Зина села на кровати и прислушалась – вой не прекращался. «Интересно, Николай глухой, что ли? Неужели не слышит?» – подумала она и встала, решив сходить к волчице и успокоить ее.
Зина осторожно откинула крючок и выглянула наружу. Коридор был темным, наверное, Николай улегся спать. Она, стараясь не шуметь, двинулась к выходу, но пол нещадно скрипел при каждом ее шаге. Зина подождала очередного раската грома и совершила большую перебежку к выходу. Дверь в комнату ветеринара была распахнута, и Зинаида увидела, что тот спит, развалившись в кресле.
Зина почувствовала себя свободнее и дернула входную дверь. Та оказалась закрытой, и это ей очень не понравилось. Зинаида отодвинула задвижку и снова подергала дверь за ручку. Дверь была заперта на ключ, и ключа этого рядом не наблюдалось.
Зинаида выругалась про себя и направилась в комнату, где спал Николай Федорович. Она обошла и осмотрела стол, полки и этажерку – ключа нигде не было.
«Какого черта этот идиот запер дверь? Как мне теперь выйти? Ума не приложу… Искать ключи в его карманах – нет уж, увольте! Что вообще происходит? Словно в шпионском фильме».
Зина, не стесняясь уже скрипа половиц, вернулась в свою комнату и села на кровать. Нет, положение невольной пленницы ее не устраивало, и Зина метнулась к окну. Она толкнула створки окна рукой, и оно распахнулось. Зина перелезла через подоконник и под проливным дождем побежала по размытой скользкой дорожке мимо поникших грядок к бывшей конюшне, где обитали животные.
Когда-то давно здесь жил какой-то помещик, разводивший лошадей. Потом усадьбу разобрали и растащили, а конюшня и флигелёк, ставший сторожкой, остались. Здесь потом жили заводские рабочие, находился склад.
Волчица не переставала выть. Хлюпая по лужицам, Зина подбежала к входной двери и провела рукой по притолоке. Именно там всегда лежал запасной ключ от помещения. На этот раз Зинаиде повезло, и ее рука нащупала скользкий металлический ключ. Дверь была благополучно открыта.
– Иду! Иду! Иду! – проговорила Зинаида в пустоту, чтобы Жулька услышала ее.
В нос ударил специфический звериный запах. Здание уже давно требовало капитального ремонта. Зинаида нащупала выключатель, и помещение залил слабый электрический свет. Зинаида двинулась по длинному коридору, поделенному на отсеки, к клетке с волчицей. Зверьки, почуяв ее, забеспокоились и засуетились.
Зина подошла к клетке Жульки. Та сидела у пустой миски и выла, но при виде Зинаиды вскочила на задние лапы и запрыгала, стуча по прутьям клетки лапами. Зина открыла клетку.
– Ну, что такое? Что за странные звуки ты издаешь? Что за непорядок? Чего тебе не хватает?
Жулька выскочила из клетки и ткнулась мордой в ноги Зины. Она ласково потрепала ее за ухом.
– Ну, что такое? Хочешь кушать? Или пить?
Волчица подняла голову и внимательно посмотрела в глаза Зинаиде. Слово «кушать» она понимала очень хорошо.
– Ладно, иди в клетку, иди на место, я сейчас приду, – потрепала ее по загривку Зинаида, а когда Жулька исполнила ее команду, задвинула за ней задвижку и пошла на кухню, попутно приветствуя всю живность станции юннатов. У Зины сложилось впечатление, что животные не столько рады ее появлению, сколько элементарно голодны.
«Что происходит с Николаем? Сейчас с ним разговаривать бесполезно, но завтра я выведу его на чистую воду», – решила Зинаида, как всегда принципиальная и бескомпромиссная.
Кухня находилась в самом конце здания. Корма аккуратно лежали на стеллажах. То, что должно было храниться на холоде, хранилось в трех стареньких морозильных камерах и в одном большом современном холодильнике, купленном на личные деньги Зины.
