– Нет-нет, – поспешила объяснить загадку природы тетя Маргарита. – Ты увидела разные виды. Одни живут на севере, во льдах и среди снегов. Там выгоднее иметь белую шкуру. Другие в лесах, там нужно быть коричневым. Кстати, через пару недель, когда станет совсем холодно, бурые мишки улягутся спать до весны.
– Но здесь нет льдов. Почему же тогда белые не поменяли свой цвет и не стали коричневыми? – продолжала не понимать Туанетта.
– Ну, ты даешь, – засмеялся Андрей. – Это же медведи, а не хамелеоны. Биологию надо было лучше учить. Тогда бы не задавала дурацкие вопросы.
– Да, что такое биология, я не знаю, – возмутилась принцесса, которая, по правде говоря, не ведала и кто такой хамелеон. – Но возмущена тем, что животных, не спросив, хотят они или нет, забрали у родителей и увезли далеко от дома. С ними поступили несправедливо!
– Медведи – не люди, – начал злиться Андрей. – Вряд ли даже догадались, что их куда-то переместили. Зато смотри – мишек тут кормят, лечат. Подобного «бизнес-класса» в условиях дикой природы им никто не обеспечит.
– Увы, дорогая, – вмешалась тетя Маргарита, поняв, что, говоря о «вырванных» из привычной среды медведях, девочках имела в виду и себя, – мир не всегда устроен справедливо.
В прошлое воскресенье урок французского проходил прямо на участке. Два дня, не переставая, валил большими хлопьями снег. Приехавший на выходные Андрей даже не смог зайти: калитка из-за сугробов не открывалась. Пришлось перелезать через забор и, утопая по пояс, пробираться к крыльцу. На профессорской даче объявили аврал. Всем обитателям, вооружившись лопатами из сарая, вменялось в обязанность чистить дорожки.
– Какой смысл? – пыхтела Туанетта, разгребая завалы. – Ведь снег будет падать и завтра, и дальше всю зиму. А потом все равно растает.
– Но нам ведь надо как-то ходить до калитки и обратно, иначе мы не попадем на улицу, – откликнулась тетя Маргарита.
– До калитки – согласна, – кивнула Туанетта. – Но почему Андрей и профессор расчищают дальше? Там, где никто не ходит?
Сергей Петрович и его новый ученик самозабвенно отвоевывали территорию у снега шаг за шагом.
– Увлеклись, – объяснила тетя Маргарита. – Физическая работа бодрит. Например, профессор точно засиделся.
– Человек должен делать только то, что в самом деле ему нужно. Зачем тратить время на… глупости?
– Чтобы понять, что ты совершил глупость, – профессор воспользовался моментом и немного отдышался, – ее… надо совершить. Иначе с чем сравнивать? – И вновь продолжил махать лопатой.
А на один из субботних вечеров тетя Маргарита купила билеты в театр.
– Зачем? – поездка в город принцессу совсем не вдохновляла. – Спектакль ведь идет на русском языке.
– Зато обсуждать его мы будем на французском.
Спорить бесполезно, и Туанетта послушно надела пальто.
Всю дорогу она болтала с Андреем по поводу предстоящей встречи Нового года. Хотя до самого события еще достаточно далеко, это повод, чтобы вспомнить о доме, который она покинула. Для детей, а их у императрицы Марии Терезии было восемь, в зимнем дворце всегда устраивали отдельный праздник. С подарками, карнавальными костюмами и раздачей сладостей. Потом разговор перешел на шепот: Туанетта и Андрей сговаривались о том, что лучше подарить профессору и его сестре. Как всегда принцесса отчаянно спорила. Андрей предлагал ограничиться одинаковыми коробками конфет, а девочка твердила, что шоколад – не подарок, а еда, которая исчезнет, не оставив после себя следа. И в свою очередь предлагала связать взрослым обитателям дачи шарфы. Девочка научилась по Интернету пользоваться спицами, и ей хотелось создать, наконец, что-то стоящее. Но Андрей понятия не имел, в каком магазине продаются шерстяные нитки.
Сама тетя Маргарита всю дорогу делала вид, что напряженно следит за дорогой. Она долго обсуждала с братом, нужно ли Марии Антуанетте рассказать, что ее ждет во Франции. И тем самым, с одной стороны, подготовить к будущим испытаниям, а с другой, может быть, надоумить переделать свою судьбу. Профессор категорически возражал: в истории нельзя ничего менять, принцесса – будущая королева и должна пройти тот путь, который ей предначертан. Но тетю Маргариту такая отстраненная позиция не устраивала. Сначала она надеялась, что Туанетта из любопытства почитает что-нибудь о себе в мировой паутине. И когда поняла, что девочка из страха никогда этого не сделает, отважилась купить билеты в Ленком, на знаменитый спектакль «Королевские игры». Мало того, что пьеса подходила по сюжету, так еще и главную героиню звали Анной. Правда, сценическая история касалась жизни английского королевского двора и происходила за два с половиной столетия до эпохи Марии Антуанетты, но нравы в ней описаны те же.
