Эмили намазывала масло на булочку, но, услышав его слова, на мгновение замерла.
– Кто тебе это сказал?
– Никто. Сам догадался. Это же очевидно, разве ты не видишь? – Он все жевал и жевал.
* * *Во время обеда вошла Шарлотта и посмотрела на Эмили, но так, что той этот взгляд не понравился. Затем она ушла. Эмили продолжила есть, но теперь она словно ощущала в желудке тугой мяч. После обеда Шарлотта с другими учителями поджидала ее в коридоре. Это напомнило Эмили Сан-Франциско, когда подходишь к двери своего сквота, а там стоят две тощие сволочные тетки с костлявыми бедрами, со ртами, похожими на кошачье анальное отверстие, и обеих трясет от злости из-за какого-то твоего долга или поступка… Шарлотта поманила ее.
– Эмили, будь любезна, пройди за мной. – Ее каблуки застучали по полу.
В кабинете Шарлотта указала ей на стул. Кабинет оказался просторнее, чем думала Эмили. В нем было несколько дверей, и одна наверняка вела в комнату, где та спала, – ведь она же сказала, что к ней можно приходить в любое время дня и ночи. Единственное окно выходило на двор, на захламленном письменном столе стояла ваза с живыми цветами.
– Я разочарована.
– Вот как, – сказала Эмили.
– Мы предоставили тебе огромный шанс. Ты никогда не осознаешь, насколько значительный.
– Я не понимаю, о чем вы говорите.
– В экзаменационных классах ведется наблюдение. Очень тщательное.
– Ясно, – сказала Эмили. Повисло молчание. – Значит, вы утверждаете, что я что-то неправильно сделала.
– Сжульничала? Да. Это и было неправильно.
– Ну, вам следовало бы предупредить. Вам следовало бы сказать: «Имей в виду, у нас есть три правила, и третье состоит в том, что жульничать запрещается».
– Ты считаешь, об этом надо упоминать особо?
– Тот парень в Сан-Франциско, который прислал меня сюда, Ли, он знал, что я обманываю людей. Именно этим я и занималась. Я – кидала. Вы привезли меня сюда, и вдруг оказалось, что я не имею права жульничать? Вы никогда об этом не говорили.
– Я сказала, что важно дать честный ответ.
– Это было до того. До видеотеста.
– Это не тема для дискуссий, – сказала Шарлотта. – Мы уже вызвали водителя. Пожалуйста, собери свои вещи.
– Черт, – сказала Эмили.
– Возможно, тебе было сказано, что ты получишь компенсацию за пребывание здесь. К сожалению, на данный случай компенсация не распространяется, из-за жульничества.
– Ну ты и жопа.
Лицо Шарлотты не дрогнуло. Эмили ожидала от нее, такой скромной и молчаливой, хоть какой-то реакции. Она предполагала, что та тихо бесится, так же, как другие люди, когда кто-то нарушает установленные ими правила. Но оказалось, что Шарлотте просто наплевать.
– Можешь идти.
– Не нужен мне водитель. Мне вообще от вас ничего не нужно. – Эмили встала.
– До аэропорта двадцать миль. Водитель…
– Да пусть он катится куда подальше, ваш водитель, – сказала она.
* * *Эмили прошла в свою комнату и принялась запихивать вещи в рюкзак с Пикачу. До этого момента она не испытывала ничего, кроме гнева, но неожиданно ее охватила глубокая тоска, а на глаза навернулись слезы. Она закинула рюкзак на плечо и вылетела в коридор.
– Эй! – Это был кудрявый мальчишка. – Что случилось? Куда ты? – Она не ответила, а он не стал ее догонять.
Никакого водителя на улице не оказалось, и Эмили зашагала по подъездной аллее. Ей в спину смотрела тысяча окон, и она представила, что за каждым из них – глаза. Но это же глупость; по сути, всем плевать. Через пять минут после ее ухода они забудут о ней, потому что без нее в этой школе будет больше здравого смысла.