Тут же стояли и микроволновка, и установка с чистой питьевой водой. Зинаида решила порадовать всеобщую любимицу куском говядины на косточке чуть-чуть с душком, что очень любят волки. Такое мясо всегда хранилось не в морозильной камере, а просто на полке холодильника. Зинаида распахнула холодильник и чуть не закричала от ужаса.
Две нижние полки из холодильника были вынуты, и там, свернувшись калачиком, сидела девочка и испуганно хлопала огромными глазищами. Губы у нее уже посинели, а голые, поджатые к груди ножки заледенели. Зинаида даже не сразу ее узнала, а когда пришла в себя, удивлению ее не было предела.
– Маша?! Господи! Что ты здесь делаешь?!
Маша Нефедова была одной из девочек, регулярно посещавших занятия юннатов. Девочка с детства мечтала стать ветеринаром, и у нее для этого были все данные. Она очень любила возиться с животными, но не отказывалась ухаживать и за растениями, не пропускала занятий и отличалась особым прилежанием. Зинаида знала, что Маша из неблагополучной семьи, и старалась ее выделить и помочь несколько больше, чем другим детям. Маша напоминала Зинаиде ее бесприютное детство.
Но увидеть ее в холодильнике оказалось чересчур даже для Зинаиды.
– Машенька, что случилось? Ты же вся замерзла, вылезай немедленно! – крикнула Зинаида.
– Отстаньте от меня! – грубо ответила девочка, тряхнув пушистой челкой светло-пепельного цвета, удачно гармонировавшей с ее большими, всегда грустными зелеными глазами.
Обычно Маша была более приветливой и общительной.
«На нее что, тоже повлияла гроза?» – мелькнула мысль у Зины.
– Маша, немедленно вылезай! – Зинаида схватила ее за локоть и помогла выбраться из холодильника. Девочка дрожала, зубы у нее стучали. – Сейчас я тебя разотру, снимай футболку! – приказала Зина тоном, не терпящим возражений. Она взяла с полки бутылку водки и принялась энергично растирать Машу. – Все! Одевайся! И укройся вот этим пледом! Сейчас я вскипячу чай!
Щелкнув кнопкой электрического чайника, Зинаида села напротив Маши. Девочка сжалась в комочек, опустив голову, словно провинилась в чем-то, но она понимала, что объяснений ей не избежать.
– Зинаида Евгеньевна, я просто испугалась, услышала, что кто-то идет, вот и залезла в холодильник, а вылезти уже не могла. Если бы вы не открыли холодильник, я бы замерзла совсем, – проговорила девочка трясущимися губами.
– Успокойся, я не буду тебя ругать. Скажи мне, что ты вообще здесь делала? – спросила Зинаида, которая никогда не повышала голос на детей и не понимала такого откровенного страха девочки.
– Мне трудно об этом говорить.
– Маша, ты же знаешь, что мне можно довериться, ну же! – подбодрила ее Зина.
– Зинаида Евгеньевна, я часто пробиралась сюда тайком, – еще ниже опустила голову девочка. – Я очень боюсь…
– Чего?
– Того, что вы выгоните меня за нарушение правил, а мне некуда деваться… Дело в том, что я часто здесь ночую… Потому что дома… – Маша заплакала.
Зина подошла к ней и, прижав к себе, погладила ее по волосам.
– Я понимаю, Машуля, расскажи мне всё, я не выгоню тебя, а помогу. – Сердце Зинаиды сжалось от боли.
Воспоминания нахлынули с новой силой. Вот такая же одинокая девочка пряталась в спортивном зале школы, но были люди, которые ей помогали. Маше тоже нужна была помощь, и ей стало стыдно, что она раньше не почувствовала, насколько плохи дела у этой девочки.
– Я знаю, что у тебя умерла мама…
– Да, – кивнула Маша. – Два года назад.
– Она пила?
– Да, они пили с отцом вместе…
– Обижали тебя?
– Не очень, скорее, не замечали… Нет, пока мама жива была, всё было ничего. А вот когда она умерла, совсем стало плохо…
– Как мне все это знакомо, – вздохнула Зинаида. – Отец что, не просыхал?
– Точно!
– Появилась мачеха?
– Нет, просто разные женщины сменялись одна за другой… Такие все грязные, грубые, спившиеся, – поморщилась Маша.
– Ты терпела?
– Да… я даже пыталась скрывать, что дела дома так плохи.
– Боялась, что заберут в интернат? – уточнила Зинаида.
– Ага! А вы откуда знаете? – удивилась девочка.
– Я тоже боялась и больше всего хотела закончить обычную школу, получить хорошую специальность и начать самостоятельную, новую жизнь, – сказала Зина.
Девочка смотрела на нее, широко открыв глаза.
– Точно, я мечтаю о том же самом…
Зинаида улыбнулась.
– Вот видишь, есть люди, способные тебя понять. Ты идешь к своей цели?
– Конечно! Я очень хорошо учусь, уже определилась с выбором профессии, правда, не совсем…
– Как это?
– Ну, я хочу быть или врачом, или биологом, – покраснела Маша.
– Понятно, везде пригодится твое пристрастие к биологии, – кивнула Зинаида.
– Вы точно не будете ругаться? – возликовала девочка.
– Я же сказала!
– Ой, как я рада! Зинаида Ев…
– Можно просто Зина.
– Зи… Зинаида, я так боялась, что вы рассердитесь! Вы такая добрая, я так привязалась к вам и животным…
– Оно и понятно, – усмехнулась Зина, прижимая ее к себе.
– Я живу здесь уже две недели, – наконец-то вымолвила Маша и тут же внимательно посмотрела Зине в лицо.
Зинаида постаралась не показать удивления.
– Надо же… какая ты ловкая, я и не подозревала…
– Надо же… какая ты ловкая, я и не подозревала…
– А я уходила с занятий вместе со всеми, а затем, посидев в сквере неподалеку часа три, возвращалась назад, – продолжала «радовать» Зинаиду Маша.
Щечки у нее порозовели.
От щелчка вскипевшего чайника Зина аж подпрыгнула. Вскоре ароматный, полезный зеленый чай с лимонником, которым Зина часто угощала своих учеников, был готов. Правда, предварительно они дали мясо Жульке, и та наконец-то затихла.
– Что-то Николай Федорович не накормил нашу любимицу, – заметила Зинаида, а Маша промолчала, опять замыкаясь в себе.
Они пили чай с баранками и карамельками, вкуснее которых, как им казалось, уже ничего не могло быть. Маша перестала дрожать, а Зина забыла о храпящем ветеринаре и полностью потеряла счет времени.
– Я хочу быть похожей на вас! – выдала Маша. – Вы мой кумир!
– На меня? – даже растерялась Зина.
– Вы красивая, умная, богатая, независимая, без семьи, с отвращением относитесь ко всем мужчинам! Они только этого и заслуживают! А любовь придумали сказочники! – тараторила Маша, и Зинаида немедленно подавилась чаем.
Пока она прокашливалась, ее посетили весьма нерадостные мысли. «Господи, неужели я так выгляжу в глазах детворы? Зазнавшаяся ученая тетка, заработавшая себе состояние, никогда не любившая и ненавидящая мужчин?»
– Это катастрофа, – проговорила вслух Зинаида.
– Что? – Маша развернула уже четвертую конфету.
– То, что ты можешь повторить мою ошибку.
– Какую ошибку? Вы – совершенство!
– Приятно, что я произвожу такое впечатление, но не все так хорошо… Я тоже в свое время сделала ставку на карьеру, а вот семью не создала.
– И что?
– Ничего. Это как весы, они должны быть уравновешены. Семья и карьера, перекос в одну или иную сторону чреват разочарованиями.
– У вас были разочарования?! – удивилась Маша.
– Боюсь развенчать в твоих глазах свой статус кумира, но меня постигло разочарование, что я не создала свою семью, не узнала любви, не потеряла голову, в конце концов! Да, мне не стыдно в этом признаться! Любовь, семья обязательно должны быть в жизни женщины! Я поняла это сейчас, когда, кажется, влюбилась, но уже поздно, – доверила страшную тайну Зина.
– Почему поздно?
– Потому что все надо делать вовремя! И влюбляться, и рожать детей, а главное, фантазировать и верить в чудо. Жизнь может наказать, и нельзя думать, что все мужчины – чудовища, как наши с тобой отцы. Мы уже настрадались, и настал наш черед наслаждаться жизнью! – подбодрила девочку Зинаида, искренне веря в то, что она говорила Маше. Правда, лицо воспитанницы оставалось упрямым и с долей недоверия.
– Вы ошибаетесь…
– В чем, Машенька?
– Все мужчины недостойны нас, даже самые ласковые из них, такие, как Николай Федорович, – сквозь зубы процедила Маша.
– Николай Федорович? – удивилась Зина. – А при чем здесь он?
– Спелись! – раздался резкий голос у Зины за спиной.
Она вздрогнула и обернулась. На пороге кухни стоял Николай Федорович и смотрел на них, на губах у него играла кривая усмешка. Он был неопрятен, а его внезапное появление даже немного испугало ее.
– Что значит – спелись? – спросила она, но Николай Федорович с ненавистью смотрел на Машу.
– Что ты ей наплела?
– Ничего, – прошептала девочка, бледнея и сжимаясь.
– Почему… – начала было Зинаида, но не успела больше произнести ни слова. Страшный удар оглушил ее, и в глазах мгновенно померк свет…
Все тело Зинаиды было мокрое, одежда прилипла к телу. Во рту, в ушах, в глазах тоже была вода.
Зинаида закашлялась, и эти сотрясения отозвались у нее в голове острой болью. Она открыла глаза и испугалась, все плыло перед глазами. Она захлебывалась, кашляла и периодически отключалась, только какое-то белое лицо маячило перед ней, словно подвешенный в темноте светлый воздушный шарик. Это белое пятно шевелило губами и пыталось что-то сообщить Зине, но, оглушенная, она ничего не слышала и не понимала.
Наконец Зинаида вернулась к реальности. В плавающем перед ней белом шарике она узнала Машу с прилипшими, мокрыми волосами и огромными, перепуганными глазами.
Они вдвоем неслись по течению какой-то речки, а мимо проплывали берега.
– Маша… – Зине показалось, что она прошептала, на самом деле она закричала, чуть не оглушив девочку.
– Зинаида Евгеньевна, вы живы?! – искренне обрадовалась воспитанница.
– Просто Зина, – снова поправила ее Зинаида, не понимая, каким образом она держится на поверхности мутной воды, не ощущая под собой дна и абсолютно не умея плавать.
– Зина, мы пропадем! – сообщила ей «радостную» новость Маша. – Вы уже очень давно без сознания, я думала, что вы умерли, но все равно боялась вас отпустить.
– Слава богу, что не отпустила, – ответила ей Зинаида, выплевывая очередную порцию воды.
– Вы можете шевелить руками и ногами? – спросила Маша.
– Шевелить-то могу, но что это даст? Плавать-то я совсем не умею…
– А у меня нет сил… Я способна только удерживать вас на плаву, но плыть с вами, Зина, я не могу, – сказала девочка. – Мы и так уже очень долго плывем, вернее, держимся на поверхности, а нас несет течением.
– Я даже не знаю, что произошло, – поморщилась Зинаида. – Как мы вообще здесь оказались?
– Ой, не до разговоров мне, Зина… – откликнулась Маша.
Теперь уже к Зинаиде полностью вернулась чувствительность, и она ощутила, как Маша тоненькими, худыми ручками держит ее на поверхности.
«Она же еще совсем ребенок! Долго это может продолжаться? Я же за нее в ответе!» – подумала Зина.
– Маша, ты только скажи, что делать? – спросила она у девочки.
