- Попалась, - проговорил Владимир.
- Да, и видно, не очень-то жалеет об этом.
Тут они опять услышали уже более громкий вскрик и старуха окончательно проснулась. Она встала и стала искать взглядом барышню, но, не увидев ее, запаниковала.
- Свершилось, - улыбаясь, сказал Владимир, - теперь твоя очередь - выходи на сцену. Ты должна пока заменить Полюшку.
- Я? - испуганно воскликнула Поля. Я ж еще ничему не научилась. Как я разговаривать-то буду? Что делать?
- Не время мешкать, вспомни классику, беги. Обойди озеро с другой стороны, и подойди к старухе сзади, чтобы она успокоилась и не подняла крик. А то Парашка со своим конюхом тоже встрепенутся и тут такое начнется!
Полина быстро сняла с себя простую деревенскую одежду, которую ей дала Ксана, и с видом обреченной побрела к старой няне.
Владимир наблюдал за этой сценой, слегка улыбаясь и еще раз удивляясь схожести двух девушек.
- Да тут я, нянюшка! - подойдя к ней со стороны тропинки, сказала Полина.
Нянька, облегченно вздохнув, взяла большое полотнище и стала обтирать изящное тело воспитанницы.
- Да и не мокрая ты навовсе! - удивилась старуха.
- А я на солнышке понежилась, обсушилась, объяснила ей Поля.
Нянька как-то странно посмотрела на девушку, потом стала подавать ей одежду, чтобы идти домой.
- Вода сегодня распрекрасная! - воскликнула Поля, - так бы и плескалась еще...
- Чудная ты чтой-то сегодня, дитятко! Не заболела чай? И дотронулась морщинистой ладонью до лба девушки.
- Да нет, пустое! Просто весело мне, и домой не хочется!
- Пора, батюшка распорядились, чтоб к тебе сегодня паликхмахер, да модистка пришли. Будут из тебя столичную кралю делать. Тьфу! - и перекрестилась.
- Так зачем, нянюшка? Жених-то еще не скоро прибыть обещались. Еще через две седьмицы только в путь тронется!
- Надобно знать так! - вздохнула старая нянька и утерла слезу. - Вот уедешь от меня в энтот Петенбурх, что я тут - с тоски помру.
- Не помрешь, нянюшка, я тебя к себе заберу! - сжалилась над доброй старушкой Полина.
- Заберешь, как же! Я ж крепостная, барыне и барину собственность. Как оне повелят, так тому и быть.
Приближаясь к большому белому дому, Полина заволновалась. Она никогда не была в таких домах и тем более не знала расположения комнат в нем.
Нянька, как на грех, поспешила на кухню, завтракать, да проверить все ли там ладно. Полина осталась одна в большом зале и не знала, куда ей идти. Она решила схитрить. Заметив, что по дому туда-сюда бегают горничные и дворовые девки, она громко вскрикнула, схватилась за голову и стала оседать на пол.
Одна из простоволосых девиц, всплеснув руками, успела подхватить Полину и заголосила - барышне дурно.
В одночасье сбежались все домашние слуги, подхватили Полину и снесли вверх по лестнице в ее спальню. Одна девица деловито подожгла перо и стала крутить им возле носа Полины. Полина чихнула и открыла глаза.
- Фу, убери эту гадость! - воскликнула Поля и сразу осеклась.
Девица вылупила на нее глаза, будто с барышней что-то не то.
- Как хочу, так и изъясняюсь, - тихо проговорила Поля, пошли все вон, устала я!
Всех как ветром сдуло. И осталась наша Полина спальне одна.
