– А домой мы на твоем мотоцикле доедем?
– Разумеется! – выдохнула подруга, поднимая руки к груди и тут же роняя их обратно на колени. – Но лучше все-таки взять такси.
Я покачала головой, но больше ничего не сказала. Все равно смысла не было. Поля сделала выбор, приняла новый квест. И теперь не отступится, пока не пробьет головой стену и не отхватит за это какой-нибудь приз. Даже если это будет отвалившийся кусок шлакоблока…
Глава 5
Полина не поехала ко мне после йоги. Объяснила тем, что не хочет показываться Богдану в таком виде. И мне сразу стало очень обидно за брата, потому что он, конечно, был ценителем красоты и изящества, но также и просто хорошим человеком. А хорошие люди не отворачиваются от любимых только потому, что от них плохо пахнет (особенно если этому есть достойное оправдание).
– Кажется, ты слишком плохого мнения о своем парне, – пробурчала, пока такси везло нас к Полинкиной квартире. – Вряд ли его хватит кондрашка от вида пятен на твоей майке.
Она ответила раздраженным взглядом:
– К майке мое решение не имеет никакого отношения. Богдан видел меня и в худшем виде – ничего, пережил.
– Тогда что тебя беспокоит?
Поля вздохнула:
– Ну я же как бы королева ночи, да? А королевы ночи, они какие?
– Красивые? – неуверенно предположила я.
– Страстные, Ева! Или, как ты бы сказала, сексуально озабоченные. Мы можем выглядеть как угодно, но после ночи с нами ни один мужчина не захочет другую. Это важно! Это часть моего имиджа, моей репутации. А сейчас мне даже думать о сексе сложно: как представлю любимые позы из Камасутры – передергивает. Так что лучше я поеду домой спать.
Я улыбнулась:
– Полечка, но ведь спать можно и вдвоем…
– Конечно! – уже выбираясь из машины, кивнула она. – Если твой партнер – плюшевый медведь, а тебе при этом четыре года. Чао!
Я посмотрела, как Поля, ковыляя и переваливаясь с ноги на ногу, входит в подъезд, и подумала, что конкретно сегодня она вполне могла бы сыграть роль того самого медведя. Правда, Богдан был уже далеко не ребенком, но мне почему-то казалось, что свою роль в этой маленькой постановке он бы принял не пререкаясь. Впрочем, у каждого из нас были свои страхи. Мой, например, ждал дома. И я совсем не была уверена, что даже если притворюсь плюшевой игрушкой, мне удастся перенести неприятный разговор.
– За городом живешь? – спросил вдруг таксист, прерывая мои размышления. Я покосилась в зеркало заднего вида, поразилась искреннему любопытству в его глазах и невнятно пожала плечами. Учитывая, что мы только что выехали на трассу, ответ был явно лишним. Но водитель не унимался. – А вот я побоялся бы жить в лесу.
Честное слово, ощутила себя Маугли.
– Нет уж! – продолжал дядька. – Как представлю: людей нет, машин нет… сплошные деревья и тишина. В супермаркет съездить или там в больницу – возвращайся в город. Десять километров, между прочим. И одни волки вокруг…
– Да нет там волков, – хмыкнула я. – Только демоны.
– Чего?!
Я вздохнула, с безразличным видом уставившись в окно:
– Ага. Демоны и привидения. Но к этому быстро привыкаешь.
Глаза у таксиста стали такими большими, что перестали помещаться в зеркале. Вопросы разом иссякли. Я торжествующе улыбнулась и подумала, как это странно, что еще четыре месяца назад при упоминании о демонах я бы отреагировала точно как этот любознательный водитель, а теперь у меня Азриэль в питомцах и с его хозяином мы гораздо чаще ругаемся на тему моих «выходок», чем его «хобби»…
Только это вовсе не значит, что в ссорах с Алексом виновата я! Если бы не его желание все знать, всех контролировать и навязывать свою точку зрения – я тоже была бы куда благоразумнее. Но ведь никогда не знаешь, в какой момент он вдруг зафиксит повод и начнет выяснять отношения. Я, по крайней мере, пока не научилась вылавливать признаки надвигающейся катастрофы, и они каждый раз оказываются для меня сюрпризом. Это так раздражает! Нет, серьезно: порой, когда кажется, что конфликт неизбежен, Алекс спускает все на тормозах и даже помогает разрулить ситуацию. Например, как в случае с Юлианом. Я думала, он мне мозг выест за нового жениха, а оказалось – зря только нервы потратила. Зато осеннюю вечеринку с Владимиром в клубе вспоминает до сих пор. А ведь туда меня погнали веские обстоятельства! Ну и где же здесь эта хваленая мужская логика?
