Что происходит? Снова какие-то неприятности? У Грейс не было сил думать об этом.
«Учись разгадывать загадки, — мысленно услышала она слова отца и увидела, как на его лице появляется ухмылка, как перед предстоящим сражением. — Используй свои мозги. Думай!»
Но на это требовалось слишком много сил, а она устала. И все же ее не оставляло ощущение, что ей известно что-то очень важное.
Именно эта мысль заставила ее пробудиться. Она открыла глаза и увидела, что вся комната залита золотистым полуденным светом, почувствовала запах свежескошенной травы, услышала голоса в доме. Она долго лежала не двигаясь, собираясь с мыслями. Грейс чувствовала себя совершенно разбитой, а голова наотрез отказывалась соображать. Зато желудок наконец успокоился, и на смену спазмам пришла ноющая боль.
Оглядывая прелестную весеннюю комнату, она с удивлением обнаружила, что находится в ней одна. Разве она не слышала только что, как спорили ее друзья? Она повернулась и увидела лужайки за окнами, зеленые поля, окаймленные деревьями, чуть тронутыми золотым солнечным светом.
И вновь ее кольнула какая-то мысль, странным образом имевшая отношение к лужайкам. Как странно. Последнее, что она отчетливо помнила, было нависшее над ней хмурое небо. Собирался дождь. Сейчас за окном ничего не происходило: над деревьями расстилалась безоблачная голубизна. Интересно, был ли вообще дождь? Был ли шторм? Разверзлись небеса, и земля сотрясалась от грома? И почему мысль о затянутом тучами небе вызывала в ней такое нетерпение и беспокойство? Что скрывала ее память?
Конечно, Грейс знала о ребенке. Боль от утраченной надежды не оставляла ее. Теперь ей никогда не стать матерью. Диккан больше не допустит подобной оплошности.
— Грейс? — услышала она голос и увидела в дверях Кейт. — Ты на этот раз не заснешь?
— А я разве спала?
Кейт подошла ближе.
— Засыпала время от времени. Тебе было очень плохо.
Грейс потерла лоб — голова по-прежнему болела.
— Да, припоминаю. Мышьяк?
— Тебе уже лучше, — ответила Кейт, садясь рядом. — Прошло пять дней.
— Свадьба!
— Ее отложили на несколько дней.
— Мне так жаль…
Кейт отмахнулась:
— Не говори глупостей, Грейс. Ты стольких людей в своей жизни поставила на ноги и имеешь полное право провести в постели несколько дней. Хотя я бы предпочла, чтобы в следующий раз ты ложилась в кровать лишь для того, чтобы получать удовольствие. Эта история с отравлением переполошила весь дом. У меня появилась морщинка. — Дерзко ухмыльнувшись, Кейт помогла Грейс сесть. — Но я не покажу тебе, где именно. Как насчет вкусной овсяной каши?
Грейс застонала. Спросить ли ей про Диккана? Остался ли он на свадьбу или сбежал к Мине? Осмелится ли она признаться, насколько важно было для нее мечтать о том, что он держит ее в объятиях, утешая?
— Кажется, я слышала, как вы говорили про Диккана, — сказала она.
Продолжая взбивать подушки у нее под головой, Кейт отвела глаза.
— Не стоит о нем беспокоиться.
Грейс нахмурилась:
— Почему же? Что случилось?
— Случилось то, что ты не ела пять дней, и если ты появишься на свадьбе у Оливии в таком виде, все решат, что пришли на поминки. Что тебе принести?
Грейс слабо улыбнулась:
— А коньяк у тебя с собой?
И Кейт улыбнулась в ответ:
— А как же!
Она сунула руку в карман и вытащила блестящую гравированную серебряную фляжку. Руки Грейс дрожали, но она с удовольствием сделала глоток и удовлетворенно вздохнула, когда коньяк обжег ей желудок.
— Если я чему-то и научилась в армии, так это тому, что нет такой неприятности, которую не мог бы исправить глоток коньяка.