Она преодолела уже половину аллеи, когда сзади к ней с хрустом подъехала машина.
– Эмили Рафф?
– Мне не нужен водитель.
– Я не… – Она услышала, как машину поставили на ручник и открылась дверца. – Я не водитель. – Это был тот самый высокий мужчина, которого она видела за дверью экзаменационного класса. – Меня зовут Элиот. Пожалуйста, вернись в школу.
– Меня исключили.
– Подожди секунду. Остановись.
Эмили остановилась. Мужчина внимательно оглядел ее. Весь его облик был какой-то спокойно-неподвижный, она не смогла ничего понять по его лицу.
– Ты сжульничала. Твоя линия защиты – в том, что тебя не предупредили, что жульничать нельзя. Я согласен. Возвращайся в школу.
– Я не хочу возвращаться в эту школу.
– Почему?
– Потому что я не хочу там учиться, ясно? Тут же все, кроме меня, такие умные и образованные, знают, к примеру, имена поэтов, так что… спасибо за предоставленный шанс. – Она пошла вперед.
Мужчина догнал ее и пошел с ней рядом.
– Есть два типа экзаменов. На первом проверяется твоя способность сопротивляться убеждению. На втором проверяется твоя способность убеждать. Этот важнее. И, судя по тому, что я видел, у тебя хорошо получается и то, и другое.
– Шарлотта сказала…
– Решать не Шарлотте.
Эмили оглянулась на школу. Искушение было велико.
– Было бы преступлением не выяснить, на что ты способна. – Элиот пожал плечами. – Это мое мнение.
– Эх… ну, ладно, – сказала она.
* * *Эмили вернулась в комнату и разгрузила свой рюкзак. Она предполагала, что долго ждать ей не придется, – и оказалась права. Вскоре заявился кудрявый мальчишка.
– Я думал, ты уехала, – сказал он, сердито глядя на нее.
– Я передумала.
– Или тебя заставили передумать? – Он сложил руки на груди. – Возьмут только одного из нас.
В дверном проеме возникла девочка с ангельским личиком. Эмили сказала:
– Они возьмут одного из нас?
– Я о таком не слышала, – сказала девочка.
– В последний день, если останется больше одного кандидата, тебе придется убедить остальных в том, чтобы они уехали. Вот так это работает.
– Ни разу не слышала об этом, – сказала девочка, – а тебе, Эмили, я говорю: добро пожаловать обратно.
– Ты идиотка, – сказал мальчишка.
– А ты козел, – сказала девочка.
Мальчишка повернулся к ней.
– Можешь уезжать уже сейчас. Спорим, ты чертовски хорошо умеешь убеждать, особенно тех, кто знаком с твоими родителями. В школьном совете ты королева. Но здесь ты только потому, что считаешься лучшей, а такими и должны быть хорошие маленькие девочки. Они стараются изо всех сил.
У девочки запылали щеки.
– Ты говоришь это для того, чтобы вынудить меня уехать?
– Я и так знаю, как заставить тебя уехать. Сделаю так, чтобы твой папочка позвонил и сказал, как сильно он соскучился по тебе.
Девочка развернулась и вышла. Эмили слышала, как ее шаги удаляются по коридору. Она перевела взгляд на мальчишку.
– Это моя школа, – сказал тот.
* * *На следующее утро Шарлотта повезла Эмили в город. Наставница почти не разговаривала, а Эмили все еще чувствовала себя обиженной, поэтому путешествие получилось спокойным. Они въехали на парковку, и Шарлотта заглушила двигатель. Эмили отстегнула ремень, но Шарлотта не двинулась с места.
– Элиот считает, что с тобой стоит поработать, – сказала она в зеркало заднего вида. – Мне это кажется бессмысленным. Но иногда бывает, что он видит дальше.
Эмили держала рот на замке.
– Обычно этот экзамен проводит младший преподавательский состав. – Шарлотта открыла перчаточный ящик и надела большие солнцезащитные очки. Они придали ей элегантности и сексуальности, она перестала походить на скучную монашку. – Но раз из тебя, как утверждают, так и хлещет потенциал, я решила посмотреть своими глазами.
