- Два шага вперед!
Я беспрекословно подчинился. Заставив меня встать к строю лицом, сотник положил руку на мое плечо, которое находилось на целую ладонь выше его собственного.
- Вчера ночью кое-кто из вас решил отличиться, - заговорил он, не глядя на меня. - Похвальное решение, особенно если учесть, что было сделано. Вы хоть знаете, что означают символы, которые вы нанесли себе на плечи?
- Так точно, знаю, - не моргнув глазом, соврал я.
- Вот как? - На меня впервые обратили взгляд. - И наверное, это знает та девушка, ради которой вы прошли через довольно болезненную процедуру?
Я закусил губу. Шрамы здорово болели, кожа слегка покраснела и даже кое-где воспалилась. Плечи немилосердно чесались, а ныли так, что я полночи только и делал, что пытался улечься поудобнее.
- Она хоть оценила ваш подвиг? - со странной интонацией поинтересовался мастер.
Я покосился на замерших девушек и кивнул: -Да.
- Он не кричал? - этот вопрос был задан всему строю.
- Нет… Никак нет, - переглянувшись, ответили Найлор и Логар.
- Хорошо, - кивнул мастер. - Вы двое, два шага вперед! Всем троим наказание - сутки в обществе кухонных альфаров! - и добавил, глядя на наши поникшие физиономии: - В следующий раз будете думать, как присваивать себе чужие подвиги. А теперь - марш на кухню! И чтобы до завтрашнего утра я вас не видел! А тебе, - он поманил меня пальцем, - придется теперь ох как непросто - нужно будет претворить в жизнь все, что у тебя вытатуировано!
Мой личный слуга, Горо, был приписан именно к кухонным альфарам, он оторвался от чистки овощей, кинулся мне навстречу, когда я в сопровождении приятелей возник около столовой:
- Господин! Вы… - он запнулся и опустил голову, - простите меня!
- Так это из-за тебя? - догадался я.
- Он поймал меня с краской для вас, - тихим голосом промолвил альфар. - И отпустил только после того, как я все ему рассказал. Мне невозможно ослушаться.
- Невозможно, - я почувствовал досаду. - Ты бы хоть меня предупредил!
- Простите. - Еле слышно прошептал Горо и крепко зажмурился, явно ожидая тумака. Он бы его получил, если бы у меня была привычка колотить своего слугу.
- Ладно уж, - отмахнулся я. - Сделанного не воротишь. Давай лучше покажи, как тут надо чистить эти ваши овощи!
Окончание учебы ознаменовалось небольшим отборочным турниром, на котором присутствовали лорд-Наместник Дейтемир Коралловый со своим сыном. Оказывается, Дейтемир-младший был с самого рождения приписан к гвардии. Перед их высокими лицами мы должны были показать все, чему нас научили. Мы стреляли, метали копья, бились на мечах и боролись, демонстрируя силу и ловкость, а тысячник Катиар зорко следил за нами. И те, кто по какой-то причине ему не понравился, сурово отчислялись прямо на плацу.
Как ни странно, среди таковых оказался и Картор.
Мы боролись друг с другом, не разделяясь на юношей и девушек, Картору в качестве противника досталась Шаллорель. Девушки, как и мы, выступали полуобнаженными, и эльф решил воспользоваться моментом, чтобы, проводя прием, немного потискать противницу. Шаллорель не стала краснеть и поднимать скандала - она просто врезала ему в челюсть изо всех сил, после чего добавила удар в живот и, повалив Картора лицом на землю, уселась на него верхом, заломив руку назад с такой силой, что все услышали хруст сустава. После этого у Картора не было шансов остаться в Коралловых Зубах.
После экзамена мы переселились из казарм новичков на новые места. Логар, чьим ножом мне наносили ритуальные шрамы, пошел в Клыки, а Найлор, Шаллорель и мы с Мориль и Лариль стали Коренными. На этом перемены в нашей
жизни практически закончились - все по-прежнему вскакивали с первым ударом колокола, по-прежнему бежали на построение и большую часть дня посвящали тренировкам. Разве что теперь мы сами совершенствовали полученные навыки и особое внимание уделяли именно той науке, которую выбрали. Мы по полдня не слезали с коней, отрабатывая работу в строю, рубились друг с другом, сидя в седлах, тренировались запрыгивать на коня и спешиваться на скаку.
В один прекрасный день, вернее, в одно туманное осеннее утро привычный ход жизни был нарушен. К нам явился старый мастер Моррир, решительно отстранивший нового сотника Эльнара, и поднял руку, призывая к вниманию и молчанию.
