— Сэр, — в адмиральскую каюту вошел вестовой с докладом с капитанского мостика. — Передали с поста радарного наблюдения, русские покидают Таиланд.
— Прекрасно, — криво усмехнулся адмирал Нильсон, вот уже вторые сутки он страдал от невыносимой головной боли. Вначале Ричард собирался выпить таблетку или обратиться к корабельному врачу, но после разговора с Вашингтоном, во время которого его отчитали, как мальчишку, решил остановиться на лечении алкоголем. Поэтому сейчас адмирал был изрядно навеселе, а головная боль по-прежнему не проходила. Мысль о позорной отставке буквально сверлила голову. — Русские улетают, отлично. — Ощутив сухость во рту, Нильсон взглянул на свое кресло, возле которого стояла наполовину опорожненная бутылка «Столичной», но, будто на что-то решившись, пить передумал. — «Сафари» в воздухе? — сфокусировал он свой взгляд на вестовом.
— Так точно, сэр. Взлетел четверть часа тому.
— Свободен.
Оставшись один, командующий прошел в небольшую ванную комнату и несколько минут плескал в лицо холодной водой, потом вытерся, надел фуражку и вышел из каюты. Боль в голове усилилась — казалось, под черепной коробкой пульсирует какой-то живой организм. Превозмогая недомогание, Нильсон шел по коридору, который сейчас ему казался бесконечным.
Пульт управления экспериментальной системой «Сафари» находился под командной рубкой авианосца. Небольшое, полностью металлическое помещение больше напоминало сейф, особенно это впечатление усиливали двери из толстой брони со сверхсложным электронным замком.
Доступ в это помещение имели всего два человека — оператор, управляющий полетом «Сафари» и отвечающий за запись всех параметров и испытаний, ну и сам адмирал Нильсон, как командующий и главный за проведения испытаний.
Двое часовых, бойцов морской пехоты, стоящие на посту возле входа в каюту-сейф, увидев адмирала, взяли свои автоматические винтовки «М-16» на караул, на что тот лишь небрежно кивнул и, вытащив из нагрудного кармана пластиковую карточку магнитного ключа, сунул ее в паз электронного замка, затем набрал свой личный код. На коробке замка замигали несколько лампочек, наконец вспыхнул зеленый свет. Бронированная дверь автоматически открылась, пропуская адмирала внутрь.
Практически все пространство каюты было заставлено компьютерной техникой со множеством разного диаметра дисплеев. Все они светились, мерцали, демонстрируя показания радаров, видеокамер и компьютерные программы, с которыми сейчас увлеченно работал офицер-оператор.
Запоздало заметив появление командующего, офицер бросил свое занятие и поспешно вскочил:
— Сэр…
— Мишень запустили? — перебил оператора Ричард Нильсон, пытаясь глазами выхватить нужный монитор. Ни черта в этой технике он не понимал, отчего в больном мозгу скользнула не менее больная мысль: «Может, действительно, я устарел для службы на флоте?»
— Все готово к старту, по графику запуск будет произведен через семь минут тридцать две секунды, — доложил оператор; несмотря на то что он носил звание капитана, сам был яйцеголовым до мозга кости. Даже докладывать как положено толком не мог, но адмиралу сейчас было не до него. Его переполняла жажда мести.
Тонкие пальцы оператора забегали по клавиатуре, один из дисплеев дрогнул, моргнул и сразу сменилась картинка. На палубе «Нимитца» в гордом одиночестве стоял самолет-мишень. Некогда грозный палубный штурмовик «Корсар» теперь должен был закончить свою жизнь бесславным падением в воды Индийского океана.
— Отставить мишень, — рявкнул адмирал. — «Сафари» будем проверять в условиях, приближенным к боевым.
— Но, сэр, это запрещено. Служебная инструкция… — растерянно пролепетал оператор, пытаясь протестовать, но Нильсон его прервал взмахом руки.
— Вы забываетесь, молодой человек, на флоте старший офицер второй после Бога и все законы в походе устанавливает он. А тех, кто не подчиняется флотскому закону, испокон веков вешали на рее. Вы же не хотите, капитан, чтобы за неповиновение вас вздернули?
— Виноват, сэр, — даже в неровном свете компьютерных мониторов было видно, как его лицо густо залило краской.
— Ну-ка, сынок, выводи на свой телевизор покидающих нас русских асов, — адмирал сменил гнев на милость.