Или вот, например, сегодня: еще одно доказательство моей правоты! В моем воображении Алекс метал громы и молнии, орал так, что слышно было даже за дверями звуконепроницаемого подвала, и обещал скормить мамин список претендентов на мою худосочную руку своему новому однокласснику. А он просто взял и не явился.
– Ну правильно! – обиженно буркнула я Богдану, сидя в соседнем кресле в гостиной. – Зачем предупреждать о том, что не вернешься домой ночевать?!
Братец оторвался от макета своего нового «шедевра» – трехэтажного загородного клуба для особо богатых гостей, и поднял на меня удивленные глаза:
– Я не говорил, что он не придет ночевать. Просто репетиция закончится поздно.
– Вот так ему и надо было мне сказать!
– Ну он же знал, что тебя вечером не будет, – пожал плечами братец. – Вот и не счел нужным…
– Конечно! – закатила глаза я. – Почему бы и нет? Будь на его стороне: все вы, мужчины, одинаковы. От нас хотите абсолютной честности, а сами не считаете нужным говорить, придете ли на ужин.
Богдан тяжко вздохнул и провел на ватмане очередную линию. Я подошла ближе.
– Это у тебя спортзал? – спросила я, рассматривая рисунок.
– Это бассейн, – ничтоже сумняшеся ответил брат. – Видишь, сауна рядом?
Я пригляделась:
– Какой-то он у тебя странный. И почему аж на втором этаже? Обычно их на первом делают…
Теперь настал черед дизайнера закатывать глаза:
– Он и есть на первом! Это вход на втором. У бассейна будет глубина под три метра, как у проруби. Представляешь: люди выходят из сауны и прыгают в воду!
– Прыгают говоришь?.. – задумчиво повторила я, отлично представляя пузатых мужиков с пивом и воблой, которые в одних простынях неспешно выходят из парилки, чтобы потом заорать дурными голосами и сигануть бомбочками в бассейн. Эх, наш дизайнер… такой дизайнер…
Алекса я увидела только следующим утром. Мы тогда сидели на кухне, всей семьей. Мама обсуждала с Георгием детали предстоящей поездки в Париж. Именно такой подарок она затребовала на День Валентина и, что характерно, ничего у нее при этом не треснуло. Еще одно доказательство того, что жизнь, увы, несправедлива. Они с мужем мило ворковали у барной стойки, не обращая внимания на меня, Егора и Богдана, вяло жующих яичницу за общим столом.
Именно в разгар этакой идиллии в комнату вошел Алекс. Сонный, как сурок Фил[6] второго февраля и, похоже, в таком же «радостном» настроении. Которое, впрочем, он тут же решил поднять довольно странным способом.
– Доброе утро, – сказал хриплым голосом и, прежде чем я успела опомниться, чмокнул меня в губы.
И только тогда, кажется, понял, что в данной ситуации это был очень лишний поступок.
Богдан хмыкнул и принялся ковырять вилкой в тарелке, искоса поглядывая то на Егора, то на меня. И, надо признать, там было, на что посмотреть. Кусок яйца отвалился от не донесенной до рта вилки старшего брата и с громким шмяком упал на стол. Но хозяин не обратил на это внимание. Впрочем, вид у него был такой, что, ударь в окно молния – и ее вряд ли бы заметили. В тот момент, глядя на Егора, я впервые поняла выражение «коллапс головного мозга», потому что выглядел он как японский рисованный человечек, до глубины души пораженный очередным коварством режиссера. Только длинной «задумчивой» капельки в районе лба и не хватало, а так маска полного обалдения получилась просто чудесной. Отличная работа, Шурик!
– Что… это такое… только что… было? – просипел Егор, скользнув взглядом по заклинателю, который в полусогнутом состоянии застыл надо мной. Алекс хлопнул ресницами, открыл было рот, подумал, закрыл его и опустил глаза на меня. Будто в надежде, что я сейчас соберусь и придумаю, как его отмазать. Ага, размечтался! Я в тот момент все еще пребывала в состоянии «громом пораженной» и единственное, на что была способна, это сорваться с места и, визжа испуганным поросенком, умчаться вдаль. Что, конечно, вывело бы Егора из ступора, но вряд ли как-то помогло бы Алексу.
А вот кто реально помог – так это Богдан. Дизайнер вздохнул, словно сетуя на бестолковую молодежь, которая ничего не может без него сделать, отложил вилку, интеллигентно промокнул губы салфеткой и поднялся из-за стола.
– Прости, Ева, – сказал, наклонившись ко мне, – совсем забыл поздороваться.
И совсем как Алекс поцеловал меня в губы. Вернее, на одно только мгновение коснулся верхней губы и тут же как ни в чем не бывало уселся обратно перед своей тарелкой.
