— Нет. Я сам выйду за рамки законов! Я сам буду судить этих паразитов и убийц, которым наплевать на нас с тобой!
— Мы с мамой готовили тебя к жизни, а не к смерти, и учили тебя, сын, как могли, справедливости. Сейчас ты принимаешь поспешные решения. Мне больно так говорить, но если бог создал этот мир таким, давай оставим проблемы этого мира ему. Просто живи. Ты видишь, к чему привела твоя гордыня? Ну, убьют они еще и меня, и Настю — тебе легче станет?
— Нет, батя, я не дам им этого сделать! Уважай себя, уважай других, будь ответственен за свои поступки — я помню, отец, ты так учил меня. Нельзя осуждать за то, что человек чего-то сделать не смог. А я вот мог бы жить по-другому, но не стал. Вот за это меня нужно судить, батя! И если я не отомщу за смерть мамы, мне незачем жить!
— Ну, Ниночка, земля тебе пухом… — поднял рюмку отец, не глядя на Олега. — Не понял твой сын нас с тобой.
— Маму убили из-за меня! — сказал Григорьев.
— Нет. Просто все так сложилось. — Настя, поправив подушку, подсела ближе, провела рукой по голове, обняла.
— Я возвращаюсь в Москву. А ты должна уехать.
— Я не оставлю тебя.
— Это моя война. Ты будешь делать меня слабым — я не смогу защитить тебя.
— А что, если понадобится моя помощь, а перевязать тебя будет некому? Я не оставлю тебя!
— Ты не понимаешь. Тебе опасно находиться рядом со мной. Я не хороший.
— Ты очень хороший.
— Когда четыре года назад вернулся в Москву, я хотел воевать против всего, что определило мое прошлое. Ожесточился, не доверял никому, кроме Коляна. Не верил ни во что, кроме денег и оружия. И что в результате? Смерть мамы, опасность, нависшая над близкими, бессилие и еще большая злоба. Тупик!
— Знаешь, Олег, я где-то прочитала, что жизнь — это всегда поступок. Быть настоящим в жизни трудно, но необходимо, даже когда это невозможно. Ты — настоящий. У нас все получится.
Григорьев нашел ее ладонь и с благодарностью сжал в своей.
— Знаешь, сейчас я скажу тебе одну вещь… — Григорьев долго в раздумье смотрел на Настю, потом заговорил: — Все годы я искал смысл жизни. А в моей душе всегда жило чувство непонятной тоски о чем-то несбывшемся. Будто я совершаю в жизни какой-то бешеный забег, бегу изо всех сил первым, далеко обогнав остальных, но финиша все нет и награды нет. Для чего бегу? Ради чего?
— А смысл простой — надо жить, — тихо сказала она. — Каждую минуту, каждую секунду надо жить, дышать полной грудью, находить и создавать в жизни гармонию, а с ней и любовь.
— Так просто? Раньше я этого не понимал.
— Да. Так просто. Главным остается одно: сделать кого-то счастливым. Олег, ты сильный, рядом с тобой и другие тоже становятся сильными!
— О чем ты говоришь?
— Сила внутри тебя. И я тоже становлюсь сильной. Раньше мне гордиться было нечем. Теперь, когда ты рядом, я ничего не боюсь. Ты всегда стойко держал удары жизни. Только ты сам знаешь, чего тебе это стоило. Смерть мамы — очень сильный удар. Но ты жив, ты не разбит. Да, ты устал. Но сила твоя с тобой. Сейчас отдохни, потом соберись и покажи свою силу врагам. И друзьям покажи. И мы вместе справимся со всеми врагами. Пусть они знают, что не сломали тебя! Пусть боятся!
— Кто это «мы»?
— Ты, я и Колян. Мы обязательно справимся.
— Спасибо тебе за поддержку. Но подумай хорошо еще раз. Может, уедешь? Денег я дам. Много.
— Я с тобой!
Григорьев с Настей, даже не дождавшись девяти дней после смерти Нины Викторовны, возвращались в Москву. Он проигнорировал повестку из милиции и не пошел к следователю, понимая, что теперь органы очень заинтересуются его всплывшей в свете гибели матери биографией. А терять время на разборки с милицией не хотел. Также он не исключал, что следователь мог получить из столицы заказ на Григорьева — Соколовского. При связях Хозяина такой вариант приходилось учитывать. Олег еще раз попытался отговорить молодую подругу от поездки с ним, но Настя была непреклонна:
— Куда ты, туда и я! — твердо сказала она. Потом попросила: — Научи меня стрелять.
Чтобы не «высвечивать» свои паспорта, до столицы они добирались автобусом. Дорога оставляла желать лучшего, но нужно было выдержать лишь одну ночь.
