Девушка не сразу ответила, тогда миссис Бакстер подошла сама и сказала доверительным тоном:
– Он ее никогда не забудет, это судьба. И вам это никак не изменить.
Прежде чем Элизабет успела молвить хоть слово в ответ, Бакстер уже скрылась из виду, а девушка так и осталась стоять посреди холла.
* * *В Уэльсе наступила весна. На буках набухали почки, в парке появились первоцветы. Воздух потеплел, и птицы начали вить гнезда.
Несмотря на изменения природы, Элизабет переживала период одиночества и сомнений. В их браке, который так счастливо начался, происходило что-то непонятное. Точнее, не происходило ничего. Это пугало Элизабет, поскольку она знала, что теперь не принадлежит самой себе и находится целиком во власти Уильяма. Она чувствовала, что муж порой тайком наблюдает за ней. Он часами сидел в своем кабинете, все чаще отлучался из усадьбы по разным поводам и никогда не рассказывал, куда он ездил и зачем.
Постепенно Уильям все больше отдалялся от Элизабет, и она не могла найти для этого никакой причины. Все реже он ее обнимал, и теперь крайне редко просил ее сыграть, хотя раньше говорил, что обожает ее слушать.
Вместе с этим в «Буковом замке» стали случаться странные вещи. Однажды, когда Элизабет путешествовала верхом, лопнул ремень у седла. Ей повезло, потому что, во-первых, лошадь шла шагом, а во-вторых, она была довольно опытной наездницей, и ничего страшного не произошло. Она отделалась лишь легким испугом. Когда после этого происшествия она верхом возвращалась домой, то заметила мужа, который наблюдал за ней издалека и скрылся в доме тот час же, как Элизабет его увидела.
Все чаще девушка просыпалась посреди ночи из-за того, что к ней взывал странный потусторонний голос. Проснувшись, она лежала с колотящимся сердцем, голос исчезал, и в доме царила гнетущая тишина. Частенько она плакала перед сном, потому что думала, что потеряла рассудок.
Однако то, что произошло прошлой ночью, заставило Элизабет еще больше сомневаться в своем здравом уме.
Она, как обычно в последнее время, отправилась спать одна. Уильям работал допоздна в кабинете. Элизабет уже почти заснула, когда ее разбудил зов, уже хорошо знакомый. На сей раз Элизабет не осталась в кровати, она встала. Что-то потянуло ее к окну. Она посмотрела на залив, который в эту тихую ночь был спокойным. Черная вода чуть колыхалась. Потом взгляд девушки привлекло восточное крыло здания: из окна были различимы окна комнат леди Изабель, все они были темны и безжизненны, кроме одного. Тусклый огонек трепыхался за шифоновой занавеской. Элизабет, как прикованная, смотрела на это окошко. Она подумала о миссис Бакстер. Элизабет знала о ее симпатии к леди Изабель. Может, это она ходит тайно ночами в запретные покои?
Но это объяснение Элизабет сразу же отмела: штора в том окне задвигалась, и девушке удалось различить фигуру, которая появилась всего на пару мгновений. Элизабет никогда не забудет этот бледный, полупрозрачный лик. Это было ужасно!
Утром она сидела за столом бледная и невыспавшаяся. До самого утра, как завороженная, Элизабет смотрела на таинственное окошко, пока не рассвело. «Что же это было? Дух? Или все это лишь плод моего воображения?» – вновь и вновь думала Элизабет. Она не заметила изучающий взгляд Уильяма:
– Лиззи, что случилось? Тебе нехорошо? – спросил он.
В его голосе звучала неподдельная забота. Элизабет попыталась изобразить улыбку, но получилось лишь скривить рот, и она расплакалась. Напряжение последних недель давало о себе знать.
Уильям подошел к ней, обнял и почувствовал, что она дрожит всем телом.
– Тебе нужно в постель, ты больна. Ты вся дрожишь.
Она покачала головой и высвободилась из объятий мужа.
– Нет, в этом нет необходимости, это нервы.
Она встала рядом с окном и стала безучастно в него смотреть. Девушка не хотела рассказывать мужу про свои проблемы, поскольку в последнее время он сильно отдалился. Этим утром, однако, Уильям повел себя иначе. Он подошел к ней, заботливо положил свою руку на ее дрожащее плечо, его темные глаза смотрели в глаза Элизабет, как и прежде, проникновенно:
– Расскажи, что тебя терзает.
Она помедлила с ответом, поскольку решила ничего не рассказывать о своих наблюдениях. Элизабет помнила о реакции мужа на рассказ о ночных кошмарах.
– Я просто все время в одиночестве. У меня же скоро концерты. Мне надо поехать в Лондон, нужно привыкать к человеческому обществу, тут я стала настоящей затворницей.
Она сказала это так стеснительно и беззащитно, что ему не оставалось ничего иного, как ее поцеловать.
