Сев за руль, Колян осторожно вывел «Мерседес» на среднюю полосу и поехал в потоке машин к выезду из города.
На тихой окраине города возле парка они перетащили начавшего приходить в себя Михаила из джипа в белый «Форд» и на этой не новой иномарке с не бросающимися в глаза номерными знаками направились на турбазу.
Вел машину Колян. Григорьев сидел сзади рядом с лежащим головой на сиденье Михаилом. Тот уже оклемался и косил на бывшего товарища нехорошим взглядом.
— Ну, и чего ты хочешь? — прокашлявшись, зло выдавил Михаил.
— Кто убил мою мать? — спросил Григорьев, не сводя взгляда с глаз Михаила.
— А почему я должен знать? — резко бросил чеченец.
— А почему ты даже не удивился этому вопросу? — криво усмехнулся Григорьев. — Вопрос второй: кто убил прокурора Марию Березину?
— Не знаю я ничего! — Михаил побагровел и отвел глаза.
— Пока едем, можешь думать. Все равно все расскажешь. Только сейчас я говорю с тобой как с бывшим товарищем. Потом буду разговаривать как с врагом. А врагов я живыми не оставляю. Понятно объясняю? Вопрос третий: как найти Хозяина? Мне нужен его адрес, план дома. Настоящий. Соврешь ты мне или нет, от этого будет зависеть твоя жизнь. Думай.
Михаил молчал, лишь громко сопел.
Григорьев до самой базы больше вопросов не задавал.
Михаил сидел в «пытошной» на прикрепленном к полу стуле с заведенными за спинку руками в наручниках. Он крутил головой. Вид этой серой комнаты, обитой картонной тарой из-под яиц, с одиноко светящейся лампочкой под потолком, производил тоскливое впечатление.
Григорьев и Колян стояли по бокам в клеенчатых фартуках, как у мясников, и с короткими металлическими прутами в руках. Концы прутов были остро заточены.
— Обещаю оставить тебя живым, если все расскажешь добровольно, — отчетливо произнес Григорьев. — Ты же знаешь, что в боевых условиях никакой пощады не бывает. Ты же сам пытал людей и знаешь, чем это заканчивается: в голову пленного прилетает пуля или в сердце входит холодное лезвие ножа, после чего остывающий труп закапывается в лесу, где его никто никогда не найдет. Если будешь молчать, то и могилы у тебя не будет, Миша. Даже то, что Жанна твоя сестра, тебе мало чем поможет. Рассказать-то ты нам все расскажешь, только покалеченный заложник никакой ценности не представляет, а своим возможным побегом ты можешь сорвать нам акцию. В таких случаях заложников не щадят. А ситуации, как в кино, когда пленный гордо молчит, в реальной жизни я что-то не припоминаю. А ты, Миша? У тебя были те, кто молчал? — Григорьев поднес к промежности жертвы острие прута и заглянул чеченцу в лицо. — Ты же знаешь, что при необходимости мы применим методы, сокрушающие волю и психику довольно быстро. Миша, поверь, я обучен таким методам. И применю их сегодня, если потребуется. Правда, дорогих психотропных препаратов у меня нет, поэтому тебе будет больно. Очень больно. Да и нам проще и быстрее воспользоваться примитивным физическим насилием. Интересно, сколько ты вытерпишь? А потом сам будешь умолять тебя пристрелить. И кому ты нужен будешь, безглазый, безногий и безрукий калека, ходящий под себя? Именно таким я верну тебя сестре.
— Ты фашист, что ли? — эмоционально выдохнул побледневший Михаил, инстинктивно плотно сжав колени. — При чем тут Жанна?!
— Убили мою маму, сожгли моего друга — красавицу, между прочим, у которой осталась четырехлетняя дочь. Давно вы стали с женщинами воевать, борцы за справедливость, мать бы вашу…! Поэтому и я никого из вас не пощажу! — В озлобленном осипшем голосе Григорьева Михаил уловил такие нотки горя, что поверил в реальность обещаний своего палача.
