— Нет, — испуганно ответила я. — Я приехала в пять. Дважды позвонила. Мне никто не открыл. Я так обрадовалась и бросилась домой.
— Не заходя в квартиру?
— Ключей у меня не было, — удивилась я. — Мы договорились, что он будет ждать, зачем мне ключи?
— Да, — согласился Сашка. — И что дальше?
— Ничего, — расстроилась я. — Он не звонил, и я обрадовалась, что он наконец оставил меня в покое. И вдруг ты… Как, по-твоему, я должна пойти в милицию?
— Нет. — Сашка трогательно прижал меня к груди, и мне вновь пришлось принять неудобную позу. — Я не хочу, чтобы кто-то знал о том, что ты была возле его квартиры. Это может быть опасным.
— Я так рада, что решилась рассказать об этом, — мурлыкнула я.
— Ты поступила правильно, — согласился Сашка. — Твой рассказ меня не очень удивил, — через минуту с грустью заметил мой кавалер. — Я и раньше замечал за Серегой, в общем, до благородного героя ему было далеко. Он привык добиваться своего любыми способами… А этот твой доктор, он не мог его…? — выдал Сашка ценную идею.
«Очень умный, да?»
— Что ты говоришь, Саша? — ахнула я. — Док ничего не знал, ни адреса, ни времени, когда мы встречаемся…
— Даже не знаю, на кого подумать, — вздохнул он. — И все же твоего Дока не стоит убирать со счетов. Если бы я был на его месте, вполне мог бы придушить мерзавца, который тебя преследует.
— Но Док вовсе не на твоем месте, — дважды хлопнув глазами, удивилась я. — Ты не понял, он мой друг…
— Э-э… — Сашка попытался выразить свою мысль по-джентльменски, но, кроме мычания, ничего не вышло. — Вы ведь живете вместе? — наконец выпалил он.
— Да… — Я опять хлопнула ресницами и тут же густо покраснела. — Боже мой, ты ничего не понял… Док вовсе не мой любовник, говорю тебе, он врач.
«И в чем разница?» — озадачился Сашка и пробубнил:
— Я подумал, вы живете вместе…
— В общем-то, у него есть своя квартира, но он много времени проводит со мной. Он мой лечащий врач и считает, что пока еще мне необходимо быть под присмотром. Особенно весной, когда происходит обострение.
«Что ж у деточки за болезнь такая?»
— Что-то серьезное? — испугался он.
— У меня бывают нервные срывы, — ответила я. — Я перенесла тяжелую травму и с тех пор нуждаюсь в постоянном лечении. Док говорит, что я практически здорова, но лучше не рисковать.
«Она чокнутая, — обрадовался Сашка. — Е-мое, как же я сразу не догадался? Ладно, на стенки не бросается — и то хорошо, баба красивая, а психи незаразные».
Успокоившись, он поцеловал меня с большой страстью. Своего я добилась, Сашкин интерес ко мне носил теперь ярко выраженный физиологический характер. Вряд ли он спозаранку бросится узнавать, кто я и откуда. А если не ровен час узнает, что ж, не беда: обо мне все газеты писали, и вас, молодой человек, я начисто забыла по той причине, что меня долго и упорно били по голове.
— Сашенька, — прошептала я, — мне пора домой.
— Домой? — не понял он.
— Да. Я сейчас прохожу курс лечения, мне нельзя опаздывать.
«Сам сдуреешь с этими психами», — решил Сашка и завел мотор, ласково шепнув:
— Конечно, дорогая.
В десять утра позвонил приятель Дока, сказал, что дела с домом улажены, можно взглянуть на особняк. Док уехал и вернулся часа через два.
— Ну как? — спросила я.
— Тебе должно понравиться, — пожал он плечами. — Деньги совершенно сумасшедшие.
— Деньги — ерунда, — попробовала я его утешить. — Как понадобятся, так сразу и отыщем.
— Все-таки я не совсем понимаю, что ты задумала?
— План в стадии разработки, — серьезно сказала я и поинтересовалась:
— Когда можно переезжать?
— Хоть сегодня.
— Значит, собираем вещи.
Сборы заняли немного времени, Сашке я оставила сообщение на автоответчике: «Сашенька, мне пришлось срочно уехать. Я люблю тебя». Кратко и по существу. Монах мне был сейчас без надобности, более того, мог помешать моей затее, а если задуманное удастся осуществить, тогда можно будет вспомнить и о перстне.
Загрузив в машину вещи, мы отправились на новое место жительства. Данный район произвел благоприятное впечатление: чистота, уют и пахнет большими деньгами. Конечно, встречались вполне скромные дома, в два этажа, с гаражом в полуподвале на две машины, верандой, балконами и кустами роз под окнами, но были и дворцы. Я вертела головой направо и налево и восторженно тыкала пальцем за окно, пытаясь привлечь внимание Дока, точно он сам ничего не видел. Док в ответ на мой восторг хмурился, чужое богатство его почему-то раздражало.
