После ухода Ольги на Василису было страшно смотреть. У женщины печально опустились щеки, погасли глаза и даже кривился рот – Василиса всерьез собиралась разрыдаться.
– Вася! – вдруг заметила эти перемены Люся. – Что ты, Вася?
– Мальчик... помнит меня... – всхлипнула та. – И значит, вовсе он не на мои деньги запал!
– Конечно, не твои, откуда у тебя, – тепло ее успокаивала Люся. – Это он на Ольгины запал. Ну молоденький еще, не разбирается...
– Нет! Это он и вовсе не на деньги! Он... Он на мою глубокую личность позарился! – выкрикивала Василиса. – А потому что его до сих пор окружали одни... одни... идиоты! Одни бездушные люди! Одни... вообще не поймешь кто! А я... безденежная, да! Но чистая и светлая... И наполненная! И... и он полюбил меня!
– Вася! Прекрати! – рявкнула Люся. – Из светлых и безденежных он запросто мог выбрать кого помоложе. Так видела, сколько кругом девчонок.
Василиса угрюмо прошла к себе, Люся не понимала ее совсем. Удивительно, и как это они прожили в согласии в одной квартире столько лет!
Люся равнодушно гремела посудой, а Василиса Олеговна уныло валялась в своей постели и листала Бальзака. Она могла бы и вовсе уснуть, но должен был прийти Горюнов. А вдруг он захотел бы ее увидеть? Нельзя огорчать человека, он же к ним после работы, голодный...
– Люся! А у нас блинчики еще остались? – вскочила с кровати горюющая дама.
– Остались, – отозвалась Люся. – А ты опять проголодалась?
– Вот до чего ты у меня, Люся, дремучая! Сейчас Горюнов приедет. Должен он перекусить с дороги или ему одни слюни глотать?.. Люся, а ему столько хватит?
– У нас еще бутерброды есть.
– Вот как он приходит, мы парня только бутербродами и кормим, а еще женщины! Да у нас... у нас все должно кипеть и шкворчать!
– Ну тогда чего ж ты завалилась? – обиделась Люся. – Вставала бы к плите, наварила бы супа!
– Я уже наварила однажды... до сих пор не можем найти, какая скотина того мужика отравила...
Горюнов пришел измотанный, с синяками под глазами и даже похудевший.
– Здрасть... – сразу же буркнул он. – Вы чего-нибудь новенькое узнали?
– Да как тебе сказать... – начала Василиса. – Ты сначала иди умойся, за стол сядь, а потом и вопросы задавай.
– Да я... не голодный... – жадно потянул воздух ноздрями работник милиции.
– А я верю, – мотнула головой Василиса. – Только что ж, Люся у нас зря возле плиты толчется? Люся! Он есть не хочет!
– Ну пусть хоть тогда блинчиками перекусит, – отозвалась та.
Николай блинчиками перекусил. А потом еще и бутерброды съел. Он вообще метал все, что перед ним ставили, видать, беглянка – жена до сих пор не вернулась.
– Ну а теперь рассказывай, – устала ждать Василиса. – Что там у вас по нашему делу?
– А чего... чего рассказывать? – поперхнулся тот. – Все нормально... Ничего нет.
– Ой, не ври мне, – погрозила пальцем Люся. – Я ж по глазам вижу – в ресторан ходили? Дубининцева искали? Его жене звонили?
Парень даже вилку отложил:
– А вы откуда... У вас что, есть вербовщики в нашем РОВДе?
– Нет, только ты, – мило улыбнулась ему Василиса.
– Да хватит вам, – успокоила их Люся. – Коля, мы ж тебе говорили – просто так сидеть и ждать, когда весь подъезд перетравят, мы не собираемся. Ну и...
– Мы ж не виноваты, что у нас голова лучше работает, – поддела парня Василиса.
– Вася!! – окрикнула Люся. – Нет, Коля, мы все понимаем. У вас же таких дел – выше головы, а мы свободные. И башка у нас в самом деле варит хорошо. Одно непонятно – отчего это вы так упрямо отказываетесь с нами сотрудничать. Ведь нам, Коленька, заметь, никакая слава не нужна, и деньги тоже.