Она подвела Эмили к самому обычному уличному перекрестку, где был бакалейный магазин, стойка с газетами и собака, привязанная к столбу с табличкой: «СТОЯТЬ ЗАПРЕЩАЕТСЯ». Одно из этого очень важно, догадалась Эмили. Шарлотта бросила взгляд на часы. Было рано, но солнце уже выглядывало из-за домов и, кажется, радовалось этому. Если они еще немного поболтаются здесь, ей придется снять куртку.
– Сегодня наша цель – проверить твой лексикон, – сказала Шарлотта. – Под этим я подразумеваю твой набор полезных слов. – Для Эмили это ничего не прояснило. – Ты готова?
– Естественно, – сказала девушка.
Стоя на углу, Шарлотта повернулась к одной из улиц. На тротуаре никого не было. Они ждали.
– Курва – это тот, кто «идет по кривой дороге». Между прочим, слово произошло от того же корня, что и «курица». Ты знала об этом?
– Нет.
– Сегодня это слово используется для обозначения человека, которого можно убедить. Главным образом с помощью денег и на секс. Таких еще называют проститутками. Но есть и более общий смысл. Это человек, который продает себя, выполняя любое неблаговидное действие в обмен на награду.
Эмили переступила с ноги на ногу.
– То же самое обозначает и термин «прозелит». Обычно он употребляется в религиозном значении для обозначения человека, перешедшего из одной религии в другую. Как и проститутку, прозелита убедили совершить действие. Разница в том, что проститутка знает, что делает плохо, но поступает так за вознаграждение, а прозелит поступает так, потому что его убедили, будто это правильно. – Шарлотта посмотрела на Эмили. – Ты будешь стоять там, где стоишь сейчас, и тебе нельзя заходить за пределы круга радиусом в три фута. Если ты выйдешь за него, считай, что экзамен ты провалила. Твоя задача – убедить людей, находящихся на той стороне улицы, перейти на эту. Тебе запрещается применять один и тот же метод убеждения больше одного раза на одного человека или группу. Каждый человек или группа, которых тебе не удастся убедить, это минус, засчитанный тебе. После трех минусов экзамен заканчивается. Можешь начинать.
– То же самое обозначает и термин «прозелит». Обычно он употребляется в религиозном значении для обозначения человека, перешедшего из одной религии в другую. Как и проститутку, прозелита убедили совершить действие. Разница в том, что проститутка знает, что делает плохо, но поступает так за вознаграждение, а прозелит поступает так, потому что его убедили, будто это правильно. – Шарлотта посмотрела на Эмили. – Ты будешь стоять там, где стоишь сейчас, и тебе нельзя заходить за пределы круга радиусом в три фута. Если ты выйдешь за него, считай, что экзамен ты провалила. Твоя задача – убедить людей, находящихся на той стороне улицы, перейти на эту. Тебе запрещается применять один и тот же метод убеждения больше одного раза на одного человека или группу. Каждый человек или группа, которых тебе не удастся убедить, это минус, засчитанный тебе. После трех минусов экзамен заканчивается. Можешь начинать.
Эмили изумленно уставилась на нее.
Шарлотта головой указала на противоположную сторону улицы. Там бежала трусцой девушка в черном костюме. Эмили на мгновение застыла. Потом закричала:
– Прошу прощения! – Она замахала руками. Бегунья вытащила наушники из ушей. – Вы могли бы подойти сюда? Пожалуйста! Это очень важно!
На лице девушки отразилось раздражение. Однако она остановилась, проверила, нет ли машин, и перебежала через проезжую часть.
– Неспецифическое анонимное вербальное требование, – сказала Шарлотта, отходя в тень навеса у магазина одежды. – Один.
Бегунья, светловолосая и потная, добежала до нее.
– В чем дело?
– Простите, – сказала Эмили. – Я обозналась, я приняла вас за другого человека.
