— Ваша честь, — вмешалась госпожа Громова, — позвольте приобщить к делу письменное доказательство?
— Хорошо, давайте, — нахмурился судья и зачитал протянутую ею бумагу. — Ответ дисциплинарной Палаты Круглого Стола на заявление по поводу проявления рыцарем Полем де Лакруа пренебрежения к рыцарским обязанностям.
Он пробежал глазами текст и озвучил вывод Палаты:
— На основании изложенного в действиях рыцаря де Лакруа не усматриваются основания для привлечения его к ответственности. По мнению комиссии, подвиг совершен в установленном законом порядке, надлежащим образом в кратчайшие возможные сроки. Дата, подпись… Благодарю, представитель ответчика!
— Но ведь дисциплинарная Палата — это не эксперты! — воскликнул представитель барона.
— Вы желаете проведения экспертизы? — улыбнулся судья. — Я готов ее назначить по вашей просьбе.
— Нет, ваша честь, — тут же пошел на попятную адвокат.
Еще бы, ведь расходы на проведение экспертизы оплачивает тот, кто о ней попросил, так что это влетело бы барону в копеечку. К тому же комиссия потребовала бы допроса и самого барона — с пристрастием, как у них принято.
Госпожа Громова улыбнулась клиенту и царственно уселась на место…
Больше свидетелей и доказательств у сторон не нашлось.
Оглашение материалов дела и прения промелькнули быстро.
Судья отправился в совещательную комнату, а мы остались нервничать и считать минуты.
Впрочем, вернулся он неожиданно быстро — уже без очков, зато с проказливой улыбкой, от которой по спине у меня пробежал озноб. Неужели госпожа Громова права и спятивший судья потребует казни Поля?!
— Исковые требования удовлетворить частично. Учитывая обстоятельства… суд может возложить возмещение вреда на лицо, в интересах которого действовало лицо, которое причинило ущерб… либо вменить им в обязанность возместить вред в определенной доле, — зачитывал судья. — Руководствуясь этим, рыцарь Поль де Лакруа обязан частично компенсировать причиненный крестьянам вред — в пределах гонорара, им полученного. Возмещение остальных издержек возложить на барона Кар’а’бас де Барас, в том числе выплату компенсации за урожай. Кроме того, на барона возлагается…
Сделав паузу, он смерил смеющимся взглядом бледного аристократа, на лбу которого выступила испарина.
— Выплата пожизненной пенсии троллихе… в сумме… — закончил судья, и барон перевел дух.
Конечно, мало приятного выплачивать пенсию по утере кормильца, но это цветочки по сравнению с женитьбой!
Любопытно, неужели здешнее законодательство допускает такой принудительный брак? До курса семейного права я еще не дошла, а заранее порыться в кодексах не успела…
— Поскольку закон предусматривает, что брак — это добровольный союз, и среди способов компенсации вреда отсутствует такая возможность, суд считает возможным отклонить уточненные исковые требования, — читал дальше судья, исчерпывающе ответив на мой молчаливый вопрос.
Он закончил, и участники процесса толпой двинулись из зала, на ходу обмениваясь впечатлениями.
Что-то жужжали в коридоре феи, слышался фальцет представителей истцов, гул голосов мужиков, манерный баритон барона…
Впереди всех шли госпожа Громова и Поль. Постаравшись заглушить в зародыше гидру ревности, я задумалась. Хм, а ведь действия Поля, когда он меня спасал от шпаны, тоже можно было квалифицировать как хулиганство…
— Если желаете, я разработаю для вас «типовой договор об оказании геройских услуг», — негромко предложила госпожа Громова. — Там можно оговорить все риски и ответственность…
— Нет уж, спасибо! — саркастически ответил Поль. — Хватит с меня таких подвигов. Честь имею!
Резко, по-военному, склонил голову и пошел прочь, печатая шаг.
Да уж, подвиги нынче совершать накладно…
ГЛАВА 13 О ЧЕРВЯХ, ИМУЩЕСТВЕННЫХ ПРАВАХ И КЛАДБИЩЕНСКИХ СТРАСТЯХ
Я рывком открыла дверь в офис и, влетев внутрь, захлопнула ее. Прислонилась спиной и наконец перевела дух.
В последнее время город одолевало нашествие камарэ. Эти создания, похожие на комаров, только размером с хорошего ежика, нашли свое место в этом сумасшедшем мире. Они стали коммивояжерами! Каждый камарэ таскал за спиной куль со всякой мелочевкой и, увидев беззащитного прохожего, бросался ему наперерез. Мерзкий звук, который он издавал при этом, буквально резал уши…
Комары-переростки были настолько проворны, что скрыться от них почти не было шансов. Они заходили на посадку с пронзительным визгом истребителя, суя под нос свои товары, и отвязаться от них не было никакой возможности. Разве что спастись бегством, что я и сделала.