Не успела я вдоволь налюбоваться местными достопримечательностями, как мы затормозили перед металлическими воротами. Из-за высоченного забора дом просматривался плохо.
— Нам сюда? — спросила я, и Док в ответ кивнул.
Через пару минут я уже носилась по временному жилищу. Дом не выглядел слишком скромно, но не был и дворцом. Я насчитала восемь комнат, пять подсобок (мастерская, прачечная, две кладовки и котельная), назначение еще трех помещений осталось для меня загадкой: две совершенно пустые комнаты без окон, пятнадцать на три метра (я не поленилась и сосчитала шаги), и одна с какими-то набросанными в ней железками. Комнату с железками я назвала пыточной, а две пустых — карцерами. Моя фантазия вызвала у Дока прилив отрицательных эмоций, между бровей залегли морщины, а взгляд, обращенный ко мне, стал озабоченным.
Покончив с домом, я выпорхнула в сад, он ничем не поразил: несколько плодовых деревьев, зеленая травка, кусты вдоль забора. Забор внушал уважение: кирпичные столбы и металлические штыри, устремленные в небо, очень напоминающие пики.
— Больших денег стоит, — кивнула я и пошла обживать пространство со стороны улицы.
Наш дом значился под номером двадцать семь и стоял предпоследним в ряду, улица была двухсторонней только до двадцать третьего дома, далее шел перекресток и дома только по нечетной стороне, потом сады, кирпичные гаражи и овраг. Место тихое и в целом мне понравилось.
Оставалось узнать, как далеко я нахожусь от интересующего меня дома, я пошла переулком и вскоре с радостью могла констатировать факт, что нужная мне улица проходит параллельно той, где мы поселились, а через десять минут, разобравшись в нумерации домов, я прямо-таки обалдела от счастья, потому что господин Петров по кличке Папа, с которым я мечтала свести знакомство, оказался моим соседом, то есть его частная собственность соприкасалась с собственностью, временно перешедшей ко мне, и разделяла эти две собственности довольно прозрачная ограда. Повизгивая от восторга, я вернулась в дом.
Док сидел на крылечке и выглядел несчастным, это меня возмутило, потому что дела складывались как нельзя лучше и чья-то кислая физиономия вызывала протест.
— Нам повезло, — решила я его приободрить. — Этот Папа наш сосед. Из сада без проблем можно попасть в его сад.
— Ты мне так и не сказала, зачем тебе это, — вздохнул Док.
— Я обязательно расскажу, как только придумаю, — заверила я и пошла выбирать себе комнату. Док с легким вздохом направился следом. Поразмышляв немного, мы устроились в двух комнатах, они сообщались между собой через общую ванную, а моя имела выход на веранду. Остальные комнаты нам были ни к чему, мы поплотнее закрыли в них двери и решили забыть о них.
Следующий день не принес в мою жизнь ничего особенного. В основном я занималась тем, что худела, поминутно смотрела на себя в зеркало и могла констатировать на редкость здоровый вид своей физиономии. Пришлось совершенно отказаться от еды, сосредоточившись на чае. Через три дня объявилась некая худоба и болезненность, скорее из-за голодного блеска в глазах, но это лучше, чем ничего, я порадовалась и занялась гардеробом: у меня появились узенькие брючки, трикотажные кофточки в обтяжку и простенькие юбчонки, едва прикрывавшие мой зад. Никакой косметики, конский хвост на затылке (заплести две косы я поначалу не рискнула). От роковой женщины ничего не осталось, теперь я могла смело лезть через ограду.
Но просто так не полезешь, поэтому Док съездил на рынок и привез котенка, совершенно черного и невероятно ушастого. Извлекая его из сумки, Док заявил:
— Ну вот, новый жилец пожаловал.
Котенок стал Жильцом, впоследствии имя его было сокращено, и называли его Жиля или Жилька. Именно благодаря ему я рассчитывала попасть на вражескую территорию.
Два дня ушло на разведку. Я лежала в траве с биноклем и наблюдала за соседним домом, точнее, за садом, дом почти не просматривался. Мои старания и терпение были вознаграждены: один раз я увидела мордастого парня, он мочился под яблоней, весело насвистывая, потом обнаружила его в компании с другим, таким же мордастым, они играли в волейбол, дважды я видела мужчину средних лет, прогуливающегося с доберманом. Кстати, доберман в саду в одиночку никогда не бегал, и это внушало определенные надежды.
