— Люсь, мы с таким трудом пробрались мимо охранников, обидно назад возвращаться, — перебила ее Галя. — И вообще, как тебе не стыдно, ведь ты взрослая женщина. Чего ты боишься-то?
— Я с детства боюсь кладбищ, у меня фобия, — откровенно призналась Люсьена.
— Нечего выдумывать, пошли. Всего ничего идти, два шага сделать, и мы на месте, — отмахнулась Галина.
— Ничего я не выдумываю, у меня действительно фобия, — буркнула Люсьена, не двигаясь с места. — Когда мне было одиннадцать лет, я в деревню к бабушке отдыхать поехала. Там образовалась целая компания, и мы с мальчишками поспорили, что не испугаемся ночью среди могил пройти. Ну, и поперлась я туда сдуру с двумя подружками. Представляешь, на следующий день одного деда хоронить собирались и могилу уже вырыли. Я случайно в нее и провалилась, а девчонки испугались и убежали. Я там часа, наверное, полтора просидела, пока взрослые с фонарями не прибежали и не вытащили меня. Спасибо, подружка одна к бабушке моей примчалась и сказала, что меня надо спасать. Представляешь, чего я натерпелась в чужой могиле? С тех пор у меня фобия и появилась: боязнь кладбищ.
— Люся, это же в детстве было, а сейчас-то чего бояться? — пожала Галина плечами. — Когда я была маленькой, в моей комнате гардероб стоял. Я его до смерти боялась, думала, что там чудовище живет. Что же, мне и теперь от всех шкафов подряд шарахаться? Детские страхи — это всего лишь детские страхи, мы уже взрослые тетки, нам бояться стыдно. Тем более что мы не на прогулку сюда приехали, а по важному делу.
— Нашла с чем сравнивать: какой-то гардероб — и кладбище! Лучше завтра приедем, — в который раз повторила Люсьена, продолжая со страхом оглядываться по сторонам.
— Не следует откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня. И потом, завтра будет уже поздно, я взяла у вдовы трубку только на одну ночь. Люся, перестань трусить, я же рядом.
— Это меня и беспокоит больше всего, — проворчала Люсьена. — Только ты могла додуматься до того, чтобы в такое время притащиться на погост!
— Немедленно прекрати нытье, мы вместе думали, между прочим. А время совсем еще детское, семь часов вечера, — недовольно огрызнулась Галина.
— Так зима же на дворе, в семь часов темно, хоть глаз выколи. И как только меня угораздило тебя послушаться? — не унималась Люсьена. — Расскажи кому-то, ведь не поверят, что две взрослые бабы на кладбище завалились, да еще и в потемках! Настоящие идиотки, иначе нас никак не назовешь.
— Хватит причитать, Люсьена, — дернула ее за руку Галина. — Нечего тоску наводить, и без этого тошно. Посмотрим на этот пресловутый склеп, сделаем то, зачем пришли, и сразу же обратно. Раз уж взялись за дело… денежки к тебе не прибегут просто так. Ты же должна понимать — чтобы их заработать, нужно раскрыть дело! А что для этого требуется? Правильно: следует быть во всеоружии и делать все вовремя. Пошли, склеп совсем рядом, его отсюда видно.
— И зачем на него смотреть? Склеп, он и есть склеп, — как осел, уперлась Люся. — Неужели до утра потерпеть было нельзя?
— Господи, Сергеева, я смотрю, у тебя совсем от страха мозги зацементировались. Ну не ходила бы, оставалась бы в машине, — вздохнула Галина. — Зачем ты со мной поперлась, если действительно так боишься?
— Оставаться одной, да еще рядом с кладбищем, еще страшнее, — буркнула Люсьена, вцепившись в руку подруги мертвой хваткой. — Ой, посмотри, там кто-то стоит, — испуганно взвизгнула она. — Я дальше не пойду, хоть убей!
— Да это же памятник, идиотка, — зашипела Галина. — И прекрати орать, как ошпаренная кошка, всех покойников перепугаешь своим воем.
