После такого упрёка и дельного примера о родственниках давняя подруга и коллега больше не проронила слова возражений. Зато оставался нахмурившийся и помрачневший Загралов. Как-то у него подобное в голове не укладывалось. Вроде бы как другу Кракену подобное творить – да сколько угодно. Или в отношении к тому же семейству Романов – Сабурова толерантность не даст и лишней кривой мысли проскочить. А вот самому… да ещё чтобы кто-то при тебе обнял любимую женщину?.. Пусть даже этот кто-то ты сам и есть… Всё равно в голове не укладывалось.
Но, кажется, великая актриса Фаншель и этот момент предвидела и продумала. Потому что привела довольно веские доводы в защиту своих требований:
– Вань, неужели ты ревнуешь? Причём не меня к самому себе… Если бы! Ты ведь ревнуешь к Ленке! А?! Тебе ведь разум перемкнёт, когда её кто-то обнимать начнёт! Правда?! Или ты без ума влюбился в какую-нибудь из Сестри?!
– Да нет!.. Ну что ты!.. Мне совсем иной аспект не нравится… – попытался оправдаться Загралов перед страшным обвинением, за что получил ещё три жутко недовольных взгляда и запутался ещё больше: – Никого из Леночек мне и словом обидеть не хочется… поймите же меня правильно!.. Просто как-то всё так странно… неожиданно… У меня это в голове никак не уложится…
– Ох ты какой! В голове у него не уложится! А мне каково было, когда я узнала, что ты мне с Шулеминой изменил? А потом ещё и в Сибирь её привёз?! А затем и с ведьмой так все дела прокрутил, что мы просто были вынуждены её с нами в кровать положить?!
– Милая, ну это уже совсем неуместные инсинуации. Просто так получилось… по независящим от нас обстоятельствам…
Но оправдания – это уже совсем не возражения. То есть никак не получилось бы оттянуть предстоящее действо, обдумать его последствия и по возможности что-то переиграть. Малейшее промедление будет истолковано любимой супругой максимально превратно, и это лишь усугубит положение. Да и остальные женщины вон смотрят грозными волчицами.
Да и, по трезвом размышлении, что тут страшного предстоит? Он лично как обнимал свою прелестницу, так и обнимать будет. А двумя потоками иного сознания – станет обнимать и ласкать младших жён. Посторонних при этом нет. В любом случае – все свои. Кого стесняться? Кого ревновать? И к кому ревновать? Ведь Елена Сестри, например, никогда даже не заикнулась о ревности или недовольстве к своему фантому.
Да и поставленная цель, по всем расчётам, оправдывает средства. Если семья, будучи в Ялято впятером, выдавала в хранилища огромный всплеск энергии, то наверняка сейчас эффект удвоится. Это если и дальше придерживаться той геометрической прогрессии, которая уже была замечена, подсчитана и не раз использована.
Спорить оказалось не о чем, в финале Иван только и сделал, что нервно разгладил влажные волосы на голове, тяжко вздохнул и согласно кивнул:
– Ладно, попробуем ещё и таким составом…
Обладатель отправил обеих Сестри за своим запасным телом, прохлаждающимся в лаборатории. Тогда как второе тело, занимающееся созданием матриц десантников, сделало в своей деятельности перерыв и на виду у всех поспешило в жилой корпус.
Глава 25. Шопинг
В этот раз яляторные удовольствия получились и в самом деле феерические. Да и неудивительно, ведь обладатель впервые участвовал в процессе всеми тремя потоками сознания. Ну и для жён при такой вариативности ощущений значительно расширился спектр тактильных восприятий. То есть все они единовременно оказались вовлечены в процесс, и эйфория наслаждения, а потом и её пик уже начались через полчаса, после вхождения в Ялято. После чего женщины впали в нирвану блаженства на добрых пятнадцать минут, нисколько не стесняясь во внешних выражениях своей внутренней услады.
Так что лишний раз (уже в который!) оставалось только порадоваться воплощённой в жизнь идее Хоча о полной изоляции жилого корпуса от всего остального комплекса. Да ещё и обнесению здания высоким забором по весьма дальнему периметру. Пусть это и воспринималось остальными работниками, охраной, научным персоналом и служащими с удивлением и даже непониманием, зато в данный момент никто из посторонних ничего не услышал.
Правда, Иван после бурного финала подумал, что не помешало бы научиться творить в одиночку нечто подобное, что он создавал с полусотниками в ресторане. Сформированная тогда стена вокруг столика ни подслушивать не давала посторонним, ни подсматривать.