Оператор послушно застучал по клавишам, самый большой экран дисплея сменил картинку, теперь на нем появились очертания королевства Таиланд. Сверхскоростной компьютер обозначил на экране лишь группу российских самолетов, уходящих на север, скрыв все остальные борта, находящиеся в небе королевства.
Тут же в углу были обозначения летящих самолетов. Впереди шел транспортный «Ил-76», за ним ромбом двигались тяжелые «Су-27» и фронтовые «МиГ-29». Они походили на стаю волков, преследующих сохатого. Последним в этой гонке двигался «Су-33».
Изучив обозначение замыкающего борта, Нильсон просто наяву увидел остроносый двухвостовой истребитель, как лишаями, покрытый пятнами цифрового камуфляжа. Адмирал ткнул пальцем в экран монитора.
— Вот на него наводи «Сафари».
Оператор вновь склонился над клавиатурой, затем потянулся к микрофону кодированной связи…
«Сафари» — самолет, на котором испытывали секретное оружие, был базовым палубным двухместным штурмовиком «Интрудер», только теперь вместо бомб и ракет он нес на своих пилонах аппаратуру в герметичных контейнерах из сверхпрочного металла, способного выдержать даже взрыв самолета. Сбоку от выпуклой кабины торчала штанга, похожая на систему воздушной дозаправки, на самом деле это был электромагнитный облучатель.
Экипаж бывшего штурмовика состоял из пилота и штурмана. Оба летчика были опытными испытателями, обкатывающими и доводящими новую технику.
«Сафари» уже висел в небе двадцать минут, впрочем, определение «висел» было весьма относительным, штурмовик по спирали удалялся от авианосца в ожидании команды к действию, когда оператор боевого управления запустит мишень и они смогут ее атаковать.
— «Альфа-Ромео», вас вызывает «Матушка гусыня», — неожиданно ожил канал кодированной связи.
— Слушаю тебя, «Матушка гусыня», — мгновенно откликнулся командир экипажа.
— Код «Дельта Дубль Зеро», — передал команду оператор с авианосца. — Повторите, как поняли?
— Понял вас, «Матушка гусыня», — ошеломленно пробормотал командир «Интрудера», обменявшись взглядами со штурманом. Код «Дубль Зеро» обозначал не учебное задание, а боевую работу. На вопросительный взгляд командира штурман лишь пожал плечами, дескать, долг солдата четко исполнять приказы командования.
Штурман откинул защитную крышку, обнажая приборную панель, его пальцы уверенно составили нужную комбинацию из разноцветных клавиш, по экрану бортового компьютера побежали ровные столбцы цифр, еще через мгновение стеклянный колпак фонаря затянули непроницаемые шторы. Теперь экипаж мог лететь только по приборам. Впрочем, сейчас в этом не было никакой необходимости, самолетом уже управляли извне.
В черном космосе на одной из ближайших орбит двигался спутник оптико-электронной разведки «Гурон». Космический аппарат последнего поколения, запущенный полгода назад, он должен был стать основополагающим в первом эшелоне будущей противоракетной обороны, но сейчас «индейца» использовали в проекте «Сафари».
«Интрудер», похожий на снулую рыбу, был настоящим самолетом-призраком, «летучим голландцем». Покрытый композитными материалами корпус поглощал лучи радиолокационных волн, сам же он двигался вслепую, наводимый «Гуроном» при помощи его оптических систем.
С самого основания авиации летчиков называли «слепыми убийцами», они никогда не видели лиц тех, кого бомбили или с кем сражались в воздушных боях. Теперь, когда легкий штурмовик был превращен в боевую ударную платформу, экипажу надлежало следить за работой всех систем самолета и в случае отказа какой-либо из них продублировать вручную.
— Мы в зоне действия, — сообщил пилот, когда над указателем направления замигала лампочка.
— Вижу, — ответил штурмовик, не сводя взгляда с приборов, которые указывали отсчет времени до залпа. Сейчас главным было следить за индикатором стрельбы, в случае, если произойдет сбой пятикратно дублированной системы, он должен будет лично надавить кнопку пуска.
Пока шли последние приготовления, «Гурон» из космоса надежно держал в линзах своих приборов наблюдения охотника и жертву, как опытный стрелок, совместив мушку с прицельной планкой.