Подъезжая к театру, тетя Маргарита нервничала: не примет ли ее подопечная предстоящий трагический сюжет слишком близко к сердцу.
Сначала принцесса сморщила недовольно нос: сцена совсем не походила на королевские апартаменты, да и герои одеты «не по эпохе», художник обошелся вольно с костюмами. Но потом девочка перестала обращать внимание на внешнее оформление и увлеклась действом.
Ветреный король Генрих VIII влюбляется в юную красавицу Анну Болейн. Чтобы быть вместе с рыжеволосой красавицей, он разводится с женой Катериной Арагонской. Но, легко бросив одну женщину, он точно так же поступает и со второй. Когда на горизонте появилась очередная претендентка на его сердце, Генрих быстро разлюбил Анну и, чтобы развязать себе руки, обвинил ее в неверности. Анну казнили.
Финал потряс Туанетту. Девочка сидела, вцепившись пальцами в кресло.
Урока французского не получилось. Всю обратную дорогу принцесса молчала, и даже не спорила, лишь кивала головой, если что-то говорил Андрей. Дома, на даче она с отрешенным видом прошла на кухню.
– Приобщились к искусству? – Выглянул из бункера профессор. – Чай разливать? – Но, увидев остекленевшие глаза принцессы, понял, что ужин отменяется.
– То, что мы сейчас смотрели, выдумка или случилось на самом деле? – спросила Туанетта.
– Исторический факт, – поправил очки на носу Сергей Петрович. Он знал, на какой спектакль сестра возила ребят. И понимал, что предстоит нелегкий разговор.
– Люди смотрят эту пьесу, потом идут домой, и продолжают жить, как жили?
– А ты хотела, чтобы они устроили демонстрацию? По поводу чужих страстей и чужой дурости? – Андрей не мог понять, к чему клонит принцесса.
– Показывать посторонним жизнь конкретных людей, – губы Туанетты побелели, – значит, оскорблять память о них. Почему бы не ставить пьесы с участием выдуманных персонажей?
– Не забывай, что герои спектакля, – решил стоять на своем профессор, – не участники какой-то массовки, а ключевые фигуры истории. Попадая на вершину общественной пирамиды, они становятся публичными лидерами. И совершают поступки, которые потом отражаются на судьбах миллионов соотечественников. Поэтому нет ничего предосудительного в том, что драматурги пишут о них пьесы.
– Но зачем? Зачем ворошить прах умерших и выносить их поступки на всеобщее обозрение?
– Чтобы знать не только об их подвигах, но и об их ошибках. А, следовательно, понимать, почему в истории произошло то или иное событие. Ведь ничего просто так не случается. Только на первый взгляд кажется: да, Генрих VIII – самодур и жестоко обошелся с Анной Болейн. Мало ли на свете дурных мужиков, которые изводили собственных жен. И сейчас подобных хватает. Но никто из них нам не интересен, потому что от их поступков ничего не зависит. А вот поведение такой ключевой фигуры как Генрих VIII перевернуло жизнь Англии. Целая страна сменила религию, ведь Папа Римский не одобрил развод короля с первой женой. И, чтобы жениться на Анне Болейн, монарх объявил себя главой англиканской церкви, а заодно реформировал ее. Кстати, и Анна сыграла свою роль в истории, подарив стране будущую королеву Елизавету I. Умнейшую женщину. Она провела на троне 42 года, англичане называют период ее правления Золотым веком, – профессор надеялся, что сможет повернуть разговор в менее опасное русло. – Шекспир писал пьесы по ее заказу. Она победила настырных испанцев, поощряла, не поверишь, пиратов. Но зато они очень активно пополняли королевскую казну.
– И она же, – Туанетта не поддалась на уловку, ей хотелось расставить, наконец, все точки над «и», – стала причиной смерти собственной матери?
– Ты про пьесу? Историки до сих пор спорят: что случилось на самом деле. Драматург зацепился за одну из версий. Якобы Генрих предложил Анне сделать выбор: если она согласится с обвинением в измене, то останется жива. Но тогда ее дочь не сможет претендовать на престол. И мать пошла на плаху, чтобы подарить ребенку шанс стать королевой.
– А если бы Анна все же выбрала жизнь? – тихо спросила принцесса.
