Мрак покачал головой:
– Немалое войско прет. Такого еще свет не видывал.
– А нас всего трое, – напомнил Олег нервно.
– Сегодня – последний день, – обронил Таргитай. – Сейчас решится: быть белому свету или не быть.
Впереди была ожесточенная схватка. Группка смельчаков, не больше двух сотен, встала на пути огромного войска из подземного мира. Передние ряды наткнулись на безумцев, засверкало оружие. Другие мертвецы начали обтекать препятствие, как океанские волны одинокую скалу.
Невры спешили наперерез. У Олега замерло сердце. У сражающихся были красные, как и у него, волосы, только даже самые рослые помельче в кости, но дерутся так, как он никогда не сумеет: яростно, быстро, умело.
Никакие силы не заставили бы его сдержать неистовый, идущий из глубин души крик:
– Лиска!
Один из всадников оглянулся. Олег разглядел круглое лицо со вздернутым носиком, широко расставленные глаза. В этот момент сразу двое ящерников кинулись на Лиску, это была в самом деле она, с нацеленными копьями.
Олег замер в ужасе. Он был слишком далеко. Сзади звонко щелкнуло. У одного мертвеца во лбу расцвело белое перо, другого стрела ударила в грудь. Лиска вскинула свой узкий клинок, приветствуя и благодаря, снова ринулась в сечу.
– Лиска…
– Олег, – голос Мрака был жестким, – сейчас быть миру или не быть… А ты – Лиска!
– Она пришла, – сказал Таргитай потрясенно. – Вспомни, как убегала из нашего мира… А теперь… И весь ее народ здесь. Это же надо… Но если даже они вышли, то почему мы сидим?
– Это мы-то сидим? – спросил Мрак саркастически. – К тому же это их мир тоже.
Олег не слышал. Глух и нем, завороженно шел, будто вели, как быка за кольцо, к месту схватки. Мрак протянул руку, но Таргитай удержал:
– Пусть идет. Вспомни, что с ним было…
Мрак раздосадованно махнул рукой:
– И все ради юбки? Тьфу… Тот недостоин быть мужчиной, кто даже повернет голову в сторону женщины…
Он умолк, насторожился. Со стороны дальних холмов прямо на них скакал закованный в доспехи всадник на огромном черном коне. На шлеме, украшенном золотом, трепетал красный клок ткани, в руке держал копье.
Мрак ступил в сторону, шире расставил ноги. Лезвие секиры приглашающе блеснуло. Всадник, не доскакав с десяток шагов, поднял коня на дыбы, тот дико заржал и замолотил воздух копытами, огромными, как тарелки. Таргитай ждал с мечом в руке.
Всадник легко спрыгнул на землю. В узкую прорезь шлема смотрели черные, как уголь, глаза. Рука в железной перчатке подняла забрало, открыв немолодое лицо, очень красивое, мужественное, с квадратным подбородком.
– Это вы трое, – сказал он сильным звучным голосом, привыкшим повелевать, – вышли на бой с богами?
– А ты хотел бы остановить? – ответил Мрак вопросом на вопрос.
Воин развел руки, показывая, что ладони далеко от рукояти меча.
– Упаси боги! Наоборот, я бы хотел пойти с вами.
Мрак с подозрением смотрел на разряженного воина. Тот был в очень дорогих доспехах, за них можно купить целый табун коней, изящный щит с золотыми листьями стоит нескольких деревень, а за шитый золотом плащ можно купить целый флот. К тому же шлем украшен драгоценными камнями, такие же бесценные камни блещут в рукояти меча.
– А ты сам чего-нибудь стоишь?
Воин холодно усмехнулся:
– Испытай. Сильнее меня не было воина в краях, где я хаживал.
– Видать, твой край с двор бабки Боромирихи… А мой дед учил не бояться врага, чьи доспехи сверкают.
Улыбка воина стала мягче. В глазах мелькнуло уважение.