В одно расчудесное утро, минут пять потолковав с Господом (толковала в основном я, но под конец пятой минуты мне показалось, что Господь вполне отчетливо произнес: «Валяй»), я решительно зашагала к ограде, сунув Жильца в карман своего желтого сарафана. На голову напялила соломенную шляпу, чтобы две нахальные косы не так бросались в глаза, худоба и нездоровый, точнее, голодный блеск глаз намекали на притаившуюся в недрах моего организма тяжелую болезнь.
Упершись носом в ограду, я понаблюдала за вражеским садом и, убедившись, что он пуст, попробовала пролезть между прутьями. Голодала я не зря, и это мне удалось, проблема возникла только с головой, шляпу я, конечно, сняла, но, на какое-то время застыв в очень неприятной позе, испугалась, что останусь без ушей.
Уши были при мне, а я на вражеской территории. Еще раз огляделась и выпустила котенка. По замыслу он должен был весело скакать в направлении дома, где жил Папа, а я бежать за ним с громкими криками: «Жиля!» и «Кис-кис!»
Однако подлое животное вопреки моим замыслам сразу же юркнуло обратно в наш сад.
— Иди сюда, — разозлилась я и зловещим шепотом стала подзывать котенка:
— Кис-кис. Ну иди сюда.
Котенок, отскочив на метр от ограды, сел, полизал лапу, отчетливо мяукнул и замер, щуря на солнце медовые глазки.
Еще раз рисковать ушами я не могла, потому, просунув руку вместе с плечом сквозь прутья, перешла на жалобный шепот и попыталась привлечь кошачье внимание. Голову пришлось держать вывернутой чуть ли не на 180 градусов, поэтому я не могла видеть, что там вытворяет животное. Как выяснилось, животное ничего не вытворяло, оно продолжало сидеть в той же позе, наблюдая за мной с некоторым недоумением.
— Черт, — выругалась я и полезла за ним. Дождавшись, когда я окажусь рядом, с лицом, багровым от гнева и массой невысказанных претензий, подлый кот сделал три прыжка и очутился по ту сторону ограды. Я кинулась следом, боясь, что он чего доброго передумает, и я состарюсь, так и не осуществив свой замысел.
Котенок отбежал на несколько метров от ограды и лег в траве. Я топнула ногой, с намерением спугнуть его и заставить бежать дальше, он обиделся и отвернулся. Тут ветки соседних кустов раздвинулись, и я увидела мордастого парня в клетчатой рубашке.
— Ты чего здесь? — спросил парень.
— Здравствуйте, — проблеяла я. — У меня котенок удрал, а я знаю — у вас собака…
— Ты соседка, что ли? — хмыкнул парень.
— Да, — обрадовалась я. — Вот из этого дома. Вы собачку, пожалуйста, не выпускайте, я сейчас котенка найду, он не мог далеко убежать, совсем маленький еще.
— Какого цвета?
— Черный.
Я встала на колени и принялась жалобно звать:
— Кис-кис.
— Мяу, — ответил Жиля, а парень замер, навострив уши.
— Мяучит где-то.
— Да он здесь, здесь, — заверила я, отползая подальше от места дислокации животного. Кот весело прыгнул следом. — Ну не мерзавец ли ты? — прошипела я. — Тебя искать должны еще полчаса.
Тут со стороны дома послышался лай, и котенок юркнул в кусты.
— Собака, — испугалась я. — Она его разорвет.
— Не тронет, — покачал головой парень, между ветвей мелькнула фигура человека, а к нам выскочил уже ранее примеченный мною доберман. Визжать я сочла излишним, но ухватила парня за руку и прижалась к его плечу. — Тихо, Бес, — сказал тот. Доберман смотрел на меня злыми глазками, а я мысленно от души пожелала: «Чтоб ты сдох, вражина». Пес повел ушами, жалобно заскулил и попятился, а парень удивился:
— Ты чего, придурок?
В разгар этой сценки возле ограды появился мужчина — лет шестидесяти, невысокий, жилистый, с простым, незапоминающимся лицом и почти лысый. Одет он был в джинсы и светлую рубашку, в руках держал палку, надо полагать, играл с собакой.
— Здравствуйте, — кивнула я, все еще вцепившись в парня, тот легонько отстранился, а доберман спрятался за ноги появившегося хозяина и поглядывал на меня оттуда.
— Соседка, — с легким смущением стал объяснять парень. — Говорит, котенок у нее сюда убежал. А тут Бес летит.
Как бы в подтверждение этих слов котенок где-то мяукнул, а Бес кинулся в ту сторону, но лысый тип приказал:
— Сидеть! — И тот замер. Меня же очень занимало поведение собачки. А вдруг у меня еще один талант открылся, и теперь я владею даром внушения? Покосившись на парня, я совсем было решила проверить это, но подумала: что, если он начнет скулить вслед за доберманом, тогда дружбы с Лысым точно не получится.
