– Не прямо, – со вздохом ответил Кемаль, опускаясь на край кровати. – Но они собираются проводить расследование отдельно от полиции.
– Поверить не могу! – воскликнула она. – Ты не собираешься обратиться за помощью к деду?
Кемаль покачал головой.
– У него и без меня полно проблем, придется выкручиваться самим. Помнишь, я говорил, что пока ты со мной, я со всем справлюсь? Ты все еще со мной, yildiz[17]?
Он с самого первого дня знакомства называл ее звездой. Сначала Олесе это казалось диким и нарочитым, но потом она поняла, что психология турецких мужчин иная, чем у европейцев. Сейчас муж выглядел расстроенным, но тем не менее называл ее ласковым прозвищем. Олеся знала, что никакие неприятности и беды не заставят Кемаля изменить его отношение к ней. В их браке Кемаль отдавал больше, чем брал. Он прекрасно осознавал это и имел достаточно чуткости и такта, чтобы не требовать от жены того, чего она дать не могла. Он просто любил и, любя, был готов ради Олеси на все.
– Конечно, я с тобой, – ласково ответила она на вопрос мужа. – Разве когда-то было по-другому?
Он притянул жену к себе на колени и принялся ласкать ее спину под тонкой материей ночной сорочки. Олеся откинула голову назад, и волна ее густых черных волос почти коснулась пола. Она закрыла глаза, чувствуя, как прикосновения Кемаля будят в ней первобытные инстинкты.
Ее последняя ясная мысль была о следователе из Питера.
Рите и Жене пришлось сойти с автобуса, не доезжая до автовокзала в Измире, так как к дому Кенана Сезера вело специальное ответвление от шоссе, вдоль которого на всем протяжении росли кипарисовые деревья.
– Вот уж не думал, – ворчал Женька, идя рядом с Ритой, – что придется топать по жаре несколько километров, чтобы попасть к этому Сезеру! Да, без машины плохо! – сделал он потрясающий вывод.
А жара и в самом деле стояла изрядная. Рита с Женей выехали из Мармариса в восемь утра, а до Измира около шести часов езды, так что они были на месте после полудня, и солнце палило вовсю. Рита пожалела, что не послушалась совета Михаила и не захватила в дорогу пару бутылок воды.
Наконец, впереди показался фасад большого белого дома. Нельзя сказать, чтобы он производил большое впечатление чем-то, кроме размеров. Перед домом находился газон с клумбами желтых и белых цветов, а прямо перед газоном – высоченный забор.
– Так, – вздохнул Женька, – еще одно препятствие. А за забором наверняка – здоровенные доберманы и ротвейлеры, которых кормят случайными прохожими вроде нас с тобой.
– Здесь есть звонок, – заметила Рита и надавила на кнопку.
Ждать пришлось долго, так как расстояние от дома до ворот было приличным. Наконец, они увидели, что по гравиевой дорожке к ним направляется молодая женщина, с головы до пят закутанная в темную одежду. Она подошла к воротам, но открывать не торопилась, вопросительно глядя на нежданных гостей.
– Мы хотели бы переговорить с хозяином дома, – сказала Рита по-английски.
Женщина озадаченно посмотрела на нее и покачала головой. Тогда Рита повторила свой вопрос по-немецки, но реакция была той же.
– Кенан Сезер, – подал голос Женя. – Нам нужен Кенан Сезер.
Женщина снова покачала головой и принялась разводить руками, показывая, очевидно, что хозяина нет дома. Все попытки при помощи жестов выяснить, когда Кенана можно застать, ни к чему не привели. Наконец, молодая женщина развернулась и направилась в сторону дома, оставив Риту и Женю стоять за воротами.
– Что дальше? – спросил Фисуненко, почесывая затылок.
– Навестим дедулю? – предложила Рита. – Олеся дала адреса, по которым его можно найти. Я думаю, – взглянув на часы, продолжила она, – что сейчас он должен быть в одном из своих ресторанов. Все они находятся в центре города, так что разыскать их не составит особого труда.
– Тогда давай так: я остаюсь здесь ждать Кенана, а ты – дуй в центр. Я поехал бы сам, а тебя оставил бы здесь, но боюсь, что нам не о чем будет разговаривать с этим Мехмедом-Али, ведь я не владею никаким языком, кроме питерского наречия. С Кенаном, надеюсь, мы сможем договориться: в конце концов, он женат на русской, следовательно, что-то должен понимать! Попытайся побеседовать с дедом. Да, и веди себя прилично, женщина, чтобы мне не пришлось за тебя краснеть!