– История не имеет сослагательного наклонения, – покачал головой профессор. – Мы можем только гадать, как выглядел бы сегодняшний мир, поступи героическая женщина иначе. Но ключевые фигуры в истории потому и ключевые, что делают именно так, а не иначе. Все в мире предопределено.
– Но это несправедливо, – Туанетта опустила голову, чтобы окружающие не видели стоящие в ее глазах слезы, и пошла наверх, в свою комнату.
Начинающаяся зима опять засыпала землю снегом. И дорожки, которые обитатели профессорской дачи расчистили в прошлое воскресенье, снова исчезли под толстым белым «одеялом».
Зато появились дорожки… на стекле: Туанетта стояла, прижавшись носом к холодному окну, и текущие из ее глаз слезы рисовали причудливые узоры…
Глава 11
Начинающаяся зима внесла свои коррективы в расписание занятий. Лабиринт исчез, он стал в буквальном смысле слова прозрачным: листья опали и оголенные ветки складывались в причудливые узоры. Погрустнела оранжерея: деревья укутали от холодов. Закончился и сезон катания на гондолах.
– Чем займемся? – с надеждой спросил у Ани маленький Шарль.
– Я думаю, – прижала палец к губам Аня. – Чем мы занимались дома зимой? Чистили снег!
– Зачем? Для этого есть слуги, – удивленно посмотрел на принцессу Ксавье.
– Да, неудачно вспомнила… Еще ходили в театр. Может быть, попробовать самим пьесу поставить?
– Во дворце ставят спектакли, в них участвуют взрослые, им шьют костюмы, рисуют декорации. Нет, – вздохнул Шарль. – Театр – игра для взрослых, нам никто ничего не сошьет.
– И не надо, – загорелась идеей Аня. – Мы возьмем пьесу, в которой герои одеваются так, как мы. И действие происходит в похожих интерьерах.
– А разве есть такая? – усомнился граф Прованский.
– Конечно, сколько угодно. У того же Шекспира. «Гамлета» нам, конечно, не осилить, слишком сложно. Но вот «Ромео и Джульетту» попробовать можно. Грустная итальянская история про любовь.
– Фи, – сразу скис Шарль. – Девчачьи слезы и вздохи. А нет чего-нибудь боевого?
– Так она самая настоящая, боевая, – решила вступиться за Шекспира Аня. – Там на протяжении всего действия герои дерутся на шпагах.
– Тогда подходит, – поединки на шпагах – то, что не может не понравиться любому мальчишке, даже если он и принц крови. – Когда приступаем к репетициям?
– Хоть сейчас. Только нас всего трое, а в пьесе много действующих лиц. Может еще кого-нибудь позвать? Например, Людовика-младшего.
– Нашего брата? – удивились хором графы. – Он любит только одно – сидеть в своей слесарной мастерской. И оттуда никогда не выходит. Ты когда своего мужа последний раз видела?
– Э-э-э, – Аня даже вспомнить не могла.
– Вот видишь, он старается прятаться ото всех, – хмыкнул Ксавье.– Так что надо рассчитывать только на свои силы. Пиши сценарий. А мы подготовим зал и сцену.
Мальчишки определили для премьеры один из салонов, который как нельзя кстати оказался украшен огромными картинами на любовную тематику.
Аня сидела над листом бумаги и грызла перо. Допустим, она сыграет Джульетту. Что бесспорно. На роль Ромео пришлось определить Ксавье. Правда, он ей активно не нравился, Шарль гораздо милее. Но граф Артуа еще маленький, а граф Прованский хотя бы по росту ей подходил. Значит, Шарлю достанется роль Тибальта. А кто изобразит на сцене родителей, кормилицу, друга-священника? Нет, сценарий придется явно переписывать. А кто станет играть роль зрителей: хлопать и поддерживать криками артистов в нужный момент? Какой же театр без публики? И Аня отправилась на… кухню. Именно там она обнаружила недостающих артистов – сыновей-близнецов повара. Позже «нашлись» и подходящие зрители – дети служанок. Такая труппа уже вполне могла осилить шекспировскую пьесу.
– Слов много и слюней, – Графу Прованскому не понравился первый вариант сценария. – А драк мало. Неинтересно. Перепиши.
И бедная Аня вновь взялась за перо. Священника, как ни жаль, пришлось из действа убрать, постепенно исчезли и родители двух героев. Зато маленьким графам итоговый вариант понравился: драк в изобилии!
Премьеру назначили через неделю. Два графа притащили из своих гардеробов камзолы и штаны, детские шпаги, которые носили по этикету. В центре комнаты поставили стол, накрыли его до пола тяжелой скатертью. Зрители расселись прямо на полу. Часть из них – артисты и должны включаться в действо по мере развития сюжета.
