От такого напора Сергей Михайлович Пролюняев заметно растерялся. И, потеребив жиденькие обвисшие усы, примиряюще произнес:
— Действительно, ребята, займемся-ка делом. Что за приз ты имел в виду? — повернулся он к Олегу.
— Вам виднее, — ответил мальчик. — Вы же бумагу писали.
— Я? — вновь удивился господин Пролюняев.
— Ну не я же, — внутренне подивился собственному нахальству Олег. — Вот ведь, — ткнул в «документ» он. — Под текстом стоит ваша подпись.
— Покажи-ка, — привстав со стула, потянулся к бумаге господин Пролюняев.
— Нет. Давайте сперва разберемся, — спешно вмешалась Катя. Ей стало ясно: как только филькина грамота, сочиненная Олегом, окажется в руках у хозяина фирмы, их, по всей видимости, сразу же выставят вон.
— Сейчас погляжу, что там написано, а потом и будем разбираться, — по-прежнему стоял с протянутой рукой Пролюняев.
— Нет, вы сперва скажите! — размахивая руками, подскочил к нему долговязый Женька. — У вас выдают призы или не выдают?
— Призы? — переспросил Пролюняев.
— Естественно! — еще раз взмахнул рукой Женька, попутно выбив из руки Пролюняева сигарету.
— Что ты делаешь! — закричал Сергей Михайлович.
— Извините. Я просто случайно. — Женька поднял с пола тлевшую сигарету и аккуратно положил ее на кипу каких-то бумаг.
Сергей Михайлович немедленно схватил сигарету и принялся гасить ее в пепельнице.
— Он у вас что, сумасшедший? Пожар мне решил устроить?
— Слушайте, дяденька! — сжала увесистые кулаки Моя Длина. — Вы нашего друга не оскорбляйте.
Опасливо поглядев на нее, господин Пролюняев попятился к стене.
— Ладно. Ладно. Не будем ссориться. Давайте посмотрим бумагу.
— Смотрите!
Держа документ двумя руками, Олег издали продемонстрировал его Пролюняеву.
— Ты что думаешь, у меня вместо глаз бинокли? — спросил Сергей Михайлович. — Дай мне прочесть как следует.
— Ах, какой вы хитренький, — нараспев начала Катя. — Почем мы знаем. Вдруг вы документ возьмете, порвете…
— А потом я не я и лошадь не моя, — угрюмо пробормотал Темыч, который никак не мог забыть, как их всех надули с вознаграждением за высокопородистого почтового голубя.
— Никого я не собираюсь надувать! — внезапно запаниковал Пролюняев. — Мы вообще очень честная фирма! Все взятые на себя обязательства выполняем. Но никаких призов…
С этими словами он, изловчившись, выхватил документ из рук у Олега и, закурив новую сигарету, уселся за стол читать.
— Бланк действительно наш:, — кивнул он.
— А подпись ваша? — выкрикнул Женька.
— Моя, — вынужден был подтвердить Сергей Михайлович Пролюняев. — Только это ксерокопия. И таких писем мы никогда и никому не рассылали. Ну-ка, господин Богданов, — обратился он к Олегу, — покажите мне конверт. Сейчас установим, из какого почтового отделения это отправлено.
Олег принялся шарить по карманам, будто ища конверт. Наконец, изобразив растерянность, произнес:
— Конверт, наверное, дома остался.
— Между прочим, в письме про конверт ничего не сказано! — мастерски изобразила негодование Катя. — Десять долларов в рублевом эквиваленте мы взяли.
— Такие жулики ко всему придираются! — с обличительным пафосом воскликнул Темыч. — Им лишь бы надуть каким-нибудь образом честных людей. Деньги ему принесли, так теперь конверт подавай. А если бы конверт оказался при нас, еще что-нибудь бы придумали.
Олег с одобрением поглядел на Темыча. Обличительная речь прозвучала очень искренне.
— Помилуйте, господа хорошие! — вышел из себя Пролюняев. — Какой мне смысл вас обманывать? Мы никакими призами не занимаемся. Мы — издательство!
И он указал в простенок. Только сейчас ребята заметили небольшой стенд с книгами, над которым белела крупная надпись: «Издательство «Пролюняев и сыновья».
— А любовных романов у вас каких-нибудь новых нет? — немедленно спросила Моя Длина. — Я бы приобрела.
— Ни новых, ни старых, — отрезал Сергей Михайлович Пролюняев. — Мы издаем только высокохудожественную литературу для узкого круга читателей.
— Почему для узкого? — поинтересовался дотошный Темыч. — Ведь это совсем не выгодно.
— Мы — элитарное издательство, — высокопарно изрек господин Пролюняев. — И публикуем литературу только для истинных знатоков.
— Оно и видно по вашей мебели, — не удержалась Моя Длина.