— А разве они могут испугаться? — задала Люсьена предельно глупый вопрос и тихонько заскулила. Она втянула голову в плечи и на всякий случай зажмурилась, чтобы вообще ничего не видеть.
— А ты как думала? — хмыкнула Галя. — Еще как могут! Они любого случайного порыва ветра боятся, потому что могут в одну секунду превратиться в пыль, а от визга сразу же стекленеют, — захихикала она. — Что встала-то? Пошли дальше, совсем чуть-чуть осталось.
— Тебе бы только смеяться да прикалываться, Суханова, а я…
— Это чтобы тебя хоть немного встряхнуть и развеселить, — улыбнулась Галя. — Плюнь на свои страхи, скажи чи-изз, и вперед.
— Иди к черту, я с места не сдвинусь, — Люсьена замерла столбом.
— Отлично, стой здесь, я одна пойду, — спокойно ответила Галина и попыталась высвободить руку из цепкой ладони подруги.
— Как это — одна? Как это — стой здесь? — заикаясь, спросила Люсьена, еще крепче вцепившись в ее руку. — Ты хочешь бросить меня посреди кладбища совершенно одну?! Совсем совесть потеряла, да?
— Почему же одну? Смотри, сколько небожителей вокруг, — криво усмехнулась Галина. — Если серьезно — чем быстрее мы дойдем до места, тем скорее свалим отсюда, неужели непонятно? — вздохнула она. — Мне тоже не по себе, просто я стараюсь держаться. Люся, очень тебя прошу, возьми себя в руки и пойми наконец, что это необходимо для дела. Раз уж мы приехали сюда, нужно довести все до конца. Вспомни, какой мы получим гонорар за раскрытие этого дела, и все твои страхи сами собой испарятся.
— Господи, и зачем я только согласилась с тобой? — с новой силой взвыла Люсьена. — Где мои мозги были? К черту гонорар, к черту вдову, и вообще, все к черту, я ничего уже не хочу, кроме того, чтобы побыстрее уйти отсюда! Что мы увидим в такой темнотище? Приехали бы завтра утром, когда светло и все видно, и обследовали бы этот чертов склеп. Вернемся, очень тебя прошу! — взмолилась она.
— Ну уж нет, мы так не договаривались. Что значит, к черту гонорар? А ну, сию минуту очнись! — тряхнула ее за плечи Галина. — Мне эта экскурсия тоже сто раз не нужна… если бы нужно было просто посмотреть на этот склеп. Ты что, забыла, о чем мы с тобой час назад говорили и зачем вообще приехали?
— А зачем? — глупо хлопнула глазами Люсьена. — Прости, Галя, у меня все из головы вылетело, я ничего не соображаю.
— Я попросила Ступину оставить на ночь свой телефон, на который ей звонят, у нас. Сделала я это, чтобы увидеть собственными глазами и услышать собственными ушами все, о чем она нам рассказала. Надеюсь, об этом ты помнишь?
— Помню, — закивала Люсьена головой, как китайский болванчик.
— Очень хорошо, спасибо хоть на этом, — облегченно вздохнула Галя. — Потом у меня появилась идея съездить на кладбище, найти склеп семьи Ступиных и спрятать там мой запасной мобильный телефон — включенный. У меня будет вторая трубка — которую мы с тобой недавно купили, и она тоже все время будет включена. Помнишь?
— Помню, а… зачем это?
— Отлично: только твоего склероза мне и не хватало! — всплеснула Галя руками. — Затем, чтобы слышать все, что будет происходить рядом со склепом: о чем здесь будут говорить, насколько хватит зарядки на телефонах и денег тоже. Надеюсь, ты все поняла?
— Да.
— Тогда пошли.
— Пошли, — моментально согласилась Люсьена и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, потянула Галину в сторону выхода.