— Мать — это святое, — тихо сказал он. — Но на мне нет вины. Хозяин потребовал только найти адрес твоих родителей. Я же не знал, что они будут стрелять в твою мать. А про прокуроршу вообще ничего не знаю. Слышал только, что ее баллоном газовым взорвали ночью в домике за городом.
— Знаешь исполнителей?
— Кто-то из личной охраны Хозяина. Их там таких человек пять осталось. Он их для «зачисток» держит. Отморозки и головорезы с повернутой психикой. Но я могу узнать, кто конкретно ездил в твой город, а кто на турбазу.
— Лучше скажи, где найти Хозяина и как он выглядит?
— Ладно. Скажу. Все скажу! Только с одним условием.
— Нет, ты посмотри, он еще права качает! — возмутился Колян.
— Какое условие? — поинтересовался Григорьев, сердито взглянув на Коляна.
— Пообещайте, что не тронете Жанну с сыном.
— Не понял?! — Григорьева насторожил такой поворот разговора. — При чем тут твоя сестра?
— Жанна — жена Хозяина.
— Жанна — жена Хозяина? — слово в слово повторил озадаченный Григорьев.
— Да. Пообещай, что с ней и с ее сыном все будет в порядке. — Михаил смотрел на Олега с мольбой в глазах.
— Обещаю. Мне нужен только Хозяин и исполнители. Говори адрес!
Михаил рассказал много интересного о Хозяине. Бывшему офицеру КГБ Чечено-Ингушской АССР, чтобы выжить в столице России во времена перестройки и подняться до нынешнего уровня, пришлось зарабатывать свой авторитет, сотрудничая с силовыми органами и налаживая отношения с криминалом. Ему приходилось не только платить мзду властям и бандитам, но и работать одновременно на тех и других, выполняя заказы. А Хозяин больше предпочитал работать с властью, потому что «братки» несколько раз подписывали его на такие штуки, которые могли бы закончиться для уважаемого члена общества успешных бизнесменов пожизненным сроком: среди его «клиентов» оказывались представители милиции и прокуратуры, приходилось прятать у себя лиц, на которых объявлялись облавы, хранить наркотики и оружие. Он ясно понимал, что рано или поздно «братва» уберет его как ненужного свидетеля. Поэтому, когда почувствовал, что набрал силу, «замочил» нескольких авторитетов, знающих о его делах, прибрав заодно и часть их бизнеса. Затем примкнул к столичной чеченской диаспоре, обретя в ее лице мощную защиту. Во время Первой чеченской кампании давал деньги и помогал дудаевцам переводить крупные суммы на Кавказ. А к московской власти стал держаться еще ближе, оказывая официальные консультационные и юридические услуги. Именно с помощью высокопоставленных представителей власти и спецслужб он упрочил свое положение до того уровня, когда даже в среде криминальной братвы к нему справедливо прилипло «погоняло» Хозяин.
После получения необходимой информации о месте проживания Хозяина Григорьев и Колян, оставив связанного Михаила в «пытошной», засели в соседней комнате за разработкой плана операции по устранению Хозяина. Настя находилась там же с ними. Она готовила чай.
Действия при входе в особняк Хозяина долго обсуждать не пришлось. Основной расчет ставился на внезапность и слаженность. Откладывать операцию даже на сутки было нельзя. Истекали три дня, отмеренные Григорьеву подполковником Сухановым. И Хозяин мог хватиться пропавшего брата жены, оценить степень опасности и предпринять меры предосторожности. Поэтому решили провести операцию рано утром наступающего дня. Чтобы не привлекать внимание соседей, автоматы решили не брать — у каждого только пистолет с глушителем, граната и нож.