– Моя маленькая затворница, я знаю, что требую от тебя слишком многого.
Он вдруг нахмурился и притянул ее к себе в кресло.
– Я должен тебе кое-что рассказать, Элизабет. Я не был до конца честен с тобой. Точнее, не рассказывал всего. Видишь ли, Изабель никогда не страдала депрессией, наоборот, она была жизнерадостной и веселой женщиной. Когда мы познакомились, она произвела на меня, как и на многих других мужчин, исключительное впечатление: красота и природное обаяние – все было при ней. Только месяцы спустя после свадьбы я понял, что все это лишь видимость, красота лишь внешняя, за которой скрывалось что-то противное. Изабель не была мне верна. У нее было огромное количество романов. Не знаю, почему я не расстался с ней сразу, как узнал. Я был не способен с ней разойтись. Даже после ужаснейших унижений у нее играючи получалось водить меня за нос. Я был противен сам себе!
Он спрятал лицо в ладонях и тяжело вздохнул. Элизабет осторожно взяла его за руку, Уильям схватился за пальчики жены, будто бы они были последней соломинкой утопающего.
– Она была неизлечимо больна. Поэтому и покончила с собой. Она не хотела страдать, выносить эту боль. Уж лучше быстрый конец. Я упрашивал ее, как мог, но напрасно. У меня никогда не было влияния на Изабель.
Он посмотрел на Элизабет и продолжил:
– Вот причина, почему я хочу, чтобы ты принадлежала только мне. Мысль потерять тебя чудовищна. Как я смогу потом жить? Ты вернула мне жизнь после ада моего первого брака. Поэтому прошу тебя, останься здесь, забудь про Лондон. Ты мне нужна. Даже если я порой невыносим, ты для меня все.
– Но ты меня не потеряешь. Я люблю же, люблю тебя, и если хочешь, я откажусь от своих выступлений. Ты мне гораздо важнее.
Его глаза заблестели. Он подошел к Элизабет, крепко обнял ее и нежно поцеловал. Его губы были такими нежными и настойчивыми, что она тут же забыла о всех сомнениях, терзавших ее еще минуту назад.
Они занялись любовью тут же, в гостиной. Он был страстен и при этом одуряюще нежен. Посадил ее на стол, снял с нее белье и проник в нее. Они медленно, сомнамбулически раскачивались в этом танце любви. Ее страхи и сомнения исчезали от каждого его толчка, от каждого сильного, мощного движения внутрь нее. Она все сильнее возбуждалась, начинала торопить его движениями бедер, но он сдерживал ее страсть. Давал ей разгореться все сильнее. И когда она поняла, что дошла до вершины блаженства, закончил начатое мощными, приносящими одновременно боль и наслаждение толчками.
* * *Ей казалось, что после такой страстной ночи отношение мужа переменится, но не тут-то было. Элизабет почти не видела мужа в последующие дни. Уильям проводил все время либо в кабинете, либо в Лондоне.
Элизабет уже привыкла быть все время одна. Она старалась не пересекаться с экономкой, поскольку подозревала ее в причастности к жутким вещам, происходившим в восточном крыле. Девушка была уверена в том, что миссис Бакстер хочет во что бы то ни стало выжить ее из дома.
Странные происшествия не прекращались. Элизабет постоянно чувствовала, что за ней следят. Особенно, когда Уильям уезжал в Лондон, каждый раз, когда она выходила из комнаты или отправлялась на прогулку, буквально кожей чувствовала, что она не одна.
Ну и сны! Ужасные картины начали преследовать ее еще задолго до свадьбы, а с прибытием в Уэльс ситуация только ухудшилась. Ее нервы были уже на пределе, она все чаще от отчаяния плакала в одиночестве.
Одной безоблачной майской ночью произошло нечто, вогнавшее Элизабет в глубокую депрессию.
Сэр Уильям вернулся ранним вечером домой из Лондона и выглядел нервным и раздосадованным. С Элизабет он поговорил коротко и отстраненно, поужинал и заперся в своем кабинете.
Элизабет в разочаровании ушла в спальню. Она долго не могла заснуть. Полная луна освещала комнату. В конце концов Элизабет поднялась, чтобы плотно задвинуть шторы… и застыла. Ее взгляд притягивало все то же восточное крыло здания. В одной из комнат леди Изабель горел свет!
Вновь это было слабое мерцание, будто от свечки, точно так же, как и в предыдущий раз. Элизабет чувствовала, как замирает ее сердце, как холодный пот струйкой течет по лбу. Что предпринять? Просто проигнорировать и лечь в кровать? Самое простое решение. Но не такой у Элизабет характер! Она была полна решимости узнать, что же там происходит.
Но прежде чем пойти в восточное крыло, она решила предупредить мужа. Может быть, он согласится ее сопроводить? Тогда ей было бы совсем не страшно.
