– Не волнуйся, тебя охраняют двое крепких ребят, ты разве забыла условия контракта?
– Вообрази, забыла…
– Закрой глаза и представь, что я приблизил свои губы к твоим лопаткам… Это правда твоя самая эрогенная зона?
Тем временем в крайнюю кабину затискивается суетливый толстяк (судя по униформе – работник техперсонала). Из кабины доносится громкое бодрое пение вперемежку с удовлетворительными воплями.
Работник довольно пискляво поет:
– Я ж тебя любила, Но ты меня не нашел… О-па, пирожки пошли отравленные!
Раздаются возмущенные голоса.
– Ну вот, только соберешься отдохнуть! Свинья, а ну вылазь! Вытащите это асса!
Работник напуган:
– Господа, не надо меня вытаскивать. Кажется, меня отравили пирожками.
– Кто тебя заставлял есть пирожки, товарищ!
– Это просто свинья! Чисто свинья!
Ирина тихонько рассмеялась:
– Что я вижу? Если честно, у меня в глазах стоит моя бедная задница, а на ней – белый круг от долгого сидения на толчке.
…На очередном приеме у Вячеслава Борисовича она рассказывает о своих страхах, которые все-таки иногда посещают ее: а вдруг тут что-то не так все-таки?
Вячеслав Борисович отрывается от кормления рыбок.
– Маниакален ли Ваш заказчик? Нет, это просто навязчивый сексуальный бред нормального в принципе мужчины, не более того.
Еще раз пробегает текст сценария заказчика:
– Так… Занятно… Туалет… А что было в первом сценарии?
– Я удовлетворяла себя в латексном костюме под пристальным наблюдением камеры: и пальцем, и всякими игрушками. Как в порно.
– Вы чувствовали себя униженной?
– Да. И глупой. Страшно глупой. Он все время спрашивал меня: ты похотливая сучка?
– Образ похотливой сучки во все времена не давал покоя мужчинам.
– Но женщина не сучка!
– Дело не в ней, в конце концов. Это пожизненный сексуальный бред любого мужчины.
– Он хочет мою жизнь превратить в порно?
– В управляемое порно, порно по вызову…
В глазах врача элементарное мужское любопытство:
– Вы что, боитесь этого?
– Боюсь? Между прочим, не боюсь.
Кстати сказать, Вячеславу Борисовичу везет с пациентами – все они тихие, интеллигентные, рассудительные. А вот врачу в соседнем кабинете – Валерию Петровичу Гуляеву – есть на что пожаловаться.
Как на подбор к нему записываются дамы беспокойные, говорливые, самоуверенные.
Вот и сегодня, пока Вячеслав Борисович негромко беседует с Ириной Кулаковой, Валерий Петрович Гуляев настраивается на нешуточную борьбу с пациенткой, которую зовут Ксения Федоровна.
Это дама под 50. Она от души наштукатурена, сумочка ее обычно набита умными книгами, из которых торчат закладки, конспектики, записки, выписки и т. п. Чувствуется, что она нешуточно изучает предмет разговора с врачом. Возможно, она сама психолог в прошлом. Две толстые книги Ксения Федоровна сейчас держит в руке, по одной цитирует, несмотря на то, что Валерий Петрович шаг за шагом неприметно выпихивает ее с порога.
Не так просто это сделать, между прочим…
Ксения Федоровна слегка наступает красной китчевой туфлей на башмак доктора.
– Наконец еще одна тема, которая волнует меня…
Она готовится цитировать, но падают очки.
– Подайте мне очки, пожалуйста.
Валерий Петрович пытается освободить ногу из-под красной туфли.
– Минуточку… Отпустите, пожалуйста мою ногу.
– А что с Вашей ногой?
– Вы на нее наступили.
– Разве? Это тоже надо записать… Фрейдизм – сложная штука.
Карябает ручкой, бормочет:
– «Наступила ногой…» Я не вижу, что я написала. Вы понимаете, что я написала?
Валерий Петрович заглядывает в записки:
– Нет.
Он подает очки.
