– Где-то в горах живет сбрендивший по золоту дракон. За него он продлевает жизнь. Слухов о руднике на три телеги хватит.
Роман задумался. Как, наверное, тяжело жить тем людям, вкусившим продление жизни. Ведь обычный человек, где-то на подсознании, все время помнит, что он смертен. Могила всегда всех равняла. Большинство хотят жить, и жизнь ценят, какой бы никчемной она не была. Но ведут себя так, словно они бессмертные. Те, кто вступил в сделку с драконом, скорее всего, сидят по норам и покидают их только для того, чтобы попытаться где-нибудь урвать золота.
– Вон отличное местечко, – прервал мысли Факелова Хедрик. – Там и заночуем.
Воин указывал на глинистый берег, полого спускавшийся к самой воде.
За день, проведенный с веслом в руках и на изматывающем солнце, Роман сильно устал. Веки отяжелели и сами опускались, шея и спина непроизвольно гнулись. Факелов зевал, закрывая рот ладонью от вездесущей вечерней мошкары. Ел он последний раз утром и от голода слегка подташнивало.
Когда плот прошуршал по дну, Чет встрепенулся.
– Ну и горазд же ты дрыхнуть, – покачав головой, заметил Хедрик.
Роман открыл рюкзак и поморщился – от мяса веяло тухлятиной.
– Сегодня мы без ужина, – грустно сказал он, выкидывая мясо подальше от места ночлега.
Выброшенной едой тут же заинтересовался Чет. Хедрик вздохнул, достал нож и пошел прочь от реки – в заросшую редкими кустами степь.
– Набери хвороста, сруби пару кустов, – немного отойдя, бросил он через плечо.
Роман кивнул. Из рюкзака продолжало невыносимо разить тухлым мясом. Факелов вытащил из него книгу и спустился к реке. Хорошенько простирнув походной мешок, как его называл Хедрик, Роман бросил его сушиться на плот. Пошарив глазами по темной в сгущающихся сумерках земле, Факелов взялся за топор. Кусты, несмотря на близость реки, стояли сухие и понурые. Тонкие листочки были на ощупь как наждачная бумага. Глинистая почва и сухие ветра делали свое дело.
Срубив три особенно чахлых куста, Роман по очереди доволочил их до стоянки. Спать хотелось невероятно. Хедрик не вернулся, а Чет в сторонке трескал мясо. Разрубив кусты на отдельные дрова, Роман сложил в ямке костер. «Как турист в походе», – пронеслась ироничная мысль. Но она тут же отпала, когда Факелов взял в руки кремень и кресало. Туристы, чтобы разжечь костер, поджигают спичками бумагу, а особенно ленивые – горючую жидкость.
Роман ударил кремнем об кресало – россыпь искр, упавших на ветки, сразу потухла. Лишь листочки испустили легкий дымок, но через мгновенье пропал и он. Постучав камнями еще несколько раз, Роман отложил их в сторону. Затем срезал кинжалом несколько тонких полосок коры, присыпал их мелкими веточками.
Искры – зародыши оранжевого зверя – вгрызлись в древесную плоть. Занялась кора, перебрасывая огоньки на дрова покрупнее. Костер, задорно треща, начал разгонять вечерние сумерки.
В освещенный круг, держа за шкирку двух сусликов, вошел Хедрик.
– Беспечность их сгубила, – весело сказал он.
– Как ты их?
– Подкрался, – самодовольно сказал воин.
Хедрик сел возле костра, удовлетворенно кивнул. Быстро обстругал ножом ветку, потом распотрошил и освежевал маленькие тушки; серо-коричневые шкурки полетели в сторону. Затем насадил свежее мясо на чистый от коры прут и начал крутить его над костром.
С каждой минутой запах становился приятней, заставляя живот нетерпеливо квакать, а рот наполняться слюной. Роман, никогда не испытывавший на Земле голод, даже немного стыдился таких явных рефлексов.
Мясо было жестковатым, но очень нежным на вкус. Наесться сусличьи тушки не позволили, но голод друзья утолили.
– Поплывем дальше на заре. Я уже соскучился по корчме и горячей похлебке, – обгладывая последнюю косточку, сказал Хедрик.
– Когда надо, тогда и буди, – ответил Факелов. – Чет, ты на дозоре.
– Я помню, – проворчал ворон.
Роман лег возле костра, повернувшись к пламени спиной. Хедрик постоял, словно прислушиваясь к чему-то.
– Холодает. Замерзнем, когда потухнет, – сказал он и скрылся во мраке. Почти сразу донеслись звуки ударов топора по дереву.
Заготовив дрова, Хедрик произнес:
– Рома, будешь просыпаться – поддерживай костер. Чет, если начнет тухнуть – буди меня.
