– Ну, давай, впрягайся, коли так. Я тебе гуся одного дам.
– Птицу везете? – догадался Роман.
– Город большой, людей много, и каждый хочет жрать, – начал фермер. – Ты мотай на ус – это вступление.
Мужики остановились, и второй достал привязанную обоими концами к саням веревку. В середине к ней был пришит широкий кожаный ремень.
– Хочешь – на плечо закидывай, хочешь – на грудь.
Роман кивнул и влез в веревочное кольцо. Приладив ремень поперек груди, он произнес:
– Я готов.
– Насчет три трогаем. Раз, два, три…
Сани сантиметр за сантиметром начали двигаться. Первые секунд пятнадцать Роман не мог продохнуть. Когда сани набрали скорость, идти стало легче.
– А втроем сподручнее, – бодро произнес фермер. – А на пригорке вдвоем вообще жилы порвать можно.
– А поменьше нагрузить нельзя? – с натугой спросил Факелов.
– Сразу видно, что ты не торговец, – хмыкнул птицевод. – Пошлину-то за сани берут. Так что неважно, сотню гусей ты везешь или три перепелки.
– А с путниками как? Пускают?
– Бродяг в лохмотьях – нет, нормально одетых – да. Но тебе-то что переживать? Вместе с нами войдешь.
– А как с работой в городе?
– Как и везде, – пожал плечами фермер. – Смотря, что умеешь.
«– Палашом махать, мешки таскать», – охотно подсказал Чет.
– Ремеслом не владею, но помощником где угодно могу.
– Вот и зайди к кузнецам и плотникам, гончарам и поварам. Где-нибудь пристроишься, – посоветовал птицевод. – А лучше доски объявлений около трактиров глянь, если читать умеешь. Да и сами корчмари много чего знают. Правда, почти всегда за монетку.
– Спасибо, – сказал Роман. – Сегодня же начну искать.
В голове крутился вопрос: какая работа поможет в продвижении по Пути? Роман примерял оставшиеся испытания ко всем работам, приходящим на ум. Пока что из всех размышлений Факелов смог сделать одно заключение – все зависит от характера человека, а не от его ремесла. Один может быть духовным вампиром, а у другого может оказаться то, что он захочет «возжелать».
Стена тянулась с севера на юг на пару километров. Через каждые метров пятнадцать возвышалась бойница в человеческий рост. Зачем строилась такая мощная защита, Роман мог лишь предположить. Хотя сейчас на всей стене он заметил лишь четырех часовых.
Восточные ворота располагались ближе к югу, а дорога тянулась почти параллельно стене. Но фермеры и не думали срезать угол. Вскоре их дорога впала в еще более широкий, с земляными проплешинами тракт. Многолюдный для зимней поры, он вел прямиком к воротам.
В основном это были такие же фермеры-торговцы: либо везущие на продажу мясо, либо возвращающиеся домой с покупками. Хотя попадались и странники, закутанные в теплые плащи, с громоздящимися за плечами мешками.
На воротах стояло двое стражей, еще четверо виднелись через окно прилегавшей к стене коморки. За пределами поселения она смотрелась глупо и одиноко, но, видимо, для обители стражников не нашлось места в городе.
Неразговорчивый птицевод показал воину пять серебряников. Когда страж кивнул, он сбросил их в большой деревянный ящик. Роман и фермеры с трудом двинулись дальше. Здесь проплешин стало больше, чем снега, и полозья с пронзительным скрежетанием тормозились о камень.
– Помоги до площади дотянуть, а то мы тут и встанем, – попросил фермер прерывающимся голосом. – Двух гусей дам.
– Одного хватит, – с кряхтением ответил Роман. – Только дайте пару монеток. Вдруг и правда придется с каким-нибудь корчмарем разговаривать.
– А ты что, совсем пустой? – удивился птицевод. – С виду не скажешь.
– Да я из деревни, где деньги не в ходу, – объяснил Факелов. – Натуральное хозяйство называется.
– Заливаешь, – несмотря на напряжение, засмеялся фермер. – Не может быть в мире места, где есть люди, но деньги не в ходу.
– Сам удивляюсь, – скривив губы, сказал Роман.
– Ладно, дадим. Гусь все равно дороже стоит.
– Благодарю.
– Ты если в какую харчевню устроишься помощником, за птицей к нам приходи, – подмигнул он. – Поторгуемся.
Роман кивнул и напрягся до звона в ушах, когда сани угодили на очередное бесснежное место. Из открытого рта валил пар, а пропотевшая рубашка прилипла к спине. Через четверть часа они доволокли сани до свободного ярмарочного места и избавились от осточертевших упряжек.