– И звездочки тоже! – подсказала Василиса. – А ты, между прочим, можешь все это получить.
– Да, – мотнул головой парень. – А вы можете получить пулю в лоб. Или стаканчик отравы. А я буду в ваших звездочках щеголять.
– Даже не мечтай, – успокоила его Люся. – Если б вам за каждое раскрытое преступление звезду давали, вы бы все в генералах ходили.
– Короче, что вы узнали? – прекратила прения Василиса.
Горюнов немного помолчал, а потом выдал:
– Не много. Узнали, как зовут парня... А это тоже было не легко, потому что при нем ни документов, ничего не было!
– Молодцы, мы ж понимаем, чего ты? – заморгала Василиса.
– Да... потом, дальше по цепочке: жену его отыскали, место жительства, место работы...
– Коля, – проникновенно произнесла Василиса. – А ты скажи мне, а вы случайно, не узнали, кто у него отец? Чем он занимался? Как погиб?
– И главное – куда его мать дели? – подключилась Люся.
– Мать? А что с ней такое? – насторожился Горюнов.
– Да уже ничего, – качнула головой Люся. – То есть... пропала женщина несколько лет тому назад.
– И скажем тебе, Коленька, по большому секрету, – снова лисой заговорила Василиса, – что это отравление, как нам кажется, еще с детских времен за Дубининцевым тянется.
Горюнов задумался, а потом вскинул голову:
– А вы знаете, что он за границей работал? А яд, между прочим, не нашего происхождения. Нет у нас таких.
– Знаем, – кивнула Василиса. – Косметику он из-за границы возил. Но только, опять же, дело это его батюшка начал. А Игорь Евгеньевич...
– А вы тоже знаете, как его зовут, да? – удивился Горюнов.
– И не только, поверь нам, – как черепаха, медленно прикрыла глаза Василиса.
– Откуда? – не мог понять Николай.
– А это наш маленький женский секретик, – кокетливо улыбнулась Василиса.
– Не расскажете, да?
– Всему свое время, Николай, – одернула парня Василиса. – Итак! Нам нужно, чтобы ты залез в архивы и поискал, нет ли какого дельца, связанного с именем Дубининцева?
– Не занимался ли он порнографическими кассетами, – как бы между прочим, добавила Люся. – Или там еще какой эротикой?
– О, боже мой! Теперь еще порнография! Мне этого только не хватало! – устало выдохнул Коля.
– Да не волнуйся ты так, – успокоила его Василиса. – Может, еще и нет ничего.
– Но искать-то все равно надо – швыркнул носом парень. – И потом... как это я проберусь в архив? Что скажу – что мне бабушки посоветовали порнуху посмотреть?
– Ты, главное, не говори, как бабушек зовут. А то они тебе не только порнуху покажут, но и весь архив на тебя скинут, – усмехнулась Василиса. – Потому что они знают, что Василиса Олеговна с Людмилой Ефимовной плохого не посоветуют.
– Да, Николай, – кивнула Люся. – И если мы тебя просим узнать все про родителей этого Дубининцева, значит, надо идти и все узнать.
Коля спорить не отважился. У них в РОВДе и в самом деле про старушек ходили легенды. Опять же, если только Курицын Павел Дмитриевич узнает, что его мать была в курсе!.. Он тогда не то что звездочку, он погоны вместе с плечами оторвет.
– Только давайте так, – наконец решился он. – Вы больше никуда не лезьте. Дальше я сам.
– Еще один, – вздохнула Василиса. – Не лезем мы никуда! И никогда не лезли!
– Мы просто исполняем свой гражданский долг, понятно вам? – уставилась на Горюнова Люся.
– А вот это пожалуйста, – с облегчением выдохнул парень. – Это – сколько угодно.
– Ну и ладушки, – мирно улыбнулись ему дамы и принялись с еще большим рвением заталкивать в гостя бутерброды да старые пряники, которые уже давно никто не ел, а вот Коля – пожалуйста, конечно, если с молочком!
