Второй же, вздыбив своего скакуна и рубанув при этом копьебросателя (от чего тот успел ловко увернуться, нырнув вниз), снова пришпорил лошадь! В могучем прыжке она взвилась над нашими хлипкими завалами… отдельно от всадника. Один из монахов опустил руку, из которой скользнул вниз черный ремень. Праща! Ну, ни фига ж себе! Молодец мужик! А я-то все гадал — чем же они на дистанции работают?
Еще четверо всадников, подскакав к баррикаде, метнули дротики. Успешно… Один из солдат запрокинулся навзничь — руки его скребли по гладкому древку, пытаясь выдернуть вонзившееся в грудь оружие. Другие же метнулись в стороны, и, воспользовавшись этим, парочка всадников перемахнула через коряги.
Они сразу резко усложнили наше положение.
Рубка с коня и так-то куда более эффективна, нежели оборона от нее с земли. И ребятам ощутимо поплохело. Они пока еще успешно отмахивались от этой парочки, но вот защищать баррикаду уже стало некому…
И нападающие быстро это поняли. Через ограждение перемахнули еще двое всадников, а вот третий запутался в ветках. Ну, не он, конечно, запутался, а конь. Только всаднику это уже было фиолетово. Слетев в результате этого на землю, он со всей дури боднул головою пень. Надо полагать — дорогу расчищал.
Правда, выбрал для этой цели весьма неподходящий инструмент — голову. Эх, не та у него голова… Сюда бы нашего зама по борьбе с личным составом. Он не то что пень — полхолма бы снес! Настолько башка у него чугунная. Вот это было бы зрелище! Полжизни отдал бы, чтобы посмотреть!
А эта головушка… не сдюжила. Похоже, что клиент шею свернул…
Но четыре всадника на неполный десяток солдат… это плохо.
Спешившись, остальные нападающие начинают растаскивать завал. Солдаты еще могут уйти — лес за спиной. Конь глубоко не пройдет, и уж, во всяком случае, скакать по заросшему лесу существенно труднее, нежели бежать.
Но в этом случае они откроют дорогу на холм… а мне отсюда деваться некуда.
Поднимаю с земли чье-то копье. Я не сильный мастер им орудовать, но уж в бок-то пырнуть смогу. А всадники как раз боком-то ко мне и повернуты. Ежели не с тропы выскочу, а дорогу срежу.
Несусь вниз, чуть притормаживая на поворотах и отталкиваясь от земли древком копья.
Взлетаю на очередной пригорок.
Так… одни из всадников уже обмяк в седле, но и наши ряды поредели — двоих горцы все-таки срубили.
Изменив в последний момент свое решение, бросаю копье не в ближнего ко мне кавалериста, а в того, что следом за ним.
Не шибко удачно, всего лишь ногу оцарапал, но от боя отвлек. А тут уж и ребята не сплоховали. К нему незаметной тенью метнулся монах… дальше я не смотрел, на ближней дистанции горцу ничего не светило. Хоть на коне, хоть на слоне.
А сам я, оттолкнувшись от склона, прыгаю на круп лошади ближайшего всадника.
Хоп!
Удачно вышло! Обхватив за спину всадника, удерживаюсь на лошади. На это я и рассчитывал, он-то крепко в седле сидит, вот и подержусь за чужие плечи. Изо всех сил пихаю горца, и он, не ожидая такого подвоха, валится вперед.
Пока злодей не опомнился, рванув из ножен Рунный клинок, не целясь, полосую им своего противника.
Готов…
Последний кавалерист резко разворачивает коня в мою сторону. Рубить меня собираешься? Ну-ну… Попробовал тут недавно один такой…
Горец историей и слухами, похоже, не интересуется. Оружие в моей руке ему, по-видимому, незнакомо. И оттого он со всей силы, приподнявшись на стременах, обрушивает на меня свой меч!
Хорошо, что я клинок вовремя подставил, да и развернуть его успел, как надо.
Знакомый звон… и на лице моего противника появляется удивленное выражение. Так-то, родной! Плохо быть нелюбопытным!
А в следующую секунду он, взмахнув руками, слетает с седла. Кто-то из ребят метнул аркан.
Разворачиваю коня.
У баррикады, уже наполовину разобранной, столпились горцы. Их лошади чуть поодаль.
Удачный момент — у них нет в руках оружия!
Рискнуть и повторить прыжок через завал? Увы… не с моим искусством наездника. Ездить могу, скакать тоже, даже рубить с коня учился. А вот прыжки… маловато будет, как говорил в мультфильме один сказочный персонаж. Повисну, вот так же, как этот прыгун, на корнях и сучьях…
Нет уж!
Но ведь горцы об этом не знают?!
Даю лошади шенкеля и посылаю на завал!