Кейт улыбнулась:
— И я полностью поддерживаю эту традицию. А теперь как насчет ванны и чистого белья?
Грейс собиралась было согласиться, когда ее внимание привлекла фляжка. Она как раз закручивала пробку, когда раздался странный щелчок и одна из граней отделилась.
— О нет! — вскрикнула Грейс, пытаясь собрать части фляжки вместе. — Кажется, я ее сломала.
Кейт рассмеялась.
— Разве я никогда не показывала тебе этот секрет? — спросила она, беря фляжку в руки и отсоединяя заднюю стенку.
Фляжка не сломалась: ее футляр был скреплен шарнирами, внутри которых и скрывался секрет. Овальная миниатюра из слоновой кости. Это был изысканный портрет прекрасной молодой белокурой женщины с томными глазами в довольно откровенном платье с выгравированной подписью «Разве первый плод не сладок, любовь моя?».
Грейс уставилась на портрет, и ей стало не по себе.
— Кажется, ты говорила, что это фляжка Джека. Верно?
Кейт улыбнулась:
— Да. Оливия нашла ее у него в Ватерлоо. Он ее не узнал, поэтому отдал мне. Я решила ее не возвращать.
Грейс указала на портрет.
— А кто это?
— Ты разве никогда ее не видела? Это Мими. Французская любовница Джека. Можешь представить, что подумала бедняжка Оливия, когда ее увидела. Поэтому я решила, что будет гуманнее забрать ее. Не надо ей напоминать, что все эти годы, проведенные в разлуке, Джек отнюдь не хранил ей верность. К тому же Мими оказалась шпионкой Наполеона. — Кейт усмехнулась.
Но Грейс ее уже не слушала.
— Это не настоящее ее имя.
Кейт снова посмотрела на портрет.
— Почему ты так решила?
Грейс снова охватила тревога.
— Это Мина, любовница Диккана, — сказала она, поднося фляжку к глазам Кейт.
Кейт замерла.
— Ты уверена?
Грейс невесело рассмеялась.
— Поверь мне, Кейт. Я знаю каждый дюйм тела этой женщины. Думаешь, Диккан в курсе?
Кейт выпрямилась.
— Понятия не имею. Эти мужчины все держат в тайне. — Она покачала головой. — Боже мой, это совершенно меняет дело!
— И что это означает? — спросила Грейс, потирая лоб и вспоминая милую улыбку на лице женщины.
Кейт вздохнула:
— Либо люди Дрейка обменивались любовницами, что я нахожу дурацкой затеей, либо кто-то играет в более опасную игру, чем мы предполагали. — Она снова перевела взгляд на фляжку. — А это еще более отвратительно.
— Мне надо поговорить с Дикканом.
— Лучше бы обсудить это со всеми. — Кейт поднялась и сунула фляжку в карман. — Я позову Лиззи, чтобы она принесла тебе поесть и приготовила ванну. А сама тем временем постараюсь заманить мужчин в гостиную и не выпускать их, пока мы не получим ответы.
Кейт направилась к двери, когда Грейс вдруг вспомнила.
— Кейт! Что случилось с Дикканом?
Кейт остановилась.
— С Дикканом? Да ничего.
— Я слышала ваш разговор. Его в чем-то обвиняют. Ты, кажется, говорила, что его родители не собираются его защищать.
Взявшись за дверную ручку, Кейт вздохнула:
— Он не хочет тебя беспокоить, Грейс.
— Глупости!
Несколько секунд Кейт смотрела на полуоткрытую дверь. Затем повернулась.
— Это не должно тебя удивлять, — быстро произнесла она, — особенно после предпринятых попыток опорочить его. Это просто очередная такая попытка.
Мысли Грейс двигались медленно и вязко, но наконец-то до нее дошел смысл слов Кейт. Кровь отлила у нее от лица.