Но мысль об этом лишь мелькнула в сознании, а потом оное переключилось на просмотр Цепи. Как ни странно и вопреки всем ожиданиям, четвёртое Кольцо так и не появилось. Зато все три его собрата стали несколько, мягко говоря, иными. Они растолстели до неприличия, набухли от выпирающих жгутов, течений, завихрений энергии и стали в общем рассмотрении намного ярче прежнего. Причём во время разглядывания создавалось впечатление, что Кольца не просто стали огромными от скопившейся в них силы, а того и гляди разорвутся, разлетятся светящимися брызгами от переизбытка внутреннего давления.
Это немного пугало и настораживало.
«Вдруг и в самом деле взорвутся? – распереживался Загралов. – Вдруг мы какую-то «чуждую» энергию собрали или выработали? И не посоветоваться с пятидесятниками на эту тему не могу, ни в инструкции по этой теме – ни слова. Я сам видел, да и Пётр Апостол утверждал, что у того же Тузика Безголового имелись в основном лишь топ-модели женского пола да накачанные культуристы-красавцы среди мужчин. В том же плане наставник открытым текстом завил, что покойный Туз занимался со своими фантомами свальным сексом. И если судить по итогам его стремительной карьеры как обладателя, то яляторные удовольствия ему невероятно в этом помогали. Да плюс – Кулон… И насколько я понимаю – ничего у него не взорвалось… Кстати! Надо срочно вобрать накопленные в подкове энергии!..»
Немедля он поспешил к стоящему на подставке Кулону-регвигатору. Коснулся ладонями торцов иномирского устройства, затем лбом – по центру тяжеленной дуги и внимательно при этом рассматривал Цепь, пытаясь сразу оценить преобразования в ней или формирование четвёртого Кольца. Увы, и на этот раз ожидаемого эффекта не получилось. А сами хранилища так и остались неизменными.
То ли уже наступило перенасыщение, то ли добавка сил оказалась мизерной и глазу незаметной.
Но пока обладатель раздумывал да присматривался, Ольга уже вовсю распоряжалась, попутно успевая и в душ заскочить, и нужные одежды для себя приготовить. Обеих ведьм она отправила работать, а потом грозно нависла над Шулеминой. Та пробормотала, не открывая глаз:
– Меня – не трогать… Мне надо отдышаться… часик… два…
То есть, как всегда, попыталась покапризничать, пользуясь своим положением беременной, слабой и беззащитной. Она ещё не догадывалась, что теперь и старшая жена может пользоваться подобными льготами. Поэтому никак не ожидала услышать от той строгий, безапелляционный приказ:
– Тебе на сбор пять минуть – и лишь после этого последовало милостивое разъяснение: – Поедешь вместе с нами за покупками.
Казалось бы, разлёгшуюся в полной прострации и неге Елену ещё долго ничем не сдвинешь с кровати, но, услыхав о предстоящем шопинге, она моментально ожила, вскочила и, словно бестелесный дух, умчалась в свои апартаменты одеваться и прихорашиваться. Чем лишний раз заставила задуматься Ивана о нелёгкой женской судьбе:
«Всё-таки и у них полно соблазнов, перед которыми они устоять не в силах… Разве что ведьмы как-то выпадают из этой категории. Мне кажется, что для Сестри поход по бутикам – дело неинтересное и совершенно праздное. Хотя… ради интереса можно было бы проверить…»
И он проверил:
– Олечка, милая. А где же твоё задекларированное справедливое руководство младшими жёнами? Одну взяла с собой, а вторую почему не пригласила?
– Так ведь она страшно занята! – искренне удивилась Фаншель. – Да и была бы свободна – наверняка отказалась бы. Я почему-то уверена, что у ведьм в отношении новых и красивых одежд устоявшиеся и весьма консервативные предрассудки.
– Да и мне так кажется… Но сам факт приглашения с твоей стороны был бы жестом твоей щедрости и величественной уверенности в себе.
– Легко! Мне не сложно! – пожала плечиками супруга и по телефонной связи комплекса связалась с приёмной, куда как раз добралась Сестри. – Леночка, мы тут в торговый центр собираемся обновить гардероб немного да подарки мне на завтра выбрать, не хочешь с нами проехаться?.. Ну да, сколько можно всё заказывать по каталогам, хочется и самой всё пощупать да примерить… Мм?!. Неужели?!. Да нет… но… как же Хоч без тебя?.. А-а-а… Тогда понятно… Встречаемся на главных воротах через четверть часа…
Положив трубку и озадаченно поморщившись, пожаловалась мужу:
– Представляешь! Она тоже с нами поедет! И на работу ей плевать… и на Хоча!..