Что сказать: это было очень неожиданно. Даже мама, талантливо проигнорировавшая выходку Алекса (и отвлекшая от нее Георгия, сидевшего к нам спиной), порадовала лицом, на котором буквально проступили три большие буквы: WTF. И знак вопроса размером с гаечный ключ. Про Егора я вообще молчу: кажется, над столом сгустились темно-фиолетовые тучи, готовые вот-вот обрушить на голову метросексуала кучу мата и телесных повреждений.
При этом сам Богдан выглядел так, словно не сделал ничего выдающегося. Более того: он посмотрел сперва на меня, потом на старшего брата и заботливо поинтересовался:
– Егор, ты так выглядишь, будто у тебя кусок омлета в горле застрял. Может, по спине похлопать?
– Ты!!! – опомнился старшенький таким голосом, что Георгий аж подпрыгнул. Резко обернувшись, он с немым вопросом уставился на сына, но тут снова вмешалась Ядвига. Она ласково коснулась пальчиком щеки мужа, и он, как завороженный, вернулся в исходное положение. К чести мамы скажу, что магией она не пользовалась – только собственными женскими чарами. Но они действовали безотказно: уже секунд десять спустя родители вновь мысленно взбирались на Эйфелеву башню, любовались красотами Лувра и дегустировали выдержанное вино в ресторанчиках Прованса.
К сожалению, успокоить таким же образом Егора Ядвига не могла.
– Ты… – опять начал он, но на сей раз гораздо тише, – ты что творишь, падлина?!
Богдан ответил взглядом оскорбленного достоинства:
– Не понимаю, чем ты недоволен!
– Ты поцеловал Еву!
– Конечно, – не стал отпираться брат.
Егор взмахнул вилкой, словно в попытке подцепить в воздухе слова, которых ему явно не хватало.
– На хрена?!! – взвыл наконец.
Богдан ответил раздраженным взглядом:
– Потому что сейчас утро! А поцелуй – это традиционное приветствие во многих культурах, в том числе в славянской. Или турецкой.
– Там поцелуи в качестве приветствия могут использовать только люди одного пола!
У дизайнера на лице промелькнуло легкое замешательство, но он покосился на меня, взвесил «за» и «против» и, видимо, решил идти до конца.
– Ну прости, – сказал, поднимаясь из-за стола, но Егор дернулся так, что едва не свалился на пол вместе со стулом.
– Только попробуй – в лоб получишь! Тоже мне, личинка Брежнева! И второй такой же! – Он с яростью уставился на Шурика. – Она – сестра, а не средство для удовлетворения ваших пошлых фантазий!
Георгий обернулся во второй раз:
– Что ты только что сказал про сестру?!
– Родной, тебе показалось, – с улыбкой проворковала мама и, деловито поправив мужу галстук, поднялась из-за барной стойки. Поскольку галстук все еще оставался в ее изящном, но крепком кулаке, Соколову-старшему ничего не оставалось, как встать следом за ней. – Идем, милый. Я провожу тебя на работу.
– Но… – попытался было возразить муж, но мама уже потащила его из кухни, не забывая при этом усиленно строить глазки. Не знаю, кому как, а мне в тот момент талантливый бизнесмен и делец мирового класса напомнил покладистого козленочка, которого добрая девочка Аленка вела на скотобойню.
– Повезло же тебе! – прорычал Егор Богдану. – Увидел бы отец, как ты с Евой здороваешься: даже страшно представить, что бы сделал!
– А ты ему расскажешь? – шепотом спросила я.
Братец осклабился:
– Хуже! Я расскажу Полине. И пускай она своими методами лечит этого… знатока культурных традиций!
Остановить его я не успела. Махнув рукой и резко подпрыгнув на ноги, брат почти выбежал в коридор. Подальше от Алекса, меня и Богдана, застывшего на своем месте с очень посеревшим лицом. И я его понимала: Полина у нас была девушка не ревнивая, но вспыльчивая и сильная. То есть Богдан будет в полном порядке, если успеет рассказать ей подробности своего «прегрешения» до того, как та подберется на расстояние удара. Если же нет – Полина сломает ему нос. Потом, скорее всего, будет долго извиняться, но легче ему от этого уже не станет.
– Брат… – Алекс сочувственно хлопнул Богдана по плечу, – ты поцеловал мою девушку. Спасибо!
Тот поднял на Шурика мрачный взгляд.
– Сгинь! – и с надеждой посмотрел на меня: – Ева?
– Я с ней поговорю! – тут же кивнула я.
Он выдохнул, несколько секунд просидел молча, а потом, кажется, хотел сказать что-то еще (судя по лицу, о том, где лежит его завещание, чисто на всякий случай), но его перебила мама, как раз вернувшаяся на кухню.
– Мальчики, – улыбнулась она, – вы не против, если я на десять минут заберу у вас Еву?
