«Бог — это Любовь…» — думал Григорьев об услышанной когда-то истине. И слова эти тогда нашли отклик в его сердце, но люди… Люди, забывшие о божественном предназначении, сделали его душу закрытой и жестокой. Снова вспомнились глаза Марии. Там, в Кавказских горах, месяцами он старался не думать о ней, а сегодня эта встреча перевернула прошлое в душе… Кажется, со времени их первого знакомства пролетело всего несколько месяцев — так ярки были воспоминания… Нет, прошло уже пять долгих лет. Пять лет, в которые он не имел права встречаться с Марией. Были, конечно, женщины. Но такую, как Мария, он так и не встретил. Вот сегодня Мария передала ему конверт с документами о прекращении уголовного дела. Она совершила невозможное! Она попыталась спасти его и спасла, а он не поверил в нее тогда пять лет назад и сбежал. Если бы он мог повернуть время вспять! Но время течет только в одну сторону. И теперь он не понимал главного — зачем четыре года назад согласился работать на Хозяина, подписав себе еще более беспощадный приговор? И вот он столкнулся с тем, с чем неизбежно должен был когда-нибудь столкнуться: на весы жизни и смерти Хозяин положил жизнь дорогого Олегу человека. Это на одну чашу. На другой чаше стояла его — Григорьева — собственная жизнь. Случилось… Его профессия, позволявшая ему четыре года существовать безбедно, заработала против него. Не жить — именно существовать…
Конечно, Мария не уходила из его памяти. Однажды он обедал в кафе недалеко от Павелецкого вокзала. В окне открывался вид на Ново-Успенский монастырь и храм с колокольней. Олег никуда не спешил.
Рассматривая посетителей, через два столика напротив он увидел девушку, очень похожую на Березину. Почувствовав подступивший к горлу комок, Олег с трудом отвел взгляд. Потом снова взглянул на посетительницу: незнакомка чем-то напоминала Марию, хотя и была яркой брюнеткой. Тоска сжала сердце: если бы сейчас на месте этой девушки оказалась сама Мария Березина! Олег продолжал украдкой разглядывать посетительницу до тех пор, пока она с подругой не вышла из зала. И к чувству тоски добавилось ощущение пустоты… Эта пустота живет в его сердце и сейчас. Живет? Какое неправильное слово! Пустота не может жить — она просто пустота. А он сам-то живет? Разве это жизнь, когда вспоминается только боль? Чужая и своя. Пять лет назад, Маша, я хотел думать, что искра, пробежавшая между нами, это еще не любовь, и не хотел компрометировать тебя перед твоими коллегами и мужем. Наверное, не был готов к настоящим отношениям, к тому большому чувству, которое пришло. Хотя, если бы не история с убийством милиционеров, возможно, у нас все и сложилось бы. Все равно женщину лучше, чем ты, я так и не встретил… Потом в чеченских горах я часто думал о тебе холодными ночами, но хотел, чтобы все ушло, отпустило, чтобы и ты забыла меня. И вот теперь снова увидел тебя… и понял, почти прошло… отпустило… Осталась лишь ностальгия по чему-то очень хорошему, светлому. У тебя семья. Дочь. А я, играя с судьбой, живу непонятной даже мне самому жизнью. Все отдал бы сейчас, чтобы вернуть чувства, чтобы ты, как тогда, была рядом, чтобы у нас с тобой была семья и была дочь. Но ты не захотела даже, чтобы я тебя проводил. А мне так хотелось, глядя в твои красивые глаза, сказать: «Прости. Я помню тепло твоих рук, твоих слов, твоих глаз!» Но не сказал. Зачем? Страшно осознавать то, что ты не нужен. Обманывать еще страшнее. С годами все страшнее… И холодно от одиночества. Кажется, все время льет серый осенний дождь…
Григорьев шел по улице. Мысли непрерывным потоком блуждали по воспоминаниям давно прошедших и совсем недавних событий, рассыпались, натыкаясь на камни-сомнения, собирались вновь и болью отзывались в груди: как так произошло, что ушли чувства, что он ожесточился, стал стрелять в людей? Не находя ответа, мысли бились в виски, словно пытаясь вырваться наружу. Сквозь этот неуправляемый хаос стал протискиваться один очень ясный вопрос. «Что теперь делать? — Олег мотнул головой, отгоняя все остальное, и в голове прояснилось. — Спасать Марию!»
