– Да, так я и поверил! – всплеснул руками Женя. – Только сегодня познакомились, и она тут же приглашает тебя на свою личную террасу и угощает чем бог послал!
– Ладно, – согласилась Рита, – тогда у меня встречный вопрос: откуда ты знаешь Олесю Сезер?
– А вот это, подруга, извини – тайна следствия.
– Значит, ты не в отпуске, а в командировке, – констатировала Рита. – Не буду лукавить – я тоже.
– Какое отношение ты имеешь к делу Гаджиева? – потребовал ответа Фисуненко.
Рита широко раскрыла глаза:
– К делу Гаджиева? – переспросила она. – Я понятия не имею, о чем ты говоришь! Я разыскиваю женщину, которая пропала в Турции. Я думала, что эта женщина – Олеся, а потом оказалось, что она – не Надя и… – Взглянув на лицо Жени, Рита замолчала, поняв, что ее бессвязная речь еще больше все запутала. – Ладно, давай по порядку.
Когда Рита посвятила приятеля в подробности дела, он некоторое время молчал, крутя в руках стакан с пивом. Наконец, придя к какому-то решению, заговорил:
– Похоже, эта Олеся – камень преткновения для нас обоих. Все, что тебе нужно знать – я раскручиваю дело об убийстве человека, который занимался порно-бизнесом и замешан в похищении и насильственной эксплуатации по крайней мере одной российской гражданки. Как, говоришь, зовут девушку, которую ты разыскиваешь?
– Надежда Артюхова, – ответила Рита, вытаскивая из сумочки фото, предоставленное матерью Нади.
Евгений внимательно вгляделся в лицо молодой женщины. Он сразу понял, что уже видел ее где-то, но точно – не в альбоме у Гаджиева. Тогда где же? И тут на Фисуненко снизошло озарение: конечно же, он видел Надю Артюхову, но не на фотографии. Вместе с Гавриловым он пересмотрел десятки километров пленки, на которой были запечатлены сексуальные сцены, снимаемые Гаджиевым или его подручными в стамбульском публичном доме. Надя была среди девушек Гаджиева, в этом нет никаких сомнений.
– Ты, наверное, что-то путаешь! – воскликнула Рита, понимая тем не менее, что вряд ли такое возможно: она слишком хорошо знала своего приятеля, чтобы сомневаться в его феноменальной памяти на лица. – Надя – проститутка?!
– Просто триллер какой-то! – впервые подал голос Михаил. – И как я во все это вляпался?
– Просто повезло, – вздохнул Фисуненко. – Что делать будем? В смысле, раз уж мы все в отпуске?
– Предлагаю деловое сотрудничество, – высказалась Рита. – Наши дела пересеклись. Значит, нам стоит действовать сообща, ведь мы на чужой территории. Я расскажу тебе, что мне удалось выяснить у Олеси, а ты поделишься результатами своего расследования. Кажется, это не такое уж простое дело!
Рита оставила мужчин в кафе, а сама отправилась на поиски магазинчика Сонгюл, о котором упоминала Олеся. Евгений и Михаил порывались пойти с ней, но Рита решительно отвергла эту идею.
– Она будет более откровенна с женщиной, чем с парочкой амбалов, – сказала она. – Вы ее только напугаете, а я заодно, может, приоденусь, ведь у Сонгюл магазин модной одежды!
Рита без труда нашла магазинчик по схеме, нарисованной Олесей на салфетке. Он и в самом деле находился на главной улице Ичмелера, и его трудно было не заметить.
Снаружи магазина стояли манекены в красочных летних платьях и костюмах. Внутри маленькая черноволосая женщина в джинсах и маечке разговаривала с двумя пожилыми англичанками, выбирающими юбки. У входа располагался желтый диван. Вдоль стен небольшого помещения тянулись ряды вешалок с кофточками, топиками, юбками и платьями всевозможных цветов и фасонов.
Рита прошлась, разглядывая вещи, одним глазом следя за тем, что происходит на заднем плане: англичанки торговались с хозяйкой магазина в надежде сбить цену. Сняв с вешалки красивую цветастую юбку из шифона и пару топиков в тон, Рита направилась к примерочной. Она поймала на себе взгляд хозяйки, которая слегка улыбнулась ей, словно одобряя выбор. Примеряя одежду, Рита прислушивалась к обрывкам разговора. Наконец, она услышала слова прощания и вышла из примерочной, одетая в юбку и светло-коричневый топик.
– Отличный выбор, – похвалила Сонгюл, подходя. – Сюда, здесь есть большое зеркало!
Рита покрутилась перед зеркалом. Одежда и впрямь отменного качества, такая прилично стоила бы в Питере. Словно прочитав ее мысли, женщина сказала:
– Юбка – шестьдесят долларов, топики – по двадцать пять. Если возьмете три вещи сразу, я сделаю скидку и отдам все за сто.