— Когда-нибудь, юная девушка, вы, надеюсь, поймете, что настоящее счастье не в мебели, — тем же тоном продолжал Сергей Михайлович, — а в высоком парении духа, устремленном в двадцать первый и даже в двадцать второй век.
— Так это ведь ждать зашибись-помрешь, — и тут не смутилась Школьникова.
— Давайте-ка все-таки с призом решим, — вновь перевел разговор на сугубо реальную почву Темыч.
Тут дверь в конце комнаты распахнулась. На пороге возникла сухопарая, отчаянно молодящаяся женщина.
— Сколько раз тебе говорить! — повысил голос господин Пролюняев. — Мы занимаемся только книгами, а не призами.
— А чем вы докажете? — с прокурорской суровостью осведомился Темыч.
— Вот именно! — проорал на всю комнату Женька. — Письмо получили за вашей подписью! Ехали к вам!
— Личные силы и время тратили, — подхватил с плутовской улыбкой Пашков.
— К тому нее у вас на бланке написано не «издательство», а «ЗАО», — перехватил инициативу Темыч. — Вот и докажите, что вы не ЗАО, а издательство.
— Мы ЗАО! И издательство тоже! — лицо у господина Пролюняева побагровело. На лбу вздулись жилы. — И вообще, почему я обязан вам что-то доказывать? — уже срывался у него голос от крика.
Тут дверь в конце комнаты распахнулась. На пороге возникла сухопарая, отчаянно молодящаяся женщина. Несмотря на ее титанические попытки выглядеть современной молодой женщиной, ей можно было дать, по крайней мере, лет на двадцать больше, чем господину Пролюняеву.
— Что здесь происходит? — строго спросила она.
— Вот. Ребята какое-то дурацкое письмо принесли, — с явным подобострастием протянул ей ксерокс бланка господин Пролюняев. — На нашем бланке и от нашего имени.
— Сейчас посмотрим, — в голосе молодящейся женщины прозвучали металлические нотки. — Добрым именем честных предпринимателей многие спекулируют.
Она углубилась в чтение, отставив бумагу далеко от глаз. Видимо, у нее была сильная дальнозоркость. Наконец женщина вернула «документ» господину Пролюняеву.
— Было бы из-за чего так кричать, — с укором обратилась она к Сергею Михайловичу.
— Ваша мама совершенно правильно говорит! — воскликнул Лешка Пашков. — Не кричать надо, а отвечать.
— Я не мама! — полыхнули злобой глаза молодящейся женщины. — Я жена Сергея Михайловича.
— Выходит, вы госпожа Пролюняева? Как интересно! — постаралась загладить оплошность Катя.
— Нет, не Пролюняева, — откликнулась женщина. — Моя фамилия Заповоротная, Я — главный редактор издательства.
— Ну а с призом-то что будем делать, госпожа Заповоротная? — спросил Темыч, уже настолько вошедший в роль, что ему почти верилось, будто Олегу и впрямь пришло письмо с объявлением выигрыша.
— Ты что, тупой? — затрясся от гнева господин Пролюняев. — Сколько раз тебе твердить: не выдаем мы призов!
— Перестань, Сергей! — властно оборвала его госпожа Заповоротная. — Вот чт; я вам скажу, ребята. Эта бумага, — потрясла она в воздухе бланком, — не что иное, как чей-то глупый розыгрыш. Видимо, кто-нибудь из наших авторов неостроумно пошутил.
— Ну да, — весьма громко шепнула Моя Длина на ухо Кате. — Небось этому автору гонорара не заплатили, вот он теперь и шутит.
Глаза у госпожи Заповоротнои недобро блеснули. Однако она притворилась, будто ничего не услышала.
— Знаешь, Сергей, не хочется огорчать ребятишек, — сладеньким голосом проговорила она. — Они все-таки сюда ехали. Надеялись. Давай-ка мы им в качестве приза подарим наши издания и десять долларов, естественно, не возьмем. Где-то у нас тут фирменные пакетики после книжной ярмарки оставались.
С этими словами она полезла в шкаф и действительно отыскала десяток полиэтиленовых сумок с надписью «Издательство «Пролюняев и сыновья». Над надписью красовалась эмблема: три человечка, держащихся за руки.
— Ты, как всегда, права, Кларочка. — И господин Пролюняев принялся суетливо запихивать по четыре книги в каждый пакет.
— А где же ваши сыновья? — решил до конца разобраться Темыч.
— Какие сыновья? — повернулась к нему госпожа Заповоротная. — У нас с Сергеем Михайловичем нет детей.
— А почему издательство называется «Пролюняев и сыновья»? — не мог успокоиться Тема.
Катя, низко опустив голову, тихонечко прыснула.