В восемнадцать часов Березина пришла в кафе. Вручив Григорьеву подписанный ровным красивым почерком конверт, Мария отказалась от его предложения посидеть за столиком или проводить ее. Он смотрел вслед, пока женский силуэт не скрылся за поворотом.
Подавив вздох, Олег решил пройтись — поток воспоминаний, эмоций и чувств, обрушившийся на него в последние два дня, мешал рассуждать трезво. Нужно было хоть немного успокоиться. Он припомнил слова своего бывшего командира спецназа: «Есть такая русская болезнь — хандра. Лекарство от нее одно — нужно устроить себе иллюзию праздника, уйти в загул насколько здоровья хватит!»
Впервые за четыре года Григорьев нарушил свои правила и зашел выпить в ресторан. Захотелось побыть в людном месте. Ночь и одиночество пугали.
Водка не утолила боль душевную. Сидя за столиком, Олег не слышал звучавшей музыки, не замечал того, что происходило вокруг. Он думал. Он думал о том, что все больше его затягивает одиночество. Почему ему не нужен никто? Друзей нет. Колян? Верный Колян обязан ему жизнью и считает его — Олега Григорьева — своей семьей. А Григорьев? Григорьев пользуется его услугами, не посвящая товарища глубоко в подробности своих дел. Друзей Олегу при его работе лучше не заводить. А женщины? Женщин в его жизни было много. Разных. Но не было единственной. И, наверное, уже не будет. От этих мыслей на душе Григорьева становилось тоскливо. Очень не хотелось верить, что уже не встретить женщину, которую можно полюбить. Мария? Мария — бывший друг и красавица, к которой он еще питает, кроме благодарности, определенные чувства, основанные на физическом влечении. Но теперь, похоже, у нее все в порядке в семье. Значит, там Григорьев лишний. Как лишний и в этой жизни…
Березина шла по улице. Ее душили подступавшие к горлу слезы. Зачем он снова появился?! Зачем снова его слова, глаза?! Зачем?! Ведь только-только все наладилось в семье. Он сказал, что обстоятельства сильнее нас… Слезы? Почему слезы? Наверное, что-то попало в глаз… Как все забыть? Неразделенная любовь и лед разлуки равны забвению. Но сегодня сердцу вдруг захотелось загореться, как тогда… Почему так трудно дышать?.. Два раза в одну реку не войти… Нет! Все в прошлом. Зачем ты появился именно теперь?! Я уверяла себя, что забыла… Почему же так хочется протянуть руку, почувствовать снова твое сильное плечо, увидеть невозможно синие глаза, услышать твой голос? Почему так больно в груди?.. И эти слезы… Зачем? Зачем, как глупая девчонка, бежала сегодня на свидание? Зачем говорила совсем не то, что хотела сказать? Почему не призналась, что Анжела твоя дочь? Почему ты так ничего и не понял, глупый? Почему не проводил?..