– Это же элементарно! Бумажников отмечает: «Конечно, пациентка Л. отчасти правильно связала болонку в кресле с желанием получить удовлетворение нетрадиционным способом, но вызывает настоящее возмущение, что муж запер ее одну на два дня в квартире и подговорил психиатров объявить Л. сумасшедшей». Вы понимаете что произошло?
– Да.
– Мне тоже часто снится болонка в кресле – и что теперь?
Снова нечаянно наступает на ногу врача.
Она замечает Ирину, дамы здороваются. Ксения Федоровна садится за свободный столик, продолжая увлеченно читать, потом оглядывается вокруг.
– Светочка! – зовет она зычно.
Уборщица-студентка Света, жуя, испуганно выглядывает из дверного проема за стойкой буфета. Хватает швабру с ведром, торопливо дожевывая, спешит к Ксении Федоровне.
– Почему ты опять со шваброй? Сколько я могу видеть тебя со шваброй? Ты же свободная женщина, Света! Посмотри на себя: умная, интересная!
Света смущена:
– Ох, кто бы видел это, кроме Вас…
– Итак, расскажи мне, как часто тебе снилась игривая болонка в кресле, а я скажу, что тебе делать дальше.
– Болонка мне ни разу не снилась.
– Ну, хорошо, тогда я расскажу, какая болонка снится мне… Во-первых, на болонке неизменно синий ошейничек с бантиком. Заметь, всегда! Нет пока никакого намека, что это мужской половой орган…
Света непроизвольно хихикнула.
Ксения Федоровна наставила на нее округленные глаза.
– Ты это можешь представить?
– Да, если постараться…
– То есть, без намека?
– Да.
– Ну, милочка… А я не могу это представить!
В ее голосе – напор:
– И не хочу! Слышишь, и не хочу!
В огромной пятикомнатной квартире Ирины, как всегда, перед программой «Время» беспредел. Все силы снова брошены на сериал. Мухомор – в свободном плавании. Вот она зашла в комнату Дэна и стоит за спиной. На мониторе – какой-то похабный фильм.
На коленях Ирины – ошейник Дюка, она собралась с ним гулять. Собака топчется рядом, нетерпеливо вздыхая, устремив глаза в аську, где бегает курсор.
Ирина стучит:
А теперь, мой дорогой заказчик, я должна прогуляться с собакой, а потом и с Масяней. Приду – отпишу все остальное.
Мухомор бесстрастно слушает фильм в комнате Дэна.
Голос с экрана:
– Мы блондинок – только в задницу, Гарри, предупреждаю!
Другой голос:
– Жалко. Я бы и от других мест не отказался.
Дэн беспокойно оглядывается, замечает бабон.
– Ну, чего, Мухомор, круто?
Мухомор кивает, бьет хлопушкой по стене, ей кажется, что там муха.
– Ладно, а теперь свали. Детям до шестнадцати нельзя.
Деликатно отпрессовывает ее к дверям, но на бабушку нападает что-то такое, – она упирается, не хочет уходить.
Дэн кричит на всю квартиру:
– Палево! Мухомор озверела – прецца от порно! Уберите ее немедленно!
Хамса привычно визжит:
– Выключи порно! В доме ребенок.
Дэн заводится с пол-оборота; ему давно не нравится ущемление его прав:
– Заткнись!
Хамса неугомонна:
– Мам, посмотри, как Мамедова смотрит на Горохова… Господи, я просто плачу…
Верещит:
– Я тебе сейчас шею сверну, гад!
Дэн истерит:
– Мы блондинок знаешь где видали? Да и то самых достойных!
– А ну-ка повтори!
– Убери ребенка!
– Выключи порно!
– Убери ребенка!
– Выключи порно!
Хамса плачет:
– Мама, неужели ты за Горохова? Я тебя не понимаю, мама! Да я с вами с ума сойду!
Вазу – об пол!
– За Горохова?! Ты за Горохова? Ой, тупые!
Еще одну!
– Как я с вами устала!
Елена Леонидовна очень душевно плачет:
– Да, а как ты думала?
Рюмки – об пол!
– Не смей бить в моем доме вазы! Сначала поживи с мое! Мама, а ты за кого?
Полуглухая старушка немножко утеряла нить сюжета:
– Я тоже за Мамедову! Ты же видишь, как она посмотрела на Грушко! Какой это был взгляд!
Дочь в ужасе:
– Господи, мама, да ты с ума сошла! Откуда здесь Грушко? Грушко в «Золотом Сердце», а это «Женщина Без Судьбы»!
– А это кто?
Хамса визжит:
– Это Горохов, блятть! А это Мамедова. А там была Курицына и Цымбалюк… Тьфу, Цымбалюк… Ну, шатен такой интересный, помнишь?
Вазу – об пол!
– Помнишь, я тебя спрашиваю?! Сколько раз тебе повторять: вот Мамедова, вот Горохов! Это Горохов, а не Цымбалюк! Ну, или кто там!
Дэн уже устал бороться с цепкой бабкой:
– Слышь, Мухомор… Там Ваниш пришел, иди посмотри.
– Где? – оживляется Мухомор.
– На кухне стоит… Красивый, в лиловой рубахе. Прикольный, короче.
– Он что сказал?
Мухомор торопится на кухню к секс-символу.
Ирина, пристегнув Дюка, стоит в прихожей. Стук двери, – это закрылся Дэн, выпихнув, наконец, Мухомора из своей комнаты. Развернул снова экран.
Суматошный голос Елены Леонидовны:
– Денис, еще раз повторяю! Не смей закрываться в комнате, когда в доме маленький ребенок! Я тебя просила присмотреть!
Масяня ритмично прыгает на диване, голос у него звонкий как колокольчик:
– Мы! Блондинок! Только! В зад!
Хамса совсем озверела:
– Вы видели, что сказал ребенок? Вы видели? Вы – фашисты!
Ваза об пол!
– Вы все в этом доме фашисты! Выключи порно! Мама, ты куда? Сядь! Сядь, я сказала – справа сядь, не будь идиоткой! Баба, подметай! Подметай, я сказала, блятть, тупая калоша!
Ирина в прихожей зовет Масяню:
– Мася, маленький мой! Пойдем гулять!
– Ура! Черепаха Паша!
Ирина меняет ребенку шортики и маечку.
– Черепахе Паше особо похвастаться было нечем. У нее был только чепчик! Дюк, отойди!
Масяня подхватывает:
– И одна юбочка морковного цвета возрастом двести лет!
Ирина заставляет ребенка сморкнуться в платочек:
– Дуй сильнее! Да, она была на все случаи жизни. Еще раз сильнее! Давай вот эти топики, хорошо? Те – грязные.
Уходят. В дверном проеме стоят Мухомор и кошка Лама – смотрят им вслед. Слушают голоса Ирины и Масяни, которые все и дальше вниз по лестнице.
– … и ни одного сундучка? Ни одной помадки? Ни одного колечка?
– Ни одного. Ни колечка, ни помадочки… Поднимай ноги…
Поздней ночью у Ирины очередной крупный разговор с неведомым мужчиной.
Ее ник – Ir_Ku, ник заказчика – Gapsten
Ir_Ku:
Я еще не сучка, я даже не близка к этому.
Gapsten:
Что надо сделать, чтобы стать такой?
Ирина улыбается и стучит:
Много чего. И мало мужчин, которые это делают.
Gapsten:
Я хочу превратить тебя в настоящую сучку. (Смайлик: апстенку)
Ir_Ku:
Грандиозная задача. (Смайлик: я плачу)
Gapsten:
Тебя интересует моя внешность?
Ir_Ku:
Нет. Меня интересует только шорох твоего сердца, прости за банальность.
Gapsten:
Это что – путь к оргазму?
Ir_Ku:
Возможно.
Gapsten:
Странно. Расскажи мне о своем оргазме. Ты его часто испытываешь?
Ir_Ku:
Иногда во сне… примерно раз в месяц… Но наяву – ни разу в жизни. Хотя могу изобразить.
Gapsten:
Как выглядит мужчина, с которым ты бываешь во сне?
Ir_Ku:
Это не мужчина. Он бы мне мешал. Там я одна. И вокруг меня… атмосфера мужчины, хотя его самого нет. Эта атмосфера меня обволакивает… высшей степенью доверительности… И какие-то губы целуют меня между лопаток. Даже не целуют, а чего-то тихонько говорят… И я чувствую ветерок дыхания… И так долго… Минута… Пять минут… Они говорят и говорят, а я лопатками слушаю… Понимаешь?
Gapsten:
И все женщины такие?
Ir_Ku:
Наверно большинство. Они редко чувствуют эту доверительность.
Gapsten:
Туалет – это была ошибка?
Ir_Ku:
Мой таинственный заказчик! Есть старая истина: женщина любит ушами. Возможно, она и кончает ушами…
Gapsten:
Что ты сейчас испытываешь?
Ir_Ku:
Чувство комфорта. Я не подозревала, что секс может так начинаться…
Gapsten:
Это – начало секса?
Ir_Ku:
Для меня – да. А теперь мы наверно отдохнем, правда? А какой будет третий сценарий?
Gapsten:
Тебе принесут письмо. Там будет все написано подробно, что ты должна делать… Это будут фак-машины.
Ir_Ku:
Фак-машины? Это похоже на новую ошибку…(Смайлик: плачу в платочек)
Gapsten:
Это моя неотступная мечта.
«Новая ошибка…»
Ну, ошибок в этой жизни много. Не только мужских, но и женских. Какую-то ну просто глобальную ошибочность своей жизни порой ощущает Софа.
«Зачем я на свете такая тупая-тупая?» – иногда думает она про себя.
Вот, например, довольно типичная для девушек проблема: многие табуированные слова она не в состоянии произнести вслух собеседнику на том конце провода.
– Ну что ж, – как обычно вздыхает Валерий Яковлевич, в принципе не одобряющий, когда очень уж молодые девушки напрашиваются к нему на работу. – Будем учиться, дружок…
Втайне он надеется, что у Софы в конце концов ничего не получится, что она рано или поздно уволится сама.
Перед Софой стопка распечаток из Интернета. Она готова к тренингу, – она готова звонить своему любимому парня Михе, которому читает вечерами тексты, пытаясь быть очень откровенной.
Перед этим она читает вслух в одиночестве.
– «Когда твой нахальный дружок вошел в мою дырочку, не предназначенную для этого, из меня потекли венерические соки…»
Софа делает паузу.
– Венерические соки… Блин, ну это же перевод Гоблина!
– Это кошмар… – кричит она нервно. – Или опечатка? Что за венерические соки?!
Полуглухой дедушка из другой комнаты интересуется:
– Что?
Входит:
– Какой сок, София?
– Я не тебе.
– Морковный мне можно. Но после еды.
Софа звонит Михе.
– Вот послушай… Из меня потекли венерические соки… Ну, как это может быть? Какие еще венерические соки? Это менструация?
– Нармал, – отвечает Миха.
– Это не мерзко?
– Нармал.
– Ты еще не закончил репетицию? – догадывается Софа.
– Нармал.
В самом деле, репетиция группы «Хан» еще не закончена. Толстопузый Хан в черной толствоке визжит на весь подвал:
– Миха, ну сколько сюда будут звонить твои телки?! Выруби сотик!
Софа слышит слова Хана, ее возмущению нет предела.
– Я не телка, я – Софа! – кричит она в трубку. – Софи!
Между тем, в целом проблема межполовых отношений выглядит не так удручающе, если ориентироваться не только на Софу. В вопросах любовных отношений можно вполне обойтись без неких венерических соков, м-да…
По крайней мере китайца Го Су Ланя они точно не волнуют, как и его подопечную: красавицу с лошадиной челюстью Пенелопу.
Поздней ночью в скромно обставленном жилище одинокого гастарбайтера Го Су Лань освежает свое сутенерское объявление на Гей. ру, которое нынче выглядит куда привлекательнее, чем в прошлый раз.
Убедитесь сами.
«Знойная транси Пенелопа Крус – твоя девочка! Проведу ночь с щедрым взрослым господином за 40. Я умна, очаровательна, грудь полуторка, но все говорят, что тянет на двушку. Интересы: кино, фэшн, театр, классные тусовки, стиль, модные книги, музыка, литература, фитнес. От 3000р за час, 9000 за ночь. Торг невозможен. Чмоки-чмоки!»
Го довольно потирает руки.
Не прошло и получаса, как поступает первое предложение от щедрого господина… второе… Остановились на третьем. Там не господин, а целая бригада щедрых господ – гастарбайтеров-строителей.
…Ранним утром из калитки огороженной стройки выходят Го и Пенелопа. Как всегда у Пенелопы в руках Эсмеральда.
Пенелопа довольно охает:
– Го… Господи, каждый таджик в два захода, а бригадир – трижды. Ему я бонус дала.
– Бонус? – не понимает Го.
Он достает деньги, шелестит и самодовольно крутит пятисотками:
– Я только такой бонус знаю.
– Неужели сегодня никто меня не будет пинать, Эсмеральдочка? – Пенелопа счастливо целует собачку. – Неужели?
– Ты хорошо поработала.
Накаркала болтливая Пенелопа, точно накаркала!
В калитке показывается толпа разъяренных таджиков. Кто-то натягивает треники, кто-то майку, кто-то прихватил ломик, которым обычно проламывают череп.
– Ой, кажется, я опять ошиблась. Бежим, Го!
– Почему? Что такое? – припускает китаец.
Пенелопа улепетывает с туфлями в подмышках.
– Кажется, они хотят еще, а я уже не могу! Я конечно, красавица, как ты знаешь, но моя задница не безразмерная!
Вопли строителей все ближе и ближе:
– Сумку покажи… Сумку покажи, шлюха!
– А зачем вам моя сумочка, мальчики… Нельзя смотреть женскую сумочку, некрасиво… Там могут быть интимные вещи…
– Ты стырил мобилку, ты!
Догоняют, отбирают сумочку, находят мобильник. Стыдят (пока по-доброму):
– Некрасиво, Пенелопа, нехорошо, Пенелопа…
– Я? Украла? – удивляется Пенелопа. – Неужели это я? Наверно я такая нехорошая, правда?
Начинают ее метелить, попадает и сутенеру.
Пенелопа визжит:
– Ой, только Эсмеральдочку не бейте! Ой, собачку не бейте!
Гордые таджики удаляются, шумно комментируя факт возмездия. Го поднимается с земли и начинает молча колошматить Пенелопу. Пенелопа опять визжит.
– Только Эсмеральдочку не пинай, Го! Не пинай землячку! Вы что, собак не едите? Она же землячка твоя!
…Спустя какое-то время запасливый китаец достает из кармана бинт, перевязывает голову Пенелопе, под глаз – пластырь… Аптечка у него всегда с собой, с Пенелопой нельзя иначе. Заботливо водружает парик на голову, они тормозят машину.
Водитель сочувствует девушке:
– Кто тебя так, милая?
– Плохие парни, – говорит Го.
Китаец садится спереди, Пенелопа сзади. Пенелопа достает косметичку, начинает колдовать над чертами своего удивительного лица.
– Я бы сейчас выпила чего-нибудь.
Водитель разочарован и раздражен своей недогадливостью:
– Милочка, что-то голос у тебя погрубел…
Пенелопа воздушно поправляет парик:
– Ты не на голос смотри, а в сердце загляни.
И она взбивает грудь с той стороны, где сердце.
– У меня двушка. – Хихикнула. – Настоящая… – Прыснула в кулак. – Отрастила…
Водитель закисает:
– Да уж, матушка, бля…
С подозрением уточняет:
– А деньги у вас есть, чтобы расплатиться?
Брезгливо бросает Пенелопе:
– Учтите, я натурой не беру.
Два дня не было Пенелопы в офисе, взяла, сердечная, отгул. И только в пятницу во второй половине припудрила несколько спавший фингал от таджиков и порулила на работу.
Ее обычный рабочий день начинается с уборки кабинета босса – Валерия Яковлевича.