Она огляделась по сторонам. Комната была обставлена в духе тех времен. Лежала она на большой кровати с палантином, рядом стоял небольшой пуфик на витых ножках, поодаль туалетный столик с огромным овальным зеркалом, на полу был выстелен яркий пушистый ковер, шкаф с приоткрытой дверцей, стоял в самом углу комнаты. Комната была огромная, а рядышком с большой ширмой стояла козетка, на ней, видно, и спала иногда старая нянька. В основном, когда, барышне не моглось, или в каких других случаях. На туалетном столике стояли разные причудливые предметы. Поля встала с кровати, на которую ее уложили, и подошла к зеркалу. Зеркало было необыкновенно чистого стекла. Ни одного развода. Новоявленная барышня стала изучать все предметы, лежавшие и стоявшие на столике. Она села на витой стульчик и открыла пудреницу. Дунула на пушистый кусочек меха и поморщилась. Потом понюхала флакон с духами. Запах был приятный - то ли роза, то ли сирень, не понятно. Всякие щипцы и румяна, маленькое серебряное зеркальце в изящной оправе, она посмотрелась в него, сделала гримаску и положила обратно. Бросив это занятие, она подошла к шкафу, скинула с себя тяжелое платье и корсет и надела пеньюар. Ей стало значительно легче. Она улыбнулась, подумав, о том, сколько мучений пришлось бы пережить князю, если бы его драгоценная барышня пришла к нему в кусты в полном облачении. Это ж, сколько всего надо было бы с нее снять? Тут и желание пройдет... И как они в такую жару во всем этом ходят? Удивлялась Поля. Ужас какой-то! Она опять села к зеркалу и стала себя рассматривать. Волосы у нее были действительно коротковаты, у барышни длиннее. А что же будет, когда придет парикмахер? Что он сделает с ее головой, и как барышня вернется обратно совсем с другой прической? Нет, надо все же сказаться больной и отложить весь этот фарс с модистками и прическами.
Она открыла небольшой ящичек и обомлела! В нем стояла небольшая шкатулка с украшениями. Она была полна, а поверх всего лежала ее брошь. Брошь, будто увидев хозяйку, заиграла, засияла... Полина, сама не ведая зачем, поднесла ее к глубокому вырезу пеньюара и приколола. Комната озарилась неземным светом - все вокруг засветилось и засверкало. Яркие лучи, отражались в зеркале, и Полина непроизвольно дотронулась до ее отражения рукой. И сама не поняла, что произошло! Рука ушла почти по запястье в зеркало! Она отдернула руку. Брошь продолжала сверкать и переливаться, Полина резко сорвала ее и бросила в то же место, откуда ее взяла. Она испугалась. Потом подумав, поняла - вот он портал. И она была почти уверена, что и сама барышня знала об этом. Не зря же она грозилась уйти из жизни, утопиться или еще там что. Она знала, что есть другой выход, и хотела уйти туда, только вместе с любимым. А барышня-то наша не так уж и проста, как кажется - подумала Полина. А, может, она даже и не догадывается об этом. Может, ей не приходило в голову дотрагиваться рукой до отражения броши в зеркале? Вот это и надо выяснить. Ведь мать говорила ей, что какая-то из ее прапрабабок ушла в зеркало! Странно. Наверное, все-таки это была Полюшка. Только брошь почему-то оставила на туалетном столике. Этого вообще не понять. Куда она ушла-то тогда?
В комнату почти вбежала встревоженная нянька.
- Милая, детонька, сказывала я тебе, студеная вода-то. Захворала все же! - Она подошла к любимой воспитаннице и дотронулась рукой до ее точеного плечика, пощупать - не горячее ли, и вдруг отдернула руку.
- Полюшка, - сказала нянька, каким-то странным голосом, - а ну-ка глянь на меня! Поверни личико.
- Так я же возле зеркала сижу, нянюшка, не уж-то не видишь ты меня.
- Щечки я твои хочу пощупать, жара ль нет?
- Есть, няня, есть, - и повернулась лицом к удивленной, сложившей на животе руки няньке.
- А откель родинка-то у тебя на плечике? - тихо спросила старушка.
- Какая родинка? - поняв, что попалась, переспросила Полина.
- Так вот она. Не было у тебя ее. Не помню отродясь!
- Мушка это. Нашла бабкину мушку и прилепила, - выпалила Полина.