…С мужем они встретились, казалось, очень давно, когда Мария только окончила юридический факультет университета. Увидели друг друга на танцах и одновременно влюбились. Молодой омоновец Сергей Суханов и красавица Березина! Глядя на яркую пару, все предрекали им прочный союз навсегда. Мария мечтала о счастливой семье. Они поженились. Но у Сергея командировки случались одна за другой. Он уезжал надолго — недель на пять-шесть, куда — не говорил и всегда возвращался с подарками. О командировках и своих делах он вообще не рассказывал никому. Но Мария знала — Сергей бывает в горячих точках. Пару раз она пыталась поднять эту тему, но и с ней он избегал подобных разговоров. Но все равно Мария чувствовала себя счастливой и была уверена, что Сергей в конце концов сделает ее матерью, и полная семья станет ему дороже работы. Но за три года семейной жизни этого не случилось. Обратившись к врачам, Сергей и Мария узнали, что Суханов никогда не станет отцом. После этой новости Сергей уехал в первую же длительную командировку и пропал на три месяца. Мария очень беспокоилась. Где его искать в случае чего? Суханов не оставлял своих координат. А его мобильный телефон отключался. Первое недопонимание и первая серьезная ссора произошла между ними после возвращения Сергея. Потом была первая их раздельная ночь в разных комнатах. Красивая, внешне Мария держалась достойно, но внутри измученная душа любящей женщины сгорала от неизвестности. Сколько слез было выплакано в ту ночь! К утру Мария сделала вывод: Суханов должен уйти из ОМОНа, или он не любит ее. Тогда она первой сделает шаг к разрыву их отношений…
Сергей уступил просьбам жены и перевелся в простые участковые. Но его жертва не принесла покоя и лада в их семью. Суханов начал прикладываться к бутылке.
Олег Григорьев встретился на жизненном пути, когда Мария уже почти опустила руки. Он снова заставил ее поверить в жизнь и ощутить силу и красоту этой жизни. Мария обратила внимание на Григорьева уже после первого вызова на допрос в качестве свидетеля по делу фирмы, в которой тот работал. Воспитанный, ухоженный, модно одетый, красивый, крепко скроенный молодой мужчина поразил ее своей уверенностью. От Марии не скрылось и то, какими глазами Олег Григорьев смотрел на нее. Именно эти его глаза, синие-синие, сделали последний предательский толчок, и Мария очутилась в крепких объятиях их хозяина. И она влюбилась. По-настоящему потеряв голову, она отдалась этому сильному всепоглощающему чувству. Но гордая Мария Березина стойко скрывала от Олега то, что творилось с ней, сгоравшей от томления в сладостно-мучительном ожидании каждой их следующей встречи. Она ждала от любимого мужчины его первых слов и решительного шага, не желая показаться навязчивой, она бросила бы мужа не задумываясь, предложи ей Григорьев сделать это. Но их роман оказался настолько коротким, что Мария даже не успела сказать Олегу, что у них будет ребенок. После убийства милиционеров Олег Григорьев скрылся, и даже всероссийский розыск не дал никаких результатов. Ей сказали, что он погиб. Но она знала, чувствовала сердцем, что Григорьев жив.
Олег Григорьев встретился на жизненном пути, когда Мария уже почти опустила руки. Он снова заставил ее поверить в жизнь и ощутить силу и красоту этой жизни. Мария обратила внимание на Григорьева уже после первого вызова на допрос в качестве свидетеля по делу фирмы, в которой тот работал. Воспитанный, ухоженный, модно одетый, красивый, крепко скроенный молодой мужчина поразил ее своей уверенностью. От Марии не скрылось и то, какими глазами Олег Григорьев смотрел на нее. Именно эти его глаза, синие-синие, сделали последний предательский толчок, и Мария очутилась в крепких объятиях их хозяина. И она влюбилась. По-настоящему потеряв голову, она отдалась этому сильному всепоглощающему чувству. Но гордая Мария Березина стойко скрывала от Олега то, что творилось с ней, сгоравшей от томления в сладостно-мучительном ожидании каждой их следующей встречи. Она ждала от любимого мужчины его первых слов и решительного шага, не желая показаться навязчивой, она бросила бы мужа не задумываясь, предложи ей Григорьев сделать это. Но их роман оказался настолько коротким, что Мария даже не успела сказать Олегу, что у них будет ребенок. После убийства милиционеров Олег Григорьев скрылся, и даже всероссийский розыск не дал никаких результатов. Ей сказали, что он погиб. Но она знала, чувствовала сердцем, что Григорьев жив.