— Настя, после того как мы снимем охрану на улице, ты остаешься во дворе в прикрытии у входа в дом. Спрячешься под лестницей и никого ни в дом, ни из дома не выпускай. При малейшей опасности стреляй на поражение, как я тебя учил. Мы с Коляном войдем внутрь. Гранатами пользоваться в крайнем случае — в доме женщина и маленький ребенок. Остальных никого не жалеть! — ставил задачу своей маленькой боевой группе Григорьев. — Маски не снимать, там везде камеры понатыканы — зафиксируют фейсы в момент. Мне можно. Я и так в розыске, и мне первому начинать разговор с охранниками. Повторим сигналы жестами. Настя, смотри на меня, показываю… Запомнила?
— Запомнила, — отозвалась со своего места девушка. — Меня Коля уже учил.
— Хорошо, — Григорьев с благодарностью взглянул на Коляна. — Продолжим…
Так как Михаил сообщил, что в загородном особняке, кроме охранников, службу несут доберманы, натасканные на человека, Григорьеву пришлось поднапрячь мозги, вспоминая науку выживания в экстренных ситуациях. Комментируя способы защиты, он показывал действия на Коляне…
— Что будет с нашим гостем? — поинтересовалась Настя, выслушав наставления.
— Посидит в заложниках. Если не соврал и все пройдет хорошо — отпущу. Я ему это пообещал, — хмуро сказал Григорьев.
— А если нет? — Девушка спокойно смотрела на Григорьева. Ее голос не выдавал волнения.
— Тогда пусть молится, чтобы его кто-нибудь тут нашел.
Григорьеву очень не хотелось, чтобы Настя участвовала в операции. Он понимал, что группа может не вернуться. Но она настояла на своем. И еще один ствол был совсем не лишним. Взглянув на девушку, Олег скомандовал:
— Что будет с нашим гостем? — поинтересовалась Настя, выслушав наставления.
— Посидит в заложниках. Если не соврал и все пройдет хорошо — отпущу. Я ему это пообещал, — хмуро сказал Григорьев.
— А если нет? — Девушка спокойно смотрела на Григорьева. Ее голос не выдавал волнения.
— Тогда пусть молится, чтобы его кто-нибудь тут нашел.
Григорьеву очень не хотелось, чтобы Настя участвовала в операции. Он понимал, что группа может не вернуться. Но она настояла на своем. И еще один ствол был совсем не лишним. Взглянув на девушку, Олег скомандовал:
— А сейчас всем спать. Разбужу в половине третьего!
Настя и Колян поднялись со своих мест.
— Настена, погоди, — Колян снял с шеи ладанку. — На вот, возьми — заговоренный от пули оберег. Я всегда его ношу. Возможно, нас всех он завтра не спасет, но тебе поможет. Надень, Богородица поможет.
Настя с надеждой посмотрела на невесомый кожаный мешочек и расстегнула рубашку на груди.
— Спасибо, — растроганно вымолвила она. И Григорьев увидел на глазах девушки выступившие слезы.
— Ну, все, — смущенно проворчал Колян, надевая шнурок через ее голову. — Теперь с богом!
Григорьев не мог сомкнуть глаз. Раз за разом он прокручивал в голове возможный ход операции. Она была не подготовлена, он это понимал: не разведаны пути подхода и отхода, территория, на которой придется действовать. Расположение комнат в доме им известно по схеме, начерченной по памяти Михаилом. Но это только бумажный план. Как там все сложится на самом деле? Да и план самого участка, расположение постов и камер видеонаблюдения они знают только со слов Михаила. А если тот ошибся или соврал? В другое время и при других обстоятельствах Григорьев не стал бы так рисковать, подставляя дорогих ему людей под пули профессиональных наемников, но следующий шанс убрать Хозяина мог представиться не скоро. А Хозяин с его связями доберется до них раньше, чем Григорьев с Настей доедут до Испании. Все говорило о том, что надо идти ва-банк.
Не спала и Настя. Григорьев слышал это по ее неровному дыханию и частым вздохам. Ему были понятны чувства новичка перед боем. Повернувшись к ней лицом, он обнял девушку и прижал к себе.
— Все будет хорошо. — Он поцеловал ее в губы коротким поцелуем.
