– Точно, – закивала Марина, с явным неодобрением оглядывая Соню. – Ващще ничего не получим…
Соня вышла. Судя по поведению этих двух красавиц, Семена сегодня не будет… А где он? Почему он ей ничего не сказал? Ах, ну да же… он же звонил…
Соня не стала ломать голову, она все равно бы ничего не смогла придумать, поэтому направилась сразу к Пузыреву. Семен не раз говорил, что они друзья, вот и пусть расскажет господин Олег Павлович, где это прохлаждается его друг и начальник в рабочее время!
– Олег Павлович, здравствуйте, – постучала она. – Вы не знаете, где Семен Васильевич?
– Знаю, – строго взглянул на нее Пузырев. – А что случилось?
– У меня к нему срочное дело, – смотрела в окно Соня.
Пузырев хотел ответить девушке, чтобы та не забывалась – где он ей сейчас возьмет Овчарова? Но… взглянул, как дрожат ресницы девчонки, и не стал торопиться.
– Софья… Сергеевна, кажется?
Та молча кивнула.
– Софья Сергеевна… Сонечка… – начал было он, но потом просто по-дружески все-таки решился сказать: – Соня, ну что, в самом деле, на всем белом свете больше мужиков нет, кроме этого Овчарова? Что ж вы на него виноградом-то вешаетесь? Мужик уже не знает, куда от вас сбежать, телефоны меняет, работать не может, ну я не знаю! Ты ж такая славная девушка!
– Телефоны меняет? – подняла на него огромные глазищи Соня.
– Ну… да! – заегозил Пузырев, поняв, что сболтнул лишнее. – Ну, не телефоны, симки эти… Уехал ваш Семен Васильевич! В Москве он… В командировке… Вчера улетел. Если что-то важное, можете и ко мне обратиться, а если нет, то… Ждите, что я могу еще сказать…
Соня вытянула шею, чтобы, не дай бог, Пузырев не увидел слез, постаралась улыбнуться и проговорила, как ей показалось, весело:
– Да мне… В принципе можно и вам… Я тут … Я работу нашла… Прямо возле дома и… И платят хорошо, так вот… Я хотела спросить, мне… мне заявление об уходе куда подавать? В отдел кадров?
– Ну а куда же? Туда и подавайте, – вытер лоб Пузырев. – Несите, я подпишу.
Соня кивнула и быстро умчалась к себе. В считаные минуты она набросала заявление и побежала обратно к Пузыреву.
– Ой, глянь! – раздалось у нее за спиной. – Мариш, ты смотри! Овчаров еще не успел взлететь, а она уже к Пузыреву клинья бьет!
– Я тебя умоляю! Чтобы Пузырев на такую клюнул? Не смеши меня! – Девушки не спеша плыли в курилку.
Соня шлепнула заявление на стол и быстренько предупредила:
– Мне только чтобы сегодня же и все. Мне надо… чтобы завтра уже не приходить!
– И что ж вы так прямо торопитесь?… – нудил Пузырев, ставя росчерк. – Пожар у вас, что ли?
– Нет, – грустно усмехнулась Соня. – У меня, знаете ли… все больше потоп…
Она вышла из офиса и твердо решила – больше не думать о Семене! Пока нельзя… Пока очень больно… Потом… Вчера улетел… Ну да, она не могла подойти к телефону. Но ведь ему объяснили, что у нее эта беда с кранами! Ведь мог же… Пусть не помочь, но подождать… или потом позвонить… И потом, ну хорошо, она уже не обращает внимания на этих девчонок, хотя кто б только знал, чего ей это стоит! Но отчего его друг, этот Пузырев, и тот?! Получается, Соня вешается на Семена… как это… виноградом? Нет, еще можно было не поверить и Пузыреву, но чем объяснить, что она никак не может дозвониться до Овчарова? Вот так и объяснить, чего ж неясного, Пузырев все объяснил – господин Овчаров уже замучился менять телефоны… И Вера… А ведь Соня чуть не обвинила сестру во всех грехах! И в зависти, и в обидах…Только для того, чтобы обелить Семена. И ведь было же! Разве не правду говорит мать? Разве Семен ее уже однажды не предал? Как тяжело-то…
Сейчас надо просто… Просто идти и устроиться на работу… Совсем недавно… дня два назад, что ли, Соня видела объявление на дверях магазина: требуется продавец. Она еще тогда подумала: как хорошо, кто-то работу ищет, а ей уже не надо думать о работе, она уже устроена… А ведь пригодилось!