– Спасибо, брат, удружил, – улыбнулся фермер и вытащил за лапу гусиную тушку. – С таким куском мяса тебя в любой дом на обед пустят.
– Благодарю, – в который раз сказал Роман и перехватил гуся за другую лапу.
Птицевод отсчитал два серебряника и протянул Факелову. Роман скинул монеты в карман, а затем засунул упитанного гуся в мешок.
– Удачи в поисках, еще свидимся, – сказал фермер. Затем махнул рукой на запад и добавил: – Вверх по улице отличный трактир.
Роман кивнул и с улыбкой произнес:
– Хорошей торговли.
Факелов пошел в указанном направлении, с интересом рассматривая город. Пока тащили сани, было не до этого. В этих краях, видимо, камня и глины добывали больше, чем дерева. Каждый дом, будь он из широких каменных блоков или из обожженного кирпича, смотрелся как маленькая крепость. Высокие заборы, мощные калитки. На многих виднелось название улицы и номер дома. «Этот город ближе всего к индустриализации, – подумал Роман. – С ее негласными девизами: каждый сам за себя; все против всех; чем больше людей, тем сильнее одиночество. И над всем этим незримая длань власти».
«– Я понял, почему у тебя все получается лучше, чем у Арета», – проговорил Чет.
Факелов молчал, ожидая продолжения.
«– Ты вызываешь у людей доверие. А когда они открываются тебе, ты начинаешь, как кукловод, дергать за ниточки их страстей. Арет так не умел. У него вообще ничего не было, кроме силы и гордости», – поведал ворон.
«– Интересное наблюдение, пернатый, – хмыкнул Роман. – Еще, главное, не льстить, а хвалить. Не ослепленный властью человек чувствует лесть. Если он построил избу, не надо говорить, что она лучше царского дворца. Можно сказать, что так умело сложенный дом сто лет простоит».
«– Это мне урок на будущее?» – издав короткий смешок, спросил Чет.
«– Вроде того».
Вход в трактир скрывался под широким навесом. Слева от двери висела большая доска, исписанная черными и синими буквами. Роман никак не мог привыкнуть к странному ощущению. Для глаз буквы были незнакомы, но разум легко воспринимал их смысл.
«Требуется работник по прочистке канализаций. Сколько сделаете – столько и заплатим» – гласило первое объявление.
«– За бочку дерьма – один медяк», – прокомментировал ворон.
Роман хмыкнул и начал читать дальше.
«Нужны работники для добычи камня. Жилье. Питание».
«– Проще сразу продаться в рабство», – подсказал Чет.
«Ищу помощника для строительства домов и сараев».
«– Это уже поинтересней», – сказал Факелов, поправляя сползшую на глаза шапку.
«Помощь в уходе за женщиной в возрасте. Условия работы после разговора. Спросить Артура».
«– Туманное объявление», – равнодушно произнес Роман и побежал глазами дальше по неровным строчкам.
В конце каждого объявления указывалась улица и номер дома. Об оплате – ни словечка.
«На будущую весну требуются работники для посева зерновых».
Следующие два объявления были написаны заметно раньше других. Дешевая краска начинала опадать.
«Требуется торговец в продовольственную лавку».
«Требуется продавец для торговли тканями».
Роман вздохнул. «Везде одно и то же, – подумал он. – Самая паршивая работа – в объявлениях. Помню, еще мама жаловалась». Воспоминание о матери растеклось по груди неприятным холодком. Поморщившись, он двинулся прочь от трактира.
«– Ничего не выбрал?» – поинтересовался ворон.
«– Не из чего», – буркнул Роман.
Для себя в голове он окрестил испытания так: седьмое – «человек-животное», восьмое – «духовный вампир», а девятое – «возжелать». Сейчас Роман примерял все прочитанные объявления к этим выражениям. «В канализации я сам стану духовным вампиром, возжелать там нечего. А гадят люди ничем не лучше и не хуже зверей. Может только более целеустремленно. Связывать Путь с дерьмом – желания никакого, – размышлял Факелов. – Каменоломня – почти тоже самое…»
Не пройдя и полсотни шагов, Роман остановился. С довольной улыбкой, словно кот к миске со сметаной, он пошел обратно к корчме.
«– Придумал?» – спросил Чет.
Роман слегка пожал плечами. Подойдя к вывеске, он бросил на нее беглый взгляд и вернулся на дорогу. Пропустив красномордого детину, Факелов направился к бодро идущему деду. Пожилой мужчина вздрогнул и ускорил шаг.