– Хорошо, – в один голос сказали ворон и Факелов.
Хедрик улыбнулся и тоже лег недалеко от костра. Ночь давно окутала берег плотным одеялом темноты. Лишь пламя, словно последний воин света, рьяно сражалось с мраком. Сквозь облака неловко блестела луна, кое-где виднелись голубовато-белые точки звезд. В неясном свете казалось, что река несет густые чернила, а каждый куст выглядел невиданным зверем.
Хедрик глубоко вдохнул ночной воздух и тоже повернулся спиной к огню. Под треск костра, под едва слышный перестук когтей ворона и под тихое сопенье Романа воин уснул.
Глава двенадцатая
Река расширялась, перетекая в огромную дельту. Впереди, на сколько хватало взора, раскинулась зеркальная гладь озера. Справа стоял обширный Старый город. За ним, далеко на западе, виднелись окутанные туманом силуэты гор. Отсюда они казались небольшими могильными холмами.
Приозерный город не зря назывался Старым. Кольцевую стену переносили три раза, но и последняя успела обветшать, а за ней появились новенькие бревенчатые избушки.
Почти каждый дом окружал небольшой огород. Красиво цвели вишни и яблони. Вдоль реки, по линии разлива, тянулись зеленеющие молодыми злаковыми поля. То тут, то там виднелись оросительные колодцы.
В порту покачивалось несколько десятков судов, а рыбацких лодок, оставленных у кромки воды, было и вовсе не сосчитать. Всюду суетились люди, таскали мешки, ящики, сети. Некоторые орали и махали руками, но встречались и те, кто спокойно сидел на бережку, держа в руках удочку.
Хедрик выбрал причал попустыннее, направил туда плот и сказал Роману:
– Поднажмем в последний раз.
Роман скривил губы и задвигал отполированным руками веслом быстрее. Ладони, покрытые мозолями, беспрерывно саднили. «Надо купить перчатки, – подумал Факелов. – Мало ли что еще придется делать».
– Чет, просыпайся, – сказал Роман. – Приближаемся к городу.
Ворон встрепенулся, по-птичьи заклекотал и произнес сонно:
– Старый город. Бывали мы здесь с Аретом. Встретить тут можно кого угодно: от великанов алыйцев до тощих пустынников.
– И даже говорящих ворон, – усмехнувшись, добавил Хедрик.
– Воронов, – машинально поправил Чет.
В синих глазах воина появились веселые огоньки, и он спросил:
– А как к тебе относятся твои неразумные собратья? Самочки, к примеру?
Ворон громко щелкнул клювом и повернулся к Хедрику хвостом.
– Я стараюсь с ними не сталкиваться, – недовольно буркнул он.
– Извини, если затронул больную тему, – с наигранным сочувствием, выговорил Хедрик.
– Ну тебя к черту, – совсем уныло откликнулся Чет.
Воин хохотнул, погладил ворона и снова налег на весло. Достигшее зенита солнце пекло, выдавливая из людей пот. А надоевшая спутникам речка беззаботно играла бликами, словно серебряное зеркало.
Друзья проплыли между двумя кораблями, нечаянно бортанули бесхозную лодку и причалили к поросшему травой берегу.
– Плот служил нам верой и правдой, – торжественно сказал Хедрик, соскакивая на землю. Затем положил вдоль бревен весло и добавил: – Теперь он свободен.
Роман хмыкнул, хотел сказать «аминь», но передумал. Вместо этого он произнес:
– Думаю, что ненадолго. Обязательно кому-нибудь понадобятся либо бревна, либо веревка, либо незамысловатая посудина.
Хедрик пожал плечами и двинулся в сторону домов. Земля под ногами была утоптана до твердости камня. Даже жухлая дорожная трава не рисковала пускать на ней корни. Вокруг шла бесконечная погрузка-разгрузка телег и кораблей. Между рядов складских помещений втискивались портовые кабаки.
Воин пропустил пару трактиров, имеющих совсем жалкий вид, и подошел к довольно сносному зданию с непонятной зеленой табличкой. Стоило Хедрику открыть дверь, как из помещения ударило плотным дымом забористой травки. В кабаке истерично, безостановочно хохотали обезумевшие от наркотика люди. Воин поспешно захлопнул дверь и направился вглубь города.
– Надеюсь, там будет приличный трактир, – с раздражением сказал он.
Роман молча поплелся следом, хотя уже начал переживать. Даже за их недолгое знакомство Факелов понял, что у Хедрика талант нарываться на неприятности. Особенно на постоялых дворах.
Пройдя мимо пары десятков домов, спутники, наконец, наткнулись на корчму с обширным двориком. За оградой бегали мальчишки, кучковались люди. Многие были в пыльных с дороги плащах, кто-то выводил из стойла коней, а в сторонке, на мощных лавках, сидели мужики и попивали прохладное пиво.
Корчма встретила запахами жареного лука и птицы. Под высоким потолком, окна чередовались с масляными светильниками. Половина столов ждала постояльцев, за остальными неспешно ели и пили по два-три человека. Сидевшие скользнули по Хедрику и Роману равнодушными взглядами, некоторые задержали взор на покачивающемся на плече Факелова вороне, но и те быстро отвели глаза, чтобы не напрягать гостей.
– Отличное местечко, – громко сказал воин, садясь за столик около стены.
Роман положил рюкзак на скамью, опустился напротив Хедрика. Провел пальцем по столу – он оказался гладким и чистым. Сразу вспомнилось земное кафе, стилизованное под средневековье, где Роман любил посидеть.
Через полминуты, когда новые постояльцы уселись и огляделись, подошла полноватая женщина средних лет. Ласково улыбнувшись, она спросила, словно у любимых чад:
– Что вам принести?
– Горячего, – невольно улыбаясь в ответ, сказал Хедрик. – Все что есть: похлебку, мясо, кашу.
– А попить?
– Компот, если есть, – протягивая две серебряных, попросил воин.
– Хорошо, – довольная оплатой вперед, сказала корчмарка и пошла обратно, покачивая мощными бедрами.
Сидевший ближе к кухне мужик, с пышной бородой и бакенбардами, крикнул подавальщице вслед:
– Кувшин красного!
Женщина через плечо кивнула и скрылась за дверцей, впустив в зал новую порцию соблазняющих запахов.
– Приятный трактир, – сказал Роман, сталкивая ворона с плеча.
Чет спрыгнул на столешницу, и принялся крутить головой, оглядывая постояльцев.
– Ворона, держи себя в лапах, – шепотом попросил Хедрик. – Не порти чистоту и аппетит.
– Я тебе не безмозглая курица, – зло прошипел Чет.
Два парня, сидевшие за ближайшим столиком, приподняли брови и посмотрели на ворона. Затем хмыкнули и снова уткнулись в миски.
Из кухни вышла с широким подносом подавальщица. Поставила перед бородатым кувшин и направилась к спутникам. Хедрик глубоко втянул носом воздух и широко улыбнулся. Перед ним и Романом опустились глубокие миски парящего рыбного супа и тарелки гречневой каши с кусочками оленины. Посреди стола подавальщица поставила большой кувшин, протянула Факелову и Хедрику по глиняной кружке и деревянной резной ложке.
– Спасибо, – разливая компот по кружкам, сказал Хедрик.
– Кушайте. Чуть попозже принесу уточку.
Раздобревший воин дал женщине еще одну монетку и получил в ответ благодарный кивок и улыбку. Роман отхлебнул из своей кружки – яблочно-вишневый компот приятно кислил, еще сильнее подстегивая аппетит. Затем еще раз вдохнув вкусные запахи, друзья, обжигаясь, принялись за трапезу.
Через четверть часа спутники, немного осоловевшие, отодвинули пустые тарелки. И тут, словно ждала этого момента, вышла подавальщица с дымящей птицей на подносе. Женщина поставила деревянное блюдо перед Хедриком и Романом, вопросительно обвела глазами зал и, не получив новых заказов, вернулась на кухню.
Не успели друзья дотронуться до утки, как в трактир ввалилось четверо громко разговаривающих и похохатывающих мужчин. Среди них спутники узнали Фотэля и Люка. Речники были навеселе, видимо, дегустировали товар.
– А здесь-то почти пусто! – довольно воскликнул капитан «Кометы», плюхаясь на скамью в двух столиках от бывших наемников.
Люк задорно свистнул, подзывая подавальщицу. Постояльцы поглядывали на вновь прибывших с неудовольствием, а у бородатого от злости к лицу прилила краска. Стоило женщине выглянуть, как Люк проорал:
– Лучшей жратвы! Да побольше!
– Капитан, как доплыли? – участливо спросил Хедрик.
В корчме мгновенно наступила тишина. Речники глядели на Романа и Хедрика, как на выходцев из преисподней. «Началось», – с тоской и неудовольствием подумал Факелов.
– Как вы… Барыт… – бессвязно пролепетал Фотэль. – Ребята, а может они нам мерещатся? Вдруг это гадость так действует?
– Даже не надейся, – хищно осклабившись, сказал воин.
В зале перестали есть. Все повернулись и с любопытством ждали продолжения. Складывалось ощущение, что люди неожиданно перенеслись из кабака в театр.
Хедрик встал и подошел к столу речников; вздохнув, за ним двинулся Роман.
– Так как доплыли? – спросил воин снова.