В магазине, который находился в двух остановках от дома, и в самом деле все еще требовался продавец. Продавать надо было рыбу. Соня ничего не понимала в этом ответственном деле, однако раздумывать не приходилось. Она ничего не скажет дома, какая разница, где зарабатывать деньги? И потом… Ей сейчас ну прямо очень не хотелось, чтобы дома знали, что они оказались правы. Семен и в этот раз обманул Сонины надежды… А потому что не надо было надеяться! Напридумывала невесть чего, и вот теперь… Самое главное – не разреветься бы… И еще – как же все это объяснить Ксюшке?
– У тебя есть санитарная книжка? – склонила голову набок молодая пухлая девушка.
– Есть, я в детском саду работала, – кивнула Соня, думая о своем.
– Так это ж здорово! – всплеснула руками девушка. – Меня зовут Викой. Значит, ты завтра приходишь сюда, и я отвезу тебя на точку. И все дела! Ты продавцом-то работала?
– Нет… А куда это, на точку? – не совсем поняла Соня. – Я разве не здесь буду продавать?
– Ха! Здесь уже все продали! Магазин закрывают, и мы перебираемся пока на рынок, а там видно будет.
– Это не мы перебираемся, – подала голос женщина постарше. – Это Вика открывает свою точку на рынке. Рыбой будете торговать. На морозе.
– Ну и что?! – повернулась к ней всем телом Вика. – И что плохого, если я решила стать сама себе хозяйкой? И уж прямо на морозе! Тут морозов-то осталось, один февраль! А потом работать и вовсе одно наслаждение будет!
– Ну да, сейчас морозы, а потом начнется жара, а у тебя – рыба! Вонь да мухи…
– Ну совсем! – шлепнула себя по бокам Вика. – Ну чего говоришь-то? Чего говоришь? Где моя рыба, а где те мухи?! А тем более вонь! Да у меня рыбка… Она ж исключительно пахнет морским бризом! Стоишь, продаешь ее и представляешь, что ты на берегу моря… – Вика даже закатила глазки. – Нет в тебе полета! …Ты ее не слушай. Тебя как звать? Ага, Софья… Соня, стало быть… Ха-ха, Золотая Ручка!
– Да нет… Как-то с золотом-то все не получается, – невесело усмехнулась Соня.
– С Викой получится, – опять ворчала женщина.
Вику ее ворчание нисколько не смущало.
– Патрикеевна, ты, конечно, завидуй, но настроение-то не порть! – И девушка весело обернулась к Соне: – Представляешь, ее так и зовут, Алиса Патрикеевна! Думали, она хитрюгой окажется, ну или рыжей, на худой конец, а она… Ни того, ни другого, ни украсть, ни покараулить… Патрикеевна! Покрасься в рыжий цвет, и жизнь наладится! …В девять, Соня, ага? Завтра.
Соня пообещала прийти. Домой идти все же не хотелось. Что она скажет? Что уволилась? Она не хочет об этом говорить, а как тогда объяснить, почему так рано пришла?
Соня потихоньку вытащила из кармана телефон. Звонков не было… И сообщений тоже.
– Слышь чего, – заметила ее замешательство Вика. – Ты если сейчас никуда не торопишься, мы можем проехаться на точку. Хоть посмотришь, как рыба выглядит.
– Куда ж она поедет, у нее ж у самой пальтишко на рыбьем меху! – снова влезла Патрикеевна.
– Так мы ж только посмотреть! – вытаращилась Вика. – Поехали. В машине не замерзнешь, а там мы недолго ходить будем… Ты хоть рыбу-то знаешь?
– Н-не всю… – ответила честно Соня.
– Познакомишься, – хихикнула Вика. – Да чего там знать! Быстро научишься…
Соня была готова ехать с этой девушкой куда угодно. Та каким-то непостижимым образом сумела заполнить все мысли Сони, и не оставалось времени, чтобы в себе покопаться и как следует расстроиться.