– Подскажите, пожалуйста, – начал Роман.
Дед облегченно вздохнул и остановился.
– Где улица Дворцовая?
– Иди дальше по дороге. Первая улица будет Хлебная, потом Торговая, а уж за ней – Дворцовая.
– Длинные улицы?
– Через весь город тянутся, – с ноткой гордости ответил прохожий.
– Благодарю, – кивнул Роман.
Улицы тянулись с юга на север, ярмарка находилась в центре города, с легким смещением к востоку. Трактиры стояли почти на каждом пересечении улицы с поперечной дорогой. Роман, привыкший к почти хаотичной расстановке домов и беспорядочному пролеганию улочек, удивлялся «правильности» города. Все улицы соединяли между собой три основных дороги: центральная, по которой он сейчас шел, северная и южная.
Центральная пролегала через площадь с ярмаркой. Южная начиналась от восточных ворот, а третья дорога проходила мимо дворца и впадала в западные ворота, сдвинутые ближе к северу.
«– А что там на Дворцовой?» – снова спросил Чет.
«– Дворец, наверное», – легко ответил Роман.
Факелов бросил взгляд на дом – «Хлебная, 83». Перейдя через широкую улицу, где легко разъедутся две королевские кареты, Роман посмотрел на торец дома напротив – «Хлебная, 84». Ему была нужна «Дворцовая, 36». На всех улицах, через каждые полсотни шагов, виднелись красиво срубленные, с широкой треугольной крышей колодцы.
День не так давно перевалил за середину, потому большинство прохожих были либо дети, либо старики, либо пьяницы.
На пересечении центральной дороги и Торговой улицы раскинулся постоялый двор. Хозяин явно не бедствовал. С обеих сторон трехэтажного дома возвышались сараи, в которых многие не побрезговали бы жить. Из одного из них раздалось конское ржание. Возле стоявшего посреди двора колодца возились двое мальчишек, а на крыльце курил трубку седобородый мужик. Роман решил, что ужинать и ночевать придет сюда.
Видимо, на Дворцовой дома и дворы были побольше. На торце терема значилось всего лишь число 51. Факелов свернул налево и, убедившись, что номера идут на уменьшение, снова ускорил шаг.
С первого взгляда становилось ясно, что хозяева кичатся богатством и положением. Каждый старался выделиться, показаться зажиточнее соседа. У одних Роман заметил колодец с ручкой из серебра.
«– Либо недавно поставили, либо хорошо охраняют, – заметил Чет. – Воры такого не прощают».
Роман хмыкнул.
«– Их же соседи и наймут воров, – сказал он. – Простой люд сюда вообще не суется, наверное».
«– Если только поработать».
Факелов прошел оставшиеся три дома и приблизился к резной, покрытой лаком калитке. Влево и вправо тянулся каменный, раскрашенный затейливым узором забор. Роман толкнул калитку, та бесшумно отворилась. Факелов зашел во двор и огляделся. Слева возвышалась запорошенная снегом беседка, а рядом с ней располагался обложенный камнем небольшой пруд. Сейчас его покрывала толстая корка льда. Справа стояла тройка деревьев, накрывающая голыми ветвями роскошную лавку. Чуть дальше за ними виднелся колодец. Двор пустовал, и Роман двинулся по расчищенной плиточной дорожке.
«– Неплохо живут», – равнодушно произнес ворон.
Факелов остановился у обитой кожей двери и дернул за веревочку, которой впору обвязывать волосы принцессе. Раздался едва различимый перезвон. Через полминуты, когда Факелов хотел позвонить вновь, дверь распахнулась.
Глава тридцатая
– Я к Артуру, – сказал Роман смуглому мужчине лет тридцати.
– По поводу работы? – усмехнулся тот.
Роман кивнул, хотя так и не понял причины веселья.
– Заходи, я Артур. Ты не первый, кто пришел, но, надеюсь, последний, – сказал мужик, протягивая руку.
– Роман, – представился Факелов. – Я тоже надеюсь.
– Сразу предупреждаю, работенка нервная и своеобразная.
– Привыкну потихоньку, – улыбнулся Роман.
Артур покачал головой.
– Я тут с пяти лет тружусь – и не привык. А раньше проще было, – значительно проговорил он. – А сейчас помощник понадобился. Вдвоем с женой не справляемся.
– А что так?
– Старуха сварливая. Да ты сильно не вникай, может она тебя не примет еще, – сказал Артур. Затем махнул на вешалку и добавил: – Шубу-то повесь. И мешок с оружием оставь.