Поняв, что дальше скрывать уже невозможно, Мария призналась Сергею, что беременна от другого. Муж снова подал рапорт в ОМОН и надолго уехал на Кавказ. Он вернулся из той командировки чужим, с орденом Мужества и медалью «За отвагу». Мария родила дочь и стала жить с родителями. Потом Сергей приехал за ними, дав слово никогда не напоминать Марии о прошлом. Дочь Анжелу он полюбил как свою.
Но разбитую чашку ровно не склеишь. Все в их семье теперь пошло не так. Муж часто задерживался на работе. Мог без объяснения причин не ночевать дома, хотя деньги приносил и с дочкой вел себя как настоящий отец. Мария была благодарна Сергею и за это.
Когда Анжеле исполнилось полтора годика, Мария вышла на свое прежнее место работы в районную прокуратуру. Сплетни обошли ее стороной, и внешне все обстояло благополучно, несмотря на то что многие коллеги не оставляли попыток дознаться, как обстоят дела в ее личной жизни на самом деле. Мария гордо носила статус замужней женщины и матери, не забывая ни на день отца своего ребенка Олега Григорьева и надеясь на его возвращение. Но потом смирилась, привыкла и постаралась стать обыкновенной женой и любящей мамой. Мария все-таки добилась пересмотра дела Григорьева и сама опрашивала свидетелей. Ее усилия не пропали даром, и через год трудной и кропотливой работы обвинения в умышленном убийстве милиционеров с Олега Григорьева были сняты. Но Мария не знала, как сообщить ему эту весть, поэтому направила официальный документ его родителям. Она ждала, но от Олега все не было известий. Муж часто отлучался в командировки. А бывая дома, старался уделять больше внимания дочери. Мария даже была готова к разрыву отношений с Сергеем, ждала, что тот сам сделает первый шаг. Зачем тянуть? Она хотела быть любимой женой, но не получилось…
Все изменилось после ранения мужа. Она испугалась по-настоящему. Испугалась не за себя — за Сергея. И отогретое жалостью женское сердце оттаяло, забилось в полную силу. Сидя у госпитальной кровати, она чувствовала, что любит мужа.
Сергей Суханов оправился после ранения в грудь и через полгода снова вышел на службу. Но уже не в ОМОН. В отдел. Заместителем начальника. Вечерами стал бывать дома, выходные и праздники проводил вместе с женой и дочерью, в командировки не ездил.
Самым главным праздником для Марии стал тот вечер, когда Сергей снова назвал ее «любимая».
И вот вдруг так неожиданно в ее жизни снова появился Григорьев…
Прожив в воспоминаниях за вечер, кажется, целую жизнь, Олег Григорьев возвращался из ресторана к себе домой на такси в легкой эйфории подпития. Часы на панели автомобиля обозначали зелеными цифрами начало третьего ночи. Он поглядывал на проплывающие вдоль дороги спящие дома с темными провалами окон, дремлющие тополя у тротуаров. Вдруг взгляд профессионала уловил подозрительное движение впереди у противоположного края дороги. Всмотревшись, Григорьев заметил, как трое здоровяков заталкивают человека в багажник «Мерседеса», припаркованного к тротуару. Не желая ввязываться в чужие разборки, Григорьев решил не останавливаться и проехал бы мимо, но жертве в последний момент каким-то чудом удалось вырваться, и он увидел девичий силуэт, метнувшийся прямо под колеса такси.
— Ты посмотри, что творят, сволочи!.. — Резко нажав на тормоза и выворачивая руль, эмоционально выдохнул таксист. — Кажется, не задели…
Как только машина остановилась, уткнувшись передними колесами в бордюр, Олег открыл дверь и вышел из такси. Прямо рядом с капотом автомобиля лежала молоденькая девчонка в короткой темной юбчонке. Сквозь разорванную на груди рубашку просматривались приличные женственные формы.
— Мы вас не сильно ударили? — поинтересовался Григорьев, подойдя вплотную к виновнице чуть не случившейся аварии.
— Помогите… — простонала девушка, умоляюще глядя на незнакомца испуганными глазами.