Они приехали на рынок, и Вика сразу же уверенно повела новую работницу к своей точке. Это был большой контейнер с большими холодильниками.
– Видала? – хвасталась предпринимательница. – А Патрикеевна говорит – мухи! Да ты здесь королевишной станешь! Только, чур, не воровать!
– Рыбу? – удивилась Соня.
Она как-то слабо представила, как можно незаметно стащить эти здоровенные рыбные пласты.
– И рыбу тоже. В общем, не наглей, и тогда все будет нормально. Не обижу.
Соня кивнула. Не будет она воровать эту рыбу, и деньги тоже. И вообще… Ей только немножко на ноги подняться, а потом… потом она все же откроет свой детский садик. Будет принимать детишек и никогда не будет их обижать. И в углу они у нее стоять не будут, как Ксюша… А мамочки пусть работают. А что? Пока Соня поработает здесь, а потом все равно… И все у нее получится. Правильно Семен говорил, не надо бояться, надо пойти и в аренду взять и кроватки, и столики…
– Все, поехали домой, – вдруг распорядилась Вика. – А то, я вижу, у тебя уже нос синий. Ты завтра потеплей одевайся. Видишь, какие у нас на рынке снеговики стоят. Здесь не до красоты.
А дома от тоски спрятаться было некуда.
– Мам, а чего ты такая… печайная? – спросила Ксюшка. – Ты устава?
– Да, Ксюша, – улыбнулась Соня. – Немножко…
– Ой, надо же! – фыркнула мать, – Только работать начала, а уже истомилась вся!
– Да это она по своему ухажеру скучает, чего неясного-то, – хитренько подмигивала Вера.
Соня прижала дочку к себе и потрепала ей волосы.
Соня прижала дочку к себе и потрепала ей волосы.
– Ксюш, а чего это мы все время дома сидим? Пойдем на улицу, я тебя хоть на горке прокачу!
– Пойдем! – радостно взвизгнула девочка и побежала натягивать колготки. – Мам! А шейстяные носки у меня пойвались! Их одевать?
– Ну… Надень, я вечером заштопаю, – кивнула Соня.
– Вот сейчас бы штопала, чего по улицам с ребенком шататься в темень-то? – ворчала мать.
– Мам, я просто хочу дать вам немножко отдохнуть.
– Тогда и Даньку возьми, – тут же нашлась сестрица. – А то и в самом деле, уже сил нет от этой ребятни!
– Вера… Да как же я… Хорошо, Вера, только я с Данькой позже выйду, – пообещала Соня и не удержалась: – Вы же домой еще не завтра едете? Или завтра?
– Чего это завтра? – обиделась Вера. – Морозы пересидим и поедем! У нас же вообще отопления нет! Еле-еле батареи греют. Ты будто не знаешь! И ведь ты посмотри, мы только приехали, а уже…
Соня не стала слушать, она быстро одела Ксению и вышла на улицу.
С Ксенькой уже, видимо, давно никто не гулял, поэтому девчонка бегала и лазила по горкам, не чувствуя мороза. А Соня только смотрела на нее и думала: как же дальше жить? Что их ждет? Опять эти вечные дрязги с матерью и Верой? Еще неизвестно, что приготовила ей новая работа… Но даже не это главное. Главное – в ее жизни погас огонек… Огонек по имени Семен… Она его просто взяла и… и вычеркнула! Все!
Вычеркнула… Как же его вычеркнешь? Она только глаза закрывает, а он сразу перед ней встает. И видит она его прямо так хорошо… вот и щека… висок такой, аккуратно подстриженный… а вот он улыбается… Надо же, как ему идет улыбка! Прямо светится весь… И ведь сейчас он с кем-то рядом, может, улыбается кому-то… а теперь поправляет волосы, голову поворачивает… хитро так, будто приглядывается…
– Мам! А почему у нас нет такого снеговика? – подбежала Ксюша.
– Какого снеговика, Ксюша?
– Вот у папы во двое бойшо-о-о-й снеговик! Он мне говоил, что это снежная бабушка.