— Залп, — вспыхнуло на индикаторе стрельбы, при этом «Интрудер» не тряхнуло, как при пуске ракеты, и не качнуло, как в случае, когда от пилона отделяется тысячефунтовая бомба. Вообще ничего не произошло, первое впечатление, как будто имел место именно тот самый проклятый сбой, но оба летчика были достаточно опытными и знали, что импульсный залп электромагнитного генератора никак для «стрелка» не характеризуется. И совсем другое дело для «дичи»…
— «Альфа-Ромео» залп произвел, — буквально сразу доложил штурман оператору на авианосце.
— Отлично, «Альфа-Ромео», возвращайтесь домой. «Матушка гусыня» вас ждет, — ответил оператор и отключил кодированную связь.
Штурман набрал новую комбинацию, светонепроницаемые шторки открылись, командир экипажа, сделав плавный разворот, взял курс в обратном направлении.
Через час они с высоты птичьего полета разглядели серую угловатую коробку «Нимитца». Командир, включив обычную связь, запросил у диспетчера полетов разрешение на посадку…
На самом большом экране дисплея было видно, как «Сафари» настигает группу российских истребителей. На самом деле самолет-преследователь был невидим, но, получая информацию от систем слежения «Гурона», компьютер точно отмечал полет «Интрудера».
Наконец между «охотником» и «дичью» на экране протянулась тонкая красная линия, над которой появилась отметка «100». Сто миль — это была почти предельная дистанция для импульсного генератора. Но если подвести охотника ближе, возможна непредсказуемость ситуации.
Адмирал Нильсон, страдальчески морщась от очередного приступа головной боли, опустив руку на плечо оператора, коротко скомандовал:
— Залп.
Боль на какое-то мгновение острой спицей пронзила мозг, в глазах потемнело. Пришел он в себя от голоса оператора:
— …возвращайтесь домой. «Матушка гусыня» вас ждет.
Адмирал до рези в глазах впился в экран монитора. «Интрудер», выполнив свою миссию, возвращался (какая жалость, что современных аккумуляторов хватает всего на один залп). Но вот ненавистный «Су-33» с двумя русскими ведьмами на борту продолжал лететь прежним курсом.
«Неужели спутник промахнулся?» — череп адмирала сжал стальной обруч. Пучок электромагнитного импульса напоминает действие ядерного взрыва, направленная электромагнитная волна выводит из строя всю электронику самолета. Сконцентрированный пучок от волны напоминал выстрел пули, которая запросто могла пройти мимо цели, а значит, все напрасно. И снова на глаза опустилась черная ширма.
— Сэр, есть попадание! — возглас оператора вновь вернул Ричарда Нильсона в сознание. Он снова стал усиленно пялиться в экран, сейчас было отчетливо видно, как замыкающий строй «Су-33» рыскает из стороны в сторону. Затем отметка стала совершать циркуляцию и, наконец, завалившись набок, ушла в сторону, где была обозначена граница Таиланда с Камбоджей. Через несколько минут цель вовсе исчезла с экрана.
— Вот и все, — тихо выдохнул адмирал, рассеянно потрепав оператора по плечу. — Составь, сынок, о произошедшем подробную докладную записку, и, главное, что система «Сафари» в боевой обстановке вела себя безукоризненно. На предельной дистанции стопроцентное поражение. И… удачи тебе в карьере, сынок.
Нильсон на подгибающихся ногах вышел из каюты, не обратив никакого внимания на вставших в караул морских пехотинцев, и шаркающей походкой направился в каюту. Боль напоминала о себе микровзрывами, в промежутке между вспышками адмирал подумал: «Самолет потерял управление и вряд ли эти фурии сообразили, что нужно катапультироваться. Эти русские вечно прут против торнадо».
Войдя в свою каюту, Ричард Нильсон бросил взгляд в сторону своего любимого кресла, недопитая бутылка «Столичной» стояла на своем прежнем месте.
Не обращая внимания на боль, он наклонился, поднял бутылку и стал поспешно сворачивать крышку.
— Ну, за жизнь после службы. — И запрокинул голову. Под натянутой кожей заходил острый кадык, после нескольких больших глотков боль ушла куда-то вдаль. Наступило долгожданное облегчение. Но насладиться им он не успел, сердце в груди бешено забухало, язык онемел и, казалось, заполнил собой все пространство. Из носа, ушей и глаз хлынула густая, почти черная кровь.