— Это историческое название, моя лапонька, — засюсюкала госпожа Заповоротная. — Двоюродный прадедушка Сергея Михайловича и двое его сыновей основали одно из крупнейших издательств дореволюционной России. В нем публиковались при жизни Бальмонт, Блок и другие великие писатели,
Катя, низко опустив голову, тихонечко прыснула.
— Это историческое название, моя лапонька, — засюсюкала госпожа Заповоротная. — Двоюродный прадедушка Сергея Михайловича и двое его сыновей основали одно из крупнейших издательств дореволюционной России. В нем публиковались при жизни Бальмонт, Блок и другие великие писатели,
— Улет! — восхитилась Моя Длина.
А Олег в это время подумал: «Забавное совпадение. Карен ведь вчера нам тоже про своего дедушку-издателя рассказывал. Может, они с Пролюняевым родственники?»
— И вот мы с Сергеем Михайловичем, — продолжала восторженно-занудным тоном экскурсовода госпожа Заповоротная, — возродили славное дело предков. А если хочешь узнать об этом побольше, деточка, вот тебе история нашего издательства. Мы с Сергеем Михайловичем сами ее написали.
И она вложила в сумку Темыча тоненькую брошюрку с претенциозным заглавием: «Издательство «Пролюняев и сыновья». Два века высокодуховной жизни».
— А теперь, ребяточки, извините. Нам очень некогда.
И госпожа Заповоротная, не переставая сладенько улыбаться, стала решительно теснить ребят к входной двери.
— Ну и семейство, — оказавшись на улице, сказала Катя.
— Я бы поставил вопрос шире, — улыбнулся Олег. — Ну и контора.
— А как Пролюняев перепугался вначале, — тихо добавила Таня.
— Какие-то они подозрительные, — кивнул Пашков. — Только вот жаль, не узнали, связаны они с Кареном или нет.
— Думаю, раз у него лежат их бланки, то как-то связаны, — задумчиво произнес Олег. — Я прямо мозги вывернул набекрень, чтобы хоть слово о Карене вставить. Но ничего не получилось.
— Зато как мы сегодня слаженно действовали, — отметила Катя.
— Вообще-то, — честно признался Темыч, — мне вдруг показалось, будто они действительно должны Олегу приз выдать.
— Поэтому ты так классно права и качал! — хлопнул его по плечу Женька.
— А книги у них фиговые, — глянув в сумку, поморщилась Моя Длина. — Совсем почитать нечего.
— Ребята, стойте, — внезапно прошептал Женька.
— Ты чего? — повернулись к нему остальные.
— Тот самый парень, — поглядел на другую сторону улицы Женька.
— Какой тот самый? — не сразу дошло до Олега.
— Ну, с которым Карен возле метро встречался.
— Ты уверен? — не сводил с друга глаз Олег.
— Кажется, да.
— Кажется или уверен? — нахмурилась Катя.
— Уверен. Почти, — скороговоркой ответил Женька.
— За ним, — скомандовал Олег.
Ребята мигом развернулись и пошли обратно. Парень пересек улицу и, к немалому удивлению юных детективов, направился к дому, где располагалось славное издательство Пролюняевых.
— Если он и впрямь з этот подъезд зайдет, — распоряжался на ходу Олег, — все, кроме нас с Женькой, остаются на улице. А мы за ним по-тихому проследим.
Парень, не подозревая о столь солидном «хвосте», преспокойно вошел в подъезд Пролюняевых. Олег и Женька шмыгнули следом. Они услыхали, как дверь Пролюняевых с шумом распахнулась.
— Ну наконец-то! — донесся до ребят голос Сергея Михайловича. — Удалось?
— Нет, — с досадой откликнулся парень. — Она уперлась. Прямо не знаю теперь, что сказать Карену.
И дверь захлопнулась.
Глава VII ОБОКРАЛИ!
Олег и Женька подкрались к двери Пролюняева. Олег прижался к ней ухом.
— Нет, ничего не слышно, — мгновение спустя сообщил он Женьке. — Пошли.
Они вернулись к друзьям. Олег быстро пересказал содержание короткого, но столь содержательного разговора парня с господином Пролюняевым.
— Может, подождем, пока парень выйдет? — предложил Женька. — Проследили бы, куда он отправился.
— Вдруг прямиком к Карену? — загорелись глаза у Пашкова.
Олег взглянул на часы.
— Время у нас еще есть, — кивнул он. — Давайте-ка вон там устроимся.
Во дворе был небольшой садик с несколькими лавочками. Усевшись на одну из них, ребята могли видеть каждого, кто выходит из подъезда Пролюняевых или входит в него.
Прошло полчаса. Подъезд словно вымер. Из него никто не выходил. Желающих войти тоже не было.
— Может, парень вообще живет у Пролюняевых? — предположила Катя.
— А чего? Запросто, — кивнула Моя Длина. — Особенно, если он Пролюняевым приходится каким-нибудь родственником.