Утром Василиса поднялась поздно, проспала.
– Люся! Люся ты уже гуляла с Малышом?
– Нет, сейчас собираюсь, – отозвалась Люся, которая висела на телефоне и детально учила зятя Володю, как нужно варить геркулесовую кашу на молоке.
– Володя! Ты, главное, не выпусти молоко... Я говорю, смотри, чтобы молоко не подгорело!.. Да, молоко! Ну чем ты слушаешь? Молоко, говорю, береги! А то подгорит, и вся каша будет горчить и пахнуть горелым! И никто у тебя ее есть не станет. А уж Оля, та и вовсе в рот не возь... Ах, ты не Оле... а кому? Собакам? Ну знаешь! – Люся отодвинула трубку от ухе и расстроено крикнула.
– Вася! Ты представляешь! Я два часа надрываюсь, диктую этому горе – повару... Вася! Вася, ты куда собралась?
– Да вот... – смущенно топталась в прихожей Василиса Олеговна.
Она уже успела подкрасить глазки. Вырядиться опять в свой спортивный костюм и так и удрала бы, если б не бдительная подруга.
– Ты куда это в таком виде? Ты же только что переболела! – грозой надвигалась на нее маленькая Люся.
– Люсенька! Ты главное, не волнуйся, – скороговоркой щебетала Василиса. – Я уже совершенно замечательно себя чувствую, а организм нужно закалять. Ну я ж не совсем старая развалина, чтобы дома валяться!
– Пока не наденешь теплую куртку, я тебя никуда не выпущу!
– Люся! Ну как я буду бегать в куртке-то? – со слезами в голосе проныла Василиса. – Я и без нее-то еле ногами перебираю, а она еще висеть на мне будет! Это ж сколько килограммов! Разве я справлюсь?
– А ты ничего, приучай организм к нагрузкам. Ты ж не старая развалина, – ехидно поддела ее Люся.
– Она мне не идет! – выкрикнула спортсменка. – В ней год дадут за два!
– Она мне не идет! – выкрикнула спортсменка. – В ней год дадут за два!
– Ой, ну кто эти годы считать будет, – не сдавалась Люся. – Ты ж не на подиум. А только с собакой. И потом, надень другую шапку, эта слишком тонкая.
– Фигу, – выставила некрасивую фигуру из пальцев почтенная дама.
– А я говорю – надень! А то я твоим внучкам расскажу из-за какого альфонса ты так надрываешься.
– Ну знаешь! – задохнулась от возмущения Василиса. – Ну Люся!.. Ну хорошо, я надену! И пусть тебе будет стыдно, что ты даже на шапке своей подруги экономишь! Хожу как пугало! Еще эта шапка уродская!
– Ты ее сама связала, – напомнила Люся. – И между прочим, когда брала деньги на эту дорогущую пряжу, говорила, что в такой ходит сама Клаудиа Шифер!
– Да тебе, что хочешь скажи, ты всему поверишь... – буркнула Василиса и выскочила за дверь.
Они гуляли с Малышом в гордом одиночестве. Василиса специально вышла на берег Енисея, чтобы никто не мог лицезреть, как она истязает себя бегом. Да и время сейчас такое, что все собаководы уже выгуляли своих питомцев. В следующий раз выйдут теперь вечером. Малыш спокойно бегает по снегу, заглядывает под каждый куст и ищет пластиковые бутылки. Что называется, занят делом. А Василиса... она никак не может отдышаться. Потому что только что осилила стометровку. Правда, она не измеряла, но по ее мнению, метров сто пробежала.
Да, Давид ее снова сподвиг на спортивный десант. Вернее, его звонок. Да, ей именно из-за него хочется выглядеть подтянутой и молодой! Но разве она виновата, что ее годы улетели так быстро, а в свое время ей не попался эдакий красавец? И потом, это не она придумала, что «любви все возрасты покорны», она только с этим согласна полностью.
Вася уже пробежала метров сто... хотя чего там «пробежала», проковыляла, протащилась и чуть не задохнулась. Но это не главное, потом будет легче. И выпрямится осанка, и исчезнут морщины... в конце концов, она выпросит деньги на пластического хирурга... знать бы еще, сколько он берет.
