крокодилов, акул, кровососущих насекомых. Поэтому у нас многие практикуются в соответствующих разделах магии. Своих покупателей найдут и более экзотические разновидности защиты — против уссурийских тигров или амазонских пираний, например. Миллионером, правда, на этом не станешь. Во всяком случае быстро.
— А разве нет заказов, оплачиваемых более щедро?
— Сколько угодно. Но ты уже не маленький, должен понимать: за красивые глаза такие деньги не платятся.
Пристыженный собственной наивностью, пусть и изрядно уменьшившейся за время жизни на острове, но окончательно так и не искоренённой, Эрик замолчал. Однако Баджи вовсе не собирался продолжать читать мораль.
— Ладно, извини за прямоту. Спасибо, что открыл глаза. Даже если Фарзаговы проделки и не наносят особого вреда, факт их противозаконности напрягает сам по себе. Разумеется, брать надо с поличным, но как предугадать момент, когда ему вновь поступит «заказ»?
Несколько минут прошло в оживлённом обсуждении уже продумывавшихся Эриком идей, в принципе легко осуществимых, но имевших глобальным недостатком очевидность — противник без труда смог бы их предугадать и предпринять контрмеры. Наконец промелькнула-таки мысль, ранее в голову не приходившая:
— Баджи! Ведь ты умеешь применять Симбиоз Разумов!
— Не настолько хорошо. Собственно, кроме дельфинов, я его почти и не пробовал…
— Баджи! Ведь ты умеешь применять Симбиоз Разумов!
— Не настолько хорошо. Собственно, кроме дельфинов, я его почти и не пробовал…
— А если с помощью Усилителя Эмпатии?
— Тогда должно получиться. Хотя вообще-то вещь Весте принадлежит, без её разрешения взять никак не смогу, уж извини. Но не волнуйся: к Фарзагу её отношение куда хуже моего, поэтому вряд ли последуют возражения.
Похоже, кое-кто распускал руки не там где надо. Вслух высказывать своё предположение Эрик, естественно, не стал.
— Другое дело: какое животное подойдёт для нашей цели? — ударился в рассуждения Баджи. — С крупными работать проще, они понятливей, но замаскировать их — та ещё проблема. Я ведь не смогу постоянно держать под контролем, такое только Великим под силу. А из мелких… неплохо подошла бы обычная мышь, но здесь же повсюду заклятия против грызунов понатыканы, Фиттих за имущество трясётся, чтоб не погрызли невзначай. Змей привлекать почему-то не хочется, да наверняка и против них защита имеется. По размерам вообще идеальны насекомые, но уж слишком тупы, даже у крутых чародеев дрессировать их не всегда получается. Ладно, давай так: оставь дело мне, и заходи денька через три. Авось чего-нибудь да придумаем.
Эрик радостно согласился. Словно камень с души — наконец-то позади все сомнения. И пусть не только ему придётся ломать мозги.
— Да, кстати, тут о тебе спрашивали.
Холодок настороженности сразу же остудил приподнятое настроение. Кому и зачем он мог понадобиться?
— Кто?
— Некий Мастер Кьюби. Я его не знаю, и поэтому удивился, откуда он знает про тебя. Вроде бы желает стать наставником для подготовки дипломной работы.
Значит, Лайта нашла-таки подходящую кандидатуру. Класс! Лишнее доказательство правильности его выбора.
— Как объявится вновь, позову знакомиться. Если только Саграно даст добро, а то вполне может и завернуть к другому ученику. И ещё — имею свежий выпуск «Магического Вестника». Читать будешь?
— С удовольствием.
Учитывая, что предыдущий выпуск прошёл мимо — ни у кого не оказалось «лишнего экземплярчика», предложение оказалось очень даже кстати. Радостно поблагодарив за всё, Эрик поспешил к себе — успеть прочесть первым, пока не объявились другие желающие. Сообщения о находке очередного захоронения, где в числе прочих присутствовали предметы, сохранившие следы волшебства, и поимке ликантропа, на поверку оказавшегося незадачливым друидом, по ошибке применившего формулу бессрочной трансформации, он просмотрел, особо не вдаваясь в подробности — успел привыкнуть к подобным историям. Однако в заметку, идущую следом, буквально впился глазами и не оторвался, пока не дочитал до конца.
«…ранее нами уже сообщалось о том, как бакалавру Белой магии Питу Преслогу удалось напасть на след артефакта, в течение столетий считавшегося безвозвратно утерянным — Лампы-аль-Хазреда, обладающей уникальной способностью отправлять в миры сладких грёз, навсегда уводя из окружающей действительности, слишком часто, увы, серой и скучной. Очередным владельцем лампы оказался отставной офицер британской армии Арчибальд Моренс, дело о таинственном исчезновении которого более сотни лет пылилось в центральном архиве ФБР. К сожалению, в нём отсутствовали сведения, кому именно отошло имущество сэра Моренса. Однако, держась за кончик нити Ариадны, куда проще выбраться из лабиринта, чем бродить наугад — не менее дюжины исследователей принялись перерывать архивы, горя желанием распутать историю до конца. Повезло Энрике Делимшо, языковеду и криптологу Американского Этнографического Общества, просматривавшего объявления о распродаже „ничейного“ имущества на аукционах — предмет, описанный как „старинный восточный светильник из чеканной бронзы с гравировкой“ был выставлен на торги в 1916 г. И приобретён неким мистером Дж. Р.Вудсоном за три сотни долларов — весьма солидную по тем временам сумму.
