Она махнула рукой на красивую аккуратную дверь.
– Тут ты уже знаешь – плотник живет. Не люблю я его.
– А что так? – с любопытством спросил Роман.
– Недобрый он какой-то, молчаливый.
– А я не заметил.
– Да и глаз на меня положил – не дай бог свататься придет, – продолжала щебетать Настя.
– Не мудрено, – пробормотал Роман, стараясь расположить к себе девушку.
Настя засмеялась и снова дотронулась до его руки. Пройдя несколько домов, она продолжила:
– А здесь Анна с мужем живет – три коровы у них. Все молоко в деревне ихнее. Тебе интересно?
Роман кивнул и сказал:
– Но про тебя все-таки интереснее.
– Да что про меня? Я же все уже сказала… хлеб пеку, огород…
– А много печешь? Откуда зерно берешь? Всем ли нравится? – перебил ее ворохом вопросов Факелов.
– А вон с того амбара принесу полмешка зерна в дом и пеку на полдеревни двадцать буханок, – махнув рукой на пузатое здание в восточной части площади, сказала Настя. – А на другой стороне улицы еще один пекарь. А кому не нравится – пусть сам горбатится.
– Здорово, – как можно искреннее сказал Роман. Затем показал на другой амбар и спросил: – А этот что? Пустой?
– Не-е, – протянула Настя. – Его старейшины откроют в последний, самый лютый месяц зимы, когда опустеет тот амбар. А потеплеет – мужики на охоту смогут выходить. Ведь надо еще и на посев зерна оставить.
– А ты не только красивая, но и умная, – значительно произнес Роман. – Все знаешь.
Настя переливчато засмеялась.
– Да что ж тут знать? – спросила она. – Каждый год одно и то же.
– Я далек от всего этого, – сказал Факелов. – Я же странник. И много зерна уходит?
– Мешка два в день уходит на хлеб и каши. Столько же на корм курам, – чуть подумав, ответила Настя. – А где ты бывал?
«– Тебе бы лазутчиком на королевской службе быть», – не удержался от комментария Чет.
– В последнее время плавал на корабле, побывал в приозерном городе, взбирался на высокие горы, – перечислил Роман.
– А зачем? – заглянув ему в глаза, спросила Настя.
– Мир познаю, людей интересных встречаю, – многозначительно ответил Факелов. – Вот не будь я странником – не нашел бы тебя.
– Да-а, сюда редко забредают, – задумчиво произнесла Настя. – А осесть не хотел бы?
«– Соглашайся! – с азартом воскликнул ворон. – К черту все эти испытания! Такую деваху упустишь!»
«– Заткнись, отвлекаешь».
– Насовсем? – уточнил Факелов.
Настя залилась легким румянцем и быстро кивнула.
– Если у меня появится то, что сможет удержать меня на месте… хотел бы, – ответил Роман.
– Обычно это ремесло и женщина, – поделилась опытом Настя.
Факелов кивнул и спросил:
– А кто у вас занимается ремеслом, кроме плотника?
– Кузнец Гвоздь да гончар Кирпич. Одежду женщины делают. Но когда идет посев или сбор, в поле всем пахать приходится.
Настя пошла на другую сторону улицы. Мимо, от одной избы до другой, проходили люди. Никто не здоровался – с утра уже все виделись. Лишь некоторые с любопытством разглядывали Романа.
– Уже сегодня судачить начнут о нашей встрече, – пихнув Факелова локтем, сказала Настя.
– Пускай, – пожал плечами Роман.
За вторым амбаром стояла длинная лавка на одном конце которой сидело две старушки. Укутаны они были так, что походили на жирных медведей.
– Здравствуйте, – громко сказала Настя и уселась на другой край.
Эхом отозвался Роман и опустился рядом. Старушки подслеповато прищурились и тоже поздоровались.
– Как-то безлюдно у вас вечером.
– Зима, все по избам сидят, – шмыгнув носом, сказала Настя. – Весной гулянки начнутся.
– Замерзла?
– Немного.
Роман приобнял девушку. Она засмеялась и, вскочив на ноги, сказала:
– Так ты меня долго греть будешь. Я домой!
Роман усмехнулся.
– Спасибо за прогулку.
Факелов проводил Настю до калитки и в задумчивости побрел в дом старейшин.
Глава двадцать шестая
Вторую неделю Роман помогал всем, кому не лень было его позвать. Больше всего Факелов крутился возле Насти, которая в шутку называла его помощником пекаря. Мать девушки принимала его благосклонно и даже иногда бросала на Романа кокетливые взгляды, чем сильно его тревожила. Оказаться в деревенском любовном треугольнике из матери и дочки Факелову представлялось пугающей фантасмагорией.