– Ты прав, лохматый. Но меч мне ковали лучшие кузнецы Востока. Шлем мой из лучшего булата, а доспехи хоть и легки, но их не прошибить копьем. И я, хоть кажусь тебе неженкой, все-таки сильнейший из бойцов тридцати царств.
Мрак набычился, плотнее обхватил рукоять секиры.
– Я ж говорю, у нас курятники больше ваших королевств.
Воин проследил взглядом за ладонью оборотня.
– Я не ссориться пришел. Я хочу пойти с вами. Погибнуть, если придется. И если удастся, постараюсь погибнуть раньше вас.
Мрак хмурился. Добрый Таргитай спросил мягко:
– Почему?
– Мне трудно это объяснить… Когда-то я тоже собирался пройти по свету, совершая подвиги для людей. Все для людей, ничего для себя… Так, во всяком случае, учили нас в детстве в Лесу…
Мрак прервал недоверчиво:
– И ты из Леса? Что-то не встречал такого.
Воин кивнул:
– Потому что ты черный, как уголь, а я белый, как снег? Лес есть везде, не только в твоих краях. Так вот, я так и собирался делать, но сперва самую малость решил пожить для себя. Я был силен, красив, отважен, в поединках не знал равных. Женщины меня обожали, я греб под себя замужних и незамужних…
– Ну-ну, – подбодрил Мрак. – У нас тоже есть один. Гребет все, что движется. Что не движется – тоже.
– Когда мне стало тесно, ушел к соседнему царю. Быстро стал начальником крупного войска, но война скоро кончилась. Я пошел по соседним царствам, одолел дракона, забрал сокровища, опять гульба, женщины, слава… А когда деньги кончились, а с ними друзья и женщины, снова ушел искать побед…
– Для людей?
– Ну, все еще для себя. Для общей пользы – оставлял на потом. Для племени успею, я ж не один, нужно успеть для себя, пока молод, силен, красив, пока нравишься. А для народа можно позже, когда вместо горячей крови в жилах останется нечто похолоднее… Знаю, не один попадал в эту ловушку, но главный урок мудрости в том, что из чужой мудрости уроков не извлекаем!
– Ну-ну, ты ближе к нам говори.
– С каждым годом мне все легче было уговорить себя, что еще можно для себя, а для человечества – потом, пока однажды не сообразил, что уже не смогу для людей, даже если захочу. Мой огонь уже выгорел, а золы и так много в любом пламени.
Молчали, с удивлением и настороженностью рассматривали холеное лицо воина. Сейчас оно было искажено страданием.
– И тут я услышал про вас. Восторженный прекраснодушный дурак и угрюмый увалень с деревенским волхвом. Такие даже в своих деревнях долго не живут, как только сумели забраться так далеко?
– Ну-ну, – сказал Мрак предостерегающе.
– Вас любая курица лапами загребет, а вы собрались спасать мир, боретесь со Злом!.. Я посмеялся, а потом стало горько. Вот такие простаки берутся спасать мир, а я, которому боги дали намного больше, прожил жизнь зря. И мне уже ничего не успеть! И тут подумал: что, ежели просто помочь вам? Это проще, чем самому воевать со Злом. Захотел – помог, захотел – в холодке полежал, пока вы горбитесь для человечества. Я в подвижники не гожусь, знаю. Враг сумел источить меня изнутри, но еще не успел превратить в своего слугу. Я пойду с вами! У меня острый меч, и, самое главное, я умею им владеть.
Мрак посверлил его тяжелым взглядом.
– Мы тоже умеем.
Воин перевел взгляд на Таргитая. В глазах мелькнула и спряталась мольба. Тот смотрел внимательно.
– Мы берем тебя. Но не потому, что ты – великий воин, а мы дети, что нуждаются в защите.
– Хорошо сказано, – кивнул Мрак.