Среди немалого числа людей, носивших аналогичную фамилию, наибольший интерес представила личность Джеймса Роузи Вудсона, предприимчивого техасского скотопромышленника и немалого любителя раритетов. Возомнив себя большим знатоком исчезнувших цивилизаций, он успел насобирать целую коллекцию археологических диковинок прежде, чем скоропостижно скончался от инфаркта пару десятилетий спустя. Обстоятельства кончины не предполагали какого-либо вмешательства со стороны артефакта; тем не менее, Энрике решил проработать данную версию до конца.
Вместе с Мастером Кеном Оллвиллем им удалось разыскать праправнука того скотопромышленника — Эндрю Пиллокса, проживавшего в семейном особняке неподалёку от Тэнфора. Мистер Пиллокс любезно согласился продемонстрировать содержимое коллекции, значительно за прошедшее время увеличившееся. Увы, среди экспонатов не оказалось ничего похожего на Лампу; не значилась она и в личном каталоге хозяина апартаментов. И лишь дворецкий, верный слуга семьи на протяжении почти четырёх десятков лет, озаботившись пропажей, вспомнил под конец — часть предметов, выходя замуж, забрала с собой дочь Дж. Р.Вудсона. Отец, похоже, не одобрил выбор жениха — в доме её имя практически не упоминалось, и поэтому иных подробностей, кроме демонстрации чудом сохранившегося семейного фотоальбома начала двадцатого века, не последовало.
Пришлось вновь обращаться к учётной документации тех лет. В 1920-м Мэри Уилкокс, урождённая Вудсон, вместе с мужем, актёром эпизодических ролей Гарри Уилкоксом, переехали в Калифорнию. Здесь же, в городишке Лос-Эримас, когда-то процветавшем, а ныне пребывающем в запустении, прошли несколько лет их брака, расторгнутого „ввиду участившихся симптомов психического расстройства у супруги, сделавшего невозможным дальнейшее совместное проживание“. Действительно, в регистрационной книге муниципального приюта душевнобольных оказалась запись о помещении миссис Уилкокс в стационар, причём в графе „основания для выписки“ значилось „нарушение назначенного лечащим врачом режима, связанное с самовольным, в обход установленных правил, оставлением больничного покоя“.
Если за „душевные расстройства“ были приняты восторженные описания неземных миров, навеваемых артефактом, то побег из „жёлтого дома“ вполне мог означать исчезновение в те неведомые края, о местонахождении которых по-прежнему остаётся лишь строить догадки».
Дочитав до конца, Эрик отложил газету и погрузился в раздумья. Чем же всё-таки зацепила его история о Лампе-аль-Хазреда?
Глава 15
Мастер Кьюби оказался жизнерадостным широкоплечим здоровяком лет тридцати пяти по виду. Едва познакомились, он сразу же предложил звать его по имени — Роджер, без всяких там титулов и церемоний.
— А тебя, стало быть, Эриком зовут? Очень приятно. Из какого уголка Скандинавии изволил прибыть сюда?
— Вообще-то я из России.
— Правда? Ни разу не слышал о русском с таким именем. Впрочем, чему удивляться, если последнее время то и дело натыкаюсь на американцев с именами Вичезе, Суагиро или Нюэн. Глобализация, однако! А сейчас просто вспомнил про Эрика Рыжебородого, потому и спросил.
— Который вроде бы впервые добрался до Америки?
— Не, сам Рыжебородый дальше Гренландии не плавал, это его сын Лейф высадился на побережье Северной Америки и основал поселение, недолго, увы, просуществовавшее. Новооткрытые места получили название Винланд, то бишь виноградная земля. Климат в те времена, похоже, был значительно мягче, если на территории нынешней Канады мог расти виноград. А в Гренландии вовсю зеленело, иначе с какого перепугу её бы так назвали? Ну ладно, оставим викингов в покое, их приключения уж тысячелетие как закончились, одновременно с принятием христианства. Грабить собратьев по вере стало немодно, а до иноверцев ещё пойди доберись. Такие вот дела. Переходя же к сути, твою кандидатуру рекомендовали как весьма перспективного ученика духа, чуть ли не лучшего на курсе.
— Изрядное преувеличение. На самом деле я вряд ли даже в первой десятке.
— Ой ли? Человек, посоветовавший обратить на тебя внимание, в своих суждениях ошибается редко. Впрочем, проверить несложно. Есть простенький, но довольно-таки забавный тест, по имени создателей названный критерием Мэша-Гразельского. Слышал о таком?
Эрик отрицательно покачал головой.
— Дон Фердинанд-Энрике ни разу о нём не упоминал. Да и другие колдуны вроде тоже. Если только вскользь, не раскрывая содержания. Иначе запомнил бы.
— Неудивительно, поскольку научность теста сомнительна, он скорее сродни гаданию. Хотя частенько попадает точно в цель. Вообще-то Мэш поначалу изобретал всего лишь индикатор наличия магических способностей. Гразельский конкретизировал, каких именно, и вместе они творчески доработали идею, придав ей форму ритуала бросания жребия.