Ровно гудел двигатель, покачивало на неровностях и ухабах, рядом в глубоком кресле спала Настя. Григорьеву не спалось. После смерти матери он вообще перестал спать нормально — мучила бессонница и, как следствие, появились головные боли. Но он не обращал на них внимания, сердце жгло только одно желание — мстить. Сейчас мысли Олега были далеко. Непрерывным потоком они блуждали по воспоминаниям давно прошедших и совсем недавних событий, рассыпаясь, натыкаясь на камни-сомнения, собираясь вновь и болью отзываясь в груди: кому и зачем нужно было, чтобы все сложилось именно так? Он вспоминал.
…По приезде в Москву Григорьев легко нашел Михаила. Помог разговор с проституткой Настей.
— Олег! Григорьев! — услышал он окрик за спиной и обернулся. К нему подходил крепко скроенный парень в спортивном костюме. — Возмужал, загорел! С бородой и не узнаешь сразу!
Они обнялись как друзья, оба сильные, крепкие. Особой разницы не было заметно — рослый Олег ни в чем не уступал Михаилу.
— А я гляжу: ты это или не ты? — Михаил рассматривал Олега. — Ну, как там на юге?..
— Хреново! А ты не знаешь? — криво усмехнулся Олег.
— Да знаю, — отвел глаза Михаил. Потом снова посмотрел на Григорьева: — Пошли, отметим встречу! И поговорим.
— Ну, давай отметим… — согласился Григорьев.
Они вошли в ближайшие стеклянные двери, над которыми красовалось название заведения. Кафе показалось уютным.
Выбрав столик в глубине зала, Михаил сам сделал заказ.
— Я угощаю! — великодушно развел он в стороны руки и улыбнулся так же широко.
— А не разорю? — полушутя поинтересовался Григорьев.
— Ты? Меня? — рассмеялся Михаил. — Не разоришь. Я теперь, брат, полноправный хозяин нескольких таких заведений и пары автомоек. Для столицы неплохо! И у меня дела идут как надо! Так-то! Ну, рассказывай, как сам?..
Удивившись тому, что всего за год Михаил смог «подняться» от сутенера до хозяина сети кафе и автомоек, Олег поведал о своей жизни в чеченских горах. Михаил слушал, пил водку, и его лицо наливалось багровой тяжестью с каждой рюмкой.
— Мне не удалось «откосить» от участия в операциях, — угрюмо произнес Олег, не отводя тяжелого взгляда от лица Михаила. — Хоть ты мне тут клялся всеми своими родственниками! Басаев сразу предложил на выбор: или живым в землю, или вместе с ним!.. — Олег закончил свой рассказ.
— Шамиль после ранений совсем свихнулся! Никого не слушал, никому не верил! — хмуро произнес Михаил, все-таки посмотрев в глаза Григорьеву. — Ну, застрели меня! Теперь понимаю, что зря тебя в Чечню отправил одного. Надо было тогда с тобой ехать…
— Зачем? Ты же теперь успешный капиталист, — улыбнулся Григорьев, окинув взглядом уютное убранство зала с посетителями.
— Капиталист! — нехорошо усмехнулся Михаил, потом перевел помутневший взгляд на Олега. — Сволочь я. Сволочь последняя! И понимаю это!
— Не надо так себя… — Григорьев наполнил рюмки. — Давай лучше выпьем за встречу!
— Я твой должник! — Михаил, поставив опустошенную рюмку, двинул кулаком по столу. Потом снова посмотрел на Григорьева. — Ну, а ты что думаешь делать? Деньги-то есть?
— Да, накопил немного. На квартиру хватит. Осмотрюсь вначале, а потом женюсь на какой-нибудь богатой тетушке. Тоже автомойку куплю. Или кафе открою… — Олег и сам не понимал, шутит он сейчас или говорит серьезно.
— Верно! — подхватил его мысль Михаил. — Бедным быть неправильно.
— Вот и я говорю: бедности — бой! Стану таким же эксплуататором, как ты…
Михаил изменился в лице.
— Это ты брось! А насчет бедности… Готов заработать десять тысяч баксов? — тихо спросил он. — Прямо завтра.
Олег посмотрел на охмелевшего Михаила с подозрением:
— Шутишь?
— Серьезно.
— Что нужно делать?
— Так, пустячок. Одного человечка отправить на тот свет.
— Что? — напрягся Олег, со злым прищуром глядя Михаилу в глаза. — Хотя я слышал, что ты заказы берешь…
— Да ты в стойку-то не становись. Расслабься. Подумай: убивать для тебя дело привычное. — Сейчас Григорьеву показалось, что Михаил совсем не пьян.
— Скажи, что это шутка! — Кулаки Олега под крышкой стола сжались сами собой.