– Тогда я беру все!
– Будете платить в долларах, евро или турецких лирах?
– В долларах, – ответила Рита и полезла за кошельком. – Вы сами все это сшили? – спросила она, протягивая деньги хозяйке магазина. – То есть это вы – Сонгюл, как написано на вывеске?
– Да, – улыбнулась та.
Она повернулась к приоткрытой двери, ведущей в складское помещение, и что-то громко крикнула. Через минуту оттуда выскочил мальчик лет тринадцати с подносом, на котором стояли две чашки яблочного чая. Он поставил поднос на столик у дивана и принялся с интересом разглядывать Риту. Потом подмигнул ей и что-то сказал Сонгюл. Она тихо засмеялась и произнесла:
– Фуад говорит, вы очень красивая.
– Спасибо, – улыбнулась мальчику Рита и присела на диван. Сонгюл уселась рядом, а Фуад, вытащив стульчик на колесиках из подсобки, тоже устроился рядом, весело сверкая черными глазами.
Пригубив приятный холодный чай, Рита искоса разглядывала Сонгюл. Наверное, лет тридцать, возможно, чуть больше, и весьма симпатичная. Длинные волосы Сонгюл, собранные в пучок на затылке, спереди падали на глаза, и женщина постоянно смахивала их рукой. Загорелая гладкая кожа и большие темно-карие глаза. Между ней и мальчиком наблюдалось явное сходство, и Рита решила, что они, должно быть, родственники.
– Послушайте, Сонгюл, – начала Рита, решив, что более подходящего момента не представится. – Ваши наряды и в самом деле хороши, но я пришла не только за этим. Вернее сказать, совсем не за этим.
Сонгюл выглядела озадаченной.
– Видите ли, – продолжала Рита, – я разыскиваю одного человека, который пропал и уже давно не дает о себе знать. Вот этот человек, – и Рита уже в который раз за этот день выложила на столик фото Нади.
Хозяйка магазина заметно изменилась в лице. Она что-то отрывисто сказала мальчику по-турецки, и тот с неохотой удалился, бросив на нее на прощанье укоризненный взгляд.
– Вас прислал кто-то из Сезеров? – подозрительно спросила Сонгюл. – Я понятия не имею, что с ней произошло и где она может находиться!
– Но вы знакомы с Надей? – настаивала Рита. – Честное слово, Сонгюл, я не имею к Сезерам отношения, если не считать того, что я разыскиваю жену Кенана, которого вы, судя по рассказам, отлично знаете. Прошу вас поделиться со мной информацией: я должна понять, что он за человек и чего от него можно ожидать. Возможно, это поможет мне в поисках Нади.
Сонгюл помолчала немного. Наконец, глубоко вздохнув, сказала:
– Сезеры – могущественный клан. У них полно денег и связей. Я вообще-то удивлена, что после всего случившегося мне позволили остаться, а не выжили из города! Кенан Сезер – страшный человек. Некоторые считают его обыкновенным гулякой и транжирой, но это не так: у него такие наклонности, о которых в его семье, возможно, и не догадывались до тех пор, пока не случилась история со мной.
У Кенана есть близкий друг Гекан. Я не знала, что эта парочка аферистов проворачивает темные делишки, поэтому попалась, как школьница. Раз уж вы так много узнали, то вам, наверное, рассказали и о том, что Кенан получал от своего деда лишь небольшое содержание, которого ему, разумеется, не могло хватать на жизнь. Кроме всего прочего, и Кенан, и Гекан – заядлые картежники, и у них постоянно возникают карточные долги, которые они вынуждены как-то выплачивать. Семья Гекана не богата, поэтому ему приходится рассчитывать только на своего приятеля.
О том, что наша встреча с Геканом была подстроена заранее, я узнала, когда ничего уже нельзя было исправить. Он появился в моей жизни, как принц на белом коне, и я совершенно потеряла голову…
Сонгюл Карабекир родилась от неравного брака: ее матерью была бедная женщина, а отцом – наследник приличного состояния. К тому времени, как Сонгюл начала что-то понимать, ее отец разорился, стал горьким пьяницей и слишком полюбил проводить время в обществе таких же приятелей. Мать Сонгюл, устав от бесконечных попоек и нехватки денег, ушла от мужа, прихватив с собой дочерей – Сонгюл и ее младшую сестру Нериман. Сонгюл с детства усвоила урок: женщина должна быть независимой и сама пробивать себе дорогу в жизни. Ее сестра рано вышла замуж и была несчастлива в браке, потому что муж сильно походил на ее отца: он не только сильно пил, но и поднимал руку на жену и Фуада, их маленького сына.
Сонгюл же не торопилась с замужеством. Она много работала и смогла, наконец, открыть собственную лавочку. Мало-помалу бизнес расширялся. Она арендовала более крупный магазин на бойком месте в Ичмелере, и у нее появилось много клиентов-иностранцев. Сонгюл начала строить планы аренды еще парочки магазинов в Мармарисе и Измире и предложила сестре забрать к себе Фуада, так как обстановка в доме Нериман становилась опасной для ребенка.
Сонгюл никогда не доверяла мужчинам, но, встретив Гекана Оздеша, была настолько им очарована, что позабыла обо всех своих принципах. Не прошло и двух месяцев, как ее счет в банке стал их общим, и Сонгюл почему-то совершенно не беспокоило, что деньги на него вносила только она одна.
Гекан умел угодить женщине. Он то и дело появлялся в магазинчике Сонгюл среди дня, чтобы подарить ей какую-нибудь безделицу или цветы, или отвезти ее на море искупаться на своей шикарной машине, которая, как потом выяснилось, была арендована его другом Кенаном, чтобы пустить девушке пыль в глаза. Когда Гекан предложил Сонгюл стать его женой, она согласилась, не раздумывая, и начала готовиться к свадьбе. Тут Гекан принялся под разными предлогами просить у нее деньги: то у его друга Кенана, с которым он познакомил Сонгюл, начались денежные затруднения, а сам Гекан не мог ему одолжить, так как весь его капитал вложен в дело, то у самого Гекана возникали внезапные траты.
Однажды утром Сонгюл позвонил Паша, ювелир, чей магазин находился рядом с ее собственным. Он спросил, действительно ли она переезжает, на что Сонгюл просто не знала, что ответить: о переезде никогда не шло и речи! Озадаченный Паша сказал, что вчера, когда он закрывался поздно вечером, к магазину Сонгюл подъехал фургон, из которого вышли Гекан и Кенан. Они открыли магазин и начали грузить одежду в фургон. Когда Паша спросил, что они делают, друзья заявили ему, что Сонгюл нашла лучшее место для торговли, и что они перевозят все вещи по ее указанию.
Сонгюл кинулась в магазин и обнаружила пустое помещение: Гекан с другом вывезли не только модели, но и ткани, и вешалки, и даже мебель! Но ее ждал еще один удар: когда она позвонила в банк, чтобы снять со счета деньги, выяснилось, что ее с Геканом совместный счет аннулирован, так как он накануне снял с него все до последнего гроша.
Сонгюл разыскивала Гекана повсюду, но нигде не могла найти. Возможно, его родственники знали, где он, но не спешили сообщать Сонгюл. Попутно она выяснила, что это не первая совместная афера приятелей: до встречи с Сонгюл они провернули по крайней мере еще две такие же, и их жертвами каждый раз становились состоятельные женщины. Отчаявшись разыскать несостоявшегося жениха, Сонгюл заявила в полицию, но через пару дней после этого к ней пришел Мехмед-Али Сезер.
– Он выписал мне чек на сумму, которая намного превышала ту, что украл Гекан, – говорила Сонгюл Рите. – Единственное, о чем просил меня дед Кенана, – забрать заявление из полиции и забыть о случившемся. Он сказал, что сам разберется с внуком и Геканом, и я согласилась. Но, когда я узнала, что этот негодяй Кенан женился, я поняла, что должна вмешаться. До меня дошли слухи, что его жена – русская и совсем не богата, поэтому сначала я подумала, что Кенан Сезер, возможно, изменился. Может, решила я, он и в самом деле влюбился и хочет начать жизнь заново? Но потом мне стало известно об условии, которое поставил Кенану дед, и я поняла, что внук просто использует ничего не подозревающую иностранку, чтобы сохранить свое положение в семье!
И тогда я отправилась к жене Кенана. Мне с трудом удалось улучить момент, когда он отсутствовал, но, увидев, что Надя беременна, я едва не передумала рассказывать ей обо всем. Тем не менее я это сделала, не утаив ни единой подробности. Я не думала, что она вот так сразу мне поверит, но она поверила: очевидно, совместная жизнь с Кенаном обманула ее ожидания, и Надя не чувствовала себя счастливой в браке.
Позже я узнала, что она сбежала от него, и порадовалась. Но вы говорите, что Надя пропала – как такое возможно? Я думала, она вернулась в Россию!
– К сожалению, – ответила Рита, – домой Надя не вернулась, и никто из родных уже давно ничего о ней не слышал. Поэтому я и приехала, чтобы разыскать Надю и привезти обратно. Я надеюсь встретиться в Измире с Кенаном и выяснить, что же все-таки произошло.
– Что ж, желаю удачи, – покачала головой Сонгюл. – Надеюсь, это все случилось не потому, что я рассказала Наде правду?
– Не думаю, что ваши слова сыграли решающую роль. Наверное, вы лишь подтвердили ее подозрения о непорядочности мужа, и только.
– Если найдете ее, – сказала Сонгюл, провожая Риту до выхода из магазина, – передайте, что мне очень, очень жаль!
– Обязательно передам, – пообещала Рита.
В забегаловке подавали исключительно кебабы. Михаил оставил Риту и Женю сразу же по приезду в Мармарис и обещал позвонить Рите по сотовому, как только освободится. Разговор с Сонгюл оставил у Риты в душе неприятный осадок, потому что теперь она со всей очевидностью осознала, что Надю Артюхову будет совсем не просто отыскать.
– Ну, и что ты намерена делать? – спросил Женька, дожевав свой кебаб и запив его изрядной порцией кока-колы.
– Придется ехать в Измир, – вздохнула Рита.
– В Измир? Да ты там запросто заблудишься!
– Ты же не заблудился в Стамбуле! – обиделась Рита.
– Я – другое дело, я – мужик, – авторитетно заявил ее приятель. – Женщинам, особенно русским, лучше не бродить здесь без сопровождения. Кроме того, не стоит забывать о твоей болезни.
– Какой болезни? – удивилась Рита.
– Называется «топографический идиотизм», – невозмутимо ответил Женя. – Ты вспомни, сколько раз тебе приходится объяснять, где что находится, пока до тебя дойдет!
– Можно взять такси, – упрямо сказала Рита. – Или нанять «извозчика».
– Ага, – усмехнулся Женька, – и уехать, как твоя Надя, чтобы потом с собаками искали! А начет такси… Сколько у тебя денег на дело?
– Осталось меньше семисот долларов, – быстро подсчитала Рита деньги, которые ей дала мать Надежды на накладные расходы. Слава богу, она прихватила свои собственные – на всякий случай.
– Так вот все эти тугрики ты и проездишь, если свяжешься с такси, – подытожил Фисуненко. – Так что нет уж, Марго, ни в какой Измир я тебя одну не отпущу! У меня есть ощущение, что исчезновение твоей Нади связано с моим делом. Больше всего меня раздражает то, что я никак не могу понять роль Олеси во всей этой истории!
– А ты не допускаешь мысли, что Олеся – проходной персонаж, не имеющий отношения ни к моему, ни к твоему делу?
– Женщины вроде Олеси не бывают «проходными персонажами», – задумчиво сказал Женя. – Такие женщины всегда играют только главные роли!
Олеся сидела перед зеркалом в их с Кемалем спальне, большую часть которой занимала внушительных размеров кровать, стилизованная под итальянское барокко. Она расчесывала свои длинные черные волосы уже с полчаса, время от времени прислушиваясь к звукам снаружи: муж давно должен был вернуться, но до сих пор не появился.
Мысли Олеси то и дело возвращались к следователю из Питера, который продолжал следить за ней, хоть Олесе и показалось поначалу, что он удовлетворился ее ответами на свои вопросы. Что-то с этим капитаном не так. С одной стороны – невинное, почти мальчишеское лицо, курносый нос с россыпью веснушек и широко открытые голубые глаза, словно призванные вызывать безоговорочное доверие у всех, с кем он заговаривал. С другой стороны, очевидно, следователь вовсе не так прост, как может показаться на первый взгляд. Он напоминал ей дикую рысь, которая таится в кустах, выслеживая добычу, и лишь выжидает подходящего момента, чтобы сделать роковой прыжок.
Размышления Олеси прервал звук подъезжающей к дому машины. Это мог быть только Кемаль, и Олеся собиралась выяснить, где он пропадал весь день, даже не удосужившись позвонить. Она отложила расческу и приняла позу а-ля «жена не в духе».
Кемаль не сразу прошел в спальню. Олеся услышала, как открылась дверца холодильника на кухне. Потом в коридоре раздались приближающиеся шаги, и дверь распахнулась. Она тут же поняла, что ее поза, чрезвычайно эффектная, совсем не к месту: Кемаль выглядел измученным и усталым, поэтому Олеся поднялась и, подойдя к нему, озабоченно спросила:
– Что с тобой, дорогой?
Он обнял ее одной рукой, а другой принялся срывать с себя галстук.
– Я провел в полиции полдня, а остаток – в страховой компании. Все плохо: они думают, что это умышленный поджог!
– Поджог? – отпрянула от мужа Олеся, широко раскрыв глаза. – Они обвинили тебя?
– Не прямо, – со вздохом ответил Кемаль, опускаясь на край кровати. – Но они собираются проводить расследование отдельно от полиции.