С Романом с самого начала обращались по-доброму. А когда поняли, что от работы он не отлынивает, стали принимать за своего. Старейшины затеяли стройку избы для тех, кто первыми нынешней зимой или весной женится. В молодых ходили три девушки, включая Настю, и два парня. Но Роман был уверен, что новеньким домом и общей с мужиками работой старики хотят привязать к селу его. Лишний молодой парень – хорошее подспорье, да и никто из девок без жениха тогда не останется.
– А много у вас таких как я? Пришлых? – спросил однажды Роман и начал чистить второе вареное яйцо.
– Плотник, – наморщив лобик, сказала Настя, – да и все вроде.
– И как? Не считают его чужаком?
Настя махнула на Романа рукой.
– Тебя уже не считают, что уж о нем говорить? Зим пять, как пришел.
«– Быстро ты в их ряды затесался, – похвалил Чет. – Скоро, наверно, и породнишься».
– Добрый вы народ, – сказал Факелов и поднялся. – Пойду дальше помогать избу строить.
– До вечера, – улыбнулась Настя.
С каждым днем мороз крепчал. Хотя за работой в толстой телогрейке он отступал. На постройку приходили почти все мужики, ведь дома сидеть – скука смертная.
Избу строили в два бревна толщиной, чтобы зимой меньше приходилось топить. Сегодня поселенцы начали обкладывать коробку дома вторым кругом толстых стволов. Одни таскали бревна, другие подгоняли их по длине, третьи ошкуривали, четвертые вырезали впадины и клинья для соединения на углах, а пятые аккуратно укладывали и скрепляли.
Роман ошкуривал бревна специальным ножом-скребком вместе с парнем чуть постарше.
– Похоже, для тебя строим, – тихо сказал он и усмехнулся.
Факелов приподнял брови.
– Ты же с Настей водишься, – продолжал парень, – да и работаешь хорошо.
Роман улыбнулся и пожал плечами.
– Разве примете?
– А чего бы и нет? – удивился парень. – Погоди еще недельку да иди свататься к матери Насти.
– Там видно будет, – неопределенно ответил Роман, чтобы парень ненароком не пустил по деревне новую волну пересудов.
Строили, пока не накатили ранние зимние сумерки. Периметр избы стоял стройный, пахнущий свежей древесиной. Гончар с парой помощников тоже работал не покладая рук, обжигая кирпичи для будущей печки. Плотник пообещал сделать мебель, а кузнец – всю металлическую утварь.
Обычно после работы Роман мылся, собирался с силами и отправлялся на прогулку с Настей. Но пора было потихоньку переходить к делу, и Факелов сразу зашел к девушке.
– Уже? – удивилась она.
– Настя, я сегодня очень устал, – ссутулившись, произнес Роман. – Давай завтра прогуляемся.
– Бедный, – расстроилась девушка, – ты не захворал?
Роман покачал головой и сказал:
– Пойду спать, до завтра.
– Отдыхай, – вздохнула Настя.
Факелов наскоро умылся и лег. Хоть за окном и стояла темнота, час был ранний. Немного покрутившись, он уснул.
Роман проснулся, когда до рассвета оставалась уйма времени. Как казалось Факелову, только-только наступила полночь. Роман на носках, чтобы не разбудить стариков, вышел из дома.
Ярко светила почти полная луна. Вокруг нее, хаотичной россыпью, мерцали звезды. Темневшее кольцо домов словно охраняло возвышающиеся внутри него амбары. Деревня крепко спала. Лишь у плотника едва заметно светилось окно. Роман зашел на задний двор и взял топор.
«– Боюсь спрашивать, что ты замыслил», – проговорил Чет.
«– Ну и не спрашивай», – отозвался Факелов и пошел к низкой ограде.
Отойдя от поселения шагов триста, Роман стал обходить его по кругу. Земля, слегка припорошенная снегом, в лунном свете сияла голубизной, отчего ночь становилась еще яснее.
Вернувшись на прежнее место, Факелов отдалился от деревни еще на сотню шагов и снова побрел по кругу.
«– Что ты ищешь?»
«– Удобное место».
«– Для кражи? – предположил ворон. – Спрятать топор хочешь?»
«– Надо чтобы никто не смог увидеть, залезть. Крутой овраг подошел бы».
«– А река?»
«– Скоро замерзнет», – отрезал Роман.
«– Ты, видно, еще не проснулся», – с превосходством сказал Чет.
«– А река?»
«– Скоро замерзнет», – отрезал Роман.
«– Ты, видно, еще не проснулся», – с превосходством сказал Чет.