- Нет, милая, не мушка это. Вижу, тут не то чтой-то делается, не моя ты лапушка! Не тебя грудью вскармливала, да в колыбельке качала. Рассказывай детка. Кто ты, и где моя девочка?
Полина поняла, что деваться некуда. Придется рассказать все старушке, кто она, и откуда появилась. А еще страшнее ей было рассказывать про то, что сейчас на озере в ивняке делается. Да и поверит ли ей нянька. В сказки-то и в те времена мало кто верил!
- Сядьте, нянюшка, или лучше вот сюда, на кровать прилягте. А то еще чего доброго плохо вам сделается!
- Да как же я на барскую кровать-то? Не пужайся, я старуха крепкая, все выдюжу. Сказывай!
- Я не ваша барышня, - и потупилась.
- Ну, уж это я и без тебя поняла! - сказала нянька. - Полюшка-то моя где? Куда вы, ироды, ее-то подевали? Жива ль она? - плача прокричала старуха.
- Не кричите, нянюшка. С вашей барышней все хорошо. Только она сейчас на пруду осталась.
- Зачем это? - удивилась старая женщина, - а ты-то кто, что так на нее похожа?
- А я, и замялась, не зная как объяснить ей, кто она и что тут делает, в этом доме и в этом веке...
- Ну, говори! Исстрадалась вся, где любонька моя, ягодка моя ненаглядная?
- С князем она, на озере в ивняке...
- Ох, горюшко-то како! И что у их там? Она ж безо всего купалась, голенькая! А в одеже ее, ты, окаянная, сюда явилась!
- Не горюйте так, няня, у них все хорошо там, сладилось все.
- Сладилось? - старуха взяла первую попавшую ей под руку тряпку - то ли корсет, то ли нижнюю юбку и хлестанула Полине прям по тому месту, что пониже спины.
- Так они же любят друг друга! Теперь ее тот франт замуж не возьмет, а князь женится на ней. И все будет хорошо, - пытаясь вразумить старуху, тараторила Поля.
- Опозорил девку! Девственности лишил! Как же женится он теперь! - рыдала старушка.
- Успокойтесь, все будет так, как должно было быть. Они будут счастливы и народят детишек. Для этого мы тут и появились.
- Ну, и откуда вас черт принес на нашу голову? - чуть успокоившись и оглянувшись на дверь спальни, кабы никто не услышал, спросила нянька.
- Главное вам поверить в то, что я сейчас расскажу. А там, там все разрешится само собой.
- Уж, постараюсь, поверить...
- Я потомок вашей Полюшки. Ее пра-пра, ну не знаю, как там -внучка в общем. Мы явились из будущего из 21 века, чтобы помочь влюбленным и вернуть брошь и серьги озеру.
- Не о той ли броши и серьгах ты говоришь мне, что две сестры в воде нашли?
- О той. Эти две вещи должны быть вместе и принадлежать озеру.
- Ой, не верю я тебе! Чтой-то заливаешь ты, девка! Как можно из какого-то там будущего к нам сюда прилететь.
- Да не прилетели мы. Мы из озера к вам и пришли. С помощью той самой броши, что лежит сейчас в туалетном столике Полины.
- А откель тада она у тебя-то взялась? - не поверила ей бабка.
-Эта брошь передавалась из поколения в поколение. И вот досталась мне. Ее никто никогда не носил. А я первая надела ее и оказалась тут, у вас. Да еще встретила любимого.
- А кто он - любимый то? - уже хитро улыбаясь, спросила старуха, - не тот ли голый мужик, что у моей Полюшки одежу стибрил?
- Он.
- Говорила она, что он на князя смахивает, да прям как две капли воды!
- Да. Он тоже потомок вашего молодого князя.
- Так, где он щас-то? Не он ли там с моей ягодкой в кустах-то?
- Нет. Не он. Он со мной был и меня за место вашей Полюшки к вам послал, пока они там с князем дела свои обделывали.