Она и сама не поняла, откуда взялась эта приземистая машина. И почему сразу же насторожился Малыш? Обычно он на машины и вовсе не реагирует – Люся отучила. А на эту прямо струной вытянулся.
– Женщина! – вдруг открылось окошко у темной красавицы. – Вы ...жите...ский...
– Что вы говорите? – не поняла Василиса и постаралась подбежать к машине легко, по-спортивному. – Что вы...
В это время задняя дверца открылась, и приятный мужской голос снова спросил нечто непонятное:
– ...ский...пект...
Василиса наивно сунула голову в машину и... в тот же миг чья-то сильная рука грубо, одним мощным рывком затолкала ее в салон.
Машина резко рванула с места.
– Вы чего?!! Сдурели совсем, что ли?!! – заорала Василиса изо всех сил. Я ж!. Я ж с собакой гуляю!!!
Она видела в заднее окно, как помчался за машиной Малыш. Прямо по дороге, а ведь там в любой момент может вылететь машина!
– Малы-ы-ыш!!! – срывая голос, кричала Василиса через стекло. – Домо-о-о-ой!! Беги домой, мальчик!! Домой!!! К Люсе беги!! Домой!
– Черт, еще эта псина... только внимание привлекает, – рыкнул сидящий рядом с Василисой мужик.
– Так убери его, пока на главную не выехали! – нервно огрызнулся девичий голос.
– Малыш!!! Беги домой, домой... – У Василисы по щекам катились слезы, но она их и не замечала вовсе. Она только видела, как уже из последних сил несется за автомобилем собака, ее Малыш, который никак не хотел понимать, что ему ни за что не догнать иномарку в сотни лошадиных сил. А может, понимал, но не мог оставить хозяйку.
Она смотрела на отстающего пса, видела, как уже заплетаются у него лапы, как он спотыкается, делается меньше... еще меньше... но все равно бежит...бежит...
Резкий хлопок возле уха заставил вздрогнуть. Потом еще один...
Малыш взвизгнул по-щенячьи, даже отсюда она слышала его короткий визг... Или только показалось? Его откинуло в сторону, но уже через секунду он снова поднялся... И снова несся за машиной.
– Малы-ы-ы-ш!!! Маленький мой! Останься!! Не беги-и-и-и!!! – навзрыд ревела Василиса. – Да ты же...хы-ы... ты же все... лапы сби-и-ил!
Василиса видела след... красный... на белой снежной дороге...
После второго выстрела Малыш упал... Машина быстро уезжала, и собака стала уже большой черной точкой, эта точка дернулась... еще раз дернулась... попыталась встать и... осталась неподвижной.
– С-с-сука-а-а-а!!! – взревела Василиса нечеловеческим воплем и кинулась на мужика. – Ты!! Хы-ы... Ты моего мальчика...хы-ы – хыы, ты его убил!! Тва-а-а-арь! Да ты одной его лапы не стоишь!!!
Она кидалась на него с кулаками, рвала за волосы, смешно плакала и от горя теряла голову. Но ничего... НИЧЕГО! теперь не могло помочь ее Малышу... Этому смешному, наивному, добродушному псу, который так и не смог бросить хозяйку.
– Га-а-ад!! – бросилась она на мужика еще раз. Тот равнодушно закрыл окно и резко саданул ее в живот.
Дыхание вмиг перехватило, от боли лопались огненные шары в глазах, и сознание затянуло туманом.
– С-с-сволочь! – прохрипела Василиса. – Я тебя, тварь, задушу! Сама! Вот эти...
Кажется, теперь он бил в лицо...
– С-с-сво-лочь...
По голове...
– С-с... сво... лочь...
Снова в живот...
Потом в нос шибануло страшной вонью, и больше Василиса ничего не чувствовала.
Люся, напевая, готовила кашу Малышу по своему же рецепту, только что продиктованному зятю.