– Снежная баба, – улыбнулась Соня. – А мы с тобой маленького слепим, хочешь?
– Да… Пусть у той бабы будет ма-а-аенький такой дедушка…
Семен уже был в Москве. Они встретились с Марком, тот и в самом деле придумал интересную вещь, и если бы у них все получилось (а у них получится), то…
И все же Овчарова даже этот проект особенно не радовал.
– Чего-то ты смурной какой-то, – заметил Марк. – Болеешь?
– С чего ты взял? Просто не выспался, – отмахнулся Семен.
– Дома выспишься. Ты когда домой?
– Послезавтра… Погоди, Марк, давай вот это еще посмотрим… – и он снова грузил себя делами. Думать про дом совсем не моглось. А Марк будто специально травил душу.
– Мы уже смотрели… – отвалился Марк на спинку кресла и вдруг спросил: – Сень, а чего ты не женишься?
Семен вздрогнул.
– А чего это ты? Почему спросил? – насторожился он.
– Так просто, – пожал плечами друг. – Мужик ты молодой, красивый, неужели никак не найдется та, которая бы тебя сумела окольцевать?
– Я ж не гусь какой, зачем меня кольцевать? – даже обиделся Овчаров.
– Да брось ты, Сень, – махнул рукой Марк. – Серьезному мужику семья нужна. Я вот как подумаю, как бы я без Юльки своей? Да удавился бы к чертям!
Семен вздохнул и развел руками:
– Ну, так то Юлька. А я где еще одну такую возьму? Сейчас они все, знаешь, какие! Ты ей в глаза смотришь, а она тебе в карман.
Марк скривился:
– Ты сейчас говоришь, как бабка на скамеечке, честное слово. Вот ненавижу я такие разговоры! «Все мужики одинаковые!» «Всем бабам только одно нужно!» Нормальных девчонок море! Вон у Юльки моей сколько подруг незамужних! И все одна другой краше! И ведь с квартирами, с машинами, с бизнесом, сами и приготовят, и спать уложат! Только ты полюби их по-настоящему! Так ведь с этим проблема, с любовью! А не то, что ты говоришь – кто кому в карман смотрит.
Семен усмехнулся:
– Чего это тебя на философию потянуло, друг мой? Вы вроде с Юлькой живете нормально, дочка растет, что тебя на рассуждения-то тянет?
– Дочка! – фыркнул Марк и хитро взглянул на друга. – У нас и сын уже скоро родится.
– Сын?! – округлил глаза Овчаров. – Серьезно?! И молча-а-а-ал! Ну, поздравляя-я-яю! Ошарашил! А откуда ты знаешь, что сын?
– Юльке сказали, – краснел от удовольствия Марк. – Мальчик. Так что ждем… Эх, и дурак ты, Овчаров! Если б ты знал, как это… Не передать! Вот встречаешь жену из роддома, берешь на руки кулечек… Этот кулечек и весит-то всего ничего, а ведь всю жизнь меняет! Ты прямо становишься… Да что там! Совсем по-другому дышать начинаешь!
Семен слушал и… Снова и снова корил себя за то, в чем был и не был виноват.
А он так и не взял того кулечка… Соня сама…
– Мы уже и имя ему придумали, – поделился Марк. – Станиславом будет. Стаськой. Мы с Юлькой, еще когда только поженились, сразу решили – девочку она называет, а парня я. Олю она назвала, а уж Стаську я сам выбрал!
– Скажи, Марк… – вдруг взглянул на друга серьезно Семен. – А вы всегда с Юлей понимали друг друга? Бывало у вас, чтобы вы ссорились там или расходились?
– Ссорились? Почему «бывало»? Мы до сих пор иногда ссоримся. Правда, она сейчас из меня веревки вьет, я ж в таком положении ее лишний раз и тревожить боюсь, а до этого – ого! Еще как! Правда, расходиться не думали. А зачем? Мне никто и не нужен больше.
– Ага, понятно… – отчего-то вдруг заегозил на месте Овчаров.
– Я тебе так скажу, друг мой Сеня, – важно продолжал Марк. – Ссориться все равно будешь. С любой. Важно, захочешь ли ты с ней мириться. Если без нее никак, то и думать нечего. Разберетесь, но только вдвоем. А то ведь как бывает – пока кочевряжишься, можно и человека потерять… О, погоди… Юлька звонит!