Элизабет вышла из спальни. Как обычно, дом тонул в тишине и кромешной тьме. На мгновение она засомневалась: не вернуться ли обратно? В темном и глухом коридоре постель казалась лучшим местом на земле, однако эту мысль девушка от себя отогнала и пошла дальше. На сей раз она решила свет не включать. За несколько месяцев Лиззи уже освоилась в доме и могла спокойно дойти до кабинета мужа в темноте. В кабинете было холодно. Она зашла в комнату и, включив настольную лампу, обнаружила, что на письменном столе прибрано, и ничто не указывает на то, что Уильям вообще сегодня тут был. Где же он тогда? Девушка не могла понять, чем же он может заниматься посреди ночи. И в следующий момент она услышала звук. Очень далекий и едва различимый. Элизабет напряженно прислушалась. Она не могла идентифицировать этот звук абсолютно точно, он был похож на завывания ветра. Но ночь была тиха, и звук, по всей видимости, имел другую природу. Девушка вышла из кабинета. В холле звук уже был громче. В следующий момент Элизабет с ужасом осознала: ее кошмары и страхи не были вымыслом! Этот звук был женским стоном! Сдавленным, пустым, отрешенным, словно из другого мира. Казалось, стон исходит отовсюду. На секунду у Элизабет промелькнула мысль, что она сошла с ума, и все это лишь плод ее больного воображения. Но, прислушавшись, она поняла, что источник звука находится как раз в восточном крыле. Она не разбирала слов, слышала лишь стоны и рыдания.
Элизабет безуспешно гнала от себя мысль о том, что осталась в большом доме один на один с этим кошмаром. Нерешительно ступила на лестницу. В сопровождении этого призрачного голоса девушка шагала все выше со ступеньки на ступеньку. Эти ужасные вздохи становились невыносимыми. Как только Элизабет прошла мимо портрета леди Изабель, ей показалось, что откуда-то справа повеяло леденящим дыханием. Она содрогнулась и чуть было не упала назад: испугал ли ее взгляд дамы с картины, или нервы были уже на пределе?
Девушка повернула в коридор, ведущий в комнату леди Изабель. Здесь было чуть прохладней, чем в остальном доме. Элизабет каждой клеточкой кожи чувствовала присутствие кого-то постороннего. И вот, наконец, заветная резная дверь… В следующий момент она услышала нечто, что заставило ее замереть, не сделав и полшага. В жилах застыла кровь…
Это был мужской голос. Это был голос Уильяма!
– Успокойся, наконец! Ты сама во всем виновата! – сказал муж кому-то невидимому.
Казалось, сердце Элизабет вот-вот выпрыгнет из груди. Ее мозг лихорадочно работал: «Что это все значит? Что делает муж в этой части дома? И кто с ним?» Девушка не знала, что делать, но в следующий момент она приняла решение и открыла дверь в комнату леди Изабель.
Элизабет хотела отвернуться и бежать, но была не в состоянии пошевелить и пальцем. Она не могла поверить своим глазам…
Уильям уставился на жену, будто видел ее впервые. Он казался чужим, из другого мира. Впрочем, быстро пришел в себя. Уильям встал в дверном проходе, загородил собой комнату от Элизабет и жестко спросил:
– Ты что тут делаешь?
Она ему не ответила, а спросила сама:
– С кем ты там, Уильям? Я слышала…
– Нет никого, тебе приснилось, возвращайся в постель, – сказал он тихо, но довольно резко.
Он сделал еще шаг и попытался отвести Элизабет обратно, однако та увернулась. Внезапно она поняла, что единственное, что ощущает сейчас, – это холодная решимость все выяснить до конца. Она хотела заглянуть в глаза своей сопернице. Ее муж, подонок, обманывал ее в собственном доме! Привез сюда любовницу и поселил ее в тайных покоях умершей жены, каков хитрец!
Элизабет рванулась вперед. Но, не сделав и шага, она застыла, словно окаменев.
В комнате, освещенной лишь свечами в золотых канделябрах, не было ровным счетом никого. Точнее, не было людей – нечто там все же находилось. Прозрачное существо, имевшее очертания женщины. Элизабет, казалось, попала в собственный кошмар. Или ее кошмар стал реальностью. Не оставалось никаких сомнений, что это были не просто ужасные сны. В доме происходили вещи, которые выходили за рамки мыслимого и разумного. Она смотрела на бледное лицо с пустыми темными впадинами вместо глаз и чувствовала потусторонний холод, исходящий от этого странного существа.
– Изабель, – пробормотала Элизабет и лишилась сознания.
* * *Сознание вернулось не сразу. Элизабет не торопилась открывать глаза – слишком велик был страх увидеть вновь то потустороннее явление, существование которого теперь было сложно отрицать.