- Эх, охальники! Дела! Каки таки дела! От ентих дел девок грязью мажут, да замуж не берут. Да еще от них детки родятся, от дел энтих ваших!
- Так это же хорошо, что детки родятся. Вот родятся у князя и барышни детишки, будете и их в колыбельке качать.
- Да кто мне их отдасть-то? Не выдаст барин Польку за князя. Скроет все и уедет она в Петенбурх. А князь на нашей Марии женится.
- Нет. Не женится. Все не так будет. И если вы нам поможете, то всем хорошо будет. И любимая ваша воспитанница счастлива будет и мы с Владимиром, наконец, домой уйдем. Нам тоже надо детушек рожать и воспитывать. На том и род держаться будет.
- Так, чья ты потомка-то? Не поняла я?
- Думаю, что Полины. Ведь Мария замуж не выйдет в ближайшее время. А может, и нет. Надо у Оксанки спросить. Она все знает, у нее отец колдун был. Только умер он вчера.
- Туда ему и дорога! - воскликнула старуха, но все же перекрестилась.
- Ладно, говори, чаго делать-то надо, а там видно будет.
- Сначала бабушка, не говорите никому, что я не ваша Полина, и что князь, на балу не настоящий будет.
- Ладно, помолчу пока. А когда мое дитятко-то вернется?
- Не скоро еще. Они сейчас в охотничий домик князя уйдут. Там и поживут пока. А за место нее я буду.
-Так поймет материнское сердце, что не дитя ты ей.
- Так ведь внучка, вроде как я! Авось не поймет!
- Ну, а как звать-то тебя, величать?
- Поля я, Полина. Как и ваша воспитанница. А по святкам Аполлинария.
Старая нянька, удивленно посмотрев на девушку, смахнула слезу и, поцеловав ее в макушку, сказала:
- Теперь верю. Наша ты, родная, Полюшка, - и заплакала... Потом, успокоившись, деловито оглядела ее всю и сказала, - не порядок! Ушки-то у тебя не проколоты! Вот и еще одно различие! Да это мы сию минуту поправим! - она вынула из висевшей на стене маленькой подушечки большую булавку, зажгла свечу, прокалила острие на огне и, оттянув Полине мочки ушей, мигом их проколола. Полина вскрикнула и схватилась за уши, а нянька открыла ящик туалетного столика и, взяв из шкатулки золотые сережки, вдела их в маленькие дырочки. - Вот и все! Теперь тебя никто от моей ягодки не отличит!
11. СЕРЬГИ
Мария сидела в своей спальне, готовясь ко сну. Она расчесывала волосы и любовалась на их блеск и красоту. Единственно чем наградила ее природа - это ее чуть рыжеватые густые волосы. Они ниспадали ей на плечи, ложась волнистыми прядями, и блестели в свете свечи. Лицо у нее было миловидным, но лишенным изюминки. Глаза всегда были словно потухшими, правда, цвет их, напоминающий грецкий орех был не плох. Она всегда казалась грустной, и поэтому на нее мало кто из мужчин обращал внимание. В прошлую зиму они с семьей жили в Петербурге. И на скольких балах она не побывала, жениха так и не нашла. На танец ее приглашали обычно из вежливости и всего один раз, так как она от природы еще и немного прихрамывала. Это сказывался врожденный вывих бедра. И хотя с ней тщательно занимались и доктора, и учителя танцев, все же это было слегка, но заметно. Хотя она и была, как считали все окружающие барышней-тихоней, она обладала жгучим темпераментом. Ее не устраивала тихая жизнь в глуши, она мечтала о столице, балах, раутах. Мечтала, чтобы у нее был свой салон, куда бы съезжалась вся знать, она мечтала блистать в свете, но этого ей, видимо было не дано. Полинка дура, думала Мария, вспоминая ее вздохи по князю Владимиру. Конечно, он был определенно не дурен собой, наверняка умел обходиться с дамами, но он решил жить в глуши, уехав из Петербурга, оставив службу и свет. Ее не устраивал такой жених. Будучи в прошлом сезоне не слишком популярной среди знатных мужчин, желающих вступить в брак, Мария вернулась домой и была сосватана с Владимиром, к которому была совершенно равнодушна.