— Боже мой, — прошептала она, — его обвиняют в том, что он пытался меня отравить! Кто? Кто мог такое подумать?
Она никогда не видела Кейт такой обеспокоенной.
— Нашли записку, якобы написанную им твоему слуге Бенни. А сам Бенни исчез.
Грейс страстно захотелось сделать еще глоток коньяка.
— Бенни? Он был всегда так заботлив.
И постоянно заставлял ее пить эту отвратительную настойку. Вот это забота!
Кейт пожала плечами:
— Это все, что мне известно.
— Ты не знаешь, кто обвиняет Диккана? Наверняка эти люди связаны с тем, кто пытался меня отравить. Это мистер Карвер, тот человек из министерства внутренних дел. Думаю, это вполне в его духе. Кажется, он одержим манией преследования.
Теперь Грейс вспомнила. Именно мысль о мистере Карвере не давала ей покоя. Он был здесь, и он следил за Дикканом. И она знала, что он намерен стать свидетелем его падения.
— Это он! — яростно повторила она. — Мистер Карвер! Должно быть, он не смог найти никаких улик против Диккана, и…
— Нет, Грейс, это не он.
Грейс увидела в глазах Кейт непривычное беспокойство.
— Это был твой дядя Доус.
Да, подумала Грейс. Сердце может перестать биться. И тогда конец. Она была готова поклясться, это только что случилось с ней.
— Думаю, он велел следить за Дикканом, — нелепо заметила она, — чтобы защитить меня.
— Это он нашел записку. Его люди допрашивали твоих слуг, и очевидно, кто-то заподозрил Бенни. Они обнаружили записку в его квартире, которую он снимал у Ковент-Гардена. Генерал сказал, она ниспослана им свыше. Но мне все это кажется слишком уж удобным.
— Хочешь сказать, генерал имел какое-то отношение к моему отравлению? Мой дядя ни за что на свете намеренно не причинил бы мне боль. Если же это случилось, значит, он связан со «Львами». Мой дядя, Кейт, — генерал в армии Корнуоллиса.
— Хочешь сказать, генерал имел какое-то отношение к моему отравлению? Мой дядя ни за что на свете намеренно не причинил бы мне боль. Если же это случилось, значит, он связан со «Львами». Мой дядя, Кейт, — генерал в армии Корнуоллиса.
Кейт ничего не сказала в ответ и лишь покачала головой, еще больше усугубив беспокойство Грейс.
— Давай выясним, что удалось узнать мужчинам, — наконец сказала она. — А пока рано кого-то обвинять.
Грейс с трудом пыталась сдержать недоверие.
— Такое впечатление, что обвинения уже выдвинуты.
Против Диккана. И ей надо узнать почему. Правда дороже всего.
Грейс решила, что Кейт волшебница. За час ей удалось собрать присутствующих в доме членов группы Дрейка в главной гостиной — старомодной белой комнате с высокими потолками, вычурно отделанной инкрустированной позолоченной лепниной, с резными алебастровыми каминными полками и дверями с карнизами.
— Нам нечего сказать, — проворчал Чаффи, плюхаясь на стул.
— Возможно, и так, — ответила пухлому лорду Кейт, расправляя платье, — зато нам есть что сказать.
Грейс молчала. Она пережила ванну и завтрак и чувствовала себя чуть лучше, но сейчас занималась тем, что разглядывала присутствующих. Джек Уиндем разливал мужчинам коньяк; Маркус Дрейк стоял у окна; Чаффи Уайлд и Гарри Лидж исподтишка поглядывали на Кейт из угла комнаты. У всех были непроницаемые лица, как у школьников, вызванных к директору. Грейс решила, что их будет нелегко заставить говорить.
Из женщин в комнате были Оливия, сидевшая перед чайным подносом, к которому никто не прикоснулся, и свирепо посматривавшая на Джека, как будто он плохо вел себя, Кейт, Беа и Грейс. Единственный, кто отсутствовал, был Диккан.
— Где он? — без лишних объяснений спросила Грейс.
Все мужчины повернулись к ней. Она повторила:
— Мой муж. Где он?
— Здесь, — услышала она знакомый голос, ив комнату вошел Диккан. — Дорогая, хотя я всегда рад тебя видеть, я бы предпочел, чтобы ты осталась в своей комнате. Ты по-прежнему немного бледна.
Грейс ощутила привычную радость при виде мужа. Но на этот раз она испытала и нечто большее, какое-то чувство единения с ним, словно ее мечты стали явью.
— Мне уже лучше, — заверила она его. — Где ты был?
Диккан улыбнулся своей привычной, чуть ленивой и насмешливой улыбкой, принял стакан виски из рук Маркуса и уселся напротив Грейс.
— По делам.
— Тебя арестовали? — спросила она. — Или это только слухи?
Диккан укоризненно поглядел на собравшихся в комнате.
— Спасибо за то, что хранили покой моей жены в мое отсутствие.
Грейс почувствовала, что начинает сердиться.
— Я лишилась покоя в тот миг, когда ты сказал, что меня пытались отравить. По правде говоря, это случилось еще раньше. С меня довольно. Что происходит, Диккан? Мне придется навещать тебя в тюрьме?
— Нет, пока я с ним, — тихо отозвался Гарри Лидж. — Его на время оставили у меня под стражей. — На его лице появилась сухая усмешка. — Кажется, ты нарушила все планы наших врагов, когда тебе удалось выжить.
Грейс почувствовала, что Кейт готова вспылить, и спокойно коснулась ее руки.
— Спасибо, Гарри. — Она огляделась и увидела на лицах мужчин всевозможные выражения от усталости до нескрываемого ужаса. — Вы должны нам наконец объяснить, что происходит.
— Нет! — отрезал Диккан. — Это может быть опасно.
— Опаснее, чем отравление мышьяком? — рявкнула Грейс. Она и понятия не имела, что в ней накопилось столько ярости, она вся кипела.
Надо отдать должное Диккану, он покраснел.
— Этого больше не случится, Грейс. За тобой присматривают.
— За мной и прежде приглядывали, Диккан. Но этого оказалось недостаточно.
— Согласен, — вставил Чаффи. — Не думаю, что Шредер может справиться.
Грейс резко повернулась к нему.
— Шредер? Она следила за мной?
— Защищала тебя, — пояснил Диккан. — Поэтому я не хотел, чтобы ты ее прогоняла.
Грейс думала, что сойдет с ума.
— Хорошо, что ты мне сказал. Иначе я бы подумала, с тех пор как увидела ее в твоей спальне, что ты спишь и с ней!
На лице Диккана отразилась досада.
— Я не хотел тебя беспокоить.
Грейс была готова закричать.
— Интересные вещи ты говоришь. На Оливию напали. Тебя похитили. Меня пытались отравить. А беспокоиться не надо?
— К тому же тебя вынудили выйти замуж, — заметила Кейт. — Не забывай об этом.
— Грейс, — заговорил Маркус Дрейк, наклоняясь к ней, — постарайся понять. Мы не можем вот так просто делиться этой информацией.
Грейс посмотрела ему прямо в глаза.
— В таком случае придется использовать все, что нам уже известно, и самим заняться расследованием.
Диккан подскочил на месте.
— Я запрещаю!
— Слишком поздно. — Кейт широко улыбнулась. — Мы уже начали. И в отличие от вас готовы поделиться информацией. У нас уже кое-что есть. — Она сунула руку в карман и вытащила фляжку. — Что вам известно об этом предмете?
Джек Уиндем сделал шаг от камина и нахмурился.
— Фляжка? Она принадлежала Эвенхему.
Все пристально поглядели на него. Такого ответа Грейс не ожидала.
— Юноше, который покончил с собой? — спросила она.
— Эвенхему? — переспросил Маркус Дрейк, подходя поближе. — Почему у Кейт оказались вещи Эвенхема?
