Утром этого же дня в небо поднялась армада грузовых самолетов с эмблемой ВВС США, они в своих чревах уносили за океан образцы американской авиации.
Готовилась к отправке и российская техника, только палубный «Су-33» стоял в боевой готовности. По приказу заместителя председателя делегации Пушкаря истребитель берегли, что называется, как зеницу ока. Слишком много было поставлено на кон, кроме престижа государства маняще завораживал контракт более чем на полмиллиарда долларов.
Стоя в кабинете руководителя полетов, Наталья из окна видела свой «двухвостый», как леопард, в пятнах цифрового камуфляжа. Возле самолета постоянно находилось трое вооруженных офицеров; в широкополых панамах, скрывавших большую часть лица, они походили на американских ковбоев, вот только не хватало шерстяных накидок — пончо.
«Под этим солнцем им, пожалуй, в таком прикиде было бы тепленько», — глядя на часовых, равнодушно подумала Серпень.
— Программу вы, девчонки, отработали на «пять с плюсом», — сидя за столом, неизвестно чему хмурился Кирилл Шостак. — Да и летаете, дай бог каждому. Теперь остался последний штришок. Не подведите, девчата, сколько на эту ярмарку тщеславия сил затрачено, — тяжело вздохнул, — жалко, если из всего этого пшик получится.
— А что мы? Мы-то стараемся, вот только отдачи почему-то не чувствуется, — тряхнув золотистой гривой, Болотина картинно закатила к потолку свои огромные глаза.
— Будет отдача, — вымученно улыбнулся полковник, про себя в очередной раз подумав, что командовать мужиками куда проще, чем вот этим так называемым слабым полом. — Отработаете полет на «пятерку» — я тебе лично устрою командировку на празднование юбилея эскадрильи «Нормандия-Неман». Париж увидишь, Монмартр и Рауля своего.
— Ура! — по-девчачьи взвизгнула Светлана и совсем не по-военному захлопала в ладоши.
— Но сначала полетная программа. Сейчас идите, отдыхайте, завтра напряженный день…
Приняв прохладный душ, Наталья Серпень не стала вытираться, а прямо на влажное тело набросила шелковый халат и, небрежно завязав на талии пояс, легла в постель. На противоположной стороне миниатюрная коробка кондиционера, охлаждая воздух, своим приятным мурлыканием вскоре усыпила девушку. Неожиданно веки стали непомерно тяжелыми, сознание отошло в сторону, проваливаясь в бездну Морфея, она только успела подумать: «А ведь тренажер выматывает не меньше, чем настоящие полеты…»
Время сна пролетело как одно мгновение. Проснулась Наталья, потревоженная каким-то посторонним звуком. Открыв глаза, девушка прислушалась, возвращаясь в реальность, на адаптацию ушло несколько секунд. Серпень сообразила, что кто-то скребется в ее дверь.
Решительно встав с постели, сунув ноги в тапочки, рефлекторно затянула пояс халатика и громко произнесла:
— В чем дело?
— Сова, открой, медведь пришел, — из-за хлипкой двери донесся голос председателя делегации.
Серпень прошла к двери и нажала на кнопку магнитного замка. Дверь бесшумно отворилась и на летчицу обрушилась темно-фиолетовым покрывалом с россыпями огромных звезд душная тропическая ночь. «Ничего себе вздремнула», — промелькнула в голове майора мысль — когда она принимала душ, солнце едва перевалило за полдень, а сейчас даже не полночь. Гораздо позже.
— Здоров, Наташка, принимай гостя дорогого, — пьяный возглас заставил Серпень вздрогнуть от неожиданности. Только сейчас она заметила стоящего в тени открытой двери Артура Гончарина, ночной гость был изрядно навеселе. С лоснящимся от пота бордовым лицом, в мятом костюме, распущенный на шее галстук больше напоминал сброшенную шкуру кобры. Покачиваясь, «мачо» придерживал под рукой пузатую бутылку с длинным горлышком.
— Артур Вячеславович? — удивленно проговорила летчица, невольно отступив в глубь бунгало. — В чем дело?
— Да, это я, — неуверенными шагами председатель делегации преодолел несколько ступенек и оказался в жилище Серпень. — Решил, так сказать, расставить акценты.
— В чем дело, какие акценты? — майор все еще пребывала в смятении.
— Слышал, вас тут поят всякой гадостью, так я принес натурального, — пьяно скалясь, Гончарин сыпал цитатами из телевизионной рекламы. Подняв над головой бутылку из зеленого стекла, добавил: — Между прочим, настоящий «Курвуазье». Давай, майор, не стой столбом, принимай дорогого гостя. Сам генерал к тебе пожаловал.