И чуть не влетела в какую-то женщину, которая взвизгнула и с силой оттолкнула меня.
— Эй, полегче! — рявкнула она. — А то прокляну!
— Не стоит, госпожа Блаваш, — раздался за ее спиной спокойный голос моего дорогого куратора. — Стэнли, будьте добры, проводите госпожу Блаваш к выходу.
До этого самого выхода было буквально два шага, но Стэн и не думал спорить.
— Да, госпожа Громова. — Он послушно склонил голову и галантно распахнул дверь перед посетительницей. — Прошу вас!
А у меня предательски заныло сердце. Ах, как же он был хорош! Прозрачные голубые глаза, почти белые волосы, широкие плечи… И подозрительный красный след на шее, выглядывающий из-под пышной пены кружев.
Госпожа Блаваш сверкнула зелеными очами, норовисто встряхнула рыжими кудрями, но устоять перед обаянием Стэна не смогла.
— Благодарю! — произнесла она и, хлопнув ресницами, выплыла на улицу, покачивая бедрами.
Я затаила дыхание, и предчувствия меня не обманули.
— А-а-а! — заверещала ведьма (то, что она ведьма, у нее просто на лице написано!), судорожно отмахиваясь от приставучего камарэ, который очень обрадовался новой жертве. — Кыш-кыш! Уберите эту гадость, убери-и-те!
В конце фразы голос ее взлетел до почти ультразвуковой высоты.
Если честно, я даже немного посочувствовала несчастной госпоже Блаваш. Мало приятного, когда тебе под нос суют откормленных рыжих тараканов, уверяя, что эти твари — специальной сторожевой породы! Хорошо хоть насекомые зимой были вялыми и сонными.
Торговец пищал что-то о том, что его тараканы годятся охранять не только дом, но и женскую честь.
Я представила тараканов, привольно рассевшихся на платье гордой владелицы, и содрогнулась. Да уж, на такую девицу мало кто покусится…
Стэн невозмутимо закрыл дверь, даже не пытаясь спасти клиентку. М-да, это не Поль с его рыцарскими замашками. С другой стороны, формально госпоже Блаваш ничего не грозило — не покусает же ее камарэ, в самом деле!
— Новая клиентка? — спросила я сдавленно.
— Разумеется, — пожала плечами госпожа Громова, слегка склонив к плечу темноволосую голову. — Алевтина, вы опять опоздали.
— Простите, госпожа куратор, это больше не повторится, — пробубнила я, глядя в пол и отлично понимая, что лгу.
С недавних пор я старалась пореже бывать в офисе, а уж по утрам, рискуя нечаянно увидеть очередное свидетельство близких отношений госпожи Громовой и Стэна… Блажь, страх — называйте как хотите. Но у меня не было сил это перебороть.
А ведь я думала, что уже выздоровела! Просто, наверное, все это было слишком…
— Надеюсь, — откликнулась госпожа Громова, и тон ее вдруг показался мне… Понимающим? Сочувственным? — Стэнли, будьте так любезны, заварите Алевтине чаю.
И он, конечно, безропотно подчинился своей принцессе.
— Спасибо, — почти прошептала я, не смея взглянуть на них.
Казалось бы, знание — горькое, но лекарство. Только оно почему-то совсем не помогало.
Зато чай помог. Не знаю, что Стэн в него подмешал, но, выпив полную чашку, я набралась решимости наконец приступить к работе.
Госпожа Громова поручила мне составить исковое заявление по делу госпожи Блаваш.
Я старательно переписывала перечень имущества супругов (клиентка собиралась не только развестись, а и поделить общий скарб).
По-моему, ее мужу следовало бы отдать большую часть — просто за вредность. А ведь прожили они в браке почти десять лет!
Да и список совместно нажитого впечатлял… И не только объемом!
— Вы молодец, Алевтина, — сдержанно похвалила госпожа Громова, пробежав глазами плод моих трудов. — Полагаю, вы заслуживаете награды. Можете завтра полдня отдыхать. Жду вас к двум.
— Спасибо, госпожа Громова! — искренне сказала я и невольно ей залюбовалась.
Наверное, «Дисней» консультировался у кого-то, лично знакомого с моим куратором. Такое сходство просто не могло быть случайным!
Только… все же сейчас госпожа Громова сильно изменилась. И Стэн составлял с ней очаровательный контраст. Темное и светлое, воля и подчинение…
Наверное, «Дисней» консультировался у кого-то, лично знакомого с моим куратором. Такое сходство просто не могло быть случайным!
Только… все же сейчас госпожа Громова сильно изменилась. И Стэн составлял с ней очаровательный контраст. Темное и светлое, воля и подчинение…
Он так и остался верным пажом.
Так, Аля, прекрати немедленно!..
Стэн догнал меня уже у порога.
— Алевтина, — окликнул он и, когда я нехотя обернулась, протянул мне какую-то странную штуку из веревочек и палочек. — Возьми. Это тебе.
— Что это? — спросила я. А глупое сердце затрепетало… И, чтобы не поддаться соблазну, я для надежности спрятала руки за спину и сцепила пальцы в замок.
— Сонная ловушка, — объяснил он, по-прежнему протягивая мне эту штуковину. А глаза-то какие! И, чтобы не утонуть в светлом блеске его глаз, я отвела взгляд, отступила в сторону…
— Спасибо, не нужно, — пробормотала неловко, не зная, куда девать руки. Я чувствовала себя такой нелепой, такой страшненькой! Кто я рядом с госпожой Громовой? Принцесса и крестьянка. — Мне ничего нехорошего не снится, честно.
— Это не от кошмаров, — объяснил он спокойно и негромко. — Я знаю, что снюсь тебе. И тебе от этого… плохо. Возьми, повесь это над кроватью. И я больше не приду в твой сон.
— Спасибо, — сказала я, чувствуя, как что-то клокочет в груди. И отступила на шаг, словно Стэн держал ядовитую змею. — Я сама справлюсь! Не бойся, я не буду…
Не договорив, отвернулась резко, чувствуя, как меня душат злые слезы.
Даже не попрощавшись, я выскочила из офиса.
И прорыдала в подушку весь вечер…
Зато если мне что-то и снилось, то наутро я ни о чем не помнила. И валялась в постели, тупо глядя в потолок.
Смешно, я столько забавных историй читала о студенческой жизни! Почему-то у всех попаданок в книгах все получалось весело и легко. А я… я только набивала шишку за шишкой. Сама виновата, но разве от этого легче?..
В офис я примчалась уже в начале третьего.
— Вы снова опоздали! — дежурно заметила госпожа Громова. — Пожалуйста, больше так не делайте.
— Конечно, госпожа Громова, — буркнула я. Ненавижу оправдываться!
— Через час заседание по делу госпожи Блаваш. Вы поедете со мной. Возьмите в сейфе материалы дела.
— Да, госпожа Громова. — Привычная работа странно успокаивала…
Возле кабинета судьи на этот раз народу почти не было. Мало желающих судиться в самую летнюю жару!
Только подпирал стенку мрачный брюнет с собранными в хвост волосами, и чуть поодаль ковырялся в носу дядька с непрозрачной банкой в руках.
— Что это значит, Маэт? — хмуро спросил он, неохотно отлипая от стенки при виде нас. Обращался он исключительно к клиентке госпожи Громовой.
Впрочем, та не вмешивалась, остановившись в нескольких шагах от супругов.
— Маэт? — тихонько переспросила я у куратора. — О чем он?
— Имя, — так же негромко ответила она. Я нахмурилась: точно ведь помню, что госпожу Блаваш звали иначе! — Это аббревиатура. Магдалена Антуанетта Элизабет Таисия. Согласитесь, это не станешь выговаривать всякий раз.
Да уж! Я представила, как бедный Себастьян Блаваш каждый раз в постели называет жену полным именем… «Магдалена Антуанетта Элизабет Таисия! Поцелуй меня вот тут! Нет, Магдалена Антуанетта Элизабет Таисия, чуть ниже!» И сама сконфузилась от таких мыслей.
Иск я тогда составляла машинально, и такие мелочи прошли мимо меня.
— Я с тобой развожусь, Басти! — фыркнула госпожа Блаваш, вздернув заостренный подбородок. — И хочу, чтобы все было по закону!
— По закону? — переспросил господин Блаваш, вздернув смоляную бровь. — Как скажешь, дорогая! Хочешь копаться в грязных костях — будем копаться.
Я содрогнулась, потому что это совсем не было метафорой…
— Оглашается исковое заявление по гражданскому делу о расторжении брака и разделе совместно нажитого имущества супругов, — монотонно зачитывал судья. — Итак, супруги Блаваш прожили в браке с… Детей от брака не имеют. За период брака супруги приобрели три склепа на Малаховском кладбище… Кроме того, в результате совместного труда ими подняты двадцать четыре зомби и сорок скелетов… Ответчик, вы признаете иск?
В этот момент дверь распахнулась и в зал влетела молоденькая эльфийка крайне делового вида.
— Смиренно прошу прощения, ваша честь! Я была на другом заседании! Тысяча извинений!
— Вы кто? — строго поинтересовался судья.
— Мой адвокат, — скучающим тоном сообщил господин Блаваш. — Госпожа Найриэль.
— И у нас есть встречный иск, — тут же сообщила адвокат. — Вот, ваша честь, мои полномочия. Вот исковое заявление и приложения по числу лиц, участвующих в деле…
— Постойте! — раздраженно потребовал судья. — Сначала ответьте на вопрос, ответчик. Не забывайте, что ведется запись заседания!
— Нет, — четко ответил тот, раздраженно встряхнув головой, из-за чего несколько смоляных прядей выбилось из хвоста. — Не признаю. Кроме того, я заявляю, что моя… жена утаила от раздела часть наших вещей.
— Каких? — оживился судья, перелистывая встречное исковое заявление. — А, вижу. Десять гробов высшего качества и семнадцать урн для праха, имеющих историческое значение. Кроме того, аутентичные веревки самоубийц-повешенных в количестве пятнадцати килограмм. Сто двадцать саванов. Мыши летучие — стая примерно в три десятка особей. Крысы отборные, жертвенные, в количестве ста одной штуки. Погребальные украшения трех мумий эпохи Туагладешей. А также все пауки, находящиеся в склепе, являющемся общей совместной собственностью супругов. И произведенная ими паутина, предназначенная для специальных зелий. А почему не указано точное количество пауков и паутины?
— Ну, ваша честь, — адвокат замялась, — видите ли, пересчитать поголовье насекомых не представляется возможным!
— А как тогда я буду их делить? — раздраженно поинтересовался судья. — Истец по встречному иску, будьте добры уточнить перечень имущества!
— Да, ваша честь, — согласилась адвокат сдавленно, а ее клиент нахмурился, видимо, представив, как ползает по склепу и отлавливает пауков.
— И раз уж речь пошла о разделе столь… мелкого имущества… — Госпожа Громова встала и тонко улыбнулась. Однако я уже знала ее достаточно хорошо, чтобы догадываться — обо всем этом клиентка не сказала ей ни слова. — В настоящее время все имущество супругов находится в пользовании мужа моей доверительницы. Поэтому прошу суд обеспечить иск, возложив ответственность за сохранность имущества на ответчика.
— Я удовлетворяю заявленное ходатайство, — поразмыслив, решил судья. — Определение получите на руки завтра. И не позднее чем за неделю до следующего заседания представьте суду уточненный иск, или я исключу пункт о пауках и паутине из состава имущества супругов. Вам все ясно?
— Конечно, ваша честь, — сглотнув, пообещала адвокат. Выходит, просто посчитать пауков не получится, придется отлавливать, а то вдруг они потом разбегутся?!
— Но я возражаю! — вдруг взвилась госпожа Блаваш. — Почему это я должна отдавать ему часть своих украшений?!
— Каких это — ваших? — в голосе судьи отчетливо прорезалось раздражение. — Истица, выражайтесь точнее!
— Нууу… он сказал, что хочет украшения мумий! А они мои!
— Имеется в виду, что драгоценности и предметы роскоши являются собственностью одного из супругов, — подсказала госпожа Громова.
— Не ваши, — въедливо уточнила адвокат Найриэль. На возвышенную эльфийскую деву она походила только внешне. — А трех мумий эпохи Туагладешей.
— Мои! — капризно топнув ногой, закричала госпожа Блаваш. — И летучие мыши, и пауки тоже! Это же для моих зелий, ну зачем они ему?!
— Госпожа Громова, уймите свою клиентку, — устало попросил судья и добавил для госпожи Блаваш: — Истица, не устраивайте истерики. Суд не обязан разъяснять вам нормы права, спросите своего поверенного, она вам подтвердит, что имущество, предназначенное для профессиональных занятий одного из супругов, все равно является общим совместным. Но вы не переживайте, мышей и пауков я передам вам, — судя по всему, судье хотелось добавить что-то вроде: «Они вам подойдут!», — однако учту их при определении общей стоимости имущества.
Пока госпожа Блаваш молча хватала ртом воздух (похоже, она не привыкла к отказам в чем бы то ни было), судья закончил:
— Итак, слушание дела переносится…
Ему самым бесцеремонным образом не дали договорить.
— Ваша честь, есть ходатайство, — вдруг сказал тот самый дядька с банкой в руках, который до сих пор тихонько сидел в углу. Он прочитал с бумажки — запинаясь, по слогам: — О привлечении третьего лица — могильного червя Васисуалия, выступающего в своих интересах и интересах своих несовершеннолетних детей…