Дядька меня разглядывал, я робко улыбнулась и попросила:
— Вы извините, что я к вам… ну, через ограду… Я видела у вас собаку и испугалась.
— А если б Бес бегал один и тебя покусал? — засмеялся хозяин, а я пожала плечами.
— Я думала, Жилька где-то рядом, не успел далеко убежать. Он маленький.
— Ваня, убери собаку, — кивнул Лысый парню. Тот ухватил добермана за ошейник и повел в сторону дома, а я подобрала с земли шляпу и стала ласково звать:
— Жиля, Жиля.
Кот, видно, здорово обиделся, потому что отзываться не пожелал.
Минут пятнадцать мы старательно его искали. Вернулся Ваня и вместе со мной стал ползать по земле. Именно он и обнаружил котенка. Развалясь в травке, тот мирно дремал.
— Вот, — обрадовался Ваня, сграбастав его огромной ручищей. — Лежит себе… Без хвоста останешься, дурачина, если будешь лазить, где не надо.
Эти слова произвели на кота впечатление, он заорал дурным голосом.
— Не бойся, маленький, — засюсюкала я, взяв котенка, и тут же торопливо добавила:
— Спасибо, вы уж извините, надо будет внизу чем-нибудь загородить, чтоб он не лазил… — Говоря все это, я определила кота в карман и уже намылилась протискиваться между прутьями, с тоской подумав: «В этот раз точно застряну». Котенок, воспользовавшись моим замешательством, выбрался из кармана, хлопнулся на землю, я охнула, а он юркнул в кусты. Ваня и Лысый дружно хохотнули.
После этого мы еще минут пять искали кота, нашли и, болтая, направились к калитке: решено было, что этот путь более надежный.
Ваня поглядывал на меня с удовольствием, хоть и не одобрял худобы, но, мысленно накинув килограмм десять, решил, что мне цены не будет, и принялся гадать, сколько мне лет. По виду вроде совсем пацанка, с котом таскается, с другой стороны, корма такая, что взрослая баба позавидует, хотя сейчас не разберешь, и пацанки есть, что твои лошади.
«Да ровесники мы, дурак», — мысленно ответила я, а он вроде бы шевельнул ушами.
Лысый шел слева от меня, разговаривал ласково, но думал о другом. В его мыслях я пока не разбиралась, и они мне не показались интересными. Подошли к калитке, я еще раз извинилась, сказала «спасибо» и «до свидания», Лысый тоже сказал «до свидания», а Ваня весело мне подмигнул.
На следующий день я загорала в саду, купальник на мне был более чем скромный, я лежала на одеяле поблизости от ограды, играла с котенком травинкой, а передо мной была шахматная доска с расставленными на ней фигурами.
Сначала появился доберман, подскочил к ограде, посмотрел на меня, но облаять не решился. Я показала ему язык и отвернулась. Вслед за доберманом возник Ваня.
— Привет, — сказал он с улыбкой.
— Здравствуй, — ответила я, приподнимаясь.
— Загораешь?
— Да… погода хорошая.
— Как твой зверь? — спросил он, кивнув на кота.
— Спасибо, нормально.
— Ага… — Что еще такое сказать, парень не знал и сосредоточился на мне.
«Купальник — дрянь, — решил он. — Такие даже в деревне не носят. А титьки… ну надо же…» — Он заметно вздохнул.
«И никакое это не чудо природы, — мысленно хмыкнула я. — А последнее достижение пластической хирургии. А пялишься зря, не для тебя старались».
— В шахматы играешь? — догадался спросить он.
— Да. Только не с кем. Одной неинтересно. А ты играешь?
— Не-а. Я все больше в очко.
— Жаль…
Парень присел по свою сторону ограды рядом с обалдевшим доберманом и стал придумывать, чего бы такого еще сказать.
— Это твой отец был? — спросила я, желая поддержать разговор.
— Владимир Иванович? Не-а. Я здесь работаю. Охранником. Дом богатый… — неопределенно заметил он. — А ты с предками живешь?
— Это не наш дом, мы отдохнуть приехали.
— Ясно. Издалека?
«Отвянь, зануда», — подумала я, прикидывая, что бы такое ответить.
— Ванька! — рявкнул кто-то со стороны дома, не иначе как прочитав мои мысли. Парень поднялся.
— Зовут… Увидимся… Пока.
— Пока, — с заметной грустью кивнула я. Парень исчез, а вслед за ним исчез доберман, посмотрев на меня и жалобно взвизгнув.
Вечером, прихватив хозяйственную сумку, я пробралась на соседнюю улицу и смогла наблюдать отбытие почетного эскорта: два черных «Мерседеса» и «Вольво» гуськом тронулись от крыльца интересующего меня дома. Жалюзи на окнах опущены, и выглядел он нежилым.
— Куда их черти угнали? — расстроилась я. — У меня же планы…