Таргитай продолжил медленно:
– Возьмем… ибо ты, возможно, последний раз пытаешься сопротивляться Врагу. Вот-вот погаснет последняя искорка из великого пламени души. У Врага появится новый раб…
– Не раб…
– Боромир говорил, что раб своих страстей и желаний – уже раб Врага. Того, настоящего. Кого он имел в виду, я не знаю.
По лицу Мрака видел, что он тоже не знает. Даже Олег, скорее всего, не знает, хотя больше всех слушал Боромира.
Воин хлестнул коня:
– Даю свободу, Черный! Пусть твой новый хозяин любит тебя не меньше.
– Зачем отпускаешь?
– Пешком – так всем четверым.
Голос Мрака потеплел.
– Как звать-величать тебя, воин?
Тот двинул плечами.
– Так и зови. Впервые буду драться не за славу, деньги или власть. Пусть пойду в бой и умру, если надо, как родной сын этой земли. Безымянный.
– Как красиво, – пробурчал Мрак, – прямо второй Таргитай. А на дуде ты не пробовал?
Таргитай обеспокоенно посматривал на стычку, где среди красноголовых воинов Олег выделялся только ростом и шириной плеч, а по волосам сошел бы за сородича Лиски. Похоже, его уже признали за вожака: сражался в первом ряду, страшная булава на длинном древке разила направо и налево, Таргитай видел только блистающие полосы, словно Олег размахивал широкой лентой.
Лиска дралась рядом, но Таргитай понимал, что это Олег держится рядом, защищая и оберегая маленькую женщину.
– Олег! – Голос Таргитая был едва слышен среди дикого ржанья, лязга железа, звона, брани и криков раненых. – Бери девку, при назад!
Волхв мотнул головой – мол, услышал, но даже не оглянулся. На него перли с двух сторон, Жезл не знал передыху, разбрызгивая кровь и то, что заменяло противникам мозги. Защищать приходилось еще и Лиску: слишком далеко вырывалась вперед.
– Лиска! – заорал Таргитай, ликуя от своей же находчивости. – При взад, тут драк больше!
– Лиска! – заорал Таргитай, ликуя от своей же находчивости. – При взад, тут драк больше!
Она оглянулась. Таргитай показал знаками, что будут драться с таким огромным, что побольше сарая, а то и двух сараев. И зубы – во! Когти – во! Еще и крылья с шипами!
С сомнением на личике Лиска попятилась, начала выходить из гущи схватки. На нее оглядывались, она успокаивающе помахала своим.
Когда сквозь вой бури и месиво из молний и не то снежной крупы, не то вовсе града проломился и пал на землю Змей, Мрак отпрыгнул от неожиданности.
– Олег, ты? Заикой с тобой станешь…
– Это Змей, а не Олег, – пояснил добрый Таргитай. – Мы полетим, Олег? Как я люблю летать!
Даже Мрак покосился на черные тучи с тревогой. Огненные стрелы пропарывали их с таким треском, что подгибались ноги, а лохмотья туч долго сползались воедино. Из распоротых небесных мешков сыпались снежная крупа, град, падали даже мелкие камешки, а ветер вместе с песком швырял в лицо стебли трав и щепки.
– Что лень с человеком делает, – вздохнул, полез по лапе на горбатую спину: кто залезает первым, захватывает место получше. А получше – это видеть всех и первым вступить в бой. – Сдует, как комаров.
Изгои уже привычно взобрались по чешуйкам, как по ступенькам, Олег усадил Лиску перед собой. Они не разговаривали, даже почему-то не смотрели друг на друга. Широкая спина Мрака защищала спереди. Как от ветра, так и от стрел.
– Поднимай, – сказал оборотень. – Ты знаешь, куда нам.