– Без проблем, – буркнул Люк, уставившись в стол.
– Кажется, я должен вам по пять серебряных, – заискивающе улыбаясь, сказал Фотэль. Уголки его губ дергались.
Хедрик ударил капитана кулаком в скулу – голова мотнулась, и Фотэль застыл с ошарашенным видом. Люк остался сидеть. Двое других речников вскочили. Первого Хедрик ударил в солнечное сплетение, и тот повалился через скамью назад, второго обезвредил Роман безжалостным ударом ноги в пах.
– Ты мог бы быть капитаном быстроходной галеры, – бросил Люку Хедрик.
– Меня и Оби никто не слушал. Все боялись Барыта, – не поднимая глаз, словно нашкодивший ребенок, грустно ответил он. Затем махнул рукой на двух валяющихся речников и сказал: – Какие из них бойцы? Только и умеют грести, таскать, жрать да пить.
Хедрик кивнул, приподнял за грудки почти пришедшего в себя Фотэля и произнес:
– Пять золотых или сто серебряных и мы забываем о твоей подлости.
Фотэль часто-часто заморгал, а затем легонько кивнул.
– Вас сам дьявол ведет. Как вы сбежали? – просипел он.
– Мы всех убили, – просто сказал Хедрик.
От стола донесся каркающий смех, от которого вздрогнул даже Роман. Капитан «Кометы» побледнел еще сильнее и развязал поясной мешочек. Отсчитал оттуда пять золотых и протянул воину. Затем, собравшись с духом, произнес довольно твердо:
– Все, я вас не знаю.
– А мы – тебя.
Хедрик и Роман вернулись за стол, где Чет в очередной раз закусывал далеким родственником. Утка немного остыла, но друзья с удовольствием продолжили трапезу. Фотэль и поникший Люк пошли к выходу. Двое поднявшихся гребцов исподлобья стрельнули по спутникам глазами, услышали оклик капитана и благоразумно двинулись за ним.
Стоило речникам выйти из трактира, как за столами начали хмыкать и переглядываться. Бородатый обнял одной рукой кувшин, подошел к троице и грузно опустился на скамью.
– Ловко вы их, – дыхнув винным перегаром, сказал он. – А за что, если не тайна?
– Предатели, – прожевав, ответил Хедрик. – Трусы часто ими становятся.
– Куда путь держите? – покивав, спросил бородач.
– Тебе зачем? – с подозрением поинтересовался Роман.
– Засиделся я тут. Навязаться хочу, – простодушно ответил мужик и хохотнул.
Роман скривил губы и молча продолжил добывать из утки мясо. Казалось, что птица почти полностью была из жира и потрохов.
– А где ты бывал? – спросил Хедрик, глядя на бородача.
– Да везде, – без скромности заявил тот.
– Нам разве нужен проводник? – встрял в разговор Роман. – Чет уже был там.
– Не лезь, – поднимая руку, сказал воин. – Я помню про нашу птичку.
Бородач глотнул прямо из кувшина и вытер рукавом губы.
– Как там тропы в горах?
– Узкие, редкие. Козлиные. К Наставнику идете? Видел его дворец. Могу довести.
Роман с растущим недоверием смотрел на бескорыстного проводника, но молчал. Факелов понимал, что для опытного Хедрика он больше обуза, чем помощник. Наверняка воин не в первый раз встречался с подобными типами – сам разберется.
– А до гор долго идти? – поинтересовался Хедрик.
Бородач пожевал губами и туманно ответил:
– Смотря как идти. Когда неделю, когда две.
– И в горах, наверно, столько же? – не обращая внимания на заминку бородача, спросил воин.
Мужик поспешно кивнул и поинтересовался:
– Когда выступаем?
Хедрик ухмыльнулся, мягкий взгляд стал холодным.
– Ты, видимо, новичок в этом деле, – медленно произнес воин. – Шансы получить золото были бы больше, если бы ты просто попросил его отдать.
Бородач оскорблено поднял кустистые брови.
– По-хорошему тебя прирезать надо, – продолжал воин, – чтоб наивных не обманул.
– Не пойму о чем ты, – совершенно трезвым голосом сказал бородач и поднялся из-за стола.
– И что им не работается? – риторически спросил Хедрик у Романа. – Каждый второй норовит обдуть.
Факелов пожал плечами.
– Еще что-нибудь? – с уважением глядя на постояльцев, спросила подавальщица.
Роман покачал головой, тут же поправив скользнувшие на глаза волосы, а Хедрик поднялся и прошептал женщине в ухо:
– Комнату на ночь. А если кто спросит о нас, говори: поели и ушли.
Факелов заметил, что бородач искоса следит за ними. На его лице явно читались расстройство и злость.