Григорьев огляделся. Освещенная фонарями улица была пуста. Со стороны «Мерседеса» к ним спешно приближались трое качков. В руках одного из них Григорьев рассмотрел бейсбольную биту.
— Мужик, езжай куда ехал. Мы тут сами разберемся! — то ли предложил, то ли приказал тот, что с битой.
— Поднимайся, шалава! — приказал второй, подойдя, он пнул девчонку по мягкому месту носком ботинка. — Кому сказал!
Григорьев не любил бандитов. Тем более обижающих женщин. Но сейчас ни пистолета, ни ножа при нем не было. Зато был фактор неожиданности. Хлестнув пальцами по глазам подошедшему близко «быку» с битой, он одним приемом отобрал у него калечащий инструмент и применил по назначению. Не в правилах Григорьева было оставлять живыми свидетелей, тем более врагов, поэтому битой он работал по головам. Управившись в несколько секунд, Григорьев посмотрел на пожилого таксиста, вышедшего из машины и заботливо суетящегося возле девчонки, как будто вокруг ничего не происходило. Олег еще не решил, что с ним делать, когда услышал:
— Ну, парень, ловко ты… этих… Ты не опасайся, я их сам своими руками душил бы, если бы мог так, как ты! Я никому ничего не скажу. Могила!..
— Вот что, — принял решение Григорьев, — быстро уезжаем отсюда!
Он сам помог девушке подняться и усадил в салон легковушки. Биту он прихватил с собой.
Сдав назад и осторожно объехав лежащие на дороге тела, таксист нажал на педаль акселератора.
Григорьев разместился на заднем сиденье рядом со спасенной девчонкой.
— Ты как? — поинтересовался он у нее.
— Нормально. Спасибо вам, — тихим голосом ответила та.
— Имя-то у тебя есть?
— Настя.
«Надо же! — подумал Григорьев, припомнив свою «разводящую мамашу». — Бывают же совпадения!»
Григорьев смотрел в затылок седому таксисту, решая сложную дилемму: жить тому или нет? Правила и инструкции говорили: «Нет!» Но ситуация осложнялась девчонкой. Ее ему только сейчас не хватало! Зачем полез выручать? Теперь придется и ее… Ведь подельники убитых «братков» будут искать того, кто это сделал. Через нее и таксиста легко выйдут на Григорьева. Что знает таксист? Название улицы. Когда садился в машину, Григорьев назвал свою улицу. Хорошо, что не полный адрес. Хотя для профессионалов, чтобы выйти на объект по такой информации, это вопрос нескольких часов. Но спасти девчонку, чтобы потом убить самому?! Такого с ним еще не случалось! И она — женщина! Будущая мать! Дети у нее будут красивые. Рука не поднимется. Но, возможно, Настя обыкновенная провинившаяся проститутка, каких немало тусуется по Москве. И ее никто искать не станет. Дать денег и отправить куда-нибудь подальше из столицы? Можно. Но рискованно. Если он «засветится», Хозяин уберет его самого! Мысли заходили в тупик, а нужно было срочно принимать решение — впереди показался дом Григорьева.
Такси остановилось в начале улицы. Расплатившись с водителем, Григорьев переписал все данные с его паспорта: «Михаил Сергеевич Фролов, 1958 года рождения, г. Москва, зарегистрирован…». Затем своим носовым платком протер рукоять биты и заставил водителя взять ее в руки.
— Извини, это для страховки! — пояснил Григорьев.
Таксист возмущаться не стал, повторяя: «Я понимаю, я понимаю…»
— Если кто-нибудь от тебя что-нибудь узнает, имей в виду, Михаил Сергеевич, ты не Горбачев, а я — не народ, терпеть не стану, не сам, так мои товарищи тебя достанут. И о своих близких подумай. Ты ничего не видел! А эту биту я на всякий случай припрячу, на ней твои отпечатки пальцев.
— Да понял я, понял, — твердил таксист, — никто ничего… я ничего не видел!