— Все будет так, как надо, — ответила Настя. — Только я очень боюсь собак. Они злые.
— Не всегда. Собаки, как и люди, бывают разные: кому-то они враги, а кому-то лучшие друзья. Жаль, что завтра мы с ними встретимся как с врагами. Но ты неплохо стреляешь, и у тебя есть надежные друзья — я и Колян. Ну, ты чего? — Григорьев смотрел на Настю и видел в ее широко раскрытых глазах слезы.
— Олег, я не стану жить, если с тобой что… — глухие рыдания не дали ей закончить.
— Вот тебе и сказочка на ночь! — озадаченно произнес Григорьев и обнял плачущую девушку за плечи, прижал к себе. — Ничего с нами не случится. Мы же вместе и подстрахуем друг друга. Не бойся.
— С тобой я ничего не боюсь.
— Правильно. Только я сомневаюсь, сможешь ли выстрелить в человека, если придется?
— Смогу, — не раздумывая сказала Настя, перестав плакать.
— Когда будешь нажимать на курок, не смотри в глаза, — напомнил он. — Стреляй как по мишеням в тире и думай только о том, что тебе нужно выжить. А сейчас давай попробуем поспать, а то времени на это почти не осталось.
Она прижалась к нему, словно котенок, уткнувшись лицом в плечо. Всхлипывания и вздохи стали редкими, затем дыхание выровнялось — Настя уснула.
Григорьев тоже опустил веки…
— Стоять! Кто такой? — Этот оклик с крыльца был адресован Григорьеву.
Сегодня с самого утра им овладело странное состояние — состояние дурного предчувствия: он ощущал, что-то пойдет не так. Но он гнал из головы дурные мысли, стараясь полностью сосредоточиться на выполнении задачи.
Олег Григорьев с удостоверением, на красной корочке которого под государственным орлом были пропечатаны три золотые буквы «МВД», уже миновал троих стоявших в охранении у ворот верзил с рациями и пистолетами. Четвертый сопровождал его, дыша в затылок и придерживая на коротком поводке дородного черного пса, очень недружелюбно смотрящего на незнакомца. До крыльца особняка оставалось метров тридцать. Далековато для прицельной стрельбы. Но ускорять шаг или бежать было никак нельзя. Рано. Олег это понимал.
— Экстренное дело к Хозяину! Срочно! — уверенно крикнул Григорьев, шагая к дому с красной корочкой удостоверения в левой руке.
— Какое дело? — Спустившийся навстречу по ступенькам крепкий охранник внимательно всматривался в лицо наглеца, смеющего без приглашения тревожить покой Хозяина в такой ранний час.
— Сейчас узнаешь! — Олег выхватил из-под расстегнутой куртки взведенный пистолет с длинным набалдашником и произвел один глухой выстрел. Тут же он резко повернулся и выстрелил в собаку, затем в сопровождающего. Через секунду один за другим раздались четыре тихих хлопка. Трое с рациями у ворот рухнули на спину, словно сбитые с ног невидимой дубиной. Последняя пуля досталась взвизгнувшему псу, привязанному у калитки. Это безошибочно работали Колян с Настей.
Две фигуры в серых пятнистых комбинезонах с черными спецназовскими масками на лицах бесшумно выплыли из-за ворот и с оружием на изготовку, оглядываясь по сторонам, засеменили к дому. Одна из фигур — поменьше — отделилась и направилась к углу дома. Вторая продолжала идти прямо к Григорьеву.
«Молодцы!» — мысленно похвалил их тот.
Соблюдая осторожность, Олег, с пистолетом наготове, вошел в особняк через открытые стеклянные двери. Колян мягко ступал следом.
Со слов Михаила, кабинет и комнаты отдыха Хозяина должны были находиться на втором этаже большого трехэтажного дома. На третьем жили хозяйка с сыном.