С глухим стуком из ослабевших рук Нильсона выпала бутылка, покатилась по ковру, оставляя темный след. Адмирал со стоном поднял руки к голове, затем неловко упал на бок. Его лицо стало наливаться синевой, ноги засучили в предсмертной агонии…
Часть III Время камни собирать
Глава 1 По горячим следам
О потере «Су-33» стало известно только через три часа. Будь это обычный истребитель из строевой части, выполнявший хоть учебный, хоть боевой полет, то это ЧП целиком и полностью стало бы головной болью командования ВВС. Но все получилось с точностью до наоборот, и происшествие с «тридцать третьим» было не только на руку конкретным лицам, но и сильно портило имидж страны, не говоря уже о срыве многомиллионного перспективного контракта.
Сразу же, невзирая на позднюю ночь, было созвано заседание Совета безопасности России, причем не в обычном составе, а в экстренном.
Сонные генералы, вскакивая в свои служебные автомобили, терзая мобильные телефоны, спешили выяснить все подробности и детали, а также узнать возможные дополнительные нюансы. Ну и заодно отдать необходимые распоряжения. Верховное руководство страны было крайне недовольно, когда не могло получить аргументированного ответа на поставленный вопрос… Через час с четвертью все вызванные на заседание собрались в рабочем кабинете секретаря Совбеза.
Недавно избранный президент обвел собравшихся грустным взглядом, до сих пор страна под его руководством одерживала одни лишь победы, неважно какие — спортивные или на театральной сцене, но это были победы, повышавшие рейтинг России. Авиационная выставка на берегах Сиамского залива также оказалась победой… которая завершилась неожиданным конфузом.
— О том, что произошло, я говорить не буду, — набрав в легкие побольше воздуха, заговорил президент. — Вы все об этом уже знаете. Поэтому хочу получить ответы всего на три вопроса. Как это произошло? Почему произошло? И что в этой ситуации можно сделать?
Президент искоса взглянул на сидящего по правую руку премьер-министра, но тот даже не поднял головы. Что-то быстро вписывал в свой ежедневник, вещь легендарную еще с чекистских времен. Некоторые записи из этого блокнота фотографировали на свои «мини» и враги, и друзья. Но вот что в них зашифровано, не смог ответить ни один из десятка лучших криптоаналитиков. В конце концов, «по разные стороны баррикад» дружно решили, что все изложенное не является шифром, а всего-навсего белиберда, успокаивающая нервы. Так это или нет — никто из ознакомленных с этим блокнотом уверенным полностью быть не мог…
— Скорее всего, у «тридцать третьего» вышли из строя системы управления и связи, — негромко откашлявшись, встал командующий ВВС (как ни крути, а отвечать первым ему). — Современные самолеты, как гражданские, так и военные, машины капризные и непредсказуемые. — Генерал-полковник развел руками. — Бывало, отказывали не только бортовые радары, но и системы связи. Известен случай, когда у западно-европейского лайнера разгерметизировалась кабина, экипаж погиб, а самолет с ничего не подозревающими пассажирами пришлось сбить, дабы самолет не стал воздушной торпедой для ближайшего населенного пункта.
— Это все? — Президент тяжело вздохнул, он неожиданно вспомнил о непонятно как «заблудившемся» и упавшем на территории Литвы «Су-27», так же блудившем армянском лайнере, рухнувшем в грузинские территориальные воды. И помнил греческий пассажирский самолет, который, потеряв управление, врезался в гору. Поэтому в общем экскурсе в хронику современных авиакатастроф не нуждался. Под его хмурым взглядом командующий пожал плечами и коротко закончил:
— Больше мне нечего добавить.
— А кто может добавить? — голос главы государства зазвенел металлом, костяшки пальцев побелели. Ему вовсе не хотелось выглядеть, да и вести себя диктатором, но ситуация требовала жестких решений.
— Узнав о случившемся, я напряг свою службу, — следующим на «эшафот» взошел командующий военно-космическими войсками, невысокого роста подтянутый генерал-полковник. — Наши наблюдатели также не прояснили ситуацию. Но вся информация с разведывательных спутников пишется на диск центрального компьютера. Зная время исчезновения истребителя, а также примерное место, с учетом его скорости, я лично просмотрел данные со спутника «Рубин». Ничего интересного, не считая того, что его оптические системы на территории соседней с Таиландом Камбоджи, южнее Большого Озера, в районе Слоновой Гряды засекли вспышку. Как позже установила аналитическая служба, взрыв соответствует истребителю класса «Су».
— То есть выходит, самолет уклонился в сторону? — Президент удивленно приподнял брови.
— Почти на семьсот километров, — подтвердил руководитель военно-космическими войсками. — Что для истребителя-перехватчика вполне нормальное расстояние.