— Товарищ генерал, вы пьяны, немедленно возвращайтесь к себе, — справившись с временной растерянностью, звенящим от напряжения голосом твердо проговорила Серпень. — Завтра нам предстоит напряженный день.
— Да брось ты, девка, ерундой страдать, — криво усмехнулся Гончарин, делая шаг навстречу девушке. — Твои проблемы все уже решены. Приглянулась ты мне, а это значит — попала в «десятку». По возвращении в Москву меня назначат первым замом «оружейки», а тебя, хочешь, возьму в свои замы? А хочешь, так летать будешь командиром «Витязей» вместо Кирюхи Шостака, а его, дуболома, под зад на пенсию.
На такой наглый пьяный штурм обычно решительная Наталья не сразу нашлась что ответить, такое отношение к ней было проявлено впервые. Генерал же воспринял ее замешательство по-своему, он сделал еще один шаг вперед, протянул руку к животу летчицы, грубым тоном произнес:
— Да не менжуйся ты, как сопливая пацанка, — и дернул за конец пояса. Полы шелкового халата разошлись, обнажив большие белые груди, плоский живот и аккуратно подстриженный лобок.
— Вот это да, — хрипло проговорил Гончарин, еще больше возбудившись от увиденного, но именно эти слова подействовали на девушку словно ушат холодной воды.
Ярость ее захлестнула полностью и, уже ничего не соображая, она сделала шаг вперед, одновременно выбрасывая правую руку, сжатую в жесткий кулак.
Со вкручивающим таранным ударом кулак врезался в солнечное сплетение зарвавшегося чиновника. У Гончарина полезли глаза из орбит, не в силах что-либо произнести от боли, он согнулся вдвое.
Но Серпень этого было явно мало, ее карие глаза сверкали гневом, а острый изогнутый нос сейчас и вовсе походил на клюв атакующей орлицы. Казалось, еще мгновение, и из ее легких вырвется угрожающий клекот, но майор хорошо натренированным движением вывернула Гончарину руку за спину и, развернув безвольное тело сластолюбца лицом к двери, зарядила увесистого пинка ниже спины. А когда в полусогнутом состоянии генерал, бодрым аллюром проскочив крыльцо, всем корпусом плавно расстелился на влажном от вечернего бриза песке, презрительно бросила:
— Пошел вон, скотина. — И захлопнула дверь.
Несмотря на боль и изрядную долю опьянения, Артур Гончарин, тем не менее, бутылку не выронил, он довольно проворно поднялся и, не став отряхиваться, выкрикнул в ответ:
— Скотина? Это я скотина? Это мы еще посмотрим, кто скотина. Мандавошка, вот вернемся в Союз, из авиации вылетишь, как пробка. В родном Липецке будешь себе искать работу на панели. Сука…
Потом генерал захотел в окно запустить бутылкой, но вовремя сообразил, что она полная, и поплелся в сторону коттеджа, в котором жил его личный гид.
Из-за соседнего коттеджа вышел невысокий щуплый мужчина и, стараясь держаться спасительной тени, бесшумной тенью заскользил за Гончариным…
«Козел», — подумала Наталья в ответ на крики с улицы, наступающий день и так обещал быть предельно насыщенным, а тут еще такой стресс. Впрочем, служба военного летчика, а тем более истребителя, это постоянный стресс, постоянная работа на грани.
Ученые установили, что современный летчик-истребитель изнашивает свой организм огромными перегрузками в среднем к тридцати четырем годам. Для того чтобы продлить полноценное существование биоагрегата, было разработано множество методик восстановительной медицины. Почти со всеми разработками майор была знакома не понаслышке и могла использовать в полной мере, управляя не только своим физическим, но и психологическим состоянием.
Вернувшись в постель, девушка закрыла глаза, настраивая себя на полноценный здоровый сон и через минуту неслышно засопела…
Полигон, где должна была продемонстрировать свою боевую технику российская делегация, раскинулся в трехстах километрах от столицы Таиланда. Король со своей свитой и приглашенными гостями прибыл за сутки, здесь же для них был разбит небольшой, но комфортабельный лагерь.
Утро следующего дня началось с приятной для собравшихся суеты. Для королевского величества был оборудован всем необходимым бункер наблюдения, здесь же у амбразур были установлены мощные двадцати кратные бинокли, позволяющие с безопасного расстояния наблюдать «мишень». Вдоль вырубленной среди густых зарослей джунглей просеки вытянулась механизированная колонна, состоящая из трех списанных американских средних танков «М-48», доставшихся Таиланду после вьетнамской войны, дальше стояли коробки старых американских БМП «М-113». За боевыми машинами тянулась колонна из армейских грузовиков «Студебеккер» и небольших открытых внедорожников «Виллис». Возле техники были натянуты армейские шатры, рядом с которыми установили десятки пластиковых манекенов. Все мишени были выкрашены в тропический камуфляж, и даже через мощную оптику технику было сложно разглядеть.
Кроме биноклей бункер оснастили несколькими индикаторами радаров слежения, позволяющих контролировать полет истребителя с момента взлета.
Для безопасности главы королевства и иностранных гостей были предусмотрены и повышенные меры безопасности — кроме армейского оцепления возле бункера расположилась четверка машин со скорострельными шестиствольными зенитками «Вулкан» и столько же стрелков с портативными ракетными установками «Стингер». По мнению экспертов тайской госбезопасности, таким способом можно защитить бункер от неожиданной атаки с неба.
На наблюдательном пункте царило веселое оживление, все собравшиеся находились в приподнятом настроении в предвкушении яркого, запоминающегося зрелища. Лишь один адмирал Нильсон держался особняком от остальных, сохраняя на лице непроницаемую маску рыцаря печального образа. Сейчас, как полагал он, решалась и его судьба — если русские «сядут в лужу», то гвардии короля Таиланда будут проданы палубные истребители-бомбардировщики «ф-18» «Хорнет». В таких делах, конечно же, нельзя надеяться лишь на слепую удачу, но слишком поздно все прояснилось. Делегация русских оружейников, поняв, что им предстоит, окружила свой самолет такой «заботой», что даже мышь не проскочит, не говоря о более крупном вредителе. Сорвать этот полет можно было только одним способом — вызвать с «Нимитца» команду «тюленей» и отдать военно-воздушную базу на «откуп». Только этот экстравагантный способ для Таиланда не подходил, все-таки государство-союзник, а не какой-то там изгой. «Политика канонерок» могла оказаться бумерангом, который при возвращении снесет не только погоны, но и голову. Выход оставался один — набраться терпения, ждать и молить небеса. Что адмирал в гордом одиночестве и делал.
— Ну, кажется, время, — проговорил его величество, бросив выразительный взгляд на свой хронометр в платиновом корпусе, с крупными изумрудами по всему циферблату.
— Есть взлет, — доложил оператор одной из станций слежения…
Оторвавшись от взлетной полосы, майор Серпень потянула на себя ручку управления, «тридцать третий» послушно устремился вверх. Набрав высоту, Наталья заложила крутой вираж, справа блеснули воды Сиамского залива, над которым выплывал огромный малиновый диск восходящего солнца. Далеко в океане виднелись серые силуэты американской авиаударной армады.
И тут же кабина истребителя буквально наполнилась неприятным писком системы радиолокационного предупреждения. Американские корабли вовсю работали по российскому истребителю.
В боевой обстановке по их самолету сейчас же отработали бы корабельные системы ПВО и с «Нимитца» взлетела дежурная пара перехватчиков. Но ничего такого произойти не могло. Ситуация складывалась самая мирная, а из вооружения под фюзеляжем «тридцать третьего» была подвешена лишь одна-единственная ПРБК-500, в переводе на человеческой язык которая обозначает — противотанковая разовая бомбовая кассета весом пятьсот килограммов. В полуметровом бочонке с наваренными хвостовыми стабилизаторами находилось почти двести семьдесят кумулятивных элементов, носящих романтическое итальянское название — бомбетты. Каждый такой элемент при взрыве мог с легкостью пробить двухсотмиллиметровую броню, таким образом, при попадании бомбетты даже самый современный танк превращался в груду металлолома…
«Ситуация, конечно, не боевая, и все-таки», — сама себе улыбнулась Серпень и положила рукоятку управления влево. «Тридцать третий» под ее уверенной рукой завалился на плоскость крыла и стремительно заскользил вниз. Через несколько секунд писк прекратился, истребитель вышел из зоны облучения корабельных локаторов. Теперь, чтобы засечь «сухой», следовало в воздух поднимать «Хокай», самолет системы АВАКС, радар которого видит гораздо больше, чем корабельные радары.
— Что такое, почему самолет исчез с экранов наших локаторов? — недовольно посмотрел на Леонида Пушкаря его величество.
— Попав в зону облучения корабельных локаторов, пилоты произвели противорадарный маневр, уходя от наблюдения, — сразу же догадался бывший летчик, про себя подумав: «Молодцы, девчонки, работают по-взрослому».
— Понятно, — важно качнул головой король и снова впился взглядом в амбразуру, опасаясь пропустить атаку российского истребителя…
Скрывшись от электронных «глаз» боевых кораблей за частоколом горной гряды, Наталья снова набрала высоту, направляя истребитель в сторону полигона. Вскоре бортовой локатор выхватил из зеленого моря джунглей крупную цель.
— Света, мы на боевом, — по внутренней связи произнесла Серпень.