– Я думаю, Зина, что дергаться бесполезно, скоро мы утонем.
– Не говори ерунды! Надо бороться! Плыть! – Зинаида начала биться, словно в припадке, и тут же пошла бы на дно, если бы не неимоверные усилия Маши, вцепившейся в нее и вытащившей на поверхность.
– Зина, что с тобой?! У тебя начались судороги?!
– Я хочу плыть к берегу! – с отчаянием выкрикнула Зина.
– Вот этого не надо! Хотя если ты хочешь умереть быстрее…
– Мы не умрем, и не говори мне об этом! – закричала Зинаида. – Помогите! Спасите! Тонем!
Ответом Зине была тишина, а спокойный мирный пейзаж берегов говорил о полной безлюдности.
– Черт! Какая-то глушь! Куда нас несет? – спросила Зина, барахтаясь.
– Нас несет уже давно, – ответила Маша, у которой на бледном лице выделялись лишь синие губы, так как вода была холодной. – Боюсь, Зина, что скоро наши руки и ноги сведет судорогой, и тогда все… – выдохнула девочка.
– Пусть сведет судорогой мои руки и ноги, они все равно бесполезны, – ответила Зинаида. – Главное, чтобы ты, Маша, выжила! Брось меня и плыви к берегу.
– Да вы что?! – возмутилась девочка. – Я никогда так не сделаю!
– Тогда мы погибнем вместе! Ты совсем еще девочка, ты должна выжить! Я тебе приказываю, спасайся! Немедленно отпусти меня! – снова начала трепыхаться Зинаида.
– Нет! – вцепилась в нее Маша. – Я не заслуживаю жизни, а вот вы – да! Вы такая хорошая! Красивая, все умеете, но все равно возитесь с нами, с детьми! Вы – лучшая, я не бросила вас, даже когда думала, что вы захлебнулись, я и сейчас не брошу, – упрямо твердила девочка.
– Может, нас прибьет к берегу? – спросила растроганная Зинаида.
– Вряд ли… Что же до сих пор не прибило? У меня немеют руки, – хрипло ответила Маша.
Зинаида думала о том, что же ей предпринять, но ничего не приходило в голову. И отчаяние холодной волной стало накрывать ее с головой. И когда уже мутная вода все чаще стала накрывать ее лицо, до ушей Зинаиды донесся вопль девочки.
– Вот черт!
– Маша, не ругайся! – даже сейчас сделала замечание Зина, чувствуя, что они зависли на месте, а накатывающаяся на них вода пытается утянуть их на дно.
– Зина, мы зацепились за сети!
– Какие сети? – не поняла Зинаида.
– За рыболовные! – ответила Маша, с отчаянием смотря на Зинаиду.
– Это не так уж и плохо, – задумалась вслух Зинаида. – Значит, приплывут рыбаки и вытащат нас.
– Не надейся! Сети иногда ставят очень надолго, и не рыбаки, а браконьеры. Когда они приплывут, мы уже здесь будем двумя хладными трупами. Они только разозлятся, что мы распугали рыбу, – сказала Маша.
– Зачем ругать трупы? – хмыкнула Зинаида, судорожно пытаясь отодраться от сетки.
Глава 13
Лера открыла глаза и, честно говоря, немного испугалась, и было от чего. Она хорошо помнила, что вчера была на какой-то вечеринке, которая плавно переросла в оргию. Как человек творческий и ведущий чересчур свободный образ жизни, Валерия часто оказывалась в различных компаниях с какими-то незнакомыми, но очень нужными ей людьми, но она всегда хотя бы знала, где и с кем она засыпала. В данный момент Лера не могла вообще ничего понять и ничего вспомнить.
Она лежала одна на огромной круглой кровати, на черной шелковой простыне. Больше мебели в комнате не было. Потолок был темным, что выглядело очень необычно, в центре висела эффектная хрустальная люстра, переливающаяся всеми цветами радуги. У Валерии даже зарябило в глазах.