— Вид у конторы явно не жилой, — покачал головою Олег. — Думаю, что у Пролюняевых квартира в другом месте.
— Или в этом же подъезде, — высказала догадку Катя. — Тогда мы совершенно напрасно тут торчим.
— Пока не напрасно, — откликнулась Таня. — Видите? — указала она взглядом на окно Пролюняевых. — Там горит свет.
— Верно, — оживился Женька. — Значит, будем сидеть, пока не погаснет.
Едва он это произнес, как свет в окне погасили. Мгновение спустя из подъезда появился Жень-кин знакомый парень под руку с госпожой Кларой Заповоротной. Свернув налево, они остановились возле бордовых «Жигулей». Кларочка, бурно жестикулируя, что-то втолковывала своему спутнику. Слов, однако, было не разобрать.
— Может, я подкрадусь поближе? — вопросительно поглядел на ребят Темыч.
— Давайте лучше я, — предложил Женька.
— Не вздумайте, — жестом остановил их Олег. — К ним незаметно не подобраться.
— В общем, наверное, ты прав, — трезво оценил ситуацию Темыч.
Площадка и впрямь была совершенно открытой.
— Вот так всегда, — исходился от неизвестности Женька. — Они наверняка чего-то важное говорят.
— А нам мимо тазика, — подхватил Пашков.
— Верней, мимо ушек, — фыркнула Катя.
— Вы лучше на подъезд поглядите, — тихо проговорила Таня.
Дверь подъезда хлопнула. Из нее показался сам господин Пролюняев. «Жигуленок» издал характерное пиканье. Ребята заметили в руке у Сергея Михайловича дистанционник, с помощью которого отпирают и запирают двери автомобилей. Затем до них донесся голос Пролюняева:
— Залезайте скорей в машину! Времени мало!
Парень и госпожа Заповоротная мигом нырнули в «Жигули». Пролюняев завел мотор и в темпе отъехал от дома.
— А самое интересное будет, — поглядел вслед машине Олег, — если эта троица сейчас намылилась к Карену.
— Доедем до «Красных Ворот» и проверим, — откликнулся Женька.
— А это, мысль! — поддержал его Пашков. — Нам так и так к «Красным Воротам» отсюда возвращаться.
— И от метро до Уланского два шага, — добавила Таня.
— Попытка не пытка, — кивнул Олег. — Поехали.
Ребята почти бегом устремились к метро «Фрунзенская». В поезде Женьке все время казалось, что состав движется куда медленней, чем обычно. Но ничего поделать с этим все равно было нельзя. И Женька лишь тяжело вздыхал, чем в результате совершенно вывел из себя Те-мыча.
Девочки обсуждали господина Пролюняева и его супругу.
— Кого-то он мне напоминает, — говорила Моя Длина.
— Михаила Боярского, — уже давно разобралась в этом Катя.
— Ну точно! — хлопнула себя по колену Школьникова. — Если Боярского сперва в кислоте подержать, а потом снова вынуть…
— Господи! Что ты говоришь! — ужаснулась Таня.
— Сперва дослушай, — продолжала Моя Длина. — Так вот если с Боярским такое проделать, получится вылитый Сергей Михайлович Пролюняев.
— Если с Боярским такое проделать, то от него вообще ничего, не останется, — уточнил Лешка Пашков. — Мы вот однажды с братаном Сашком в кислоту пластиковую скрепку засунули, так она мигом растворилась.
— Хорошо, что скрепку, а не бабушку, — произнесла нараспев Катя.
Все знали, что бабушка Пашковых регулярно страдала от смелых экспериментов Лешки и его младшего брата-погодки Сашка. Впрочем неутомимые внуки зла ей совершенно не желали. Просто, по словам Лешки, она вечно не вовремя возникала там, где они с Сашком не могли даже предположить ее присутствия.
Одним из последних уронов, нанесенных бабушке Пашковых, были ее вставные зубы. Братья, не поглядев, случайно выплеснули их из стакана в окно. Поняв ошибку, Лешка и Сашок немедленно устремились на улицу искать пропажу. Однако, как сообщила им гулявшая во дворе девочка, зубы только что подобрал и унес какой-то бомж. Братья, конечно, предприняли розыск похитителя, но того и след простыл.
Когда позже отец Лешки и Сашка, знаменитый нейрохирург Пашков-старший, выяснял обстоятельства дела, сыновья совершенно искренне говорили, что вставные бабкины зубы им совершенно не требовались. Им нужен был только стакан. Причем сухой стакан. А так как бабушка зачем-то налила в него воды, братья выплеснули ее. Словом, пришлось Пашкову-старшему выкладывать деньги за срочное изготовление новых зубов для тещи.
Правда, к настоящему времени проблема с зубами была давно решена. Что позволило Лешке уверенно ответить Кате: