— Я не Шура, — надулся слесарь. — Я Николай.
— Неважно, — отмахнулась Женькина мама. — Я не про вас. Работайте.
— Сможешь? — строго взглянул на слесаря участковый.
— Попытаюсь, — с достоинством истинного мастера своего дела ответил тот.
— Тогда действуй, — скомандовал Михаил Валерианович. — Женщинам и детям очистить помещение.
— Зачем? — не дошло до Женьки. — Мы посмотреть хотим.
— А если не ровен час стрельба начнется? — посуровел участковый. — Отвечай за вас потом.
— А если в меня попадут? — попятился от двери Николай. — Я что же, по-твоему, Валери-аныч, не человек?
— Ты при исполнении, — повернулся к нему участковый. — Работай. Я тебя страхую. А если боишься, отогнись за косяк.
Тут он снова воспользовался рацией:
— Петров, как там с балконами?
Голос Петрова, прерываемый отчаянным треском, сообщил, что в районе балконов все тихо-спокойно.
— Не спускай глаз, — скомандовал участковый. — Мы уже пилим. Скоро брать буду. Конец связи.
Слесарь тем временем проделывал поистине цирковой номер. Оторвав наличник, он просунул в зазор полотно от ножовки и принялся пилить, умудряясь при этом держаться за косяком.
— Во дает, — в полном восхищении прошептал Олег. — Как у него руки-то в таком положении двигаются?
— Жить захочешь, и у тебя задвигаются, — заверил старого друга Женька. — Кому под шальную пулю попадать охота.
Попилив с минуту, Николай взглянул на результаты своего труда.
— Повезло тебе, хозяйка. Металл у твоего замка никуда не годный. Ножовка как в масло входит. За полчаса справлюсь.
Однако спустя пять минут слесарь явно устал.
— Давай-ка теперь ты, Валерианыч. И он протянул участковому ножовку.
— У меня другие обязанности, — сжимал в одной руке пистолет, а в другой рацию участковый.
— А у меня, между прочим, язва желудка, — по-прежнему протягивал ему ножовку слесарь.
— Ты ж не желудком пилишь, — не собирался выполнять чужую работу Михаил Валериано-вич.
— При язве излишнее напряжение противопоказано, — гнул свое Николай.
— Давайте я помогу! — вызвался Женька.
— Вам что было сказано? Брысь в квартиру! — прикрикнул на него и на Олега участковый.
— Вы, Михаил Валерианович, этого лентяя не слушайте, — подала голос соседка. — Ему когда нужно, любую тяжесть поднимет. Сама много раз видела.
— А ну, шевелись! — прикрикнул на слесаря участковый.
Тот со вздохом принялся за работу. Остальные, стоя в раскрытой двери квартиры Марии Васильевны, наблюдали за ним.
Чуть погодя Николай, видимо, убедился, что хоть и принял безопасную, с точки зрения возможной перестрелки, позу, однако пилить так дальше невыносимо. А потому пришлось ему проявить беззаветное мужество.
Подбадривая себя криками: «Была не была! Прикрывай, Валерианыч! Где наша не пропадала!» — а также отпуская образные выражения из русской народной лексики, смелый Николай вошел в полосу, которая вполне могла простреливаться невидимым врагом. Работа пошла заметно быстрее.
— Готово, — наконец объявил мастер своего дела. — Теперь твоя область, Валерианыч.
И Николай резво отпрянул от двери.
— Петров, — проговорил в рацию участковый. — Пост под балконом снимай. Сыпь на четвертый этаж. Будем брать.
— Есть, — услыхали все сквозь шорох и треск голос Петрова.
Через минуту он уже прибыл на этаж.
— Я пошел, а ты прикрывай меня сзади, — отдал новое распоряжение Михаил Валерианович.
— Много их там? — решил выяснить подчиненный.
— Говорят, двое, — ответил Михаил Валерианович. — Но ты не боись. Пока Николай замок перепиливал, они уже наверняка в штаны от страха наделали.
Михаил Валерианович оглянулся на присутствующих, которые сгрудились в дверях соседской квартиры.
— Как стоите, так и стойте. Ближе не подходить. И ты, Николай, к ним убрался бы, — посмотрел участковый на затаившегося в углу слесаря. — Не ровен час что случится.
— Твоя правда, Валерианыч, — не заставил себя уговаривать тот. — Ну-ка, примись, ребята.
И, бесцеремонно потеснив Женьку, Женькину мать и Олега, слесарь обратился к хозяйке квартиры: — Я у вас там, на кухне, посижу.
— Только ничего не трогай, — предупредила та.
— Мне чужого не надо, — откликнулся слесарь. — У самого дом полная чаша.
Участковый прижался к стене и, осторожно толкнув дверь, приготовился войти. Ему удалось сделать только один лишь шаг. Из квартиры пулей вылетел Зевс. Первым был повержен наземь участковый. Раздался выстрел. Это Михаил Валерианович в падении случайно нажал на курок.
— Убили! — заверещала Мария Васильевна. К этому времени Зевс сумел уложить Петрова
и, кинувшись к Женьке, принялся облизывать ему лицо.
Участковый, быстро перекатившись подальше от двери, взял ее на прицел. Однако преступники, по-видимому, не спешили покидать последнего убежища. Участковый кряхтя поднялся с пола.
— Держите своего пса покрепче, — велел он хозяевам квартиры. — Петров, за мной.
Петров тоже встал на ноги. И, прихрамывая, двинулся за старшим по званию.
Прошло не более чем полминуты, когда из квартиры послышались оглушительный грохот, крики, а потом шум отчаянной возни.
— Ну чего? Взяли? — наконец решился покинуть соседскую кухню слесарь.
— Пока непонятно, — чутко прислушивалась к шуму в собственной квартире Женькина мама.
— Валерианыч! — грянул слесарь. — Ты там живой?
— Живой, — послышался невеселый голос участкового.
Затем в квартире еще немного потопали. После чего зажегся свет, и на лестничную площадку вышли очень мрачные милиционеры.
— Жулики-то где? — хотелось посмотреть слесарю.
— Нету, — коротко бросил Михаил Валерианович.
— Совсем? — удивился Женька.
— Совсем, — кивнул Петров.
— Неужто все же через балкон утекли? — спросил Николай.
— Сомневаюсь. Там заперто, — был по-прежнему немногословен Михаил Валерианович.
— Где же они? — удивилась Женькина мама.
— Там никого и не было, — сказал участковый. — Можете убедиться сами.
— А в чем это у вас китель? — только сейчас заметила Наталья Леонидовна.
— Вам видней, — обиженно произнес участковый. — У вас на кухне навернулся.
— Макароны! — радостно заорал Женька. — Мои макароны по-флотски! Я сегодня их ел на обед!
Макарон, по-видимому, после Женькиного обеда осталось достаточно много. Во всяком случае они густо усеивали грудь и плечи участкового.
От изумления Женька выпустил из рук ошейник, за который все это время удерживал Зевса.
Пес, немедленно подлетев к участковому, принялся слизывать с него макароны.
— Уберите собаку! — закричал тот.
Олег в два прыжка достиг Зевса и оттяну* его в сторону. Наталья Леонидовна начала заботливо отряхивать милиционера.
— Ой! — ужаснулась она. — На вас тут еще и кетчупа много!
— Это, видимо, я бутылку забыл закрыть, — сообщил Женька. — Сейчас отчистим!
Не успели присутствующие хоть что-нибудь сообразить, как долговязый мальчик влетел в квартиру и возвратился оттуда с аэрозольным баллоном.
— Сухая чистка! Голландская! — объявил он и щедрой струей опрыскал спину Михаилу Вале-риановичу.
Спина немедленно сделалась ослепительно белой. В воздух поднялось мутное облако, от которого все присутствующие стали отчаянно чихать.
— Что ты делаешь? — взревел участковый.
— Спокойно, Михаил Валерианович, — бодрым голосом произнес Женька. — Вы только постойте спокойно. Сейчас обсохнете. Я по вам пройдусь щеточкой. И китель станет как новенький. Ни макарон вам, ни кетчупа.
— Это что ж получается! — вдруг почувствовала себя обманутой соседка. — Значит, жуликов никаких и не было? Сколько занятых людей оторвали от дела!
— А вам бы, конечно, хотелось, чтобы мою квартиру и вправду ограбили! — неожиданно разозлилась обычно вежливая, спокойная и очень уравновешенная Женькина мама.
— Как вы смеете со мной так разговаривать? — взвизгнула Мария Васильевна и с силой захлопнула дверь.
— Между прочим, хозяйка, жулики там или не жулики, а моего труда много вложено, — недвусмысленно заявил о своих правах слесарь.
— Я и не спорю, — кивнула Наталья Леонидовна. — Вы, может, сперва замок посмотрите? Что с ним все-таки приключилось?
— Кнопку предохранителя кто-то прижал изнутри, — сообщил после беглого осмотра слесарь.
— Но кто же это мог сделать, если в квартире никого не было? — отозвалась Женькина мама-
— Между прочим, внутри оставался Зевс, — вдруг осенило Олега. — Глядите, — продемонстрировал он обивку на двери. — Тут все когтями изодрано. Видимо, он случайно кнопку предохранителя лапой задел. Вот и вышло, будто кто-то заперся у вас изнутри.
— А тетя Маша «Ходили. Двое», — Передразнил соседка Женька. — Сплошная дезинформация.
Тут дверь Марии Васильевны раскрылась?-
— Развели тут собак! А теперь все из-за ас на ушах стоят!
И она снова захлопнула дверь.
— Этот пес меня с ума сведет! — простонала Женькина мама. — Скорей бы его хозяева возвращались.
— Вернутся, — уже совершенно успокоился Женька. — И вообще все нормально. Второй-то замок у нас работает.
— Кажется, я уже высох. Можно меня почистить, — объявил Михаил Валерианович.
Олег и Женька, вооружившись сразу двумя
щетками, принялись за работу. В результате китель участкового обрел вполне сносный вид.
— Отчистилось? — поинтересовался Михаил Валерианович.
— Еще пара пятнышек есть, — отвечал ему Женька. — Можем процесс повторить.
— Не стоит, — запротестовал милиционер. — Мы, между прочим, с Петровым на дежурстве. У нас еще дел много.
Они ушли.
— Гони мне скорее тетрадку! — потребовал Олег у Женьки. — Ой, сколько времени-то! — поглядел он на часы. — Меня сейчас предки убьют. Они даже не знают, где я!
И, схватив тетрадь по истории, Олег кинулся домой.
Глава VIII РАЗБОРКА МАРАТА АХМЕТОВА
Наутро друзья, встретившись перед занятиями возле дома Олега, вдоволь посмеялись над несостоявшимся ограблением Женькиной квартиры.
— Вам хорошо, — вздохнул Олег. — А у меня предок вчера весь вечер допытывался, во что мы опять влезли.
— А мои предки, — подхватил Женька, — сказали, что если Зевс поживет у нас еще неделю, то они оба вообще в сумасшедший дом попадут.
— Я их понимаю, — фыркнула Катя. — Такого пса вдобавок к такому Женечке.
— Я-то при чем? — возмутился долговязый мальчик. — Можно подумать, что это мне пришло в голову замок на предохранитель закрыть.
— Вообще-то вы с Зевсом чем-то похожи, — внимательно посмотрела Таня на Женьку.
— Точно! — захохотала Моя Длина. — Оба здоровые и лохматые!
— И ломают все что ни попадя, — подхватил Темыч.
— А по-моему, Зевс даже больше на Пашкова похож, — сказала Катя.
— На меня-то почему? — удивился Лешка.
— Потому что ты еще больше всего разрушаешь, чем Женька, — объяснил Темыч.
— Вы лучше скажите, к Карену сегодня идем или нет? — спросил Женька. — У нас ведь всего два дня осталось.
— Не у нас, а у того парня, — уточнил Пашков.
— Боюсь, ему плохо придется, — продолжал Женька.
— В общем-то, я полагаю, вся эта публика друг друга стоит, — задумчиво отозвался Олег.
— А вдруг парень как раз ни в чем не виноват, — тихо проговорила Таня. — Попался как-нибудь в лапы Карену и Пролюняевым, и они теперь заставляет его на себя работать.
— Запросто, — рубанула рукой воздух Моя Длина. — Дали парню денег взаймы. Тот вовремя не смог возвратить. Вот теперь на них и работает в счет долга.
— Машка права, — согласился Пашков. — Парень боится Карена.
— Не то слово, — подтвердил Женька.
— Значит, нам надо спасать человека, — гордо выпятил грудь маленький Темыч.
— Спасать или не спасать, но разобраться, что к чему, надо, — кивнул Олег. — Хорошо, что клетка Мичмана по-прежнему у Карена в квартире.
— Ну! — воскликнул Пашков. — Я, между прочим, с Мичманом договорился. Он, раз такое дело, согласен еще пару дней подождать.
— Ты что, рассказал ему? — заволновались ребята.
— Совсем за дурака меня считаете? — покрутил пальцем возле виска Лешка.
— Ребенок и есть ребенок, — высокомерно произнесла Школьникова.
— Не надо со мной так, Машка, — издал мелодраматическое восклицание Пашков. — Я ведь могу и обидеться.
— Это меня не колышет, — лениво отмахнулась Моя Длина.
Лицо у Лешки горестно вытянулось.
— Так какую ты лапшу на уши Мичману повесил? — поспешила вывести его из ступора Катя.
— Сказал, что мой дядя Саша привез из Латинской Америки громадного попугая, а держать его пока негде. Ну, Мичман, конечно, вошел в положение.
— Простенько и со вкусом, — посмотрела Таня на Пашкова. — Ты только сам потом в собственном вранье не запутайся.
— Не беспокойтесь, — ответил Лешка.
— Пошли в школу, — поторопил друзей Олег.
— Роман-то, интересно, выздоровел? — уже входя в вестибюль, спросил Женька.
— Наверное, нет еще, — покачала головой Катя.
— После гипертонического криза так быстро на работу не выписывают, — знал толк в самых различных болезнях Темыч.
— Ты просто ходячая медицинская энциклопедия, — произнесла нараспев Катя.
— Что же у нас вместо литературы будет? — с озадаченным видом проговорил Олег.
— Какая разница! — отмахнулся Женька. — Что-нибудь да придумают.
— Да уж, — кивнул Пашков. — Домой не отпустят.
Едва подойдя к классу, ребята столкнулись с Арсением Владимировичем.
— Роман Иванович бюллетенит, — сообщил тот ребятам.
— Пустой урок? — поинтересовались они.
— Нет, — покачал головой Арсений Владимирович. — Сегодня Романа Ивановича заменяю я. Внеочередное занятие по ОБЖ. Марш по местам!
Ребята быстро расселись. Доблестный заместитель директора уважал дисциплину.
— Ну что, орлы? Как настроение? — с таким видом осведомился у класса Арсений Владимирович, будто хотел послать их в атаку.
— Нормально! — ответил за всех Марат Ахметов.
— Молодцы! — похвалил Арсений Владимирович. — Начинаем теоретическое занятие на тему: «Выживаемость в экстремальных условиях внештатных ситуаций»! Берите тетради. Записывайте название темы. Сегодня пройдем в теории. А на следующем уроке устроим практические занятие. На нем вы усвоите некоторые необходимые навыки.
Ребята послушно полезли за тетрадями и ручками.
— Вот блин! — вдруг громко раздалось с задней парты.
Класс обернулся. За последней партой стоял Марат Ахметов. В руках он держал тетрадь, с которой на парту и на пол стекали крупными каплями черные чернила. Ахметов переводил изумленный взгляд с тетради на сумку и обратно. Руки у него были черные.
— Какие вопросы, Ахметов? — проявил участие Арсений Владимирович.
— У мальчика ручка потекла! — хохотнул Вадик Богданов.
Примыкавшая к его «группировке» часть класса, как по команде, расхохоталась. Ахметов посмотрел на Богданова. Желваки на лице у признанного силача содружества «В» задвигались.
— Ручка, значит, течет, — посочувствовал ему преподаватель по ОБЖ. — Неприятно, Ахметов. Однако не смертельно. Сбегай в туалет. Помоешься и прибудешь обратно.
— Да уж. Помыться мальчику не мешает, — вновь подал голос Вадик Богданов.
Его «группировка» расхохоталась громче прежнего.
Марат поднял сумку. Из нее на пол тоже закапали чернила.
— Плохая у мальчика ручка, — с притворным сожалением произнес Богданов.
— Папа богатый, а на ручках для сына, видимо, экономит, — откликнулась Дуська Смирнова, ходившая по пятам за Богдановым.
Глаза у Марата недобро блеснули. Однако тратить времени на разговоры он не стал. Подхватив сумку, он устремился в коридор. Компания с Большой Спасской обменялась выразительными взглядами.
— Чует мое сердце… — склонился к Женькиному уху Темыч.
— Отстань, — перебил его долговязый мальчик. — Еще накаркаешь.
Тут Пашков с очень загадочным выражением лица сказал:
— Арсений Владимирович, разрешите обратиться?
— Обращайся, Пашков, — согрели Лешкины слова сердце бывшего кадрового офицера.
— Можно выйти? — спросил тот.
— Да ведь урок только начался, — возразил Арсений Владимирович.
— Мне вот так надо! — провел ребром ладони по горлу Пашков.
— Тогда валяй, — сдался заместитель директора. — Только недолго.
Пашков, подмигнув друзьям, мигом покинул класс.
— Кажется, наш великий изобретатель что-то задумал, — поделилась с Катей догадкой Таня.
— По-моему, тоже, — была согласна подруга. — Лешенька пошел инструктировать Марата, как лучше устроить бяку Богданову.
— Ты думаешь, это он Марату в сумку чернила вылил? — спросила Таня.
— Больше некому, — с уверенностью произнесла Катя.
— Разговорчики в строю! — грянул Арсений Владимирович.
Девочки, прервав обмен мнениями, покосились на Богданова. Тот сидел с очень довольной физиономией. А Дуся Смирнова кидала на него влюбленные взгляды. Таня повернулась к парте Олега. Он тоже посматривал на Богданова, однако совсем не влюблено.
— Кажется, Катька, быть беде, — прошептала Таня.
— Чует твое сердце, да? — отозвалась Катя. Однако и она явственно чувствовала, как воздух в классе словно электризуется.
— Название темы урока все записали? — спросил Арсений Владимирович.
— Кроме Ахметова, — ответил Богданов. — Он моется.