«Мальчики» опустили глаза на меня, синхронно покачали головами, и мне ничего не оставалось, как отцепиться наконец, от столешницы и подойти к Ядвиге. Она скользнула по мне ласковым взглядом, который в ее случае почти всегда был предвестником чего-то нехорошего, и кивнула на дверь:
– Идем, доченька. Нам нужно серьезно поговорить.
Я бросила на Алекса испуганный взгляд, и моя скорость, и так сильно далекая от «over 1000», скатилась почти до нуля. Мама дождалась, пока ее дочь-улитка доползет до выхода и, подхватив меня под руку, увела в гостевую спальню на втором этаже. А там уселась в кресло, откинулась на спинку и спросила:
– Тебе не кажется, что кое-кому ты позволяешь слишком много лишнего?
– Мама, клянусь! – выпалила на одном дыхании. – Я не виновата! Он сам пришел…
– Они всегда сами приходят! – перебила Ядвига. – Но только ты можешь решить, в какой момент показать ему красную карточку.
– Да я просто отреагировать не успела!
– То есть, – сузила она глаза, – он хитростью вытянул из тебя обещание встретиться на День святого Валентина, а потом тебе просто было стыдно взять свои слова обратно?
Я изогнула бровь: мне кажется или этот разговор действительно зашел куда-то не туда?
– Мама, я запуталась. Мы о ком вообще говорим?
– А что, у тебя в субботу планируется более одного свидания? – саркастично усмехнулась Ядвига. Странная догадка посетила мою голову.
– Владимир Овада?! – ахнула, подавшись вперед. Мама кивнула. – Но мне казалось, ты хочешь поговорить о том, как Алекс меня поцеловал!
– Ну это как раз я считаю вполне нормальным, – отмахнулась ведьма. – Вы все-таки пара. С Богданом, правда, неожиданно получилось, но надо признать – он молодец. Быстро соображает.
Я почувствовала, что моя челюсть вот-вот упадет на пол, и неуверенно пробормотала:
– Но мы же едва не выдали себя Георгию.
– Ну и что? – пожала плечами Ядвига. – Рано или поздно он все равно о вас узнает.
– И как отнесется? – спросила несчастным тоном. Мама на мгновение задумалась:
– Конечно, будет скандал, но он смирится. В первое время скорее всего глаз с вас спускать не будет, попытается контролировать каждый шаг, захочет убедиться, что дочь, о которой он всегда мечтал, чувствует себя счастливой… потому очень вас прошу: подождите с откровенностью до Дня святого Валентина. Если из-за вас сорвется моя поездка в Париж, я буду гораздо менее склонна вас поддерживать. Это понятно?
Я медленно кивнула, еще не до конца веря в то, что слышу: она действительно поможет нам переубедить старшего Соколова?! Впрочем, сейчас мама могла говорить что угодно, но кто знает, как проявит себя ее ведьминский характер в момент, когда нужно будет сделать выбор. Чувство юмора у Ядвиги всегда было сильнее чувства жалости, и пока я своими глазами не увижу, что она становится на нашу с Алексом сторону в противовес Георгию, – буду относиться к ее словам с изрядной долей сомнения.
– Что ж, – сложила мама руки на груди, – раз мы закончили обсуждать вас с Алексом, давай вернемся к теме с Владимиром. И сразу вопрос: какого черта, Ева? Ты решила с ним встречаться?! Я уже не говорю о том, что подумает Шурик, но… Владимир?! Как ты могла пасть так низко?!
Я крякнула от неожиданности:
– Прости, пожалуйста! Но он вообще-то претендент из твоего списка!
Мама всплеснула руками, и часть мартини из бокала (я даже не заметила, как он появился) выплеснулась на ковер.
– Евочка, научись наконец читать между строк! Я должна была добавить представителя семьи Овада в список – у меня просто не нашлось причин, чтобы ему отказать! Да он единственный маг подходящего возраста на сто миль вокруг, и когда Мелисса предложила его кандидатуру, я вынуждена была смириться. Но это вовсе не значит, что ты должна принимать от него знаки внимания только из-за порядкового номера!
Мама замолчала, уставившись на меня возмущенным взглядом, а мне захотелось проверить лоб на наличие трещин – казалось, полученная информация сейчас взорвет мою голову и разлетится вместе с кусками серого вещества по комнате.
– Так тебе не нравится Владимир?! – спросила, опускаясь на кровать.
Мама фыркнула:
– Мужику двадцать шесть лет, а он все еще живет с матерью и слушает каждое ее слово! Ты никогда не выйдешь только за него: они с Мелиссой комплектом ворвутся в твою жизнь. А мне совсем не хочется впускать эту ведьму на свою территорию! Она принимает все решения, следит за сыном бдительней, чем налоговая за Аль Капоне. Даже сейчас: ты согласилась на одно свидание, а она уже звонит мне и спрашивает, что я хочу в подарок на вашу свадьбу!