— Если тебе деньги не нужны, тогда — шутка, — примирительно улыбнулся Михаил. — Найдем другого. Кстати, человечек тот — очень противная личность, бандит. Ему давно прямая дорога под землю. Он туда не одного хорошего человека отправил. Это я насчет справедливости…
— При чем тут справедливость? Я больше не хочу никого убивать… — Олег разжал кулаки.
— Правильно. Ты же воевал и за тех, и за других. Видел ты справедливость на войне? А на «гражданке» видел? Вот то-то же! Везде только деньги! Или смерть тебе, что ли, в диковинку? Не пойму, что тебя смущает? Деньги-то хорошие, а дел на пять минут.
— Я воевал за свою жизнь, — жестко отрезал Олег. — На войне убивал врагов, тех, кто хотел убить меня.
— А я тебе что, друга заказываю? Тот поганец самый настоящий враг и есть — и тебе, и государству! Одно слово — бандит. Подумай, сколько подобных гадов еще по земле ходит? Прикинь, сколько платят за каждого! По паре заказов в месяц… Посчитай, как можно жить с твоей профессией!
Выпитая водка не мешала соображать. Олег прикинул цифры. Впечатляло.
— А я думал начать жить честно… — Возражение получилось слабым.
— Ты же в розыске! И честность в наше время — несерьезный капитал. А вот твоя сила, умение стрелять и драться — это аргумент серьезный. Что тебе проку от того, что вся грудь в медалях? Денег-то ты с этого не имеешь. А на Басаева поработал и за годик набрал на квартиру в столице!
— Это мое умение ненадолго.
— Вечного ничего и не бывает. Поэтому и нужно его сейчас запускать в дело как начальное вложение. И умножать. И не жалей людей, Григорич! Они — твари продажные.
— Могу подумать?
— Думай. Завтра утром встретимся здесь. Жду твоего ответа. Если согласишься, оружием обеспечим. Деньги получишь — половину сразу, другую на следующий день после выполнения задания. Если не придешь — это тоже будет твоим ответом.
Потом разговор перешел на другие темы. Между делом Олег поинтересовался судьбой сестры Михаила:
— Жанна в Москве?
— В Москве. «Упакована» на все сто! — Михаил поднял большой палец правой руки. — Вышла замуж за одного, как сейчас называют, олигарха. Кстати, это он мне помог с новым бизнесом… — Последнее предложение Михаил почти прошептал, склонившись над столом.
— Увидишь сестру, привет от меня передай, — попросил Олег. — Выручила она меня тогда.
— Сегодня и передам, — пообещал Михаил. — На будущее — искать встречи с ней не советую. Муж очень влиятельный и ревнивый.
— Учту! — подавил предательский смешок Олег.
Когда Григорьев, попрощавшись, поднялся и направился к выходу, Михаил долго смотрел ему вслед.
Весь вечер Олег обдумывал предложение Михаила. Время шло, а он все не приходил ни к какому решению. Конечно, убивать — это страшное занятие. Но он это уже делал. И за деньги, и бесплатно. А тут такая сумма лишь за одно нажатие на курок! Ну, а если этот человек и вправду бандит, которому давно уже нет места на земле? Чего его жалеть? Но стать наемным убийцей — это совсем не то, о чем мечталось в кавказских горах… Но он, Григорьев, и так уже убийца. А деньги, они что, лишние? Олег подошел к окну. Внизу у подъезда жалась к тротуару разноцветная вереница припаркованных автомобилей. Все сплошь — иномарки. Ему давно хотелось купить машину. И ведь купит теперь! Всего год назад он даже не думал, что сможет заработать круглую сумму на хороший автомобиль. А тем более на квартиру. И ведь заработал! И вот снова подобное предложение… «Не согрешишь — не покаешься!» — вздохнул Олег. А ведь можно делать все так, чтобы не попасть на скамью подсудимых. Просто надо планировать и обдумывать каждый шаг. Решение пришло само собой…
— Подумал? — спросил Михаил утром за столиком кафе.
— А чего долго думать? Согласен! — без эмоций бросил Олег.
— Тогда первое… — голос Михаила стал глухим и жестким, — обзаведись мобильным телефоном, оставь мне номер. Сам не звони никогда. Я тебя буду находить. Заказы будешь получать не напрямую от Хозяина, а через проверенного человека. Сейчас я вас познакомлю. И запомни, теперь мы все работаем на Хозяина…
Через тридцать минут в кафе вошел модно одетый мужчина средних лет. Завидев Михаила, он невозмутимо подошел к его столику и опустился на стул.
— Знакомься, Олег, это твой связник, — сказал Михаил.
— Куратор, — представился связник.
Не догадывался Григорьев тогда, насколько сильна сеть, созданная Хозяином. Те, кто выполнял его поручения, являлись наемными убийцами, работающими и на бизнес, и на криминал, и на власть, и выйти живыми из сети они уже не могли никогда. Лишь гораздо позже Олег стал понимать, куда попал.