С быстрокрылого Змея видели почти все гигантское поле, где уже то здесь, то там завязывались сражения. Немыслимой армии Ящера противостояли отдельные отряды. Они сходились со всех сторон, их было совсем мало, чаще всего таяли, как сугробы белого снега под напором грязной воды, но все же войско Ящера останавливалось, топталось на месте, а когда снова прорубало себе путь, дорогу заступали новые защитники белого света.
– Весь мир стал полем битвы, – сказал Таргитай потрясенно.
– Сложи песню, – посоветовал Мрак.
– Я не пою о войне.
Змей несся как стрела. По мановению руки Олега то снижался, чтобы люди могли рассмотреть битву, то взмывал под облака, чтобы охватили взглядом все поле. Мрак и Таргитай привязались к гребню, Мрак приготовил три колчана стрел, остро жалел, что нельзя на Змея загрузить гору камней. Олег изловил слишком молодого, не линял даже, хребет переломится, как прутик.
Только в одном месте шло сражение, где можно было уловить какой-то порядок. Многотысячная конница неслась так, что земля гудела и стонала под немыслимой тяжестью. В пыльном облаке блистали искры на обнаженном железе.
Мрак проследил взглядом, волчьи зубы показались в недоброй усмешке.
– Степняки…
– Они дадут ящерникам! – сказал Таргитай убежденно.
– Они идут с Ящером, – бросил Олег горько.
Сражение шло на равнине, в горах, даже в Песках и на море. Мрак постоянно держал стрелу на тетиве. Когда пролетали достаточно низко, над ухом Таргитая звонко щелкало, стрела исчезала в массе сражающихся.
Олег посылал Змея по широкому кругу.
Из глубокой трещины, что превращалась в ущелье по мере того, как Змей подлетал ближе, валил густой ядовитый дым. По стенам поднимались вооруженные воины.
Мрак бессильно выругался. Невры узнали мертвых воинов, ныне слуг Ящера. Мертвые поднимались в тылу защитников земли сплошной серой волной, разливались по равнине, а сзади выплескивались и выплескивались новые волны. Отряды, собранные Аварисом, быстро таяли, как льдины в горячей воде.
– Чем помочь? – спросил Таргитай отчаянно. – Мертвых, вообще, больше, чем живых!
– Это еще не все, – ответил Олег.
– Мы можем опуститься и погибнуть вместе с теми, кого позвали, – предложил Мрак угрюмо. – Это достойно. Правда, битву это не переломит.
– Это еще не все, – повторил Олег хмуро.
Когда мертвые заполонили почти всю долину, среди поднимающихся из подземного мира невры увидели огромных зверообразных людей. Они выглядели помесью медведей и кабанов, но в руках держали огромные дубины. Таких поднималось все больше и больше, последняя волна была из них целиком.
– Раньше люди были такими, – сказал Олег странным голосом. – Даже боги побаивались их мощи… Перволюди.
– Кто с ними может сражаться?
– Не знаю… Таких героев не знаю.
Когда горстку людей, явившихся по зову Авариса первыми, прижали к стене Леса, там произошло волнение. Мертвые воины внезапно подались назад. Передние ряды начали падать как подкошенные, а из-за деревьев вышли странные звероватые люди.
Мрак подозрительно, хоть и с надеждой смотрел на подоспевшую помощь. Люди были в звериных шкурах, с каменными секирами, но кое у кого блистали мечи, трое умело орудовали булавами, палицами.
– Кто они? – спросил Мрак. – Где-то я таких видел…
Олег послал Змея вниз. Ветер засвистел в ушах, голос Олега едва перекрыл шум ветра:
– Сам говорил, худая харя зеркала не любит…
Мрак прокричал:
– Неужто наши? Как же решились выйти из Леса? Там же вся наша деревня!
Таргитай потыкал пальцем, считая, крикнул звонким радостным голосом:
– У нас столько народу никогда не было. Там невры со всех… всех лесных деревень!
Змей распустил крылья и понесся над землей уже невысоко. Мрак опустошил половину колчана. Ветер утих, голос Олега прозвучал почти буднично:
– И дрягва… Ежели я угадал.