Роман скинул рюкзак и снял телогрейку. Повозившись с поясом, он приставил ножны к стене. Артур критично осмотрел Факелова и произнес:
– Обращаться к ней только так: княжна Инесса. Госпожой она станет для тебя позже.
На слово «княжна» душа отозвалась болью.
– Лесть не любит, нахальство – тем более. Даже если обзовется или прогонит, то, пожалуйста, не зли ее. А то ад дня на три мне обеспечен.
Факелов пригладил волосы и произнес:
– Понял. Хорошо.
Покинув прохладные сени, Роман вошел вслед за Артуром в коридор. На полу лежал стоптанный красно-коричневый ковер. Стены покрывала светло-фиолетовая известка. Коридор заканчивался тремя арками с бархатными занавесками.
– Налево – кухня и подсобки, направо – комнаты рабов и прислуги.
– Тут есть рабы? – удивился Факелов.
Артур немного смутился и, кивнув, продолжил:
– А здесь живет княжна Инесса. Погоди минуту.
Вскоре Роман услышал громкий голос Артура:
– Княжна Инесса, позвольте представить молодого человека, который хочет помогать вам.
– Надеюсь, это не очередной оборванец? – раздался неприятный сиплый голос, пропитанный властностью и омерзением.
– Благородный молодой человек, госпожа.
«– Удачи, – сказал Чет. А потом добавил с сарказмом: – Благородный молодой человек».
– Пусть войдет, а ты проваливай.
Отодвинулась занавеска, и Артур произнес:
– Давай, я тебя здесь подожду.
Роман зашел в огромную комнату. Старуха полусидела-полулежала в глубоком кресле в дальнем конце апартаментов. Прямо за ее спиной располагалось широкое окно. Левую сторону комнаты украшали бессмысленные мозаики из разноцветных камней, а правую стену покрывали гобелены с изображением волков и медведей. Перед креслом стоял небольшой столик, а справа от окна возвышалась не заправленная кровать с горой подушек. Вся обстановка, вкупе с тяжелым старческим запахом, производила впечатление затхлости и умирания.
Факелов мельком посмотрел на хозяйку и внутренне содрогнулся. Лицо, с пигментными пятнами, напоминало заплесневевший в некоторых местах огромный сухофрукт. Кожа на руках отдавала болезненной желтизной. Одета ссохшаяся старуха была в просторный теплый халат и обитые изнутри мехом калоши. Роман дошел до середины комнаты, сделал полупоклон и проговорил:
– Добрый день, княжна Инесса.
– Совсем мальчишка, – просипела старуха. Беззубый рот скривился в чем-то вроде улыбки. Казалось, будто осклабилась огромная жаба. – Так похож на моего мужа.
Роман стоял и улыбался, не зная как реагировать. Старуха прищурилась на него и спросила:
– Что ты хочешь?
– Стол и кров, – на старинный лад ответил Факелов.
– А деньги?
– На ваше усмотрение, княжна Инесса.
Старуха вновь осклабилась.
«– В точку, – восхищенно заметил Чет. – Она скряга».
– Месяц отработаешь, – через полминуты просипела княжна, – а я решу, что тебе пожаловать.
– Хорошо, госпожа.
– Как звать?
– Роман.
– Позови Артура.
Факелов вышел из комнаты. За занавеской его ждал Артур.
– Зовет, – произнес Роман.
Артур скрылся в апартаментах хозяйки, вскоре Факелов услышал голос княжны:
– Посели его в первой комнате. И объясни все.
– Да, госпожа.
– Через час пусть придет. А теперь прочь.
– Бестия, – беззлобно сказал Артур, выходя от княжны. – Бери мешок, я твою комнату покажу.
«– Люди привыкли, что все всё делают за деньги, – начал рассуждать Чет. – Никому и в голову прийти не может, что кто-то действует ради идеи. Потому ты выглядишь бескорыстным малым. А бескорыстие подкупает сильнее денег».
«– Погоди ты, может она через час меня выгонит, – весело сказал Роман. – Мало ли что ей в башку взбредет».
«– Не выгонит. Добродушный работник за харчи – это только в сказках бывает».
Факелов вернулся из сеней с вещами и свернул в правую арку.
– Вот, собственно, твое жилье, – обводя руками небольшую комнату, сказал Артур.
Напротив входа, между кушеткой и высоким столом, располагалось узкое окно. На полу лежал побитый молью ковер. Вдобавок ко всему из комнаты влево и вправо уходило еще по одной двери.
– Проходной двор, – хмыкнул Факелов, кладя мешок у кушетки.