«– Почему?»
«– А что ты как дурак кружишь? Нельзя в птицу превратиться да посмотреть куда идти?»
Роман стиснул зубы и несколько раз глубоко вздохнул.
«– Спасибо», – сказал он и начал раздеваться.
Вокруг царила неестественная тишина. Роман, переминаясь с ноги на ногу от холода, придавил одежду топором. Через несколько секунд Факелов уменьшился в размерах и оброс перьями. Метаморфоза происходила почти незаметно для глаз, словно взрыв.
Роман поднялся метров на двадцать и закружил вокруг деревни. То, что искал, Факелов нашел в полукилометре на юго-западе от поселения. На дне обширной впадины чернела вязкая болотная вода, не стесненная холодом. Над ней поднимался теплый, с гнилостным запахом пар. Казалось, что дрянная вода греется от самой преисподней.
Овраг, словно язва на чистом теле земли, был окружен чертой непаханой земли. Роман подумал, что жители могут использовать впадину как свалку, но никаких следов дороги не нашел. Тут же пришла трезвая мысль. Какая может быть в деревне свалка? У них каждая щепка и тряпица впрок идет.
Вернувшись к вороху вещей, Роман превратился в человека. Нацепив одежду, он побрел к деревне.
«– И зачем ты это болото искал?» – недоуменно спросил ворон.
«– Для дела, – улыбнулся Роман. – А поскольку ты мне помог – ты теперь соучастник».
«– Не встреть я тебя, сейчас сидел и журил бы Арета в старой лесной берлоге, – со вздохом сказал Чет. – Или спал бы».
«– Скучаешь?»
«– Нет, но то, как ты проходишь испытания, меня часто пугает», – признался Чет.
«– Ты-то ни при чем, – пожал плечами Факелов. – А по завершении Пути все равно будешь в выигрыше».
«– Не расскажешь, что задумал?» – вернулся к предыдущей теме Чет.
«– Нет».
Роман озабоченно посмотрел на едва заметную цепочку следов и за полсотни шагов до деревни начал ее заметать. Когда Факелов вернулся к избе, луна заметно сдвинулась на небосводе – прошло не меньше пары часов. Роман отнес топор на место, разделся в сенях и бесшумно забрался в постель.
Когда ночь только начала светлеть, Факелов поднялся. Опорожнив одно ведро и набрав другое, Роман наскоро умылся. Пригладив сильно отросшие волосы, он отправился к Насте.
– Здравствуй, – сказала она. – Поможешь?
Роман кивнул и двинулся за девушкой к амбару. Настя отворила дверь, и Факелов вошел. Мешок весил килограмм под сорок. Роман с кряхтением взвалил его и тяжелой поступью вернулся к дому-пекарне.
Через несколько часов, когда девушка отнесла хлеб старейшинам, а остальные забрали свои буханки сами, Роман и Настя сели завтракать. Мать ушла к подруге, и Факелов почувствовал себя в дешевом деревенском сериале. Роман открыл и закрыл рот. Затем вздохнул и произнес:
– Настя, тебе не надоело в девушках ходить?
Настя прищурено посмотрела на Факелова. Затем улыбнулась, зарумянилась и ответила:
– Надоело.
– Давай поженимся, – неловко сказал Роман. – Как у вас тут со свадьбами?
«– С княжной ты так не церемонился», – ехидно заметил Чет.
«– Заткнись!»
– Матушке скажи, потом старейшинам. Они все объяснят, – не прекращая улыбаться, проговорила Настя. – Кушай.
Роман заглянул в черные глаза, покивал и принялся за свежий хлеб.
– Пойду работать, – позавтракав, сказал Факелов.
– Следи, чтоб хорошо строили, – подмигнув, сказала Настя.
Роман понимающе усмехнулся и вышел на улицу.
* * *После рабочего дня и прогулки с Настей, Факелов долго не заходил домой. Лишь иногда стоял минут по десять в сенях, отогреваясь.
«– Что ждем?»
«– Узнаю, когда деревня ложится спать», – ответил Роман.
Чет издал звук, схожий одновременно с хмыканьем и карканьем, но больше не сказал ни слова.
За пару часов до полуночи деревня слилась с ночью. Лишь окно плотника желтело светом десятка лучин.
«– В поселении один чужак, и он единственная сова», – с досадой произнес Роман.
«– Как сова?» – не понял ворон.
«– Из тех, кто по ночам привык работать», – объяснил Факелов.
«– А кто рано?»
«– Жаворонки, – терпеливо поведал Роман. – А кто все время дрыхнет, тот жирный ворон».