На следующий день по телефону он получил свое первое задание.
Первый раз было трудно выполнить порученное. В последний момент палец отказывался нажимать на курок. Ну не мог Олег стрелять в безоружного человека! Не приучен был к такому. Но все-таки заставил себя сделать выстрел.
Потом, испытывая ужас от совершенного и от ожидания того, что вот сейчас его окликнут и наденут наручники, Олег спешно уходил все дальше от места преступления, ежеминутно повторяя про себя: «Торопиться нельзя! Не оглядывайся! Не спеши…»
Когда он взял в руки пачку новеньких сотенных купюр с иностранными знаками, совесть почти замолчала. Полученная сумма не показалась состоянием, но позволяла не экономить на расходах. Олег посетил автосалон и купил машину, на которой отправился искать Коляна. Потом вместе они поехали по магазинам за новой одеждой для Коляна и Григорьева.
Были другие задания от Хозяина, и Олег к ним привык, как привыкает человек к любой работе, за которую неплохо платят. Коляна, как помощника, он держал в тени и не «высвечивал» никогда. Сам и рассчитывался с ним.
Фраза: «Ты готов заработать десять тысяч баксов?» осталась в памяти, как пароль, открывший дверь к сытой жизни в столице.
Григорьеву хотелось увидеть сестру Михаила Жанну, но он помнил о предупреждении брата и поэтому не спешил искать встречи с ней. Но их встреча все-таки состоялась. По инициативе самой Жанны.
В разгар рабочего дня она вошла в его офис — красивая, стройная, в дорогом костюме и в бриллиантах, и Олег вдруг почувствовал себя маленьким неопытным мальчиком. Он оробел. «Это не она!» — попытался убедить себя Григорьев. Но уже через секунду понял, что не обознался. Тот же взгляд голубых глаз, те же темные волосы, но за год Жанна очень изменилась — она расцвела настоящей женской красотой и стала еще прекраснее. Он с трудом смог отвести от нее взгляд. И не находил нужных слов, чтобы начать разговор. Она смотрела на него большими синими с серой поволокой глазами. В них он читал укор. Под этим взглядом мужественный Григорьев терялся, пасовал и не знал, куда деть руки. В уголках ее губ проскользнула еле заметная улыбка, молодая женщина отвела взгляд, потом посмотрела совсем по-другому — очень тепло и произнесла волнующим голосом:
— Здравствуй, Олег. Вот решила тебя проведать. Как говорят, если гора не идет…
— Здравствуй, Жанна! Я очень рад, — тихо ответил поднявшийся со своего места Григорьев.
— Что ж ты в Москве уже несколько месяцев, а не даешь о себе знать?
— Я расспрашивал о тебе Михаила. Привет передавал.
— Спасибо. Он говорил.
Она продолжала тепло и внимательно смотреть на него, а ему только теперь пришло в голову, что надо бы предложить гостье присесть. Он указал рукой на одно из свободных кресел у стола.
— Чай, кофе?
— Благодарю, я на строгом режиме. — Молодая женщина уверенно расположилась в кресле, скрестив стройные ноги. Он лишь мельком взглянул на них и снова поймал внимательный взгляд красивых синих глаз. Он смотрел в эти глаза и понимал, что она тоже ждала этой встречи и так же, как и он, волновалась. Нет, она не забыла его! Она помнила о нем.
— Вижу, дело свое открыл? — обвела взглядом его скромный кабинет Жанна.
— Да решил попытать счастья на рынке юридических услуг, — улыбнулся Григорьев. — А ты как?
— Замечательно. Вышла замуж за одного богатея из наших. Староват, правда, но меня любит. Детей хочет.
— А ты?
— Это моя обязанность. — Она посмотрела на него с интересом. — А ты вспоминал обо мне?
— Разве тебя можно забыть? — Он почти не соврал. — А как ты меня нашла?
— Михаил подсказал. Только мой муж не должен ни о чем догадываться. Думает, что я поехала по магазинам.
— Такова участь большинства мужей, — постарался улыбнуться Григорьев.
— А ты не женат?
— Потому и не женюсь. — Олег хотел пошутить, но гостья спрятала улыбку.
— А меня пригласить в кафе или в ресторан не побоишься? — серьезно спросила она.
— Не побоюсь. Хоть сейчас! — И он готов был сделать это.
— Нет, — остудила Жанна его пыл. — Я спросила просто так. На сегодня у меня немного другие планы.
— Когда ты сможешь вырваться следующий раз «по магазинам»? — В его взгляде засветилась надежда.
— Я позвоню. Посмотрим. — На миг задумавшись, она поднялась. — А вообще, ничего не получится.
— Не понял! — Он тоже встал.
— Хотела просто увидеть тебя. Вот и приехала. Прощай! — Она направилась к двери.