– Может, лучше сериал или фильм посмотрим. А то больно на все это глядеть, – раздраженно бросил мужчина с перебинтованной головой.
– От боли, дядя, таблетку выпей. Или попроси, чтобы укол «тройчатки» сделали.
– Нет, хороший фильм лучше таблетки боль снимает.
Но сколько ни переключали каналы, везде показывали одно и то же – последствия шторма и смерча. Даже на центральных каналах и на западных – новостийных.
– Слышите, что американцы говорят, – прибавил громкости больной, – все дело, оказывается, в глобальном потеплении.
– Кто бы сомневался, – отозвался парень, – ученые давно об этом заговорили. Вот только никто их не послушал. Так что ничего удивительного в этом нет. Выбросы в атмосферу лишнего тепла до добра не доведут.
– Точно, – кивнул старик, – раз уж и американцы об этом заговорили, значит, действительно все дело в глобальном потеплении. А наши, как обычно, врут.
– Почему это наши врут, а американцы правду говорят? Мне кажется, все наоборот.
– У нас если что плохое случается, то стараются масштаб последствий скрыть. А у них свобода слова.
– Знаем мы эту свободу…
Полундра молча слушал разговор своих соседей по палате. Он даже не пытался встревать в него, хоть и имел отличную от остальных точку зрения. Причина случившегося не казалось ему такой уж и однозначной. Глобальное потепление, конечно, могло породить и смерч, и шторм, но почему именно вблизи Совгавани, где размещалась военно-морская база? Почему не в другом месте? Конечно, это могло быть простым совпадением, случайностью. Но все уж слишком складно получалось, чтобы быть природным стечением обстоятельств.
– Миша! – раздалось от двери палаты.
Мысли старлея прервала Оля с сыном, решившая навестить его в больнице. Полундра просветлел, широко улыбнулся. Увидеть жену с сынишкой было для него самым лучшим подарком на данный момент. Ведь тогда в море, когда его потянул за собой смерч, он мысленно распрощался с близкими ему людьми. Он думал, что уже никогда не увидит их, никогда не прикоснется к любимым волосам, не почувствует аромат знакомых духов, не возьмет на руки сына...
– Папа, папа, смотри, – мальчик вертел в руках склеенную модель парусника.
– Молодец, – Полундра крепко прижал к себе сына.
– А мы потом, когда тебя выпишут, пойдем на море?
– Обязательно пойдем и парусник запустим. Он, знаешь, как далеко поплывет?
– Я уже большой, чтобы меня на руках держать.
Полундра поставил сынишку на пол.
– Поправляйся. Я тут тебе фруктов и напитки принесла, – жена поставила на кушетку пакет. – Врачи сказали, что через дня три тебя выпишут.
Михаил Павлов приподнялся и осторожно поставил больную ногу на пол.
– Давайте выйдем, – ощущая на себе любопытные взгляды, предложил старший лейтенант.
Прихрамывая и придерживаясь рукой за стенку, Полундра вместе с семьей вышел на улицу. На свежем воздухе дышалось легче и приятней, чем в душных помещениях госпиталя.
– Сыну пора в сад, – посмотрев на часы, сказала Оля.
– Я побуду и один, спасибо, что пришли. – Павлов порылся в карманах. – Кстати... только сейчас вспомнил, что я остался без мобильника. Дай, пожалуйста, свой.
– Без проблем. Тебе он нужнее, – улыбнулась жена.
Распрощавшись с семьей, Михаил Павлов присел на скамейку. Из головы все никак не лез выпуск новостей и разговор в палате. Полундра задумчиво почесал подбородок и набрал номер.
– Здравия желаю... Я прошу о встрече. Кажется, есть интересующая вас информация из моего прошлого опыта… Да, в связи с ураганом, – бросил он в трубку.
Глава 11
Тихий больничный дворик с его аккуратными клумбами и проложенными между ними тропинками так и дышал спокойствием и умиротворением. На уютных скамейках, под сенью многолетних верб, отдыхали и вели ни к чему не обязывающие разговоры пожилые люди. Немногочисленная молодежь держалась особняком, играя в карты на аккуратно подстриженном газоне. Проигравшие то и дело поднимались с травы и выполняли нелепые пожелания выигравших.
Подростковой фантазии не было предела. Кто-то становился под дерево и несколько десятков раз кукарекал, пытаясь сымитировать горластого петуха. Кто-то сбрасывал куртку и под возмущенные возгласы и осудительные взгляды престарелых людей совершал обход по периметру больничного дворика. А кто-то и вовсе подбегал к какой-нибудь медсестре и признавался ей в любви.