Положив трубку и озадаченно поморщившись, пожаловалась мужу:
– Представляешь! Она тоже с нами поедет! И на работу ей плевать… и на Хоча!..
Загралов лишь сочувственно покивал и высказал вслух свои рассуждения:
– Значит, и ведьмы ничем от остальных женщин не отличаются.
Пока ехали к торговому центру, до которого оказалось километров двадцать, по дороге разминулись с хорошо знакомым автомобилем начальника по режиму.
– Ой! Папка поехал! – дёрнулась Ольга открывать окно и размахивать рукой.
– Вот и здорово, что он нас не заметил! – строго придержал её Иван и терпеливо объяснил своё поведение: – Иначе он обязательно лично бросится сопровождать тебя по всем бутикам, да ещё и охраной нас загрузит по самое «не балуй».
Подобной опеки любящая дочь совершенно не желала. Тем более что с охраной у их группы дела обстояли более чем отлично. По настоянию полковника Клеща обладатель прихватил с собой в виде духов Фрола с Дарьей, и этого всем казалось более чем достаточно. Помимо всего ещё и буферная зона вокруг да сигнальные нити от Цепи к любому постороннему фантому создавали ощущение полной безопасности и душевного комфорта. Убывшие в свои поместья и ушедшие там в глухую оборону Адам Фамулевич и Лысый Волох пока никакой угрозы не представляли. Сразу несколько частных сыскных агентств вели за ними плотное наблюдение. Да и полусотники принимали все усилия для уничтожения любой конфронтации между середнячками и новеньким.
Спрашивается: почему Иван в данном случае отправился за покупками основным телом, а не запасным? Ведь и факт присутствия – налицо, и ощущения все точно такие же, и фантомы советовали использовать запасное тело, и даже любимая супруга ничего не имела против.
– Ты мне лично только при сексе нужен, – прошептала она, уже будучи готова к выходу.
– Ну нетушки! – возразил любящий муж. – Раз у тебя день рождения, то и для меня это праздник – во всём.
Вот и поехал, постоянно используя все три потока сознания на: общем контроле и помощи команде, непосредственных действиях самого себя и тщательных наблюдениях за хранилищами личной энергии. А попросту говоря, пока добрались до торгового центра, да и там, перейдя в режим осмотр-примерка-покупка, Ивану было чем заняться. Он уже в который раз увлёкся сравнительным анализом потоков энергии, уходящих на фантомов и на Шулемину. И анализ этот оказался далеко не праздным.
Началось с того, что вновь вызвало удивление такое несуразное соотношение уходящих на Ольгу сил: в пять раз больше, чем на беременную Елену Шулемину, и в три раза больше, чем на поддержание любого иного фантома. Стал присматриваться, пытаясь разобраться в круговерти течений, и вскоре выявил по центру потока толстенный, витой жгут, который вонзался в супругу в районе живота и вокруг него и как раз через который уходили те самые четыре пятых «лишней» подпитки. Подобное не могло не озадачить. Даже пришлось советоваться по внутренней связи с целителем Игнатом Ипатьевичем и ведданой:
«С чего это вдруг такой перерасход? Вдруг ребёнок болен? Или патология какая-нибудь? А то и ещё чего похуже?»
«Похуже – это что? – с характерным для него ехидством отвечал Хоч. – Неведома зверушка или как «чужой» в одноимённом фильме?»
Зариша на него тут же накричала:
«Заткнулся бы ты, старый мухомор, и не городил бы всякую околесицу! А ты, Вань, его не слушай! Ольга у тебя здорова как корова, поэтому и беременность ни ей, ни её ребёнку ничем не грозит. А вернётесь домой, я её сама на всякий случай тщательно осмотрю».
Сравнение с коровой покоробило не меньше, чем намёки о неведомой зверушке, так что Загралов пожалел, что обратился не по адресу. Колдун и высшая ведьма только с толку сбивали заумными речами да туманными рассуждениями. А все они сводились к одному: «…понятия не имеем, как оно и что оно у вас, обладателей, с наследниками творится. Вы уж там сами разбирайтесь, хотя скорей всего так и должно быть. Не обращай внимания на перерасход. Ведь одно дело поддерживать плод в теле обычной женщины, а совсем другое – делать то же самое в теле фантома, созданного искусственно».
Но и такие выводы будущего папашу не устраивали, и он возвращался к сравнительному анализу чуть ли не постоянно. Что-то его настораживало в просмотре и подспудно напрягало.