Выйдя на шоссе, Рита приложила руку козырьком к глазам в надежде увидеть какой-нибудь автобус или маршрутное такси, которое довезло бы ее до Измира. Наконец, когда она уже отчаялась, рядом притормозил грузовичок, и пожилой мужчина, сидящий за рулем, улыбаясь, заговорил с ней по-турецки.
– Извините, я не понимаю, – ответила Рита по-английски.
Тогда мужчина спросил что-то, указывая вперед, и Рита уловила слово «Измир».
– Измир, Измир! – радостно закивала она.
Водитель распахнул дверцу машины. Рита раздумывала всего несколько секунд: дядечка не вызывал подозрений. Всю дорогу водитель грузовичка болтал без умолку, и его вовсе не стеснял тот факт, что его пассажирка не понимает ни слова. Рита могла только улыбаться и кивать, когда ей казалось, что она уловила суть.
Наконец, они въехали в Измир. Проезжая по улицам города, Рита поняла, что ее первое впечатление о Турции оказалось обманчивым. После посещения Мармариса и Ичмелера возникало ощущение, что это – маленькая страна, но Измир перевернул ее представление. Город казался огромным! Возможно, от того, что улицы и парки так и кишели народом.
Водитель остановил машину. Сияя, он что-то сказал на прощанье. Рита, не поняв ни слова, улыбнулась в ответ и помахала ему рукой.
Что ж, она хотела «в центр», она в центре, только что теперь делать? Рита медленно пошла по тротуару, глядя по сторонам. Через несколько десятков метров она нашла то, что искала – огромный торговый комплекс. Увидев охранника в форме, Рита направилась к нему. Осведомившись, говорит ли он по-английски, и получив утвердительный ответ, она показала ему список ресторанов, который ей предоставила Олеся, и спросила, где находится ближайший, и как туда добраться. Оказалось, что два из шести объектов расположены неподалеку: один – прямо за углом торгового центра, а другой – всего в одной остановке на автобусе.
Ресторан назывался «Sedef»[18] и выглядел величественно даже на фоне суперсовременного торгового комплекса. Холл поражал внутренним убранством: в неярком свете ламп стены переливались, как перламутр. В самой дальней из них Рита заметила огромный встроенный аквариум, в котором плавали разноцветные живые рыбки. Не успела она как следует оглядеться, как к ней подскочил одетый в бело-голубую униформу метрдотель и спросил по-английски, что мадам желает.
– Я хочу увидеться с господином Мехмедом-Али Сезером, – заявила Рита, немало удивив служащего.
– К сожалению, – ответил он вежливо, – его сейчас нет.
– А вы не скажете, он уже приходил сегодня?
– Нет, мадам, еще не появлялся.
– Тогда я подожду, с вашего разрешения, – сказала Рита.
– Мадам желает столик? – поинтересовался метрдотель.
Рита прикинула, что, судя по интерьеру ресторана, вряд ли сможет позволить себе «комплексный обед», но чашку кофе-то она заказать в состоянии!
– Да, пожалуйста. Когда придет господин Сезер, не забудьте сказать ему, что я жду.
– Непременно!
В это время дня практически все столики в ресторане были свободны, и Рита заняла наиболее понравившийся, у окна. Так она могла видеть все, что происходит на улице. Через несколько минут подошел официант и положил на стол меню. Рита заказала салат, минералку и кофе. Парень принес заказ минут через пять. Расставив перед ней приборы, он снял с подноса салфетку и молниеносным движением свернул из нее розочку! Улыбаясь во весь рот, официант протянул ее Рите, не говоря ни слова, и снова исчез.
Персонал ресторана прекрасно вымуштрован, и служащим не пришло бы в голову флиртовать с посетителями, но «роза» – невинный знак внимания, который не смог бы оскорбить даже самую щепетильную клиентку.
Рита успела расправиться с салатом и приступить к только что принесенному услужливым официантом кофе, когда увидела, что в зал вошел высокий пожилой мужчина в светло-сером хлопчатобумажном костюме. Его сопровождал метрдотель, который указал в сторону ее столика, и Рита поняла, что это и есть сам Мехмед-Али Сезер. Судя по возрасту Кенана, его деду должно быть сильно за семьдесят, но прямая спина и стройная фигура старшего Сезера делали его гораздо моложе своих лет. Даже его волосы, лишь слегка посеребренные сединой, оставались по-юношески густыми и черными. Рита не могла не признать, что Мехмед-Али – очень привлекательный мужчина и в молодости, вероятно, разбил немало женских сердец.
– Мне передали, что меня ожидает красивая молодая дама, – улыбнувшись, произнес старший Сезер, усаживаясь напротив Риты. – Честно говоря, я голову сломал, пытаясь сообразить, кто бы это мог быть, но я приятно удивлен. Чем обязан?
Его английский оказался практически безупречен.
– Вас может удивить то, что я собираюсь сказать, – начала Рита, – но я – частный детектив. Меня зовут Маргарита (она произнесла свое имя на английский манер – «Маргарет»), и я нахожусь в вашей стране, потому что меня наняли родственники вашей невестки Нади. Дело в том, что она пропала, и ни ее мать, ни брат не имеют о ней никаких сведений. Мне известно только, что Надя родила ребенка и исчезла. Как такое возможно?
Мехмед-Али тяжело вздохнул и откинулся на спинку стула. В этот момент подошел официант, который принес ему кофе и сигару.
– Не возражаете, если я закурю, Маргарет? – проговорил Сезер. Рита кивнула, и он, откусив кончик сигары, прикурил ее. Сделав пару долгих затяжек, он сказал:
– Как такое могло случиться, вы спрашиваете? Хотел бы я знать, честное слово! Мне всегда казалось, что Надежда – хорошая женщина, но, очевидно, я в ней ошибся, – он снова затянулся.
– Я совсем не знаю Надю, господин Сезер, – проговорила Рита. – Я знакома только с ее родственниками, и вы больше меня имеете представление, какой она человек. Могла ли она, родив ребенка, бросить его и сбежать с мужчиной, не оставив даже записки с объяснением своих действий? Не позвонить родной матери и не предупредить, что она в порядке и в безопасности, зная, что та сойдет с ума от беспокойства? Скажите мне, Надя была именно такой?
Мехмед-Али ненадолго задумался. Наконец, он покачал головой.
– Знаете, – сказал он, – я ведь мало с ней общался, если подумать. Сам не понимаю, как так могло получиться! Мы часто встречались до свадьбы Кенана, а потом стали видеться все реже и реже. После того как родился Али, мой правнук, я ни разу не видел Надю. А потом мой внук просто убил меня известием о том, что его жена сбежала, бросив ребенка! Он сообщил мне об этом с большим опозданием, когда уже невозможно стало скрывать, что Надя с ним не живет. Кенан, я думаю, долгое время лгал нам в отношении Нади.
– Вот как? – подняла брови Рита.
– То он говорил, что она поехала к нашим дальним родственникам в Кушадасы, то якобы он отправил ее в Бодрум подлечиться. Тогда я не имел оснований ему не верить. Но, должен заметить, и осуждать внука не могу: его гордость была уязвлена побегом жены, и он поначалу надеялся, что сможет сам ее отыскать и вернуть. Только когда стало ясно, что Надя не хочет, чтобы ее нашли, Кенан признался во всем. К счастью, она оставила Али здесь, а иначе я просто не представляю, что могло бы случиться! У меня ведь последняя надежда на правнука, понимаете? У сестры Кенана не может быть детей в результате перенесенной в юности тяжелой операции, так что единственный мой правнук – сын Кенана.
– У вас еще есть племянник, Кемаль, – напомнила Рита.
– Да, но они с женой что-то не торопятся с наследниками, – покачал головой Мехмед-Али. – Олеся живет с Кемалем больше трех лет, но о детях пока речи не идет. Я предпочитаю в такие дела не вмешиваться. Тем не менее сейчас самый дорогой для меня человек – маленький Али. Слава Аллаху, Кенан часто привозит его в мой дом!
Мы с Кенаном никогда особенно не ладили. Так получилось, что в то время, когда он рос, я много времени уделял делам и мало – семье. Мой внук не простой человек, и у его родителей постоянно возникали с ним проблемы даже в ранней юности. Здесь, я думаю, сказывалось влияние его матери, моей невестки. Она хорошая женщина и всегда относилась ко мне как к отцу, но она слабовольна и во всем потакает сыну. Фикрие никогда не могла сказать Кенану «нет» и вконец избаловала его. Мой сын Барыш постоянно работал, поздно приходил домой, и у него не оставалось времени на общение с детьми. Фактически, вместе мы проводили только праздники и не вели серьезных разговоров о воспитании. А после смерти Барыша Кенан совершенно отбился от рук. Его так и тянуло в сомнительные компании. Хоть и с трудом, но колледж он закончил, и я надеялся, что он станет моим помощникам в делах. Но мой внук не испытывал ни малейшего желания принимать на себя обязательства перед семьей и бизнесом.
Воспользовавшись короткой паузой в рассказе Мехмеда-Али, Рита спросила:
– Правда, что вы пригрозили лишить Кенана наследства, если он не остепенится?