На крыльце с незажженной сигаретой в пальцах сидел молчаливый Михаил Павлов. Время от времени он поднимался с нагретого солнцем бетона и неторопливо прохаживался по узкой тропинке, после чего вновь садился на ступеньки. Уже целых два часа он не мог найти себе места.
Воспоминания о случившемся в море не отпускали его ни на секунду. Он снова и снова прокручивал в голове те трагические события, винил себя за то, что не настоял на том, чтобы командир гидрографического судна вернулся на базу – под прикрытие мола. И чем дальше Полундра углублялся в свои размышления, тем угрюмей и болезненней становилось его лицо.
Скрежет раздвижных ворот вернул старшего лейтенанта Павлова в реальный мир. Он поднял голову и посмотрел на въезжающую во внутренний больничный дворик черную «Волгу» с военными номерами. Тонированные стекла надежно скрывали от посторонних глаз ее пассажира.
– Оперативно отреагировали. Значит, и у них есть сомнения, – приободрился Полундра.
Машина обогнула ряд клумб и остановилась напротив крыльца. Лицо Полундры, отразившееся в зеркальной тонировке бокового стекла, медленно заколыхалось – стекло поползло вниз. Из затемненного салона пахнуло резким и ненатурально густым освежителем «Елочка».
– Старший лейтенант Павлов? – донеслось из чрева «Волги».
– Так точно. – Полундра кивнул.
Задняя дверца открылась, и рука пассажира, спрятавшегося в полумраке салона, в приглашающем жесте указала на свободное место.
– Оперативно, однако, прибыли, – опустившись на мягкое сиденье, выдохнул старлей.
– Прокатимся немного. Вы не возражаете? – с переднего сиденья на Павлова смотрел моложавый человек в очках.
– Да. Но... – хотел было возразить Михаил.
– Не беспокойтесь. Мы уже поговорили с вашим лечащим врачом. Он не возражает, – мужчина на переднем сиденье выпрямился и коротко кивнул.
Водитель тронул машину с места. Под любопытные взгляды пенсионеров «Волга» выехала за ворота госпиталя и медленно покатила по запорошенной сорванными во время шторма листьями дороге.
– Контр-адмирал Косенков, – представился сидевший рядом с Полундрой седовласый мужчина. – К сожалению, раньше с вами, старлей, не встречались, но наслышан, наслышан… А это полковник Лавринович, – представил он очкарика на переднем сиденье, не уточняя структуры, к которой тот принадлежал, хотя несложно было догадаться, что это ГРУ. – Мы вас внимательно слушаем.
– Это было в 1991 году... – начал Михаил Павлов.
Из уст старлея звучали только короткие точные фразы. Он вспомнил то время в деталях. К нему вернулись даже звуки, запахи, оттенки красок. Ведь это был первый раз в его жизни, когда он оказался за границей.
Глава 12
Летом 1991 года Михаил Павлов был еще неопытным курсантом, полным надежд и иллюзий. Тогда он даже толком не задумывался о своей будущей службе, а просто постигал азы подготовки боевых пловцов. Изо дня в день читал учебники по военно-морскому делу, усердно тренировался, во всех испытаниях стремился быть первым, надеялся закончить училище на отлично. Упорство и настойчивость были в итоге вознаграждены. Зарекомендовав себя перед начальством, молодой человек вскоре был направлен с группой таких же новоиспеченных боевых пловцов на Кубу.
Неподалеку от расположенного в Лурдесе центра радиоэлектронного слежения, принадлежавшего СССР, имелся еще один – секретный объект на самом побережье. Десятки антенн, сотни непонятных фанерных и дощатых гигантских щитов, расположенных в определенном порядке. Вся эта конструкция выглядела довольно-таки нелепо. Если предназначение длинных мачт-антенн можно было еще понять – тут следили за состоянием погоды, то непонятные деревянные щиты казались совершенно лишними и ненужными.
В задачу группы подводных пловцов, где оказался Полундра, входило демонтировать секретное оборудование, установленное под водой. В том, что Россия добровольно избавлялась от своих разработок на Острове свободы, не было ничего удивительного. Ведь в то время вовсю шло сближение с Соединенными Штатами Америки. Моложавому генсеку КПСС – новоизбранному президенту СССР не хватало средств, да и проблем внутри страны – валом. В общем, было не до военных, а тем более не до каких-то там баз, расположенных за океаном. Тут бы кредиты выпросить, страну прокормить, да и выбраться из глубокого кризиса, оставленного советской властью. Потому некоторые программы, направленные против стран Североатлантического альянса, приходилось в спешном порядке сворачивать.