– Дрягва? – не поверил Мрак. Сказал с негодованием: – Ежели эти трусы и пойдут в бой, то лишь на стороне сильнейшего… А такой для них Ящер.
– Мрак, многие умирают не так, как живут.
– Ну-ну, – проворчал Мрак с недоверием. Не удержался: – Правда, умереть достойно легче, чем достойно прожить.
Один гигант в звериной шкуре умело занял единственную дорогу, перегородив дорогу войску Ящера. Справа отвесная гора, слева бурная река. Сражался со звериным рыком, бил страшно огромной дубиной. Пралюди, которые косили обычных воинов как траву, под ударами гиганта падали мертвыми. Когда сунулся один, весь закованный в железо, даже глаз не видать, гигант взревел оскорбленно, страшным ударом по голове вбил противника в землю по плечи.
Мрак только вскрикнул в великом изумлении, когда гигант еще двумя лютыми ударами вогнал другого врага в землю до пояса, а третьим ударом вбил по самые уши.
Сражался он со звериной грацией, двигался молниеносно. Казалось, что у него на затылке глаза: оборачивался как раз в тот миг, когда нужно было парировать удар, отпрыгнуть, ответить так, что противник отлетал в сторону уже мертвый.
Змей пролетел совсем низко, Мрак успел выпустить три стрелы. Все вонзились в шею прачеловека, что подкрадывался к гиганту сзади. Прачеловек даже не почесался, а гигант повернулся, размозжил голову неудачнику и, подняв глаза к небу, прокричал:
– Эй, там! Не лезьте, здесь и без сопливых скользко!
– Кто это? – вскрикнул Таргитай. – Мне кажется…
Мрак покачал головой:
– Мне надо было раньше догадаться. Чертов Громобой…
В его глазах был ревнивый блеск. Олег вспомнил, что в деревне мужики нередко спорили, кто сильнее: Громобой или же Мрак.
Едва последние зверолюди пали под его ударами, Громобой не успел перевести дух, как застонала земля, в облаке пыли возникли неспешно бредущие на него каменные гиганты, порождение гор.
– Давно пора, – прорычал Громобой с удовлетворением, – а то засыпать уже начал…
Страшным ударом разнес первого вдребезги. Глыбы разлетелись, калеча соратников. Громобой гулко захохотал, показал левый кулак, вздымая кверху, а правой постучал по бицепсу.
На него ринулись с удвоенной яростью. Он крушил направо и налево, но теперь врагов было больше. Против него, чуя его силу, посылали сильнейших. Уже не людей – зверей и чудовищ.
Взмокший, хватая пересохшим ртом воздух, рявкнул:
– Ничо… никого не зобидю! Подходи, всяк получит меж ушей!
Его страшная дубина крушила броню, ломала кости. Кровь брызгала как вода, крики и стоны раздавались со всех сторон. Он чувствовал себя бером в стае мелких псов, только бер неповоротлив, а Громобой чуял, что уже разогрелся: поворачивается быстрее, бьет мощнее, видит спереди и сзади, даже словно бы смутно угадывает, что случится чуть погодя…
Глава 3
Дед Тарас, опираясь на палку, смотрел из-под руки на поле сражения. Подслеповатые глаза с трудом различали мельтешащие тени, притупившийся слух слабо ловил шум битвы. Звон оружия, крики умирающих, хриплые приказы – скорее угадывал, чем различал.
Потом шум приблизился. Слышался топот ног, лязг железа, тяжелые удары. Отчаянно закричал тонкий голос. Дед Тарас решил, что на подростка, возможно, впервые взявшего в руки оружие, наступила огромная лапа неведомого зверя.
Рядом мелькали люди, орали, толкались. Пахло кровью, горелым, ветер дул сухой и горячий. Простучали копыта, но как-то странно, будто конь был размером с холм. Земля гудела и качалась.