Вошедших сразу насторожил приглушенный звук телевизора или радиоприемника, доносившийся со стороны лестницы, ведущей наверх. На появление в широком фойе незваных гостей первым среагировал большой черный доберман, лежащий на полу возле дивана у ног охранника. Но он только успел изготовиться к прыжку, издав низкий, похожий на лай звук, как тут же упал обратно на пол, поймав две пули, выпущенные одновременно из двух стволов. Поднявшийся с дивана перед телевизором упитанный мужчина в костюме с галстуком тяжело осел, уронив простреленную голову на простреленную грудь.
— Делом заниматься надо, а не фильмы смотреть! — проворчал Колян.
Оставив товарища внизу, Олег легко взбежал по мраморным ступеням лестницы на второй этаж и, прижимаясь спиной к стене, пошел по коридору. Его пружинистая бесшумная походка выдавала хорошо подготовленного профессионала.
Открыв первую дверь, он шагнул через порог просторного рабочего кабинета со стойким запахом дорогого мужского парфюма. Кабинет, обставленный темной мебелью под старину, был пуст. Напротив через коридор из-за закрытой двери слышалась негромкая музыка. Нажав на ручку, Олег толкнул эту тяжелую дубовую дверь. Его взору открылись светлые «царские» покои. Григорьев окинул их быстрым взглядом: окна плотно зашторены, на дальней стене работает плоский телевизор, демонстрирующий какой-то эротический фильм, в двух больших аквариумах диковинные рыбы. На темном диване в распахнутом халате возлежал мужчина кавказской национальности. Но он не был похож на мужчину с фотографии из Интернета, что показывал Михаил, рассказывая о Хозяине. Значит, это не Хозяин. Две светловолосые девушки в одних коротких фартучках вместо одежды стояли на коленях и ублажали кавказца. Увидев вошедшего, мужчина попытался встать. Григорьев думал и действовал быстро. Гримаса возмущения на лице мужчины сменилась гримасой страха, когда Григорьев поднял пистолет и, почти не целясь, нажал на спуск. Раздался хлопок, как будто стреляли из воздушного ружья. Пуля вошла мужчине точно в лоб посередине чуть выше переносицы. Раскинув руки, несчастный откинулся на спинку дивана и замер, удивленно глядя открытыми стекленеющими глазами.
Через секунду воздух пронзил женский визг.
— А ну, заткнуться! — Григорьев направил пистолет на сидящих на полу жриц любви. Те дружно замолкли, прикрыв головы руками.
— Заорете еще раз — пристрелю! — пообещал Олег перепуганным до смерти девицам. — А ну, живо в сортир! И сидеть там тихо, пока не разрешу оттуда выйти!
Те, сверкая голыми задами, наперегонки кинулись к одной из многочисленных дверей подсобных помещений и закрылись там. Глядя им вслед, Григорьев криво усмехнулся.
— Брось пистолет. И без глупостей! — услышал Олег у себя за спиной голос и, вздрогнув от неожиданности, медленно повернулся.
— Пистолет брось. Стреляю. — В дверях стоял седой мужчина преклонных лет в легком цветном халате. В руках он держал наведенный на Григорьева пистолет системы «Беретта». Григорьев узнал Хозяина. Чуть впереди Хозяина делал боевую стойку доберман, готовый в любую секунду кинуться на врага. Олег остановил взгляд на зверюге и подумал о своем пистолете. Просчитав, что два раза выстрелить не успеет, Григорьев решил подчиниться. «У, гад, клычищи-то какие оскалил, — думал Григорьев, опуская оружие на пол. — Шерсть дыбом. Уши прижал. Это перед прыжком. В любой момент, зараза, может прыгнуть. Не рычит. Хрипит только. Слюна липкая вокруг пасти. Словно бешеный. Обязательно прыгнет. Главное, не пропустить момент начала прыжка. Но не спешит пес. Команды ждет. Взгляд свой звериный неотрывно держит на горле. Пистолет поднять не успею. А дотянуться до ножа на поясе? Хозяин выстрелит первым…» — такие мысли за секунду пролетели в голове Григорьева.