Процесс покупок вырвался у Ивана из-под контроля. Вернее, это он так думал вначале, что на нём останется возлежать некий контроль и право главы семьи чем-то распоряжаться. Вначале он пытался купить всё, что его жёны из огромного количества вещей начинали примерять. Ему казалось, что так будет и лучше, и быстрей и несоизмеримо больше благодарностей он получит в итоге за свою щедрость и покладистость.
Как же он грубо и наивно ошибался! После первых же попыток скупить, сказав продавщицам «Заверните, мне понравилось!», его с позором изгнали из отделов с женской одеждой. Причём возмущение всех трёх красоток было единодушным и неподдельным.
– Олечка, я что-то недопонимаю? – попытался Иван хотя бы для себя прояснить причины такого недовольства. – Вы ведь меряете, вам нравится, вам это впору и несомненно идёт. Так почему не покупаете?
И был ошарашен ответом:
«Мы это примеряем не для того, чтобы купить, а для того, чтобы примерить!»
А вдогонку получил требование не мешать, не отвлекать от священного действа и не лезть со своими комментариями. Троице женщин с излишком хватало советов и мнений своего «огромного» коллектива. Разве что Фаншель в конце своего монолога-наущения ласково добавила:
«Дорогой, ты пока лично для себя обновки присмотри, но в финале обязательно мне картинку в зеркале передавай для окончательного одобрения. Или, в крайнем случае, с Дарьей Валентиновной советуйся. Она со стороны сумеет оценить. А устанешь – посиди в ресторане или вон в кегельбане разомнись…»
Сбивать шарами кегли Загралову нравилось всегда, но делать это в одиночку – не захотелось. Как и заниматься долгим выбором одежды для себя – не стал. Прошёлся по самым дорогим магазинам, выхватил что понравилось да после кратких примерок тут же покупал, ни с кем не консультируясь. Как ему показалось, при неограниченности в средствах лучше три раза купить по стольку и набрать лишнего, чем примерять часами и потом всё равно купить не совсем подходящее и чаще всего ненужное. Ведь чем больше меряешь, тем больше глаз «замыливается» и тем большая путаница создаётся в сознании от количества фасонов, расцветок и структуры тканей. Первый, спонтанный выбор – самый верный для мужчины и правильный.
Его жёны только начали разогреваться на длинном марафоне покупок, а сам обладатель уже восседал за маленьким, удобным столиком, откуда открывался вид на общий холл торгового центра. Идеальная точка обзора: третий этаж, возле самых перил, в одном из кафе, где оказался не только отличный кофе, но и аппетитные, залитые сыром, горячие, с хрустящей корочкой бутерброды. В таком месте можно и отдохнуть, и за людьми понаблюдать, да и всеми остальными делами продолжать ворочать с удовольствием, не напрягаясь. Ну и за жёнами время от времени присматривать, чтобы их никто не обидел. Хотя там одной ведьмы хватило бы для успокоения кучи отмороженных хамов.
К тому же сам центр считался очень респектабельным, солидным, здесь только видеокамеры, расположенные на каждом углу, заставляли сдерживаться от ругани самых вспыльчивых и вести себя степенно наиболее нервных холериков.
Вот Загралов и расслабился. Правда, уже начав анализировать, понял, что всё равно ему никак не удалось бы предвидеть подобную встречу заранее. Вначале он просто удивился, что кто-то посторонний присел за его маленький столик без спроса, но, когда рассмотрел человека, расположившегося напротив по-хозяйски, не удержался от недоумённого хмыканья. Перед ним восседал Большой Бонза!
Тот самый человек, который долгое время сам был обладателем и дошедший до уровня пятидесятника, подавшийся в большую политику. Тот самый, который отдал в наследство сигвигатор ныне уже покойному Тузу Пик, и тот самый, что владел со своим последователем огромной недвижимостью под названием «Лужок». Опять-таки всё этот же человек был замешан в кровавой перестрелке на территории своей собственности, сам при этом оказался тяжело ранен и, по всем сведениям, ныне лежал на излечении в тюремном госпитале. Ну и естественно, что ему вроде как собирались инкриминировать не столько косвенную вину за перестрелку или незаконное хранение огромной партии современного оружия, сколько за экономические преступления невероятно широкого профиля и масштаба.
К тому же (и это показалось самым главным для Ивана в первый момент) сидящий перед ним лысый мужчина не мог быть полноценным обладателем. А значит, не мог много из того, что мог раньше… Следовательно…
Наверное, по глазам Бонза читал хорошо и прекрасно понял, в чём сомневается его незаконный наследник. Потому что закивал с доброй, располагающей, чуть ли не родственной улыбкой: