— Новые платья? — поинтересовалась я.
— Это одежда для меня, — перевел Кай. — Биру приглашает нас присоединиться к нему в полдень на главном балконе.
— О, я знаю, где это! — кивнула я. — Прямо над площадью. Будет какое-то собрание?
Кай задал вопрос девушке, но она предпочла ответить совсем коротко и поскорее ретироваться.
— Так и не призналась, — сообщил он, — но я уже сгораю от любопытства, что же там такое готовится?
Кай откинул одеяло и поднялся с постели. Прошелся по комнате, разминая мышцы плеч и спины. Закинул руки за голову, потягиваясь. Я тихонько улыбалась, наблюдая за ним. Кай наклонился над стопкой одежды, приподнял край ткани и замер. Повернул голову.
— Что?
— Ничего, — ответила я невинным голоском.
— Что это ты так на меня смотришь? — он хитро прищурился и выпрямился.
— Как так? — я похлопала ресницами.
— Как будто кое-кто испытывает судьбу на прочность и играет с огнем.
— Я испытываю?! — я очень старалась выглядеть удивленной и даже слегка обиженной. — Вообще-то, это ты ее испытываешь, расхаживая голым по моей комнате. А если Цина вернется?
Кай равнодушно пожал плечами.
— Ну, ей будет что рассказать внукам в старости, когда те спросят, чем люди отличаются от протурбийцев.
— А они отличаются? — подыграла я.
Кай задумался.
— Страшно признаться… — он округлил глаза, выдержал паузу, а потом проговорил зловещим голосом: — Я никогда не видел голого протурбийца.
— А протурбийку? — не осталась в долгу я.
Ухмылка сползла с лица Кая, и он покачал головой.
— Ты же знаешь, что нет.
— О-о-о, прости… — я уже пожалела, что завела беседу в неприятное русло, — я напомнила тебе о Цхале?
— Ты такая заноза в заднице, белоснежка. — поморщился Кай, — умеешь портить самые лучшие моменты.
— Прости, прости! — я вскочила с кровати и подбежала, чтобы обнять его. Меньше всего мне хотелось вспоминать в такое замечательное утро о прошлом. Только не сегодня. Мы достаточно страдали. Хотя бы один день мы должны провести в безмятежности!
Но едва я обхватила Кая за плечи, как он резко сделал шаг навстречу, толкнул меня на кровать и навалился сверху. От неожиданности у меня перехватило дыхание, и я обнаружила себя абсолютно беспомощной с закинутыми за голову руками и слегка раздвинутыми ногами, между которых упирался его твердый член.
— Мое смертоносное оружие нацелено прямо на твой центр управления, — произнес он угрожающим голосом, — любое сопротивление бесполезно. Сдавайся.
Несколько секунд я в немом изумлении таращилась на него.
— Кай… — застонала, наконец, сотрясаясь от хохота. — О, я не могу поверить, что ты опять меня надурил!
— Это было несложно. Ты все еще моя наивная белоснежка, — улыбнулся он.
— Уже нет, — я перестала смеяться, вздохнула, нахмурилась и шмыгнула носом. — Я хотела бы оставаться такой, но не могу.
Кай приподнялся на локтях, вглядываясь в мое лицо. Я крепко зажмурилась, так, что на глазах выступили слезы, потом жалобно посмотрела на него снизу вверх.
— Эта планета изменила меня, Кай. Наверно, я никогда не стану прежней.
— Дана… — вся игривость моментально слетела с него, — ну что ты так серьезно все восприняла? Я же хотел пошутить…
— И поэтому слезай с меня! — изо всех сил я ударила его в плечи ладонями и скинула с себя. Вскочила с кровати и встала в позу победителя. — Один-один. Вставай и зачехляй свое смертельное оружие, а то на встречу с Биру опоздаем.
— Один-один?! — глаза у Кая сверкнули, когда он осознал мой коварный замысел.
— Нельзя недооценивать противника, так, кажется, ты учил меня? — с невозмутимым видом я развернулась к нему спиной.
В следующую секунду сильное мужское тело врезалось в меня, руки обхватили предплечья, парализовав и лишив возможности сопротивляться.
— Нельзя недооценивать противника, вооруженного смертоносным оружием, — жарко выдохнул мне в ухо Кай. — Тем более, поворачиваться к нему беззащитным тылом.
— Беззащитным тылом?! — прыснула я.
— Очень соблазнительным, — прошептал он, — и очень беззащитным тылом.
Я повернула голову, чтобы смерить его ироничным взглядом. Кай воспользовался этим и чмокнул меня в губы.
— С добрым утром.
— С добрым утром, мы опоздаем, — в тон ему ответила я и, наконец, оказалась на свободе.
Мы принялись одеваться. На краю столика я заметила свой нож. Он лежал ровнехонько на том же месте, откуда бесследно испарился вчера. Биру сдержал слово и здесь, мое оружие вернули. Еще один плюс в его пользу. На спинке плетеного кресла меня ждало новое платье — на этот раз украшенное роскошной вышивкой по краю воротника, рукавам и подолу. Я с восхищением подняла ткань на весу, разглядывая ее. Видимо, наряд принесли вместе с оружием еще вчера, когда меня одолел сон.
— Похоже, затевается что-то торжест… — я обернулась и увидела, что Кай в недоумении перебирает свою стопку одежды. — Что такое?
— Это протурбийское одеяние, — произнес он, — здесь десять слоев. Это должно принадлежать очень знатному господину.
— У меня не протурбийское платье, — заметила я. — Биру упоминал, что снабжает меня гардеробом своей матери, которая принадлежит к нашей расе.
Кай оглядел мой наряд.
— Я обратил внимание, что служанка тоже носит не национальную одежду. Может, здесь для женщин так принято? Но все-таки странно, почему мне не вернули мои вещи.
— Биру не хочет, чтобы местные путали тебя с охотниками с Олимпа, — спохватилась я. — Помнишь, мы взяли многое с базы Алии?
— Наверно, это все объясняет, — задумчиво кивнул Кай. — Ладно. Мне, в общем-то, без разницы.
Он принялся натягивать штаны, а я удалилась с платьем в соседнее помещение, чтобы освежиться и переодеться. Когда справилась с банными процедурами и вышла, то едва узнала Кая. Он выглядел бы настоящим протурбийцем, если бы не глаза и цвет кожи. Верхнее одеяние, как влитое, село по его фигуре. Из-под него выглядывали края нижних слоев. В движениях не чувствовалось скованности — Кай вполне свободно ощущал себя в таком виде.
Он осмотрел меня с не меньшим изумлением. Даже щекам стало жарко под его пристальным взглядом.
— Ну как? — робко поинтересовалась я, разглаживая на себе несуществующие складки.
— Неплохо, — тут же хмыкнул он.
Я отвернулась, чтобы скрыть улыбку. На глаза попалось блюдо с желтыми плодами. В желудке тут же заурчало.
— Как ты думаешь, эти штуки можно есть? — я взяла один фрукт и подкинула на ладони. Он оказался достаточно тяжелым, с пористой кожицей.
— А ты думаешь, нас собирались отравить, но перед этим нарядить получше? — поинтересовался Кай. — Чтоб померли красивыми?
— Пожалуй, нет.
Я кинула плод Каю, а сама взяла другой и надкусила. По подбородку потек липкий сладкий сок. После утоления голода пришлось еще раз умыться и вымыть руки. Наконец, мы были готовы.
— Думаю, Биру хочет нас поблагодарить при всех, — поделилась я с Каем мыслями, выходя в коридор.
Он не успел ответить, потому что оказалось, что все это время за порогом нас ждала Цина. Склонив голову в знак приветствия, служанка пошла по коридору, как бы приглашая нас следовать за ней. Мы с Каем переглянулись.
— Как ты думаешь, она точно не понимает наш язык? — шепнула я, пока мы шли, держась чуть на расстоянии от Цины. — Может, подслушивала под дверью?
— Наши секретные утренние диалоги? — скривился Кай. — Не знаю, белоснежка, тебе виднее. Ты с ней больше общалась.
— Если мать Биру — человек, она вполне могла научить прислугу своему языку. А притворяться непонимающим любой дурак может.
Он внимательно посмотрел на меня.
— Хорошо. Но давай пока держать в тайне наши догадки. Просто подождем, что будет дальше.
Я не стала спорить. Главное, что Кай поверил мне. Он больше не ставил под сомнение мои слова, как и обещал. Этот урок доверия мы оба усвоили прочно.
Биру встречал нас, стоя в распахнутых дверях, ведущих на балкон. Его одежда тоже была парадной, расшитой узорами и многослойной. Длинные волосы принц собрал в пучок на затылке, от этого его лицо казалось более открытым и… человеческим. Я уже сомневалась, как вообще в полутьме ямы смогла принять его за протурбийца. Наверно, роль сыграл акцент, с которым Биру произносил слова. Я сначала услышала его речь, а потом увидела силуэт, и мое ассоциативное мышление уже нарисовало портрет. Если бы все произошло наоборот — возможно, загадка принца-полукровки была бы разгадана раньше.
Биру улыбнулся и произнес слова приветствия. Затем, по вполне человеческому обычаю, пожал Каю руку. Я вспомнила о своих намерениях учить язык, поэтому как могла, поздоровалась по-протурбийски. Легкая тень пробежала по лицу Биру, но он тут же совладал с собой. Я нахмурилась. Трепетное отношение гуманоидов к невыносимо трудному звучанию их согласных иногда переходило все разумные границы.
С улицы долетал шум многоголосой толпы. В любопытстве я вытянула шею, и Биру, спохватившись, отступил в сторону с приглашающим жестом:
— Проходите.
Мы ступили на балкон. Продолговатый и широкий, он был рассчитан на то, чтобы вместить около десятка человек. По бокам от дверей несли молчаливую вахту два вооруженных протурбийца. Как я и предполагала, вся площадь перед резиденцией была заполнена поселенцами. Мужчины, женщины и дети, задрав головы, зашумели еще громче, когда мы показались. Их черные, как смоль, макушки блестели под лучами яркого солнца, пестрые одежды делали толпу похожей на цветочную поляну.
Я поежилась: несмотря на полдень, в воздухе витала прохлада. Зима точно приближалась. На плечи тут же легко что-то мягкое и пушистое. Это Цина с услужливой улыбкой укутала меня в меховую накидку. Я поблагодарила девушку на ее языке и терпеливо снесла, что эта улыбка слегка померкла. Моя совесть была чиста — я вела себя вежливо и усердно практиковалась в протурбийском. А произношение… оставалось надеяться, что со временем овладею и им.
Биру встал между мной и Каем и поднял руку. Бормотание публики смолкло. Принц начал говорить, и хотя я не могла разобрать слов, но прекрасно расслышала торжественный тон речи. Кай переменился в лице. Я насторожилась. Стоя по другую сторону от Биру, была вынуждена оставаться смирной и дожидаться конца монолога, но страх вперемешку с любопытством подступил к самому горлу. Впрочем, Кай не выглядел обеспокоенным. Скорее… недоверчиво-удивленным. Он медленно перевел взгляд на принца, потом — на меня. Я крепче вцепилась в каменные перила, удерживая себя в руках исключительно силой воли.
Биру замолчал и перевел дыхание. Толпа радостно закричала, засвистела, замахала нам. Я видела улыбки на лицах, обращенные на меня сияющие взгляды. Поселенцы… приветствовали меня. И Кая — тоже. Никто больше не косился на него хмуро, как во время нашего вчерашнего прибытия. Значит, Биру сдержал слово и в этом? Он ведь обещал оправдать Кая в глазах своих людей.
— Я рассказал им, что вы оба меня спасли, — обратился ко мне принц уже на моем языке. — А по нашим обычаям, тот, кто спасает жизнь правителя, становится его названным братом или сестрой и считается таковым до самой смерти. Поэтому ты, госпожа, теперь часть моей семьи. Как и Кай, — протурбиец повернулся к нему, — мой названный брат.
— Что? — я посмотрела на Кая, безмолвно требуя подтверждения, и тот кивнул. — И… что нам теперь делать?
Биру рассмеялся.
— Пользоваться привилегиями. Радоваться вместе с народом. Мой дом — ваш дом. Мои люди — ваши люди. Отныне и навек.
Я перевела взгляд на толпу. Неужели это не сон? Вот так — раз! — и я стала членом правящей семьи в поселении протурбийцев? Протурбийской принцессой?! Почему-то на душе было не радостно. Скорее, страшно. Кай тоже выглядел слегка озадаченным.
— Вообще-то, мы собирались рано или поздно улететь домой, — заметила я. — При первой возможности, если уж начистоту.
— Это ваше право, — согласился Биру. — Никто не смеет указывать вам, что делать. Мои люди могут только исполнять ваши приказы и обеспечивать безопасность, если потребуется. А сейчас, если позволите, мне нужно удалиться на совет старейшин.
Пожав руку Каю еще раз, принц сделал шаг, но я успела остановить его в дверях.
— Я бы хотела прогуляться по городу. Подышать воздухом. Осмотреться.
Биру удивленно приподнял бровь.
— Делай, что хочешь, госпожа. Здесь все к твоим услугам. Увидимся вечером на ужине.
С этими словами он удалился в сопровождении двух охранников, оставив нас с Каем обдумывать услышанное. Народ внизу тоже начал понемногу расходиться. Я убедилась, что мы остались одни, и хотела заговорить, но Кай остановил меня жестом.
— Не здесь. Ты собиралась на прогулку? Давай прогуляемся.
Я кивнула. Никто не препятствовал, когда мы спустились на первый этаж и вышли на улицу. Те из поселенцев, кто не успел покинуть площадь, остановились, разглядывая нас.
— Каисса! Каисса! — со всех сторон летело мне вслед. — Аххнур-иги!
— Что такое аххнур-иги? — спросила я у Кая, пока мы быстрым шагом двигались вдоль по улице.
— Очень уважаемая госпожа, — он нахмурился, — принцесса по крови.
Мне тут же захотелось сбросить с себя роскошный наряд. Показалось, что длинная юбка мешает и путается в ногах, а узелки с обратной стороны вышивки неприятно колют тело.
— Я думаю, это из-за платья. Мало того что я, видимо, внешне напоминаю местным жителям их повелительницу, так еще и нарядилась в ее одежду! — я подумала и добавила: — И… Кай… ты должен знать. Биру называл меня госпожой с первой минуты после спасения. Он словно заранее знал, что так будет!
Казалось, еще немного — и мы побежим. Кай тоже это почувствовал, замедлил шаг сам и придержал меня.
— Не будем показывать, что не рады своему новому положению, — пробормотал он.
Но на прогулку это все равно не походило. Скорее, на напряженные поиски выхода. Наконец, впереди показалась окраина, а за ней — фруктовые сады. Я оглянулась.
— За нами никто не идет. Биру не приставил к нам охрану.
Кай молча придержал дверцу в ограждении, пропуская меня под тень раскидистых деревьев. Ветви были пусты: здесь плоды уже собрали. Протурбийки работали гораздо дальше, окрестности хорошо просматривались, нам не мог никто помешать. Я заметила приземистую лестницу, оставленную кем-то из рабочих, и присела на нижнюю ступеньку. Кай прислонился плечом к дереву и сложил руки на груди.
— Что будем делать? — вздохнула я.
— Просто так никогда не кормят, — Кай произнес это так тихо, что мне пришлось переспросить.
— Что?
— Просто так никогда не кормят, — он покачал головой, — это самая основная истина, которую я усвоил, еще когда ребенком попал к протурбийцам. Никто. Никогда. Не кормит. Просто так. Такого не бывает. Я платил за свой кусок здоровьем и свободой и больше никогда не собираюсь этого делать снова.
На его скулах заиграли желваки.
— Айшас взял тебя к себе просто так… — осторожно напомнила я.
— Айшас на моем примере показывал Цхале, как лечить больных, — отрезал Кай. — Да, он был добр ко мне, как никто другой. Но изначально, подбирая меня на дороге, он уже понимал, что прежде всего это будет полезно для его дочери. Это был урок в первую очередь для нее, и только во вторую — для меня.
— Но чего может хотеть от нас Биру?! — озадачилась я. — Поначалу, когда он стал называть меня госпожой и окружил заботой, я подумала… ну в общем…
Кай зыркнул с очень красноречивым видом, мол, «не томи», и я сдалась:
— Биру обнял меня. Один раз. Когда я поругалась с Циной и напоролась на охрану. У меня мелькнула мысль, что… может быть… я понравилась ему? Он носил с собой прядь моих волос все это время, — я увидела, что Кай мрачнеет, и торопливо продолжила: — Но если бы у Биру были виды на меня, он постарался бы разлучить нас с тобой. Ведь так? У него нашлось бы достаточно возможностей. Биру мог изгнать тебя из поселения под предлогом болезни, потому что его лекарь испугался твоих шрамов. Он мог натравить на тебя своих людей, потому что тебя в момент появления чуть не перепутали с одним из головорезов Олимпа.
Кай развел руками, показывая, что не видит этому объяснений.
— Но он поверил, когда я сказала, что мы не заразны, — продолжила я, — Вернул мне оружие по первой просьбе, позволил нам жить вместе. Он поднял нас в глазах своих людей в равной степени. Зачем, Кай?! Я прокручивала в голове и так, и эдак, но не нахожу причин, кроме банальной благодарности.
С облегчением я заметила, что вспыхнувшая в Кае ревность улеглась. Он отлепился от дерева, подошел и присел передо мной на корточки. Мы посмотрели друг другу в глаза, словно ища там ответы.
— Хорошо, мы спасли Биру жизнь, — заговорил он и тряхнул головой: — Точнее, все-таки ты спасла. Ты попросила меня вытащить его из той ямы.
Я открыла рот, чтобы возразить, но Кай перебил:
— Неважно. Мы спасли Биру, и он убежал за подмогой. Потом долгое время искал нас по лесам, чтобы отблагодарить. Я могу это понять. Своеобразный кодекс чести. Пусть так. Но он нашел нас. Спас тебя. Ведь так? Достаточный повод считать, что мы в расчете. Он пригласил нас в свое поселение, дал крышу над головой, одежду, еду. Более чем достаточный повод рассчитаться. Но зачем, белоснежка… — он поморщился, — зачем он буквально пичкает нас золотом?! Теперь мы снова его должники! А я не хочу быть протурбийским рабом. Больше никогда. Нужно уходить отсюда.
— Но ты же сам радовался, что Биру так добр к нам, — растерялась я. — Хотел здесь остаться. Впереди зима…
— Я радовался, когда думал, что мы подыщем себе тут подходящее жилье, найдем занятие и смешаемся с толпой. Пара дней в роскошных апартаментах — неплохо, но я предполагал, что так будет только первое время.