- Вы все знаете, - начал он, - что уже много лет идет война, которую нам навязали темноволосые. Пять лет назад войска орков атаковали Мраморный Остров и вторглись на его территорию, убивая все живое на своем пути. А сейчас черед дошел до наших соседей. На Янтарном Острове объявлена мобилизация Янтарных Бус. Легионы Серебряного и Обсидианового Островов уже выдвинулись к границе. Через несколько недель мы выступим. Так что шутки и игры окончились, дети мои! Молитесь, чтобы эта война закончилась победой для тех, кто только недавно вступил в наши ряды!
Мы, новички, переглянулись. Так получилось, что из всех победителей недавнего турнира только шестеро вступили в Коренные - большинство предпочли стать Клыками или Резцами. И мы - кроме Найлора, Шаллорель, близняшек и меня Коренным был еще один юноша по имени Пандар - старалась держаться вместе.
- Наконец-то война, - прошептал Пандар. Как и я, он прибыл из далекого захолустья и горел желанием отличиться.
- Да уж, - поддержала его Шаллорель. - Мне надоели бесконечные тренировки. Скорее бы в дело!
Наши переговоры услышал сотник Эльнар и подошел ближе.
- Да, будет просто несправедливо, если вся слава достанется Серебряным Стрелам и Обсидиановым Клинкам, а мы останемся не у дел, - сказал он.
Старшие Коренные согласно заворчали. Между элитой войск каждого Острова издавна существовало соперничество в условиях почти непрекращающихся войн то с орками, то с людьми это было немудрено. Почти на каждом Острове элита имела свое название - Коралловые Зубы, Серебряные Стрелы, Обсидиановые Клинки, Мраморные Столпы, Янтарные Бусы, Нефритовые Витязи и так далее. Считалось, что, пока жива эта элита, живо и все войско. Мраморные Столпы были практически уничтожены - уцелела одна десятая корпуса, - так что и моральный дух защитников Мраморного Острова был основательно подорван. Усугубляло ситуацию то, что Мраморными Столпами командовал наследник Наместника Мраморного, и в первом же бою он был убит. Произошло это еще в ту пору, ког-а ваш покорный слуга знать не знал о Коралловых Зубах.
Мы шли в наш первый поход в приподнятом настроении, каждый мечтал о подвигах и славе. Каждый видел себя во главе несметных полчищ, прогоняющих грязных орков обратно в горы. Сотники умело разжигали ярость, на привалах вечером рассказывали о зверствах, чинимых нашими бывшими рабами на захваченных землях. Из уст в уста, обрастая подробностями, передавались рассказы о том, как издевались орки над пленниками, как резали на куски девушек, как жгли на кострах детей и пытали пленных воинов. Говорили даже, что темноволосые поедают тела своих жертв - если кто-то попал в плен раненым, его обязательно зажарят и съедят. Причем иногда жертвы жарят живьем.
Сидевшая у костра рядом со мной Шаллорель при этих ловах прижималась ко мне боком.
- Я ничего не боюсь, - шептала девушка. - Ни смерти, ни ран, ни насилия. Но как представлю, что меня будут жарить живьем… Это так мерзко! Данкор, пообещай, что добьешь меня, если я буду тяжело ранена. Я не хочу попасть к темноволосым в плен живой!
Она двумя руками вцепилась в мой локоть, и я накрыл ее ладонь своею.
- Пообещай мне то же самое, - промолвил я. Девушка быстро закивала.
- Никто не должен попасть к темноволосым в плен живым, - подал голос сотник Эльнар, услышав наш тихий разговор, - поэтому мы все должны следить друг за другом. Участь тех, кто попал в плен к оркам, слишком ужасна. Они не щадят никого.
На шестой день похода, вступив на территорию Мраморного Острова, мы смогли убедиться в правдивости этих слов. Вернее сказать, вступив на территорию бывшего Мраморного Острова, ибо за два дня пути по этим землям мы не встретили никого живого.
Первой ласточкой - вестницей о происшедшем - оказалась небольшая застава, на которую мы наткнулись сразу после того, как наши Видящие (у каждого легиона была своя волшебница, которая колдовала, насылая на врага чары, а после боя лечила раненых) открыли проход между Островами. Некоторые из Островов имели общую границу - таковыми были Нефритовый и Изумрудный, а также Янтарный с Коралловым. Все остальные располагались на некотором отдалении друг от друга - от одного часа до нескольких дней пути. До Мраморного же - ой, простите, бывшего Мраморного Острова - надо было идти целый день на восток.
Застава - небольшой донжон, обнесенный крепостной стеной, - стояла на невысоком холме. Ворота отсутствовали, сквозь проломанные стены было видно, что часть донжона разрушена.
- Гандор, что там? - коротко бросил сотник. Десятник Гандор, позвав своих, поскакал к заставе. Наш
собственный десятник, Тайлор, прикусил губу.