Кейт злорадно улыбнулась.
— Я забрала ее у Джека. Оливия нашла ее рядом с ним, когда наткнулась на него в Ватерлоо.
— Как вы полагаете, — продолжал Маркус, — зачем Джек забрал ее у Эвенхема?
Джек пожал плечами:
— Не знаю. Я ничего об этом не помню.
— Мы поможем, — сухо заметила Кейт и открыла заднюю стенку. — Полагаю, вы знаете эту девицу?
Джек взял фляжку.
— Мими, — с ужасом прошептал он.
— Твоя любовница? — спросил Диккан. — Та, которая выдала тебя французам?
— Очевидно, она была также любовницей Эвенхема, — заметил Дрейк. — Если, конечно, эта миниатюра всегда была на фляжке.
— У Эвенхема не было любовницы, — тихо возразил Диккан. — Можете мне поверить.
— Но у него была фляжка, — настаивал Джек. — Это подтверждает его связь с Мими.
— Она связывает их обоих с кем-то еще. — Грейс потянулась к фляжке. Джек внимательно посмотрел на нее и подал ее ей. Грейс передала фляжку Диккану.
Он взглянул и мгновенно побледнел.
— Господи!
Его стакан со звоном упал, и остатки виски вылились на пол. Он даже этого не заметил, не сводя взгляда с портрета. Мужчины собрались вокруг.
— Черт возьми, Диккан! — воскликнул Гарри. — Это же Мина.
— Да, — подтвердила Грейс. — Кто-нибудь еще, кроме меня, считает странным тот факт, что она развлекала слишком многих из группы Дрейка, которые как раз занимались расследованием дела «Львов»?
— Два повесы Дрейка и «львенок», — покачал головой Чаффи. — Выглядит подозрительно.
— Говорю вам, она не была любовницей Эвенхема, — настаивал Диккан. Он не спеша уселся на свое место. — У меня ужасное предчувствие, что под маской курочки на самом деле скрывается лисица. А мы-то все считали себя такими умными.
— Из-за нее тебя пытаются опорочить? — спросила Грейс.
— Боюсь, он не сможет ответить, — вступил в беседу Маркус.
Грейс вздохнула, чувствуя, что ее силы на исходе.
— Нам уже известно все основное про «Львов». А теперь мы хотели бы знать, можем ли как-то помочь?
— Нет, — хором отозвались мужчины.
Кейт покачала головой и указала на фляжку.
— Вы уже забыли, что мы только что вам помогли. Диккан, полагаю, тебе удалось кое-что выяснить у Эвенхема. Если «Львам» стало об этом известно, почему они просто не попытались убить тебя, как Джека? К чему все эти игры?
Мужчины снова переглянулись. Воцарилось неловкое молчание.
— Мы не знаем, — наконец признался Маркус. — Но действительно, все это кажется странным.
— Не совсем, — возразил Диккан, рассеянно проводя пальцем по портрету своей любовницы. — Вдруг бы им удалось найти для меня такое задание, которое бы еще сильнее скомпрометировало меня?
Все поглядели на него. У Грейс замерло сердце.
— Какое задание? Что ты имеешь в виду?
— Думаю, они хотят, чтобы я убил Веллингтона.
Грейс изумленно глядела на него.
— «Львы»? Но откуда ты знаешь об их планах?
Диккан снова перевел взгляд на фляжку.
— Эвенхем говорил, что «Львы» постараются завербовать меня любым путем. В Уайтхолле решили, что я смогу подобраться к подозреваемым, сблизившись с Миной. Я был подходящей кандидатурой. Они считали меня шпионом в пользу иностранных правительств и думали, что я готов подчиниться. Я оказался идеальным козлом отпущения. — Он повернулся к Грейс, его взгляд был застывшим. — Ты не должна была пострадать. Я бы никогда не причинил тебе боли, если бы не думал, что смогу тебя защитить. Прости меня.