Однако, на вчерашнем балу, князь уделял ей очень много внимания, при этом постоянно посматривая на ее младшую сестру, и она поняла, что он что-то задумал. Согласившись жениться на ней, он совершенно не намерен был этого делать. Вчера она была ослепительна. Ей было сшито потрясающее платье из шелка цвета морской волны. Он очень гармонировал с оттенком ее волос, которые были тщательно уложены и завиты. В уши она вдела те самые серьги, которые они с Полиной нашли на берегу. Матушка, заглянувшая к ней в уборную перед балом, пришла в неописуемый восторг, от вида своей старшей дочери. Мария казалась восхитительной. Глаза горели, грудь вздымалась, тонкая талия подчеркивала стройность фигуры. А в маленьких раковинках ушей сверкали потрясающей красоты серьги. Идеально подходившие по цвету к её платью.
- Откуда у тебя такая красота, дочь? - спросила матушка, рассматривая драгоценные подвески в ушах дочери.
- Мне их старый князь подарил, - соврала Мария. Она решила предупредить старого пройдоху, чтобы он не сознавался, что не имеет к этим серьгам никакого отношения. Полина тоже станет молчать о том, откуда у нее эта брошь. Ан нет, так пусть ее считают вруньей.
Говорят, в наших краях появился молодой красавец, так похожий на молодого князя, что ни у кого не оставалось сомнений, что это грехи молодости старого князя, которыми можно его немного пошантажировать. Помнится, батюшка, не без смеха сказывал, что в молодости князек был так охоч до женского полу, что не упускал возможности уложить под себя любую приглянувшуюся ему бабенку. Вне зависимости от принадлежности к свету. Ему были все равны и дворянки и дворовые, и крестьянки, главное, чтоб была сисяста и до любви охоча. Так, что тут по всей губернии столько бастардов бегает, что и не сосчитаешь!
А еще Мария на балу заметила, что танцуя с нею, молодой князь все время рассматривал ее серьги и постоянно, что-то шептал ей на ухо. Она поняла, что это были не очень приличные обещания их совместного счастливого брака. Она не знала, как от него отделаться -от этого брака. Раньше, когда князь приехал в первый раз на смотрины, она заметила, что он обращает внимание больше на Полину, чем на нее, и при случае шепнула ему, что, мол, девушка она непослушная, непокорная, батюшку с матушкой не уважает, да няньку старую расстраивает. Что любит, как простолюдинка какая, по лесам шастать, грибы с ягодами сбирать и нагишом в озере купаться.
Все это она проговорила ему назидательным тоном, что означало бы, что сам князь в ее лице выбрал воспитанную и покорную невесту. На самом же деле она преследовала совершенно другую цель. Она знала горячность князя и чувственность сестры. И надеялась, что произойдет какой-нибудь скандал, который благополучно освободит ее от этого нежеланного брака. Девушка она была еще молодая, и все еще надеялась найти себе более подходящую партию. Отец ее, наоборот, об этом браке мечтал. Он хотел объединить земли, и тем самым увеличить свои владения. Дело в том, что прилегающие к землям Волоховских заливные луга, Марии оставила в наследство его мать. Бабка Марии. Это было ее приданое, и к его разлюбезной Полинушке не имело никакого отношения. У Полины тоже было неплохое приданое, но оно не шло ни в какое сравнение с приданым старшей дочери. Так решила его мать, когда увидела, рожденное с изъяном дитя. Характер у Марии при этом тоже был не мягкий. Она знала о своем увечье и это не придавало ее характеру ни тепла, ни доброты, хотя близкие этого и не ведали. Затаенная злость на весь свет, не давала ей спокойно жить. Она не понимала, почему такое случилось именно с ней, когда она так хочет быть красивой, желанной и блистать в высшем свете.