– Черт с ним... Малыш, конечно, молоко не любит, добавим мясного бульона... тем более что этот бульон из кубиков, а теперь...
Что она хотела сделать после этого, она тут же забыла, потому что в дверь позвонили.
– Ну что ты, Вася, опять намордник забыла?
– Да, Люсенька, – щерился у порога Таракашин. – А я всегда говорил – нельзя ей без намордника. На людей же бросается!
– Это опять ты? – погасшим голосом проронила Люся. – Чего забыл на этот раз?
– Люся! Сегодня у меня была пенсия, и в честь такого события я решил совместить сразу две приятные вещи!
– Ну? – стояла в дверях Люся.
– Нет, ты меня сначала впусти, а потом я тебя порадую, – самостоятельно прорывался в прихожую гость. – Люся! Я решил... да пусти же!
– Господи, ну когда уже у тебя склероз начнется, чтоб ты адрес наш забыл...
– Люся! В этот сказочный день... кстати, пенсию мне уже принесли, – лучился Виктор Борисович.
– Я за тебя рада.
– Да погоди радоваться! Ты ж еще моего решения не знаешь!.. Ну? Приготовилась? Я решил в этот светлый день купить себе башмаки и отвести тебя в Загс! Ну как?
Он сиял медным пятаком и искренне рассчитывал, что Люся засияет примерно так же.
– Ну? – не моргая ждал жених.
– Чего ну-то? С ботинками ты классно придумал, – пожала плечами Люся.
– А я еще про загс говорил, ты забыла?
– А до загса тебе еще надо купить новую рубашку, эта чего-то совсем уж ни к черту. Потом – переклеить обои. Сейчас морозы, значит, кальсоны прикупить бы, потом брюки, носки шерстяные... Ты знаешь, Таракашин, пока ты все купишь, я помереть успею. У тебя все?
Мужчина оскорбился. Он отчего-то решил, что к его предложению отнесутся с большим пониманием.
– Хорошо... я это предвидел!
Он уверенно прошел на кухню и выставил на стол красочную бутылку.
– Вот! Я тебе это в магазине купил! Шампанское! И пусть твоя эта... этот злобный Василиск не говорит, что я его сам из повидла сделал! Это настоящее!
Люся пригляделась к бутылке и не сдержала смеха.
– Таракашин! В кои-то веки решил поступить красиво и такой облом!
– Чего это? – испуганно заморгал кавалер. – Чего опять не так? Говорю же – в магазине брал!
– А я и не спорю! Только это... детское шампанское! Ты что, без глаз? Здесь же Дюймовочка нарисована!
– Блин! Уже и детей спаивают!.. Нет, правда, что ли? – не мог поверить Таракашин. Потом пригляделся и шлепнул себя по карманам. – А я еще думаю, – чего это оно такое дешевое! Спросил – свежее? Они говорят: «Только завезли!». Гады!
– Не гонялся бы ты, поп, за дешевизной!
– Ага, давай теперь попом обзываться начнем!.. Говори сразу, пока твоя мымра не вернулась, пойдешь замуж?!
– Да ну тебя, – отмахнулась Люся. – Прямо надоел уже. Сколько раз говорить-то? Отходила я уже за тебя. Хватит.
– Тогда... тогда я к Ольге пойду. – Решительно направился к двери бывший возлюбленный. – Пойду к доченьке, буду у нее жить, пока не согласишься.
– Только попробуй! – зверем кинулась к дверям Люся. – Еще раз заявишься к Ольге!..
В дверь позвонили.
– Сейчас тебе Василиса объяснит, куда ты сейчас пойдешь! – мстительно прищурилась Люся и открыла двери.
На пороге стоял соседский мальчишка. Кажется, его звали Лешкой. Мальчишка был испуган, некоторое время просто таращил глаза, а потом выпалил:
– Вы знаете... там ... на Енисее вашу собаку убили... Сейчас ее Максим тащит... к вам.
Люся босая вынеслась в подъезд, пронеслась до второго этажа и увидела...
Анин сын Максимка перекинув через плечо, пер на себе черное мохнатое тело, он тащил домой Малыша.