Марк прижал трубку к уху, а Семен достал свой телефон.
У Семена звонков не было.
Он уже изругал себя за то, что так необдуманно выкинул симку, ну что она ему, мешала? А если Соня… если кто-нибудь захочет позвонить? И вообще… Сейчас вот уже стыдно – сбежал как мальчишка! Надо было с ней поговорить! Мало ли что говорила ее сестра! Она вообще какая-то… Не понравилась она ему с первого раза! А он… сразу же и поверил ей! Нет, он трус, это совершенно ясно!.. Еще большой вопрос, что она сказала Соне про него! Тоже наверняка придумала невесть чего… Блин… Все, решено, как только прилетит послезавтра, сразу же, немедленно позвонит Соне! А почему он должен ей позвонить послезавтра, когда прилетит? Почему не сейчас? Она к нему не может дозвониться, но он-то! Он же ее номер наизусть помнит! Вот и позвонит прямо сейчас…
– Так, Семен, значит, что мы решили? – отложил телефон Марк. – Боюсь, что без Прокопьева нам не обойтись, но он мужик нормальный.
Ну да, здесь разве что-нибудь сейчас решишь? Нет… звонить он не будет. Лучше подождет. Потому что… Потому что им надо поговорить с глазу на глаз. Наедине. И чтобы никого вокруг… А то они опять все испортят…
– Семен, я с кем говорю тут вообще? – обиделся вдруг Марк. – Я говорю, мы завтра с тобой съездим к Прокопьеву, пусть он за нас словечко замолвит, он побольше нашего вес имеет.
– Хорошо, – кивнул головой Овчаров и вдруг, неожиданно для самого себя, заявил: – Только поехали к этому Прокопьеву сегодня. Завтра… короче, мне дома надо дела доделать! Я сегодня улечу.
– Вот те здрассте! – вытаращил глаза друг и партнер. – Ты ж говорил…
– И еще… Марк, позвони девочкам в кассу, пусть они мне на ночной рейс билет забронируют.
– Овчаров, ты совесть… – хотел было вразумить друга Марк, но, взглянув на отрешенное лицо Семена, спросил: – Что-то серьезное?
– Да… Серьезное, – с сожалением щелкнул языком тот. – Дурак я, Марк… Не по-мужски как-то вышло… опять не по-мужски…
Марк не стал расспрашивать, только взял трубку и набрал номер.
– Сеня, там только на утро, на шесть сорок завтра, полетишь?
– Полечу.
Утром улизнуть незамеченной Соне не удалось. Неизвестно отчего вдруг проснулась Ксюшка и кинулась матери на шею:
– Мама! Ты опять уходишь? Не уходи, ну не уходи!
– Ксюша! Да что ты, доченька?! – прижала ее к себе Соня. – Как же не уходить? А денежки кто будет зарабатывать? Ты что, малышка? Ну вон как расплакалась… Ничего, немножко потерпеть осталось. А там уже и суббота, мы с тобой пойдем… Хочешь, мы с тобой на елку пойдем? Еще и санки с собой возьмем, а? А сейчас давай беги в кроватку. И бабушку слушайся.
– Да, вот это главное, – вышла из комнаты мать. – О! Чегой-то ты вырядилась как пугало? Ты в пальто ходила, а тут куртку старую нацепила! У вас, что ли, там не греют?
– Мама, у нас там… батареи отключили, – потупилась Соня.
– Ну, так кофту б поддела, чего ж в пуховике-то? Он же страшный какой, за бичевку примут.
– Не примут, – махнула рукой Соня. – Ладно, мам, побежала я, не ругайтесь тут.
И она выскочила из дома.
На точке, куда приехала Соня уже самостоятельно, было и в самом деле морозно. Но, как ни странно, здесь она чувствовала себя куда спокойнее, чем у Семена в офисе. Вика, шебутная, говорливая девчонка, хоть и была хозяйкой этой рыбной лавки, носа совсем не задирала, с ней было легко и просто. Хотя… И здесь Соне попадало.