Девушка злобно зыркнула на нее и вставила в уши затычки. Эмили почувствовала, как спина у нее покрылась холодным потом.
– Скольких я должна убедить?
– Боюсь, я не имею права разглашать эту информацию. Но если тебе интересно, рекорд составил тридцать шесть.
– Господи…
– Между прочим, у Элиота. Внимание! Вот еще один прохожий.
Эмили стащила с себя куртку и бросила ее на тротуар.
– Джон! – закричала она. – Джон! Эй, Джон!
На противоположной стороне мужчина средних лет остановился. Когда он понял, что она обращается к нему, он очень удивился и покачал головой.
– Что? – Она приложила руку к уху, как бы прислушиваясь. – Я не слышу тебя, Джон!
– Я не Джон!
– Что?
– Я не… – Он сдался и пошел к ней через улицу.
– Вербальное требование с использованием имени, – сказала Шарлотта. – Два.
Переговариваясь и смеясь, из машины выбрались три женщины.
– Внимание всем! Бесплатная одежда! – сказала Эмили. – Первым трем покупателям! – К ней повернулись три головы. Эмили указала на магазин одежды. – Стоимостью до двухсот долларов для каждого покупателя!
– Вербальное обещание материального вознаграждения через представителя. Три.
Мужчина, ласково улыбаясь, наконец-то дошел до нее.
– Я думаю, вы меня с кем-то перепутали.
– Ой, точно. – Она краем глаза увидела, как молодая мамаша с маленьким мальчиком, держащимся за ее руку, идет к бакалее.
– Прошу прощения, мэм! Мэм! Мне нужно поговорить с вами о вашем сыне! – Женщина посмотрела на нее, потом отвела взгляд. – Мэм, с вашим сыном не все в порядке.
– Вы сказали, бесплатная одежда? – спросила одна из трио. У нее был пирсинг в носу и слишком густо накрашенные ресницы.
– Мэм! – закричала Эмили мамаше. – У вашего сына действительно серьезные проблемы! Я не шучу!
Мамаша зашла в бакалею. По ее спине Эмили догадалась, как сильно она напряжена. Она все слышала, но предпочла проигнорировать ее.
Она посмотрела на Шарлотту.
– Ведь минус только один, правильно, потому что они были вдвоем.
– Верно. Один минус.
– Что-то я не вижу никакой рекламы, – сказала женщина с намазанными ресницами. – Ну что, зайдем или?..
– Да. Давай зайдем.
Мужчина пошел прочь, вид у него был разочарованный. Эмили догадалась, что ему очень хотелось оказаться Джоном.
По той стороне улицы к перекрестку приближалась стайка мальчишек-старшеклассников в мешковатых штанах и майках без рукавов. Она уже открыла рот, чтобы применить тот же метод, но потом упала на одно колено.
– Ой! Черт! Ой! – Мальчишки повернулись. Эмили сделала вид, будто пытается встать. – Черт! Помогите!
* * *В половине девятого она сняла свою футболку, под которой был самый обычный бюстгальтер. Поколебавшись, расстегнула его. И вся покрылась «гусиной кожей». Помахала группе мальчишек, глазевших на нее с той стороны улицы. Они переглянулись, захохотали и пошли через дорогу, но в двух футах от противоположной стороны их едва не снес проезжавший мимо седан. Эмили повернулась к Шарлотте.
– Так ведь можно, да?
– Невербальное сексуальное приглашение. Девятнадцать.
Ей показалось, что она услышала недовольство.
– Вы разочарованы?
– Между прочим, – сказала Шарлотта, – я удивлена, что ты так долго ждала.
– Ну, что тут? – хихикнул один из мальчишек. Они сбились в кучку в девяти футах от нее, на краю тротуара, как будто боялись подойти ближе.
– Послушайте, – сказала Эмили, – сделайте мне одолжение. Встаньте на том углу и не давайте никому пройти. Пусть все идут сюда.
– Зачем? – спросил один. А другой сказал: – Я хочу стоять тут и смотреть на твои титьки. – Все заржали, и это отвлекло их на какое-то время. Уж больно юными они были.