– Уважаемая публика, – вышла к столу Аня. – Сегодня вы увидите самую печальную историю на свете. Жили-были в Италии две семьи: Монтекки и Капулетти. Они очень много лет враждовали между собой.
Из противоположных углов комнаты вылетели два графа и кинулись увлеченно дубасить друг друга. Затем вспомнили про шпаги и стали махать ими. «Сраженный» клинком упал Тибальт-Шарль. Ромео-Ксавье подошел к Ане и сказал: «О, Джульетта, я убил твоего брата, потому что он первый начал. Но знай, я люблю тебя». И граф упал на одно колено, неуклюже прижав две руки к сердцу. Сыновья повара подняли «бездыханного» Тибальта за руки и за ноги и перетащили за стол. Там, согнувшись в три погибели, мальчик обмотал себя простыней и вышел с другой стороны уже кормилицей.
– Дети мои, – сказал он тонким голоском. – Не хочу вмешиваться. Но знайте, родители никогда не одобрят ваш брак.
– Что же нам делать, кормилица? – сказала Джульетта.
– Вот тебе флакон с сонным ядом. Выпей его – и заснешь. А потом, когда страсти улягутся, к тебе придет Ромео и разбудит.
Джульетта выпила содержимое флакона и, громко ойкнув, упала на пол. Два сына повара вновь оказались поблизости и, подхватив с помощью «кормилицы» принцессу, отнесли ее за стол.
– Ты покусился на нашу сестру, – раздался грозный крик с другой стороны зала. И на Ромео-Ксавье кинулись мальчишки, к которым незаметно присоединился и Шарль.
– Кто угрожает нашему брату? – выскочили уже из зала другие зрители.
И началась всеобщая свалка, в которой Капулетти и Монтекки дружно «поубивали» друг друга. Остался только один Ромео. Правда, выглядел он совсем не геройски: парик съехал набок, разорванная рубашка свисала клочьям, на ногах не хватало одного башмака.
– Ах, я так долго спала, – встала прятавшаяся за столом Аня и вышла к Ромео.
– Конфликт исчерпан, – поклонился ей Ромео, показывая на «разбросанных» вокруг врагов.
– Теперь мы вместе навсегда.
И оставшиеся в зале зрители, а также участники действа на сцене «ожили» и зааплодировали. Девочки украдкой вытирали слезы. Как и сама Аня. И не важно, что шекспировская история оказалась больше похожей на сказку про Белоснежку. Главное, театр получился почти как настоящий.
Графине де Ноай поручили подготовить принцессу к предстоящему балу. Нужно познакомить ее со списком гостей, с которыми ей, следуя протоколу, предстоит обязательно общаться. Но найти девочку графиня никак не могла. И вдруг услышала странный шум, доносившийся из одного из залов. Она открыла дверь и застыла в ужасе. Принцесса – жена наследника французского престола! – обнималась с детьми служанки. А что за наряд на ней – рубашка до пола и какой-то полукруглый чепец на голове. Позор! Возмущенная графиня ринулась к королю.
– Что? – разбушевался Людовик. – Изображает из себя комедиантку? Где она?
Анну потребовали прямо со «сцены» к Его Величеству.
– Ваше высочество, – король раздраженно мерил ногами комнату из угла в угол, – развлекаться королевские особы должны, но они обязаны делать сие достойно. Я вам велю больше в комедии не играть. Займитесь подходящим для сана делом: подбирайте туалеты, заказывайте украшения. Познакомьтесь, наконец, с модисткой – мадмуазель Розой Бертен. Очень достойная женщина. Она считает, что все новое – хорошо забытое старое. Сейчас в моду входят страусиные перья. И она их удачно использует.
– Ваше Величество, я начну именно с туалетов, – послушно потупила глаза Анна. – Если… если Вы исполните свое обещание.
– Обещание? – король нахмурил лоб: у него и так много забот, неужели он еще должен помнить о капризах маленькой девчонки?
– А поездка в Париж?
– В Париж? – король удивленно посмотрел на принцессу. Да, он пару раз ей что-то такое обещал. А с другой стороны, ну и что, что обещал. Он же король. Как скажет, так и будет. – В грязном многолюдном городе юным дамам, как вы, совершенно нечего делать. Выбросьте подобные глупости из головы. И не морочьте мне голову бредовыми идеями, идите, – Людовик вновь вернулся к прерванному занятию – парикмахер делал ему маникюр.
«Ах, так, – надула губки Аня. – Ну, подожди, твое величество, птенчик Луи. Есть у меня в запасе одна хитрость».