Не в восторге от перспективы получить копытом в лоб, осаждающие горцы отскакивают в стороны и назад.
А я выскакиваю из седла. Тот еще кавалерист… на землю бы спрыгнуть, не осрамиться…
Ага! Вышло!
Вот теперь — понеслось!
Перемахнув остатки завала (вот же лодыри, пешком-то давно бы уже перелезли, если б захотели) оказываюсь прямо посереди горцев. Они все пешие, лошади чуть в стороне. Гонор, вишь ты… неприлично им пешими воевать, когда конь есть! Оттого и первый позыв их направлен не ко мне, а к лошадям. Да, собственно говоря, я же один… не та опасность… Прыжок вперед — и я уже в гуще толпы.
А вот сейчас кому-то станет худо… От Рунного клинка доспехи и щиты не спасут!
Взмах клинка — и седобородый мужик опрокинулся на спину. Резко проворачиваюсь на месте и попутно с маху бью кончиком своего оружия по неосмотрительно не убранной вовремя ноге. Мне-то по фигу — могу хоть по пятке тыкать, все равно эффект одинаковый. И нерасторопный парень оседает на землю. Так… минус два.
Из-за завала прилетает увесистый камешек (монахи в дело включились), и еще один из нападавших оседает на пятую точку.
Хриплый возглас — и горцы отскакивают назад. Теперь между мною и ними метров десять. Они ощетинились клинками, отчего на ум пришло сравнение с дикобразом. Ага… и как это понимать? В оборону встали или к нападению приготовились? Лады, тогда я вам жути подпущу…
Поднимаю с земли оброненный кем-то меч и выразительно помахиваю им в воздухе. Сработало — взгляды горцев повернулись в эту сторону. Взмахиваю Рунным клинком… и на землю падают две половинки разрубленного меча… Глаза моих оппонентов на мгновение остекленели. Впечатляет?
Да еще как!
Разом заорав что-то непонятное, горцы поперли в мою сторону. С мечами наготове… Напугал, называется! Да они теперь и вовсе с катушек съехали!
Камень, выпущенный пращником, заземляет самого ретивого. Сзади трещат ветки — ко мне на помощь лезут солдаты и монахи.
Не успеют… да и толку с них будет… пусть уж лучше на месте сидят, завал хоть как-то прикроет.
Внезапно первые из наступающих покатились под ноги мне и подбегающим сзади солдатам.
Что это?
Залп арбалетов. Он снес приличную кучку нападающих — человека три. Прочие же, не ожидая такого свинства с нашей стороны, слегка замедлили темп передвижения. На какое-то время они притормозили на месте, осматриваясь по сторонам. Надо полагать, выискивали неведомых злодеев. И стрелки тотчас же этим воспользовались. Перезарядив свое оружие, дали еще один залп. Правда, на этот раз свалили только одного всадника и одну лошадь. Причем по странному совпадению это оказался единственный горец, который к этому времени успел-таки добежать до места, где они оставили коней и забраться в седло. Вот ему и прилетело. А неча! Ножками ходить надобно, парни! Не комильфо, супротив вас тоже пешие стоят…
Топот. Около меня выстраивается жидкая цепочка обороняющихся. Двое держат копья — ну, хоть что-то… Угу, вот я возможность маневра и потерял. Монахи аккуратно пробуют оттеснить меня в глубь строя. Вот уж хрен! Лорд я или так, погулять вышел? Решительно отпихиваю их назад и, выразительно крутанув воздухе клинком, делаю горцам приглашающий жест.
Так.
Положение у нас следующее. Противников наших около полутора десятков человек. А рядом со мною стоят трое монахов и трое солдат. Всего нас семеро, так что у врага почти двукратный численный перевес. Но есть еще стрелки, которые, мало того что где-то в тылу у них сидят, так еще и неизвестно — сколько их? Так что численный перевес тут уже не роляет… Да и стоят они на ногах, а не в седле — тоже минус. Пока горцы будут нас в пешем порядке давить, со спины их болтами нашпигуют — будь здоров! И это им явно не по душе. Невеселая выходит перспектива… А отступать назад им в падлу, свои не поймут, будут ржать и пальцами показывать. Ну, это они так думают.
— Ваш отряд разбит! — кричу я во все горло. — Сейчас сюда подойдет наша пехота!
Среди противников наступает легкое замешательство.
Верить мне?
Шума боя никто из них здесь не слышал, и картинка отсюда не видна. Но с холма я это видеть мог, и это они понимают.
— Пусть один из вас поднимется на верхушку холма! Посмотрит сам! — показываю я рукой наверх. — Но если не хотите…
Ж-ж-ж-их!
И между нами и противником в землю втыкаются полтора десятка стрел!
А вот это — вилы!
Стрелы выпущены из луков, и это означает, что следующие прилетят уже очень скоро. В любом случае горцам ловить уже нечего — они и до нас не добегут, лягут по дороге. Все, последний шанс ими упущен.
А вот это — вилы!
Стрелы выпущены из луков, и это означает, что следующие прилетят уже очень скоро. В любом случае горцам ловить уже нечего — они и до нас не добегут, лягут по дороге. Все, последний шанс ими упущен.
— Бросайте оружие! Тогда у вас еще есть возможность уцелеть!
Со звоном падает на камни первый меч…
Из кустов за спинами врага появляется несколько фигур. У троих в руках арбалеты. Коты! Вот кто конникам в задницу болтов насовал! Вовремя весьма, надо сказать… Бегущий впереди Лексли оттирает в сторону поскучневших горцев и зловеще оскаливается. Видок у него… тот еще, и на них это действует. Сбившись в кучку, понурые фигуры послушно отходят туда, куда им указано.
— Ну?! Как тут у вас? — осматривает старший Кот наши ряды. — Неслабо досталось…
— Пойдем, — тащу его на верхушку холма.
Пробитый стрелой солдат лежит около дерева.
— Вот, — показываю на него рукой. — Он меня от стрел закрыл…
— Бывает… — неопределенно выражается Лексли. — А ты чего ждал? Ты — лорд, спасти от смерти сеньора — первейшая обязанность каждого солдата.
— Но…
Даже не знаю, чего и сказать. В словах Кота есть суровая правда, да и у нас это также бывало. Но чтобы вот так кто-то спасал меня? Чувствую себя не в своей тарелке.
— Надо узнать его имя… семью не забыть. Помочь им нужно.
Сержант одобрительно кивает.
— Это да. Хорошо придумано! О таком случае будут говорить! Лорд подумал о семье погибшего солдата! Подобные вещи солдатами ценятся!
— Да ладно… я совсем другое в виду имел. Им ведь теперь трудно будет…
— А ты не зачерствел! — одобрительно кивает Лексли. — Нечасто подобное случается… обычно по-другому бывает…
— Ну, знаешь ли! Я еще не оскотинел до такой степени!
Кот одобрительно хлопает меня по плечу.
— Не кипятись! Я знаю. А вот для многих это будет неожиданностью.
— Кстати! А как твои успехи?
— Мы отловили одного из их командиров. Не самого главного, но тут уж можешь сказать спасибо стрелкам! Главному влепили болт прямо под лопатку! Если бы он хоть с коня не сверзился… так спиною на болт и упал!
— Говорить станет?
— Надо будет — запоет! Заодно с приплясыванием! То, что они сделали, однозначно карается смертью. Везде и всюду. Войны у нас нет, так что с чистой совестью можешь считать их всех обычными разбойниками. А с ними разговор короткий — в петлю и на солнышко!
Внизу раздается топот копыт, и на поляну вылетают несколько всадников. Кого это черти принесли? Передний из них осаживает коня и поднимает забрало. Командир пехотинцев!
Притормаживая на скользкой тропке, спускаемся вниз.
— Милорд… — отвешивает мне вежливый поклон капитан Байер. — Я не опоздал? Мы спешили…
— Вы прибыли вовремя, капитан! Это наша оплошность, что горцы отправили сюда нескольких всадников. Увы… мы были слишком самонадеянны…
Капитан зорким и внимательным взглядом профессионала окидывает подножье холма. Одобрительно кивает, разглядывая нашу импровизированную баррикаду.
— Сколько у вас было солдат, милорд?
— Вместе с монахами — чуть больше десятка.
— А нападающих?
— Десятка три…
— Окольчуженных кавалеристов. Однако!
Он снова кланяется. На этот раз — с неприкрытым уважением.
— Отдаю должное вашему умению воина, милорд! Я и сам не сумел бы сделать лучше!
— Право, капитан, не преувеличивайте! Уж как ваши солдаты держат строй… вот чему учиться надо! Ей-богу, никогда не видел ничего подобного! Слышать — приходилось, но чтобы своими глазами увидать…
Байер улыбается.
— Мы профессионалы, милорд! Плохой солдат и живет недолго… — он окидывает меня быстрым взглядом, — и стоит дешево.
А он не только в бою профи! Выгоды своей не упустит! Ну и ладно — заслужил!
На упавшем дереве, нахохлившись, сидит грузный мужик. Доспехов с него не сняли, и по ним видно, что дядя не из простых. Руки связаны за спиной, на поясе болтаются пустые ножны — оружия ему не оставили.
Подтаскиваю к нему седло, снятое с убитой лошади, и сажусь напротив.
— Ну, что, голубчик? Чем порадуешь?
Мужик окидывает меня мрачным взглядом и отворачивается. Говорить ему неохота.
— Рогом будешь упираться? Ну-ну… поупирайся… до замка.
Он неожиданно развеселился:
— До замка? Ха! Давай-давай!
И снова отворачивается.
Отхожу в сторону и ловлю Лексли за рукав.
— Слушай, что-то мне этот дядя не по душе… Уж больно самоуверенный!
— Ну, рога-то мы ему пообломаем!
— Не в этом дело!
Коротко пересказываю ему свои впечатления и возникшие подозрения. Кот согласно кивает:
— Ты прав. У солдат капитана есть клетка с голубями. Надо будет написать барону…
Наскоро перевязав раненых, отряд выступил в обратный путь. Наносить визит вежливости барону отправился Лексли, прихватив в дополнение к своим силам еще десяток лучников и столько же латников.
Трофейных лошадей у нас хватало, так что для перевозки раненых на скорую руку соорудили несколько пар конных носилок. Всего-то и делов — рама с ремнями, подвешенная на растяжках между двумя лошадьми. Поверх растяжек — кусок ткани, в данном случае — солдатский плащ. Двух-трех человек подобная конструкция поднимает легко, лошади, удерживаемые поперечной оглоблей, идут ровно и не рыскают. Кони в обыденной ситуации, как правило, идут спокойно, носилки не встряхивает особо — чай, не телега. Интересное дело, но, как оказалось, такой девайс до меня тут никто не применял! Байер с интересом рассматривал эту несложную конструкцию и одобрительно прицокивал языком.
— Полезная вещь, милорд! Мне уже не придется отвлекать для этого своих солдат. Телеги-то не всегда под рукой бывают…
— Дарю идею, капитан! Придем в замок, распоряжусь, чтобы вам сделали десяток подобных устройств. И не из подручных палок и солдатских плащей, а крепко!
— Благодарю, милорд! — вежливо наклоняет он голову. — Да и солдаты их уже оценили…
Это он, кстати говоря, верно подметил. Я уже пару раз замечал уважительные взгляды его бойцов. Блин, вот так и приобретаешь популярность в глазах местного населения… Надо будет и попам про это рассказать, пусть не только солдаты этот прибамбас пользуют. Целителям он, между прочим, тоже к месту будет…
Солнце уже встало достаточно высоко, и под ногами отряда запылила подсохшая земля. Отыскав среди трофейного барахла пару бочонков с вином, даю приказание угостить раненых, да и про прочих солдат тоже забывать не след. Настроение еще больше повысилось, даже на душе перестали точить когти мрачные кошки. Грешным делом, я здорово напрягся, услышав слова нашего пленника. Черт их знает, горцев этих… мало ли какую каверзу они еще могут измыслить? Замок — он, конечно, строение серьезное… но как-то же и их брали? Правда, для этого нужно намного более серьезное войско, чем две-три сотни всадников… тайком провести их сюда не так и легко. Однако же те, которых мы разбили, прошли? А где сотня, там и две… и три…
Встряхиваю головой, отгоняя мрачные мысли и, пришпорив коня, догоняю капитана. Он едет впереди колонны. В пятистах метрах перед ним двигается передовой дозор, внимательно осматривающий дорогу и прилегающий лесок.
— Опасаетесь засады, капитан?
— Осторожность не бывает лишней, милорд!
— Эт точно! Береженого бог бережет, а небрежного — конвой стережет!
Байер удивленно таращит глаза — не ожидал услышать от лорда эдакую поговорку. Но, поразмыслив, кивает:
— Да, милорд! Не буду с вами спорить. У меня и сзади такой же дозор едет.
— А по бокам?
— Здесь тесно, милорд. Скалы стоят близко к дороге, засаду спрятать некуда. А если кто поднимется наверх… вы видели, как мы умеем стрелять. Да и плохие тут скалы, обветренные, камней слабых много… опасное это дело — лезть здесь на гребень.
— Знаете эти места, Байер?
— Я здешний уроженец. Вырос неподалеку отсюда, ногами исходит почти все графство. А в пятнадцать лет ушел… Отец умер, и барон назначил нового лесничего. Мне не осталось места в родном доме.
— Бывает… Дом-то давно свой видели?
— Совсем не видел. Что я там потерял? Вот мой дом, — он указывает на колонну солдат. — Теперь — это моя семья.
— Давно воюете?
— Почти десять лет.
— Серьезно…
— Такова жизнь, милорд.
— Не приходило в голову остепениться, построить дом… завести жену, детей?
— Где, милорд? В стране не так уж и много хороших земель! А те, что пригодны для жилья… имеют своих хозяев. Да и какой из меня теперь лесничий? Что же до детей… они точно где-то есть!
— Ну… земли есть и у меня… Не знаю точно, как много, но есть! Даже города имеются! Война не будет идти вечно, капитан.
Он цепким и наблюдательным взглядом окидывает меня всего.