«– Жирных не бывает, – оскорбился Чет. – Иначе их сразу сожрали бы ястребы».
«– Ты прав, – вздохнул Роман. – Это могут себе позволить только люди и их домашние животные».
Факелов подошел к запечатанному амбару, обошел его несколько раз кругом. Не найдя слабых мест, Роман стал осматривать замок, который можно было так назвать лишь с большой натяжкой. Селяне не боялись кражи – кто будет пилить сук на котором сидит? А замок висел, скорее всего, от детей или сонного пекаря. Факелов поковырял полминуты в скважине тонким гвоздиком, и замок с едва слышным щелчком открылся.
Роман заглянул внутрь. Амбар был забит мешками до уровня груди. Покачав головой, Факелов защелкнул замок обратно и побрел в дом. Юрий и Владимир спали. Роман разделся и, водя перед собой рукой, словно слепой, нащупал кувшин с водой. Попив, Факелов тут же завалился спать.
Ему снилось, что перед ним простирается дорога, в конце которой возвышается гора. Он знал, что если доберется до нее, то будет счастлив. Перед ним лежал Путь. Роман бежал изо всех сил, но гора оставалась нестерпимо далеко. Он терпеливо перебирал ногами, напрягал мышцы, но тщетно. Тут Роман заметил, что у него шесть ног и обомлел. Потом, словно камера в кино, картинка отдалилась, и Факелов увидел бегущего по дороге муравья. А когда пришло осознание, что это он сам, Роман проснулся.
Отдышавшись и вытерев пот, Факелов стал дожидаться предрассветного часа. Не отдохнувшее тело ломило, голову словно набили металлической соломой – тяжелой и ничего не соображающей.
Роман умылся ледяной водой и сделал легкую зарядку – после этого стало немного лучше. Одевшись, Факелов начал день по отработанной схеме – направился к Насте. Сегодня ему нужно договориться о встречах через день. А уставший вид и вялые фразы будут главными аргументами.
К концу дня Роман и вправду был еле жив. Постоянная работа, переохлаждение и недосып сделали свое дело. Но неистовое желание достигнуть цели придавало силы.
В середине ночи Роман двинулся к амбару. Окно плотника чернело, словно омут. Большинство жителей закрывали на ночь ставни, но он игнорировал это правило.
Факелов открыл гвоздиком замок и стащил с ближайшей стопки мешок. Поставив его около стены, Роман быстро закрыл амбар. Взвалив тяжелый мешок на плечо, Факелов двинулся на юго-запад. Если его заметят с мешком в деревне, у него было готово оправдание, мол, он проснулся рано и тащит зерно к Насте. А вот если заметят, что он копается в амбаре, с которого сеют и кормятся до следующего урожая, то тогда останется либо бежать, либо умирать.
Мешок вдавливал в ковер снега. Каждый шаг сопровождался легким похрустыванием. Роман с трудом переступил через изгородь, и лишь когда отошел от деревни на сотню метров позволил себе передышку.
Чет по-прежнему молчал.
Подхватив мешок, Факелов без остановок дошагал до оврага-болота. Смрадный пар чадил над вязкой водой. Роман из последних сил поднял мешок над головой и швырнул его в овраг. Болото с едва слышным чавканьем поглотило больше двух пудов пшеницы.
– Первый шаг сделан, – произнес Факелов и побрел обратно в поселение.
За следующие полчаса Роман отнес еще два мешка. Когда он тащил третий, ноги подкашивались от усталости. На обратном пути, за десяток шагов до деревни, Роман начал заметать следы. Вскоре Факелов вернулся в дом, чтобы часок вздремнуть. Ведь скоро ему предстояло снова превратиться в помощника пекаря и хорошего работящего парня…
Глава двадцать седьмая
Следующей ночью валил снег. Под покровом белой пелены Роман скормил болоту еще десять мешков отборной пшеницы. И словно в награду за щедрую жертву, местный черный божок помог ему в наступившем дне.
Дом был достроен, мать Насти ограничилась парой наставлений и дала добро на свадьбу, старики благосклонно покивали и назначили празднество на послезавтра.
Днем Роман помогал печь хлеб, колол на два дома дрова и менял воду. Остальное время он тратил на Настю и отдых, чтобы ночью продолжить выполнять испытание. Чет, чувствуя напряжение друга, по большей части молчал.
Настя лучилась счастьем, Факелов старался ей подыгрывать, а вся деревня пришла в нескромное для зимы оживление. Любое событие, способное скрасить тянущуюся снежную пору, подхватывалось жителями с диким энтузиазмом. Будь то обсуждение чужака, стройка дома или подготовка к свадьбе – неважно.