– Вы не пожалеете. – По той стороне шел мужчина: крупный, с бритой головой и в черной майке. – Я каждого отблагодарю! Лично! – Эмили сама не знала, что несет.
Мальчишки затрусили к противоположной стороне улицы. Она надела футболку, чтобы не нарушать правило, запрещающее использовать повторяющиеся методы. Шарлотта сказала:
– Надеюсь, ты понимаешь, что твои доверенные лица направят сюда множество групп, и это будет считаться как повторение метода убеждения, и, следовательно, минусом.
– Ох. Черт… – Мальчишки о чем-то оживленно разговаривали с тем мужиком, у которого была бритая голова, и указывали на нее. Сзади к ним приближалась небольшая группа пожилых старушек. – Черт.
– Двадцать, – сказала Шарлотта, когда мужик с бритой головой перешел через улицу. – Убеждение через доверенное лицо.
– Хватит! – закричала Эмили мальчикам. – А теперь уходите! – Но все их внимание было сосредоточено на старушках. – Вот… недоумки!
Мужик с бритой головой дошел до нее. Вид у него был настороженный: Эмили не знала, что мальчишки наговорили ему. Тут она заметила свой бюстгальтер, он лежал на тротуаре. А она совсем забыла о нем.
– Ты в порядке?
– Они напали на меня. – Эмили подняла бюстгальтер и прижала его к груди. – Те мальчишки.
Пока мужик с бритой головой бил мальчишек, она успела надеть бюстгальтер, вытащила волосы из ворота майки. Старушки отошли на дальний угол перекрестка и ждали, когда загорится зеленый свет для пешеходов. В общем, тротуар был пуст. У Эмили оставалась минута. Шарлотта сказала:
– Перенаправление с помощью физической угрозы. Двадцать один.
– О, боже! – завопила Эмили, потому что увидела двух женщин средних лет. – Это же Деми Мур! – Женщины остановились. Она указала на Шарлотту. – Можно взять у вас автограф?
Губы Шарлотты дернулись.
– Но ведь она похожа, – сказала Эмили.
– Приманка в виде… фальшивой знаменитости, я полагаю. Двадцать два.
– И все-таки, а сколько надо, чтобы сдать?
На нее уставились солнцезащитные очки.
– Пять.
– Пять, – эхом повторила Эмили.
Из-за угла вышла девочка-подросток с наушниками. Эмили не представляла, что скажет этой маленькой шлюшке, но знала, что что-то скажет. Она открыла рот.
УЗНАЙ СВОИХ ДРУЗЕЙ®!Вопрос 6/10: Каких животных ты предпочитаешь – кошек или собак?
□ Кошек!
□ Собак!
Следующий вопрос →
Отправь эту анкету своим друзьям!
Узнай результаты своих друзей!
ЛАЙК Узнай своих друзей®
Глава 05
Они свернули с шоссе и проехали через несколько засыпанных снегом городков. Уил спал, хотя и не собирался этого делать, и проснулся от выстрелов и мертвых девушек. Его подбородок был мокрым от вытекшей слюны. Дорога ослепляла своим блеском в свете фар и исчезала в ночи, темной, как одеяло.
– Где мы?
– Там, где безопасно. – Том всматривался в дорогу. – Почти. – Он сбросил скорость. Свет фар выхватил грунтовую дорогу. Уил увидел сетчатый забор, деревянные столбы и указатель «МАККОРМАК И СЫНОВЬЯ. ПРОДАЖА ПОРОДИСТОГО СКОТА». Машина остановилась и издала булькающий звук.
– Гм, – сказал Том.
– Что?
– Ты мне доверяешь?
– Доверяю ли я тебе?
– Я неправильно выразился, – сказал Том. – Я имел в виду другое: если я скажу тебе, что от того, насколько точно и без колебаний ты будешь выполнять мои указания, зависит твоя жизнь, могу ли я быть уверен, что ты точно и без колебаний их выполнишь?