– Интересно, откуда у вас подобные сведения? – нахмурился Сезер. – Впрочем, это неважно. Да, это правда. Поняв, что внук не станет тем помощником, который мне так необходим, я урезал его содержание, закрыл счет в банке и выдвинул два условия. Во-первых, он должен начать работать со мной и применить знания, полученные за границей, на практике. Во-вторых, я требовал прекратить его многочисленные связи с женщинами и найти себе подходящую жену.
– Кстати, – вставила Рита, – как насчет скандальной истории с Сонгюл? Это из-за нее вы так круто повели себя с внуком?
– Вы и это знаете?! – Старик не скрывал удивления. – Да, вы правы. Я мог еще терпеть, что мой внук не желает работать и прожигает жизнь с сомнительными приятелями, но он навлек на нашу семью такой позор, что перешел все границы. Ни один из Сезеров никогда не был вором, а Кенана обвиняли именно в краже, причем не единственной! Я не мог допустить, чтобы его посадили, поэтому применил все свое влияние. Кенан отделался штрафом, но дальше так продолжаться не могло. Я решил положить конец его разгульной жизни. Он пытался делать вид, что ничуть не напуган сложившейся ситуацией, но вскоре жизнь не по средствам стала давать о себе знать: у него появились долги, которые я оплачивать отказался. Кенану пришлось-таки прийти ко мне с просьбой снова взять его в бизнес. Я не рискнул доверить ему самостоятельное ведение дел и отдал под начало Кемаля: все финансовые вопросы должен был решать мой племянник, а управлением надлежало заняться внуку. Естественно, Кенан предпочел бы наоборот, но я не собирался обеспечивать ему легкий доступ к деньгам.
Что же касается моего второго условия, то его осуществить оказалось гораздо труднее. Кенан нравится женщинам. Аллах не обделил его внешностью и умом, он умеет красиво ухаживать, образован и воспитан, но мой внук оказался просто не способен на серьезные отношения с кем бы то ни было! Единственной женщиной, которую Кенан, кажется, воспринимал серьезно, стала Олеся, жена Кемаля. Она откровенно его недолюбливает, но мой внук уважает ее. А может, он испытывал к ней уважение именно по той причине, что она не пала жертвой его обаяния? Поэтому я не удивился, когда Кенан представил мне Надю. Она, как и Олеся, оказалась русской. Возможно, мой внук пытался найти девушку, похожую на жену моего племянника. Надя понравилась всем членам семьи без исключения. Но у меня были сомнения, потому что я не мог не брать в расчет переменчивый и ветреный нрав Кенана. Я думал, что свадьба не состоится и внук в конце концов передумает жениться, но этого не произошло. Он вел себя с Надей как любящий жених, мечтающий о семейном счастье, и у меня затеплилась надежда, что он, наконец, изменился в лучшую сторону. Люди ведь могут меняться под влиянием обстоятельств или чувств, как вы считаете, Маргарет?
– Возможно, – неуверенно ответила Рита. – Правда, лично я ни разу с такими метаморфозами не сталкивалась.
– После свадьбы долгое время все шло хорошо, – продолжал Мехмед-Али. – Молодые часто бывали в моем доме. В основном с Надей общалась Олеся, но я не мог не видеть, что мой внук и его жена счастливы. А уж как мы все радовались, узнав о беременности Нади! А потом Надя перестала нас навещать. Возможно, как раз тогда у Кенана и его жены начались нелады в семейной жизни, но никто из нас об этом не подозревал. На все вопросы мой внук отвечал, что все прекрасно, но Надя тяжело переносит беременность и ей надо больше отдыхать. Поэтому никто и не удивлялся, узнавая, что она то в Кушадасах, то в Бодруме.
Сезер замолчал. Рита заметила, что его кофе остыл, а он так и не прикоснулся к своей чашке за время разговора. По сути, Мехмед-Али не сказал ничего нового: от Олеси Рита узнала примерно то же самое.
– Я понимаю, господин Сезер, что вам нелегко говорить об этом, – произнесла Рита, – но не рассказывал ли вам Кенан, с кем сбежала Надя?
– Не знаю точно, – покачал головой Мехмед-Али. – Кажется, это кто-то из служащих «Муджизе» в Мармарисе.
– Того магазина, в котором случился взрыв газового баллона?
– Да, – кивнул Сезер. – Больше я ничего не знаю. Вам лучше поговорить с моим внуком. Хотя найти его будет непросто: мой племянник разыскивает Кенана в связи с этим взрывом, потому что полиция хочет с ним побеседовать, но до сих пор он его так и не обнаружил. В то же время, если кто и сможет найти Кенана, то только Кемаль: мой внук ни с кем не был ближе, чем с ним, и только его, как мне кажется, он немного побаивается. Я искренне надеюсь, что вам удастся отыскать Надю. Если вам повезет, спросите, помнит ли она, что у нее есть маленький сын?