- Что-то там слишком тихо, - промолвил он, не сводя глаз с Гандора и его подчиненных. - Как бы не пришлось драться! А вдруг там засада?
Мы - я, Шаллорель, близняшки и Найлор, - не сговариваясь, потянули из ножен мечи.
- Спокойно, молодежь, - откликнулся Эльнар, - Видящая ничего не чувствует.
Тем временем десятник Гандор доскакал до заставы. Десять всадников один за другим проскользнули в пролом стены и исчезли. Мы замерли, задержали дыхание и синхронно выдохнули, когда из ворот выскочил воин и во весь опор поскакал к нам.
- Ну что? - хором воскликнуло сразу несколько голосов.
На эльфе не было лица. Осадив коня, он провел ладонью по лбу.
- Там… никого живого! - воскликнул товарищ, оглядываясь назад. - Темноволосые убили всех! Защитники заставы… мирные жители… три семьи альфаров-фермеров… даже домашний скот! Они убили всех, кто там находился! Даже кур!
Мы не поверили своим ушам, но это оказалось жестокой правдой. Орки уничтожали на своем пути все. В лесах исчезла дичь, на фермах перерезали скот. Огромная армия требовала огромных запасов пищи, а то, что не могли съесть, враги просто бросали где попало. Остановившись на привал у небольшого озера, на другом берегу которого виднелись развалины замка и двух ферм, мы увидели на траве дохлую рыбу. Видимо, кто-то из орков развлекался тем, что ловил рыбешек и бросал их.
Но хуже всего было то, что обнаружили на противоположном берегу.
На сей раз в дозор послали наш десяток. Тайлор, командир, ворчал всю дорогу:
- Навязали на мою шею детей… А если там что-то ужасное? Кто мне поручится…
Замок и две фермы были пусты. Ни одного тела не нашли ни во дворах, ни в домах, ни в хлевах.
- Посмотрите! - Звонкий голос Мориль дрожал. Девушка протянула руку и замерла на берегу озера.
- Я решила напоить коня, - промолвила она, старательно отводя взгляд от воды, - подъехала ближе и…
Они были там. Мужчины, женщины, дети. Эльфы и альфары вперемешку. Широко распахнутые глаза, разинутые в последнем крике рты. Мориль так и замерла с протянутой
рукой, я взял повод ее коня и отвел в сторону. Помог спешиться, придерживал за плечи, пока ее рвало возле ближайших кустов.
- Это ужасно, - прохрипела девушка, вытирая лицо. - Такая смерть… Я их ненавижу! Детей-то за что?
- Это - орки, - произнес подошедший десятник Тайлор. - Они ненавидят все, что так или иначе связано с нами. Ведь когда-то они были нашими рабами.
- Я буду их убивать. - Мориль выпрямилась. Она еще была бледна, но глаза уже горели огнем. - Я клянусь, что буду убивать их всех. Где ни встречу! До тех пор, пока жива! И либо погибну, либо изведу их проклятое племя под корень!
- Молодец, девочка, - Тайлор похлопал ее по плечу, - правильно мыслишь. А теперь - по коням! Надо рассказать о случившемся остальным!
Гнев и ярость охватили Коралловые Зубы, когда они узнали, какой смерти орки подвергли обитателей замка и двух ферм. Неудивительно, что в свой первый бой мы пошли, горя ненавистью и жаждой мести.
Обычно лучше всего запоминается именно первая битва. Но только не в моем случае. Ибо нас, новичков, задвинули в самый конец строя, где мы и проторчали большую часть сражения. Мы не видели, как навстречу нашим легионам выскочили орки. Не видели, как устремились вперед лучники-Резцы. Не видели их согласованного залпа, от которого все первые ряды орков полегли, как подкошенные. Лишь умозрительно догадались, что потом вперед устремились копейщики-Клыки. А по их следам вперед ринулись мечники-Коренные.
Нас, повторяю, задвинули в самый конец строя, так что доскакали мы до смешавшихся полков темноволосых, когда вовсю шла сеча.
- Вперед! В бой! - кричал десятник, подбадривая нас. Но для новобранцев бой как таковой завершился, едва
начавшись. Ибо старшие сделали всю работу. Нам осталось гнать бегущих и сечь их по головам. Лишь некоторые орки останавливались, чтобы защититься или подороже продать свою жизнь.
- Гони! Гони их! Не останавливайся! - кричал десятник. - Вперед! За мной!