— Вижу, захват цели произведен системой наведения, — напряженным голосом ответила Болотина, а следом добавила: — Действуем по отработанной программе.
— Действуем, — подтвердила майор.
Работать по-боевому намного проще, когда все действия многократно отработаны за штурвалом тренажера. Набрав десятитысячную высоту, Серпень провела замысловатый противоракетный маневр. Палец левой руки вдавил клавишу отстрела тепловых ловушек.
От пикирующего истребителя взметнулся букет разноцветного салюта. Затем двухвостая крылатая машина молниеносно взмыла вверх и уже на форсаже рванулась по прямой. Совершив прыжок, истребитель как взбешенный мустанг встал на дыбы, зависнув в воздухе, и тут же от фюзеляжа отделилась черная капля.
Все собравшиеся в бункере, забыв об истребителе, который из «кобры» перешел в плоский штопор и через два оборота по-прежнему на форсаже унесся в сторону базы, замерли.
Каждый из стоящих у амбразур бункера, наблюдая за падением авиабомбы, которая на этом расстоянии походила на черную мошку, думал о своем. Адмирал Нильсон мысленно молил провидение, чтобы русская бомба рухнула на землю обычной болванкой, король Таиланда, не отрываясь от наглазников бинокля, внимательно слушал пояснения командующего ПВО, который со знанием дела комментировал действия летчиков Леонид Пушкарь лихорадочно пытался представить эффект от этой бомбардировки, не зря же он дал коменданту арсенала, который выделял технику для мишеней, взятку в размере десяти тыс;14 долларов только для того, чтобы танки и БМП были заправлены и загружены боеприпасами для полноты эффекта.
На высоте ста пятидесяти метров взорвавшийся пиропатрон разорвал корпус на две половины, обрушив на просеку град поражающих элементов. В одно мгновение весь полигон озарился сотнями взрывов, к которым добавилось яркое пламя вспыхнувшего топлива в баках, взрывающиеся боеприпасы раскидывали в разные стороны башни танков, броневые листы, вырванные из корпусов БМП. Над зелеными верхушками джунглей бушевало настоящее море огня, вопрос о том, могло ли там что-то уцелеть, ни у кого не возникал.
— У ваших летчиков странная манера бомбометания, — проговорил глава Таиланда, когда командующий ПВО выпрямился, закончив пояснения.
— Этот прием называется «кобрирование», от фигуры высшего пилотажа «кобры», — ровным тоном начал пояснять заметно приосанившийся Пушкарь, ему, бывшему летчику, это не составило труда. — Сброшенная при наборе бомба летит на тридцать процентов дальше, чем при бомбомеании с горизонтального полета, не входя в зону действия ПВО. А системы наблюдения нашего самолета позволяют даже обычный боеприпас применить как сверхточное оружие.
— Значит, наличие зенитных средств вокруг бункера не смогли бы меня защитить, если бы кто-то попытался устроить покушение при помощи такого самолета, — сделал вывод король и посмотрел на своего генерала. Тот лишь склонил голову.
— Никакой опасности с этой стороны не последует, если в небе будет патрулировать пара таких же истребителей, — невинным тоном заметил Леонид Иванович.
— Да, — вынужден был согласиться с ним его величество, — моей гвардии нужны такие самолеты. И если ими с такой легкостью управляют девушки, то наши пилоты и подавно смогут. Мы покупаем дюжину «Су-33» с полным набором вооружений.
Пушкарь сцепил зубы, сдерживая рвущийся наружу крик восторга.
В бункере раздались громкие хлопки аплодисментов, остался безучастным только один человек — адмирал Ричард Нильсон. Он незаметно покинул бункер, чувствуя, как боль, зарождающаяся где-то в затылке, растекается жидким металлом по всему мозгу…
* * *— Сэр, — в адмиральскую каюту вошел вестовой с докладом с капитанского мостика. — Передали с поста радарного наблюдения, русские покидают Таиланд.
— Прекрасно, — криво усмехнулся адмирал Нильсон, вот уже вторые сутки он страдал от невыносимой головной боли. Вначале Ричард собирался выпить таблетку или обратиться к корабельному врачу, но после разговора с Вашингтоном, во время которого его отчитали, как мальчишку, решил остановиться на лечении алкоголем. Поэтому сейчас адмирал был изрядно навеселе, а головная боль по-прежнему не проходила. Мысль о позорной отставке буквально сверлила голову. — Русские улетают, отлично. — Ощутив сухость во рту, Нильсон взглянул на свое кресло, возле которого стояла наполовину опорожненная бутылка «Столичной», но, будто на что-то решившись, пить передумал. — «Сафари» в воздухе? — сфокусировал он свой взгляд на вестовом.