— Блин, и за что же мне такое наказание? — Галя затряслась от истерического смеха. — Люсенька, девочка моя родная, покойников не нужно бояться, они не кусаются. Они спокойно лежат там, где и должны. Ты меня слышишь?
Люся ничего не отвечала. Она смотрела куда-то вперед широко распахнутыми глазами. Лицо ее приняло цвет свежевыбеленной простыни. Галина с тревогой оглянулась и увидела, что рядом с неким сооружением, находившимся поодаль от склепа, мелькает тусклый огонек, как от фонарика.
— Это что еще за хрень? — нахмурилась Галя, почувствовав, как по ее спине пробежал неприятный холодок.
— Там что-то есть… — прохрипела Люсьена.
— Я и сама вижу… и не что-то, а кто-то. Небось сторож услышал твой визг и теперь с фонариком ходит, проверяет, все ли в порядке, — как можно спокойнее объяснила Галина, стараясь избежать дрожи в голосе. — Давай отойдем немного, чтобы он нас не заметил. А то еще подумает, что мы расхитительницы гробниц, пришли сюда, чтобы обчистить покойников.
Галина почти на себе дотащила подругу до высокого надгробья и встала за ним, продолжая наблюдать за лучиком света.
— Я сейчас упаду в обморок, меня тошнит, — еле слышно прошептала Люсьена и уже начала было оседать на землю, но Галя удержала ее.
— Эй, эй, подружка, а ну, прекрати немедленно! Что с тобой делать прикажешь, если ты без чувств свалишься? Дотащить твое тело до машины у меня сил не хватит, значит, придется здесь тебя оставить.
— Что? — Люся мгновенно очнулась. — Как это — оставить? Ты с ума сошла?
— С тобой это — запросто, — проворчала Галина. — Вон вроде лавочка, присядь, а я осторожно посмотрю, кто там ходит.
— Не оставляй меня одну, вдруг это привидение? — всхлипнула Люсьена.
— Твою мать, я чувствую, что с такими темпами мы с тобой до утра проторчим на кладбище, — раздраженно высказалась Галина. — Ты хочешь побыстрее отсюда уйти или нет?
— Не оставляй меня одну, вдруг это привидение? — всхлипнула Люсьена.
— Твою мать, я чувствую, что с такими темпами мы с тобой до утра проторчим на кладбище, — раздраженно высказалась Галина. — Ты хочешь побыстрее отсюда уйти или нет?
— Хочу! Немедленно!
— Блин, и почему ты мне раньше не рассказала о своей фобии? Если бы я знала, ни за что бы тебя не взяла, одна поехала бы и…
Галя резко оборвала свою тираду: она четко увидела какую-то тень буквально в нескольких шагах от лавочки, на которую она усадила Люсьену. Тень шмыгнула за огромное надгробие, и сколько девушка ни напрягала глаза, больше она ничего не увидела.
— Нет, наверняка показалось, кому здесь быть? — прошептала она.
— Галя, ты о чем? — нервно поинтересовалась Люсьена. — Ты куда смотришь?
— Да никуда я не смотрю, не волнуйся, — соврала она, чтобы лишний раз не пугать подругу. — Ладно, видно, делать нечего, поднимайся, двигаем обратно, к машине, — проговорила Галя, скрывая беспокойство. Ей и самой в этот момент стало до того неуютно и жутко, что сразу же захотелось уйти.
Услышав эти слова, Люсьена стремительно подскочила с лавочки и, схватив Галину за руку, потащила ее за собой. Она понеслась к центральным воротам со скоростью ветра, и ничто в этот момент ей не было помехой — ни темнота, ни могилы, ни надгробия. Если бы даже навстречу ей вышел покойник, Люся, наверное, просвистела бы мимо него, даже не заметив.
Глава 5
Девушки сидели в квартире Галины за кухонным столом и напряженно таращились на телефонную трубку, лежавшую перед ними.
— Уже пятнадцать минут первого, между прочим, а звонка все нет, — заметила Люсьена, бросив взгляд на часы. — И мне кажется, что его уже не будет.
— Почему ты так думаешь? — спросила Галина.
— Потому что Ступина утверждала, что звонок раздается всегда в одно и то же время, в двенадцать ночи.
— Подождем еще минут десять и пойдем спать, похоже, ты права, — согласилась Галина. — Не сидеть же здесь всю ночь, в конце концов? Люся, как ты себя чувствуешь? — озабоченно спросила она.
— Все нормально, — слабо улыбнулась Люсьена. — Ты уж прости меня, что так получилось, но я действительно не могла контролировать свои эмоции.
— Не бери в голову, — отмахнулась Галя. — На свете нет таких людей, у которых не имелось бы своих фобий. Я тоже темноты боюсь, правда, только в закрытом пространстве. Всегда с ночником сплю, когда одна. Меня только удивляет, что ты никогда не говорила о своем страхе перед кладбищами, а мы ведь со школы дружим.
— Да что об этом рассказывать-то? — пожала Люсьена плечами.
— Но ведь мы же подруги, и я думала, что все о тебе знаю. Оказывается, не все.
— В детстве стыдно было о таких вещах рассказывать, казалось, что все надо мной смеяться будут, — слабо улыбнулась Люсьена. — А потом как-то повода не возникало. И, если честно, я думала, что эта моя боязнь давно быльем поросла. Ведь днем-то со мной ничего такого не происходит. Тетку три года тому назад хоронила, и ничего, все нормально. Пять лет назад, когда у Альки родители погибли, вместе с вами на кладбище была, и тоже ничего, вообще никакого страха. А вот сегодня, когда вокруг темнота, могилы, я словно в тот страшный день вернулась. Меня буквально парализовал страх, и главное, что ничего с этим поделать было нельзя. Ты только никому не рассказывай, ладно?
— Ты что меня не знаешь? Могила, — поклялась Галина.
— Издеваешься, да? — засмеялась Люся.
— Есть немного, — улыбнулась Галя. — А нашим девчонкам тоже не говорить? — спросила она.
— Им я сама скажу, если понадобится.
— Люся, а тебя не удивило, что я сопротивлялась, сопротивлялась, а потом вдруг внезапно согласилась вернуться к машине? — задала Галя неожиданный вопрос.
— Ну, не знаю, — Люсьена пожала плечами. — Наверное, тебе надоело смотреть на мою синюю от страха физиономию и на мои сопли?
— Нет, подружка, совсем не поэтому. Мне показалось, что за нами следят, я даже тень видела!
— Тень? — хлопнула глазами Люсьена. — Чью?
— Отца Гамлета, блин, — раздраженно ответила Галя. — Откуда же я знаю? Может, мужика, а может, и бабы. Это же тень, у нее ведь нет половых признаков.
— Все шутишь? — прищурилась Люсьена.
— Даже не думала, успокойся. Я действительно увидела, как почти рядом с нами промелькнула какая-то тень. Так как я реалист и в привидения не верю, то пришла к выводу, что это был человек, следивший за нами. И больше всего меня волнует то, что он еще и подслушивал. А ведь я как раз тебе втолковывала, зачем нам нужно идти к склепу.
— Ох ты, господи, и что теперь?
— Откуда же мне знать? — развела Галина руками. — Поживем — увидим.
— А почему же ты мне сразу об этом не сказала?
— Шутишь? — хмыкнула Галя. — Ты уже и так в обморок собиралась свалиться, а если бы я тебе еще и об этом сказала, представляю, что бы было!
— Наверное, это правильно, что ты промолчала, я бы точно умерла от страха, — согласилась Люся. — Давай пока забудем об этом, хоть на время, а то, боюсь, не усну.
— Да ладно, спи спокойно, возможно, мне и померещилось, — сказала Галина. — У страха глаза огромные, сама знаешь, а уж когда кругом покойники… и тишина-а, — зловеще прошептала она. — Тогда и кошка тигром покажется. Давай лучше подумаем, с чего начнем наше расследование: с пропавшей девушки или с покойного Ступина?
— Мне кажется, нужно оба расследования вести, параллельно. Если девушка действительно что-то знала о смерти своего начальника или даже просто предполагала, вполне возможно, что ее исчезновение связано именно с этим. Ты знаешь, Галь, мне так жалко Нину Ивановну, прямо сердце щемит, — вздохнула Люсьена. — Несчастная женщина, несчастная мать.
— Ты думаешь, Анфисы нет в живых?
— Похоже на то, иначе куда же она могла деться?
— Ну, мало ли, — неопределенно пожала Галя плечами. — Может, она влюбилась?
— Галя, я тебя умоляю, — сморщилась Люсьена. — Все мы периодически влюбляемся, но при этом не пропадаем где-то неделями.
— Это ты не пропадаешь, а я — запросто, — фыркнула Галина. — Один раз вообще в Сочи укатила с одним «Сталлоне». Ой, как вспомню те незабываемые две недели у моря… — она томно прикрыла глаза. — Темные ночи-и, жгучие очи-и, смеясь, пропела девушка. — Неужели не помнишь тот мой вояж?
— Прекрасно помню, — улыбнулась Люсьена. — Приехала счастливая, загорелая и, самое главное, удовлетворенная.
— Ну вот, может быть, и Анфиса встретила какого-нибудь сногсшибательного мачо, перед которым устоять не смогла? Укатила с ним на экзотические острова, и гори все ясным пламенем. Я лично в Сочи укатила, даже не задумываясь.
— Галь, то, что ты укатила, — понятно, ты всегда была ветреной особой, — хмыкнула Люсьена. — Однако, несмотря на свою ветреность, ты о своем внезапном турне сразу же сообщила родителям, чтобы они не волновались. Со слов Нины Ивановны, Анфиса — серьезная девушка и очень заботливая. Ты считаешь, что она могла куда-то уехать, когда ее мать больна, и даже не позвонить ей ни разу за целых пять дней?
— Думаю, не могла, — кивнула Галя. — Здесь явно какая-то загадка.
— Вот и я о том же, — вздохнула Люсьена. — А что ты думаешь по этому поводу? Это связано каким-то образом со смертью Ступина?
— Мне кажется, да. Как только Нина Ивановна рассказала нам о том телефонном разговоре «с подругой», у меня сразу все сложилось. Ведь недаром же мне показалось странным, что Ступин умер именно тогда — когда отпустил всю охрану и остался один. Что-то там такое случилось, и вдова наверняка недоговаривает.
— Мне тоже так кажется. Вот закрутилось веретено, нарочно не придумаешь! И знаешь, что меня удивляет? Что обе эти женщины пришли именно к нам.
— Ну, то, что к нам пришла Нина Ивановна, меня совсем не удивляет. Она сама говорила, что живет в соседнем доме с нашим офисом, увидела вывеску и решила зайти, а вот Ступина…
— Ступина сказала, что услышала нашу рекламу по радио, когда ехала в машине, она как раз накануне транслировалась.
— Когда это она тебе говорила? Почему я не слышала? — удивилась Галина. — Вроде я никуда из кабинета не отлучалась, всегда там была во время разговора.
— Мне она этого и не сказала, это Маша у нее спросила, когда заполняла карточку клиента. Ты же сама отдала распоряжение, чтобы она спрашивала у всех клиентов, откуда они узнали про наше бюро, для маркетинга, — напомнила Люсьена.
— А, ну да, я совсем об этом забыла.
— Говоришь, что у меня память короткая, а у самой тоже дыра в голове, — засмеялась Люсьена. — Я, кстати, совсем другое имела в виду. Я удивлена, что эти два дела вдруг неожиданным образом оказались связаны.
— Ну, это еще доказать нужно, — возразила Галина. — Это только наши предположения — что смерть Ступина и пропажа Анфисы взаимосвязаны, а на самом деле может быть иначе.