Он гнал нас, заставлял мчаться сломя голову, но я только потом понял, почему он так торопился. Ибо кроме зрелища поверженных врагов, кроме отрубленных тобой рук, отсеченных голов, фонтанов крови и пронзенных животов на войне есть и более жуткое зрелище - убитые соратники. Тут и там на земле вместе с убитыми орками лежали пронзенные копьями эльфы и лошади. Многие Клыки были иты или ранены - у темноволосых нет своей конницы, ни всегда идут в бой пешими, а против нашей конной лавы них имеется свое оружие - длинные копья, которыми они загораживаются от эльфийских коней. Нас, новичков, милосердно избавили от кровавого зрелища столкновения двух войск, но ничто не могло избавить от созерцания поля боя, на котором рядом с убитыми стонали раненые. Темноволосые отступили, скрывшись в лесу, среди деревьев за ними трудно было гнаться верхом; и вынудили нас вернуться на место битвы.
Видящие уже бродили по полю, время от времени останавливаясь и наклоняясь над телами. Следовавшие за ними по пятам эльфы поднимали тех, на кого указали волшебницы, и уносили в лагерь. Эльфов, мимо которых Видящие проходили молча, уносили в другую сторону.
Как ни странно, Шаллорель, за которую я волновался, повела себя прекрасно. Она ни разу не дрогнула, пока мы проезжали мимо наших раненых и убитых, а когда один из орков пошевелился и тихо застонал, проворно спешилась, вскинула меч и пригвоздила его к земле.
- Никакой пощады! - воскликнула девушка. - Как они к нам, так и мы к ним!
- Неужели ты стала бы убивать их женщин и детей? - удивился я.
- Их самок и детенышей! - с нажимом поправила Шаллорель, деловито направляясь к еще одному орку, неосторожно подавшему признаки жизни. - Они - животные!
Одичавшие, взбесившиеся животные! И относиться к ним надо, как к зверям, для которых нет ничего святого и светлого. Темноволосые недостойны иного отношения!
Я промолчал, но, вспомнив мать и представив ее на месте тех утопленников, подумал, что тоже вряд ли смогу сдержаться.
Лил дождь, настроение у нас было далеко не праздничное.
Война продолжалась уже три года. Все это время мы не вылезали из седел, ночевали зачастую на голой земле, подложив свернутый потник под голову и укрывшись плащом. За это время я несколько раз ловил себя на мысли, что вовсе не это - моя судьба. Как прежде мне не хотелось посвящать всего себя турнирам, так и сейчас чувствовалось, что служба рядовым - это не тот высокий жребий, который предсказала при рождении Видящая.
Мы сидели в распадке на склоне горы. Нависшая скала защищала от дождя и ветра маленький костерок, возле которого сгрудился наш десяток. Было довольно поздно, но никто не смыкал глаз.
Из темноты вынырнула стройная фигура, кутающаяся в плащ.
- Почему не спите? - поинтересовалась Шаллорель, останавливаясь на границе светлого пятна и темноты. - Завтра бой!
- Неохота, - негромко откликнулся Найлор.
- Завтра бой, - с нажимом повторила девушка. - Интересно, как ты будешь воевать с темноволосыми?
- Не беспокойся, Шалли, - улыбнулся Найлор. - Нам случалось не спать по двое-трое суток. И ничего!
- И все равно дисциплина должна быть! - стояла на своем Шаллорель. - Этот огонь нас демаскирует. Тушите костер и ложитесь! Да не забудьте выставить охрану! Я через час пройду еще раз, и смотрите у меня!…
Погрозив пальцем, девушка скрылась в темноте.
- С нею стало совершенно невозможно разговаривать после того, как она получила нашивки десятницы! - проворчал Найлор. - Власть ее испортила!
Я не мог не согласиться с приятелем. В одном из недавних боев десятник Тайлор получил тяжелую рану, что не позволило ему продолжить военную карьеру. Он вернулся домой, а его место заняла Шаллорель - одна из самых отважных мечниц. Девушка впрямь прославилась неукротимостью и даже какой-то жестокостью - во всяком случае, она не гнушалась собственноручно добивать раненых орков. Нам часто ставили ее в пример, как идеал воительницы, но в обычной жизни она здорово переменилась. И с каждым днем все меньше и меньше вспоминала о том, что когда-то мы были друзьями.
- Вообще-то она права, - помолчав, сказал я. - Перед боем надо отдохнуть.
И, подавая пример, снял плащ, собираясь расстелить его на земле.
- Ты что? - тут же ощетинился Найлор. - Подлизываешься к ней?
- Она права. И к тому же она десятник, кто бы что ни говорил!
- Скажи уж, что ты в нее влюблен, - фыркнул Найлор. Я промолчал, не желая давать приятелям пищу для размышлений. Сказать честно, Шаллорель мне действительно нравилась, но не настолько, чтобы влюбиться всерьез. Для меня она была в первую очередь подругой. Я чувствовал - где-то есть та единственная, которой я отдам свое сердце. Она ждет меня. Просто я пока еще ее не встретил.
…И не встречу никогда, если завтра у меня будут чугунная голова и ватные ноги.