– Она приходит в себя, – услышала она чей-то незнакомый голос.
Голос был приветливым и теплым. Такому можно доверять. Элизабет решилась открыть глаза и, к своему облегчению, обнаружила себя в своей постели. Мужчина, голос которого она слышала, был средних лет, со стетоскопом на шее и в белом халате. За врачом она разглядела Уильяма, на лице которого застыла озабоченность. Присутствие мужа вернуло Элизабет весь ужас того ночного переживания, от которого она потеряла сознание. Элизабет задрожала всем телом.
Врач взял шприц и попросил:
– Пожалуйста, расслабьтесь, миссис Вандерой. Вам сейчас станет лучше, и вы поспите.
Ее глаза расширились от страха. Пока она не узнает, что случилось в этом восточном крыле и что все это значило, ни при каких условиях она не будет засыпать!
– Уильям, пожалуйста, скажи мне, что ты тоже видел привидение! – попросила она хриплым голосом, совсем не думая о том, какое впечатление это произведет на врача.
Муж подошел к кровати, взял ее руку и тихо сказал, будто ребенку:
– Тебе нужно поспать. Ты пережила нечто страшное.
Глаза Элизабет блеснули и она повторила:
– Ты ведь тоже видел это ужасное существо?
Она заметила, что Уильям обменялся многозначительным взглядом с врачом.
– Расслабьтесь, – попросил еще раз доктор. И прежде чем Элизабет смогла что-то возразить, почувствовала иголку шприца. Через минуту она провалилась в глубокий сон без сновидений.
– Спасибо, доктор, за то, что вы так быстро приехали, – сказал Уильям врачу, провожая его в холле. Его лицо выражало неподдельную озабоченность. – Я очень беспокоюсь за свою жену.
– Часто она ходит во сне? – спросил врач. – Возможно, это причина психического расстройства. Запишите ее ко мне на прием, пройдем обследование.
– Конечно, мы свяжемся с вами, как только ей станет немного лучше. Боюсь, это я виноват. Не надо было сюда переезжать. Видите ли, она дитя мегаполиса и не привыкла к жизни в таком вот уединенном особняке. Она никому не доверяет. Будет ли толк от лечения?
– Но вы-то мне можете доверять? – спросил доктор. – Уильям, в конце концов, мы друг друга знаем уже не один год. И я знаю, как вы страдали после смерти вашей первой жены. Мы все очень обрадовались, когда вы женились вновь.
Вандерой улыбнулся.
– Я благодарю вас. Все непросто… Мне кажется, Элизабет все больше и больше идентифицирует себя с Изабель. Уже несколько раз я находил ее в комнатах моей покойной супруги. В растерянности и почти без сознания, – темные глаза Уильяма потускнели. – Вы знаете, как ушла из жизни Изабель. Я не вынесу потери Элизабет.
– Все будет хорошо, – приободрил его врач и похлопал по плечу. – Я загляну завтра. Пара дней покоя пойдут на пользу, я уверен.
– Очень на это надеюсь, – пробормотал Уильям с отсутствующим видом.
Он вернулся в спальню Элизабет после того, как попрощался с врачом. На лестнице стояла миссис Бакстер. Она окинула хозяина несколько высокомерным взглядом и спросила:
– Может, мне стоит подежурить у нее?
Уильям ответил лишь самодовольной улыбкой и прошел мимо, ни слова не говоря.
Из-за успокоительного, которое вкололи Элизабет, сон был долгим и глубоким. Она проснулась на следующий день и почувствовала себя немного лучше. Майское солнце стояло уже высоко и заливало всю комнату золотистым светом. Все, что произошло предыдущей ночью, казалось странным и нереальным. Когда же она обнаружила своего мужа спящим на стуле рядом с ее кроватью, ей стало очевидно, что все это был не сон, а реальность.
Девушка поднялась и разбудила Уильяма. Когда тот проснулся, она спросила:
– Почему ты был не в постели?
Он потянулся и зевнул.
– Тебе лучше? – ответил он вопросом на вопрос.
– Нормально, но я еще слаба, – она замолчала и подняла на него молящий взгляд. – Скажи мне правду, Уильям! Я теряю рассудок? Или все, что я видела, – реальность?
Он обнял жену и прошептал:
– Я хотел тебя от этого оградить, но больше не могу. Ах, это как проклятье какое-то… Что же такое, я никогда не буду счастлив?
Он потер себе лоб и снова сел на стул.
– Я должен тебе кое-что сказать, Элизабет. До сего момента я не сделал этого, потому что надеялся, что ты никогда не узнаешь о существовании этого жуткого существа, которое меня мучает и преследует. Я хотел тебя от него оградить, – Уильям тяжело вздохнул. – Мы бы никогда сюда не приехали, если бы я знал, что мы не сможем быть тут счастливы. Она хотела с самого начала этому помешать.