Один из таких объектов и предстояло ликвидировать группе боевых пловцов, в состав которой входил и Михаил Павлов.
Однако за несколько дней до августовского путча внезапно поступил приказ приостановить демонтажные работы. Секретный объект, находившийся на Кубе, вновь «ожил». Прибывшие из Гаваны кубинские военные принялись переставлять деревянные щиты, выстраивать их спиралью. Восстановительные работы пошли днем и ночью.
За несколько дней перед планировавшимся отъездом на родину Полундре довелось увидеть необъяснимое погодное явление. В вечернем небе появилось странное сияние, поднялся сильный ветер. А через несколько мгновений на побережье разбушевалось торнадо, которое ушло в сторону США...
– Подождите, – контр-адмирал насупил брови, – вы хотите сказать, что видели тогда точно такое же сияние в небе, как и сейчас неподалеку от Советской Гавани?
– Именно, – подтвердил Полундра, – но это еще не все...
Путч провалился, военные, поддержавшие заговорщиков, в том числе и командование секретным военным объектом на Кубе, были отстранены от занимаемых должностей. И секретный объект был вновь подвергнут срочной ликвидации, которая на этот раз завершилась окончательно. Щиты подлежали уничтожению, а антенны демонтированы и погружены на корабль.
Пылали кострами деревянные щиты, разбирались фанерные конструкции. Михаил Павлов махал топором вместе с другими боевыми пловцами. Ребята тихо возмущались, что для подобной работы использовали их, а не простых кубинских пехотинцев. Но в той неразберихе, которая царила в то время в уходящем со сцены истории СССР, это было далеко не самым страшным головотяпством. Вот тогда Полундра и увидел ученого в белом халате, который одинокой тенью бродил с бутылкой рома в руке среди костров и куч металлолома. Возможно, они и не поговорили бы. Но ученый присел на землю рядом с устроившимся на перекур Полундрой.
– Строили, работали, а теперь – пламя и дым… Ну и черт с ним, – махнул он рукой на пылавшие в костре щиты. – Понимаешь, парень, я вот всю жизнь этому делу отдал. А теперь что будет…
– Бывает, – согласился тогда Павлов. – Сейчас многое в жизни меняется.
– Вот и ты учился, звездочки на погоны получил. Думал, небось, что теперь твоя жизнь, как по ровным рельсам, вдаль покатится. Мол, армия пропасть не даст. Женишься, квартиру получишь. Только теперь ничего этого не будет. Все вот так, с огнем и дымом в небо пойдет.
Владелец белого халата хлебнул из горлышка и протянул бутылку собеседнику.
– Глотни и ты, легче станет. На этот мир только пьяными глазами и можно смотреть. Иначе с ума сойдешь.
Полундра тогда отказался от выпивки.
– Да и вам лучше не пить больше, – посоветовал он ученому.
– Понимаю, служба. Ты видел в первые дни, как вы только приехали, свечение в небе?
– Ну, видел.
– Так это я его сделал. А потом торнадо на Штаты обрушился. И его я создал. Вот этой головой. А спроси, зачем?
– Не знаю…
Ученый и излил Полундре душу, мол, погубили дело всей его жизни. Оказалось, что этот человек в белом халате был на этом объекте одним из главных. Еще в Союзе он придумал технологию создания искусственных вихрей для борьбы с природным торнадо. Деревянные щиты, поставленные спиралью, закручивали ветер вихрями. И при благоприятных погодных условиях могли разрастаться в настоящие торнадо, усиливаясь за счет природных факторов. Главное было выбрать правильное место и время. Ну, а нужный ветер создавался распылением с самолетов специальных реагентов, вызывающих конденсацию влаги. Но народное хозяйство не заинтересовалось его разработкой, зато на нее обратили внимание советские военные – и начали использовать по-своему. С территории Кубы насылали искусственные торнадо на Штаты.
– Практически все в Совгавани повторилось один к одному, – закончил старший лейтенант Михаил Павлов.
«Волга» стояла напротив крыльца госпиталя. Контр-адмирал и полковник задумчиво смотрели друг на друга, словно еще переваривали полученную информацию.
– Поправляйтесь и возвращайтесь в строй, – после длительного молчания произнес контр-адмирал.
– Я практически здоров. Завтра швы снимут.
– Рад за вас.
Полундра открыл дверку и уже хотел было выходить, как его окликнул полковник.
– А вот побрились вы зря, – прищурился очкарик, – настоятельно советую вам с этого дня начинать отпускать бороду.
– Разрешите узнать зачем?
– Борода вам к лицу.
Полундра лишь ухмыльнулся, посчитав слова полковника неудачной шуткой. Только после Михаил Павлов понял, в какое дело ввязался и что на самом деле хотел сказать ему очкарик в черном костюме. Обратного пути уже не было. Да и не мог Михаил Павлов умолчать про увиденное им на Кубе после всего того, что произошло в Советской Гавани.
Глава 13
У пропускного пункта в штаб, где располагался рабочий кабинет контр-адмирала Косенкова, было непривычно шумно и многолюдно. С десяток людей ожидали приезда контр-адмирала. Кого здесь только не было: и военно-морские офицеры, и старушки, и женщины с детьми. В общем, люди разные и не похожие друг на друга. Единственное, что их объединяло, – общее горе, а точнее, пропавшие без вести во время смерча близкие, родственники, друзья, сослуживцы. Ведь полные списки погибших до сих пор так и не были вывешены. А контр-адмирал Косенков был как раз тем человеком, который располагал необходимой информацией и мог поспособствовать в скорейшем розыске пропавших без вести.
На самом же деле контр-адмирал был на своем рабочем месте. По его распоряжению секретарь отвечал всем, что контр-адмирал находится на ответственной встрече в городе. Причиной такой конспирации был очень важный разговор с полковником-очкариком, который не терпел отлагательств.
Контр-адмирал сидел за огромным письменным столом. Напротив него, развалившись в просторном мягком кресле, забросив ногу за ногу, расположился полковник в штатском. На журнальном столике дымились, разнося по кабинету приятный аромат, две кружки со свежесваренным кофе.
– Мы установили, это точно он, – полковник расстегнул кожаную папку.
На стол легло несколько фотографий. На снимках был запечатлен молодой человек в очках-велосипедах. Контр-адмирал внимательно всматривался в лицо.
– Это он, ученый-климатолог Михаил Новосядов. Больше некому, – комментировал просмотр фотографий полковник.
– Одного рассказа старшего лейтенанта Михаила Павлова будет недостаточно. Я не смогу убедить своих коллег в Министерстве обороны. Нужно больше доказательств и фактов.
Полковник широко улыбнулся. По самодовольному выражению лица было видно, что он готов к подобному развитию разговора.
– А как вам это? – полковник порылся в своей папке и протянул хозяину кабинета еще один снимок. – Эту фотографию сделал один из наших спутников. Видите самолет? Это американский «Геркулес». Службы противовоздушной обороны засекли его неподалеку от будущего эпицентра смерча.
– А это уже интереснее, – хмыкнул контр-адмирал.
– Спустя какое-то время «Геркулес» резко сменил курс и ушел в сторону Аляски, – тут же заявил очкарик, – но и это еще не все. Анализ воды показал очень слабое присутствие некоего реактива, точный состав которого выяснить не удалось. Но основа его – окись серебра. Подобные реактивы используются для искусственного предотвращения выпадения атмосферных осадков. Все это указывает на то, что смерч был рукотворным.
– Вы отлично поработали, – поблагодарил полковника Косенков. – Думаю, этих фактов будет достаточно, чтобы убедить высокопоставленных чиновников из Министерства обороны. – Контр-адмирал вышел из-за стола и подошел к приоткрытому окну. – Все сходится. У вас есть что-нибудь на этого ученого?
– Благодаря нашим кубинским коллегам, есть, – заулыбался полковник, – после того, что случилось в Совгавани, они охотно поделились с нами информацией. У них на побережье уже не первый год случалось подобное. Торнадо, сопровождаемые небесным сиянием, подобным северному, приходили тогда, когда их никто не ждал. Ни одна метеостанция не могла предсказать их появления. Словно бы природа изменила свои законы. Но потом все прекратилось. Как и прекратились странные сияния, подобные северному.
– В каком смысле прекратились? Торнадо вообще исчезли?
– Нет. Но они стали появляться реже и уже абсолютно предсказуемо. Законы природы вновь вошли в свое привычное русло. И тут через полгода возник этот странный смерч у нас на Дальнем Востоке – снова по той же кубинской схеме. Ничто не предвещало его появления. Вот кубинцы и решили объединить наши и свои усилия, чтобы предотвратить новую угрозу применения климатического оружия со стороны США.
Глава 14
Аляска в любое время года может предоставить желающим покататься на лыжах снег. В долинах могут цвести цветы, а на горных вершинах лежать ледяные шапки.